Трофейные команды в годы Великой Отечественной войны

Трофейные команды в годы Великой Отечественной войны

80 лет отделяет нас от начала Великой Отечественной войны. В нашей стране нет ни одной семьи, которую не затронула бы война. Все мы бережно храним память о героях, сражавшихся на фронте, и ковавших Победу в тылу. Сегодня мы расскажем о теме, которая всегда оставалась как бы за кадром этих великих событий.

Трофейные команды.

Практически все войны преследуют захватнические цели и неважно, что это, набег за живым товаром или «походы за зипунами». Появление огромных армий и размах боевых действий привели к увеличению количества трофеев. Мало того трофейная техника и снаряжение переоснащалось и использовались воевавшими сторонами. Во Второй мировой войне, впереди планеты всей, в этом плане были немцы. В ее армиях участвовала боевая техника, захваченная во Франции и Чехии, а после 22 июня 1941 года и советская техника. Немцы к грабежу готовились заранее, предварительно создав подразделения, которые будут по хозяйски использовать все, что удастся захватить. Они даже свое наступление на СССР начали в июне месяце, чтобы наши колхозники успели посеять сельхозпродукты, а они смогли убрать урожай. Странно, но руководство Красной Армии, основываясь на наступательной доктрине и которые собирались воевать только на чужой территории, совсем не предусматривали захват трофеев и формы их использования.

На начало войны в Красной Армии трофейной службы как таковой не было и только в августе 1941 года она стала определяться в самостоятельную. В Центре на себя организацию трофейного дела взял отдел эвакуации штаба Тыла Красной Армии, на фронтах эвакуационные отделы. Специальные уполномоченные занимались трофейным и негодным имуществом, были созданы склады по их хранению. Появились подобные службы в армиях, дивизиях и даже полках.

После разгрома группировки немцев под Москвой, были захвачены сотни боевых машин и самоходных орудий, тысячи тонн военного снаряжения. Такая масса трофейного вооружения потребовало от ГКО принять соответствующие меры. Только за полгода 1942 года было издано 15 соответствующих приказов, утвержден план сдачи лома и отходов цветных металлов. Созданные для этого подразделения не справлялись с возросшими задачами, и в январе 1943 года Сталин подписывает, Постановление ГКО «О сборе и вывозе трофейного имущества…». Центральную комиссию возглавил маршал Буденный.

Были внесены изменения в управление трофейных служб. Трофеями стали заниматься армейские трофейные батальоны и специальные демонтажные взводы при армейских складах. Новшеством стали железнодорожные эвакопоезда. На каждом таком поезде имелась команда в 200 человек и до 20 мощных тракторов-тягачей. Появились средства для подъема затонувшей тяжелой техники. В конце 1943 года и начале 1944 года трофейные команды стали отставать от наступавших советских войск. Были приняты меры по усилению мобильности и оперативности этих служб. Теперь к мобильными подразделениями, которые первыми входили в тыл противник, придавались трофейные роты, демонтажные взводы и трофейные склады. В это время было принято Положение о трофейных органах, которое четко сформулировало задачи трофейщиков. В Положении указывалось о необходимости привлечения к сбору трофейного и отечественного вооружения и имущества местных жителей. Эту работу координировали Сельсоветы и райисполкомы. Участники сборов получали денежное вознаграждение. Для примера за один исправный шлем выплачивалось 3 рубля, за 10 исправных шлемов можно было получить 490 рублей. Также для охраны собранного трофейного вооружения привлекались местные жители.

Вперед, на Запад…

С переходом советской границы и переносом боевых действий дальше на Запад значительно вырос и объем работы у трофейных подразделений. Наряду с боевыми трофеями, наши войска стали возвращать и награбленное противником народно-хозяйственное имущество и культурные ценности. В Одесской области были обнаружены 1900 вагонов с имуществом награбленным фашистами на Украине и не успевшим его, вывезти. На Дунае, в портах Болгарии и Румынии были задержаны 109 барж с награбленным добром. Заводы, склады был не сложно учесть и охранять, а вот ворованное имущество требовало установления его принадлежности и отправку по назначению.

Трофейные команды не останавливались только на учете и сохранения имущества, они оказывали помощь населению в освобожденных районах. Помогало партизанским отрядам и союзническим формированиям. В конце войны загруженность трофейных органов повысилась в разы. В июне 1944 г. Перед ними была поставлена задача, очистить, от трофеев и взрывоопасных предметов все порты и железнодорожные станции, находящиеся в тылу советских войск. К началу 1945 года было очищено 3574 станции и 12 портов. Также успешно справлялись службы и с отправкой боевой техники и металлолома. За 1944 год было отправлено 130344 вагона.

Эпилог.

Подводя итоги можно с уверенность сказать, что трофейные службы начиная практически с нуля, и пережив определенные трудности, с задачами справилась. В результате проведенных работ было собрано 24615 танков и самоходных орудий, 72204 орудий, более сотни миллионов артиллерийских снарядов. Всего этого вооружения хватило бы еще на одну «победоносную» войну.

Часть оружия была передана партизанам, часть поступила в народное хозяйство Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехословакии. Оружие, захваченное у Квантунской армии, было передано Китайскому правительству. Машины и тракторы активно использовались при снабжении наших войск.

В 1942 году газета «Правда» писала, что сбор металлического лома большое государственное дело. Так вот львиную долю этого металлолома обеспечили трофейные команды. В военные годы трофейные команды отправили в тыл 6 008 285 т. металлолома, в том числе 165605 т. цветного.

В нашем небольшом повествовании просто невозможно рассказать обо всем, что сделала трофейная служба. Главное она выполнила большую работу по сбору, сортировке, учету и отправке в тыл трофейного имущества, что, в конце концов стало весомым вкладом в нашу общую Победу.

Трофейщики. 1942 г.

«В славный русский город Воронеж я прибыл в начале 20-х чисел сентября 1942 г. вместе с другими солдатами-маршевиками и был зачислен в состав 25-го танкового корпуса (40-й армии). А более точно — вместе с тремя другими товарищами был определен начальником боепитания 16-й мотострелковой бригады в группу по сбору трофейного стрелкового оружия. Как нам объяснили в первый же день, речь шла о добывании оружия непосредственно на передовой. Командиром группы так называемых «трофейщиков» был назначен младший командир в звании старшины по фамилии Фадеев, уже имевший боевой опыт. Остальные, в том числе и автор записок, рядовые красноармейцы разного возраста — от 18 до 38 лет, лишь хлебнувшие военного лиха.

В здании Воронежской гидроэлектростанции, расположенном в восточном пригороде Воронежа — Придаче, на левом берегу реки, где размещался штаб (или служба тыла 16-й МСБ), нас, как и других вновь прибывших солдат, ознакомили с приказом Наркома обороны № 227, известным больше под названием «Ни шагу назад». В нем, кстати, упоминалось о битвах, развернувшихся от района Воронежа на Дону до Северного Кавказа, а также о прорыве оккупантов к Сталинграду. Тогда же наш «начбой», как мы его называли между собой (что означало начальник боепитания, фамилии нашего командира я, к сожалению, не запомнил), объявил, что на сегодня нам предстоит доставить на передовую, на Чижевский плацдарм, несколько ящиков винтовочных патронов, в которых 2-й батальон (16 МСБ) испытывает большую нужду. А заодно мы получим возможность ознакомиться с передовыми позициями, занимаемыми бригадой, и приступить к нашей основной работе по добыванию оружия. Сам он там, видимо, побывал и неплохо знал обстановку. И это подкупало. Правда, он при этом упомянул, что в качестве нашей рабочей нормы он рассматривает результат — 4-5 винтовок в ночь на каждого или же ручной пулемет, эквивалентный 3-5 винтовкам, которые мы к утру должны доставить в здание электростанции в Придаче. +++++++++ После получения ящиков с патронами, кстати, не только тяжелых, но и очень неудобных в транспортировке, особенно под обстрелом, начбой вывел нас на берег реки Воронеж, чтобы показать нам путь, по которому следовало пробираться к месту назначения. Начальный участок пути, включающий переправу через реку, был отлично виден при ярком солнце. Однако перед нами открылась потрясающая, даже для нас, уже повидавших виды, картина. В районе переправы и далее было видно не менее полдюжины наших, подбитых немцами, «тридцатьчетверок». Это были не устраненные еще следы недавних тяжелейших боев за Чижевский плацдарм, в которых танки, равным образом и пехота, должны были пересечь довольно обширную и открытую с трех сторон для противника местность, и их буквально истребляли почти безнаказанно. Рассказывая нам, как пробраться целыми и невредимыми на Чижевский плацдарм и донести туда порученный нам груз, начальник боепитания предупредил, что переправа и окружающая местность ежедневно (а иногда не один раз в день) бомбардируется вражеской авиацией и посоветовал в случае налета найти укрытие на одном из рукавов реки, с тем чтобы переправиться на правый берег под покровом темноты. Первая попытка сделать это оказалась неудачной. Не успели мы спуститься к переправе, как попали под бомбовый удар немецких самолетов, пытаясь найти защиту у кажущегося укрытия — стоящих на переправе подбитых «тридцатьчетверок». Ненамного более безопасным оказалось ожидание вечера ниже по течению реки. До конца дня мы дважды попадали под налет вражеской авиации и один раз — под минометный обстрел. Достичь места назначения нам удалось только вечером. ++++++++++ Первое задание наша команда выполнила. А через пару дней мы освоились с реальными условиями добывания «трофейного» оружия, как нашего, так и немецкого, находимого на передовой. Расстояния между позициями, занимаемыми нашими войсками и германскими, в городе были невелики, и порою оружие добывалось в опасной близости от немцев. Не менее сложно было выносить его с поля боя, а вернее, ползти с ним до своей траншеи. Не каждую ночь нам удавалось выполнить норму по добыванию оружия, о которой говорилось выше. Слава богу, наш начбой хорошо понимал, в каких условиях мы добывали его. Тем более мы старались сделать максимально возможное. Иногда, когда улов был по каким-то причинам неудовлетворительным, мы оставались на передовой до следующей ночи, для проведения разведки, возможной только при дневном свете. Работали, разбившись на две пары, поскольку это было продуктивнее и удобнее в условиях передовой. Но держались дружно всей четверкой. К утру мы приносили все добытое в здание электростанции, кормились там, а затем перебирались в ничейные землянки в районе Придачи на дневной «ночлег», а с наступлением сумерек вновь отправлялись на плацдарм с заходом на Вогрэс. Неоднократно мы получали там задание доставить своим отремонтированное в тылу оружие. Помню, что самым неудобным было нести на себе даже разделенный на две части станковый пулемет «Максим». ++++++++++ В общем, за три недели боев в Воронеже мы добыли, наверное, не менее двух сотен единиц стрелкового оружия — отечественного и немецкого. Это были: винтовки, реже — автоматы, ручные пулеметы, пистолеты. Мы сами никогда не считали, сколько оружия мы вынесли с поля боя. Может быть, после выхода корпуса на формировку в район Хреновое, где двое из нашей команды были привлечены к работе по очистке трофейного оружия, мы смогли убедиться, что его было много. И вспомнили тогда напутственные слова начбоя: «Пока не вынесете оружия достаточно, чтобы вооружить бригаду полного состава, не отзовут с передовой на формировку». Однажды с помощью товарищей из нашего батальона мы сумели увезти из-под носа противника оставленную когда-то противотанковую 45-мм пушку. Она оказалась в полной сохранности и стала достоянием артиллеристов там же, на плацдарме. Мне присвоили звание сержанта и, после непродолжительного обучения в импровизированной «лесной» школе младших командиров, назначили помощником командира взвода во втором стрелковом батальоне 16-й МСБ.» — из воспоминаний сержанта 16-й МСБ Л.Мирошникова.

Основной вопрос — как использовалось стрелковое трофейное оружие в той РККА ? Одно дело, при наличии штатного оружия (той же Мосинской винтовки) иметь некий трофей типа немецкого пистолета-пулемета, другое , что это официально выданное оружие, которое командование еще и было обязано снабжать боеприпасами. С бронетехникой понятно), централизовано поступали подбитые танки в одно место и из них формировали танковые батальоны и бригады. А вот учет стрелкового оружия как велся ?Ссобиралось и учитывалось как оружие, а потом официально выдавалось служащим РККА. Для примера кусок воинской книжки. Там четко прописана немецкая винтовка и ее номер.

а тут у нас на форуме, мы собираем фото трофейщиков. Кому есть, чем дополнить, будем рады.

спасибо

• Комментарии (2)

Комментарии

кесс 2014-04-08 10:39 Обмундирование, похоже, тоже трофейное выдавалось.
+2 Griffe 2014-04-09 10:42 Интересно, не знал этого. Считал, что трофейщики собирали оружие и боеприпасы на уже контролируемых территориях и у военнопленных, да захваченные склады приходовали. А выходит — собирали, чуть ли не на глазах у врага и сразу в части передавали.

Обновить список комментариев RSS лента комментариев этой записи

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.

JComments

«Трофейщики» ГРУ: что делали советские спецназовцы во Вьетнаме

По данным, приводимым в книге ветерана вьетнамской войны, Николая Колесника, «Война во Вьетнаме… Как это было (1965 – 1973)», группа специалистов, курируемых Главным разведывательным управлением Генштаба Вооруженных сил (ГРУ ГШ ВС) СССР, задачей которых было изучение американских военных трофеев, работала во Вьетнаме с осени 1965 года (по другой информации, с мая того же года).

Результаты работы «трофейщиков» весьма интересовали Минобороны СССР и советскую оборонную промышленность.

Вьетнамские товарищи усложняли

По воспоминаниям ветерана дипломатической службы Анатолия Зайцева, опубликованным в «Красной звезде», «охотниками за трофеями» это спецподразделение из нескольких офицеров запаса, возглавляемых офицером ГРУ, прозвали советские дипломаты. В задачи «трофейщиков», помимо изучения и отправки в Советский Союз образцов американской техники и вооружения, также входил анализ ведения боевых действий американцев во Вьетнаме и консультирование Вьетнамской Народной Армии в части выработки способов противодействия подразделениям противника.

Судя по справке посольства СССР в Демократической Республике Вьетнам, датированной мартом 1967 года и адресованной высшему руководству Советского Союза, нормальной работе спецгруппы «трофейщиков» нередко препятствовала вьетнамская сторона. Дипломат Виктор Звездин писал, что на тот момент советские специалисты работали во Вьетнаме почти 2 года, с мая 1965-го, и их деятельность была согласована на уровне министров обороны СССР и ДРВ. За этот период «трофейщики» отобрали и направили в Советский Союз более 700 образцов американской военной техники и вооружения – спецподразделение ГРУ исследовало сбитые самолеты армии США, ракеты, радиоэлектронное, фоторазведывательное и другое вооружение. Помимо этого, по итогам данной работы было составлено несколько десятков информационно-аналитических справок, в которых изучалась и американская техническая документация.

В основном исследования велись на местах падения сбитых самолетов. Виктор Звездин писал, что вьетнамцы часто утаивали от советской спецгруппы эти точки либо затягивали с отправкой машин с «трофейщиками» к объекту изучения. В связи с этим «охотникам за трофеями» приходилось самим отслеживать места, куда падали американские самолеты. Случалось, что вьетнамцы просто не разрешали советским специалистам исследовать образцы техники и вооружения, волокитили с их отправкой в СССР (она могла затянуться на срок до 3 месяцев). Немало случаев было связано и с тем, что до приезда на место падения американского самолета его останки уже разбирались китайскими военспецами.

По сообщению Звездина, в январе 1968 года китайцы опередили советскую спецгруппу, первыми разобрав вражеский модернизированный самолет-разведчик – с него сняли все ценное, а обломки приготовили к взрыву. Вьетнамцы, чтобы как-то сгладить неприятную ситуацию, передали «трофейшикам» американскую ракету «Шрайк» (AGM-45 Shrike).

В целом дипломат Виктор Звездин в своей докладной записке выражал озабоченность сложившейся ситуацией с изучением и отправкой в СССР трофеев и предложил составить специальное двустороннее соглашение, которое позволило бы улучшить сотрудничество Вьетнама и Советского Союза в этой области.

На данную справку ссылается издание «Коммерсант-Власть» (в нем она и опубликована), факт препятствования работе советских спецгрупп со стороны вьетнамских военных подтверждается и другими источниками. Вместе с тем, журналист «Коммерсанта», встретившись с Виктором Звездиным, отмечает, что бывший советский дипломат свое авторство и само наличие вышеупомянутой докладной записки отрицает.

Что такое «Шрайк»

Как пишет «Вестник ПВО», снижению эффективности действия зенитно-ракетных войск вьетнамской армии во многом способствовали огневые удары по позициям советских ЗРК «Двина» бомб, самонаводящихся на радиоизлучение – американских AGM-45 Shrike.

Специалист одной из спецгрупп «трофейщиков», Александр Аносов, писал, что комплекс по отслеживанию наших ЗРК американцам передали израильтяне, которые, в свою очередь, захватили его у египтян. Момент запуска «Шрайка» с бомбардировщика локаторы советского зенитно-ракетного комплекса фиксировали и сразу же отключали передатчик радиоизлучения. Ракета теряла цель и «ослепший «Шрайк»» нередко залетал в жилые кварталы Ханоя.

Используя информацию о «Шрайке», советская оборонная промышленность неоднократно дорабатывала ЗРК «Двина», в том числе, во время войны во Вьетнаме. Спецгруппа, в которую входил старший лейтенант-инженер Александр Аносов, работала во Вьетнаме с мая 1965 по декабрь 1968 года, нередко под бомбежками, артобстрелами и на минированной местности. В итоге советскими специалистами за это время было отобрано и направлено в СССР более 800 образцов американской техники и вооружения.

Численность спецгрупп и эффективность их работы

По подсчетам председателя Президиума Межрегиональной общественной организации ветеранов войны во Вьетнаме, Николая Колесника, военно-научные группы, направляемые из СССР во Вьетнам по линии ГРУ, действовали в ДРВ до 1971 года и возглавлялись на протяжении этого времени семью кадровыми офицерами Главного разведывательного управления (все полковники). Колесник называет общую численность «трофейщиков» (они были гражданскими специалистами-оборонщиками, в основном, отставными офицерами) за все время вьетнамской кампании – до 50 человек (по 5 человек в группе), на сегодняшних день живы менее десятка. К участникам боевых действий их в свое время не причислили.

…Документально подтвержденных, убедительных данных о том, каким образом трофеи, добытые военно-научными спецгруппами ГРУ за время войны во Вьетнаме и переправленные в СССР, повлияли на модернизацию техники и вооружения Вооруженных сил Советского Союза, до сих пор не обнародовано. Издание «Коммерсант-Власть», анализируя эту тему, склоняется к выводам, что отечественный военно-промышленный комплекс в 60 – 70-е годы в ходе вьетнамской кампании стал обладателем «почти всех новинок американской техники» и впоследствии занялся их воспроизведением.

★ ПОПУЛЯРНЫЕ ТОВАРЫ★

«Перейти»

Борьба Сталина с «трофейщиками»

Как уже выше отмечалось, после войны в Советском Союзе резко обострилась криминогенная ситуация. Это было связано с несколькими основными факторами: 1) огромные территории во время войны были оккупированы, основные советские институты на них были ликвидированы, гитлеровцы сознательно сотрудничали с местными нацистскими, коллаборационистскими кругами, и после освобождения этих областей пришлось восстанавливать порядок, де-факто вести новую войну с бандформированиями, нацистами;

2) значительная часть кадров органов правопорядка и безопасности ушла на фронт, многие погибли, это ослабило правоохранительные силы;

3) криминал использовал войну, ослабление правоохранительных сил для укрепления своих позиций;

4) война дала бандитам в руки настоящее боевое оружие. Его было легко достать, поля были усеяны оружием и боеприпасами;

5) власти в условиях войны, чтобы несколько облегчить положение народа, закрывали глаза на развитие «серого рынка», появился и «чёрный рынок», где в большинстве случаев, помимо трофейной торговли и спекуляции продуктами, ярким цветом расцветал золотовалютный бизнес.

К примеру, в мае 1946 г. была проведена операция силами сотрудников УМГБ по Московской области по ликвидации четырех группировок в составе 12 человек, имеющих отношение к скупке золота и валюты. В ходе обыска на квартирах арестованных было изъято: золотых монет царской чеканки на сумму 16 335 руб., золотых изделий с бриллиантами на 74 тыс. руб. общим весом 14,7 кг, 5022 доллара, 120 фунтов стерлингов, 304 тыс. руб. наличных, сберкнижек на предъявителя с вкладами на 105 тыс. руб., облигаций государственных займов на 294 тыс. руб. В июне 1946 г. сотрудники МГБ-МВД г. Ленинграда в ходе операции «Хищники» взяли с поличным известных валютчиков Милетина, Эйдина и законспирированную группу золотовалютчиков, возглавляемую Черниговым и Рабиновичем. Проведенный анализ по ходу следствия показал, что золото и валюта приобреталось зачастую по дешевке у населения, в том числе у демобилизованных бойцов и офицеров Красной Армии.

Спекулятивные дельцы ещё с войны облюбовали государственную колхозную торговлю. Имея на руках документы (часто поддельные) о договорных отношения с колхозами, дельцы открывали на рынках свои точки, где и сбывали колхозную продукцию по спекулятивным ценам. Кроме подобных «стационарщиков», по Союзу действовали различные группы так называемых «заготовителей», которые занимались непосредственно скупкой зерна по госценам с последующей его реализацией в райцентрах по более высоким ценам. Согласно данным органов МВД-МГБ, только за первый квартал 1947 г. к уголовной ответственности за спекуляцию было привлечено 17784 человека. При этом было выявлено 2932 организованных групп, у которых в ходе обыска было изъято: 23743 руб. монетами царской чеканки, 4 кг золота в слитках, более 19 млн. руб. наличными, промтоваров на сумму более 15 млн. руб. и 325 т. продуктовой продукции (из кн. «Москва послевоенная. 1945-1947 гг.»);

5) крупнейшие города, вроде Минска, Киева, Ленинграда, Сталинграда, Севастополя, Одессы, Новороссийска, Воронежа и т. д. были сильно разрушены. Общее число разрушенных городов и крупных поселков составляло 1700 и более 70 тыс. сел и деревень. 25 млн. человек остались без своей крыши над головой, что, в свою очередь, привело к скученности населения в тыловых городах;

6) часть промышленности была разрушена (32 тыс. предприятий были разрушены), началась демобилизация армии. Солдаты и офицеры возвращались с трофеями домой, однако, несмотря на нехватку рабочих рук, возможности найти работу в начале 1946 г. в ряде районов было нелегко;

7) кроме того, начиная с 1946 г., в стране началась массовая реэвакуация (в период войны на восток было эвакуировано более 25 млн. человек). Таким образом, война, разруха, миграция, усиленная процессами массовой демобилизации и репатриации, привели к росту уголовной и организованной преступности в сфере экономики.

Всё это вело к «материализации» Советского Союза и грозило крушением советского проекта. «Корыстная нажива» стала характерной чертой послевоенного периода. Растущий спрос на дефицитные товары привел к образованию в советском обществе «состоятельных людей», занятых личным обогащением. В число «состоятельных людей» входили представители генералитета, советских и партийных органов, которые нажили состояние «праведным трудом», в том числе и в ходе распределения «трофейного имущества», полученного в ходе репараций.

Проблема была ещё в том, что во многих районах СССР, помимо роста уголовных преступлений, наметилась тенденция к переплетению хозяйственников с криминалом. Резко возросла преступная деятельность в экономической сфере: незаконная предпринимательская деятельность пересекалась с хищениями государственной и общественной собственности, различные махинации, спекуляции в системе торговли, снабжения. Организованные преступные группы действовали в тесном взаимодействии с отдельными руководителями и работниками предприятий торговли и общественного питания. Например, только в одной Ульяновской обл. преступная группа, во главе которой стояли руководители облпищепрома, сумела расхитить продуктов питания на сумму 2,7 млн. рублей.

Понятно, что Кремль не мог закрыть глаза на эту ситуацию, когда «скверна» материализма разъедала элиту советской цивилизации — высший командный состав вооруженных сил, служащих советских и партийных органов (по задумке Сталина, они должны были стать «орденом меченосцев», который будет образцом для всего народа). Сам Сталин такой пример подавал, ничего после себя не оставив, кроме сверхдержавы и советского проекта, который дал шанс на «светлое будущее» не только народам русской цивилизации, но всему человечеству. Нельзя было закрыть глаза на разложение части советской элиты, так как тяга к «золотому тельцу» подрывала все основы советской цивилизации, сутью которой была социальная справедливость, отказ от паразитизма небольшой социальной группы над всем народом. Отсюда и «трофейное дело», «малая чистка» партийной элиты, борьба с «космополитизмом» и т. д.

Так, в июле 1946 года в ЦК ВКП (б) рассматривалось несколько дел секретарей территориальных обкомов, в частности, Иркутской и Свердловской областей. Иркутское дело началось с письма уполномоченного КПК при ЦК ВКП (б) по Иркутской области тов. Фролова, направленного 8 июня 1946 г. в КПК на имя Шкирятова. В письме говорилось о злоупотреблении руководящих работников Иркутской области. В частности, отмечался незаконный расход государственных средств на проведение вечеров, покупку в личное пользование легковых автомобилей. «Отдельные товарищи, купив автомашины по низкой стоимости в отделе фондового имущества Восточно-Сибирского военного округа, перепродавали их по более высоким ценам. Начальник ОРСа треста «Главмука» т. Пономарев купил 2 автомашины за 17 тыс. руб., одну из них он продал начальнику Ангарского пароходства т. Карамзину за 24 тыс. руб.; зам. пред. облисполкома т. Куликовский купил 2 автомашины, из которых одну перепродал; директор электростанции Гуревич перепродал свою автомашину, перепродали свои автомашины и другие работники. По указанию секретаря Иркутского горкома ВКП (б) т. Кобелева отпущенные государством продукты для детских учреждений: масло, шоколад, сахар, печенье и др. в количестве 1 452 кг были розданы в качестве подарков руководящим работникам города».

Таким образом, тогдашние руководящие работники демонстрировали типичную для всех времен «элитарность» и коррупцию. Однако тогда их могли наказать, и весьма строго. В нынешние времена за схожие преступления обычно отделываются выговорами.

Стоит отметить, что ужесточение наказаний, введенное Указами от 4 июня 1947 г., за экономические преступления (спекуляцию, махинацию, валютные операции, крупные хищения государственной и кооперативной собственности, посредничество, дача и получение взяток) повлияло на снижение уровня перечисленных преступлений, которые составляли 49,2% от общего числа. Снижение уровня преступности началось с середины 1948 г. Смертная казнь даже при крупных хищениях в этот период применялась крайне редко.

В рамках общей борьбы со злоупотреблениями под удар попали и некоторые генералы и офицеры. 29 ноября 1947 г. министр МГБ Абакумов направляет Сталину объемный доклад, в котором сообщалось о халатном исполнении обязанностей, использовании служебного положения в корыстных целях рядом лиц начальственного состава СВАГ в период 1945-1946 гг. Материалы свидетельствовали о злостном воровстве трофеев, различных нарушениях в «трофейных делах», допускаемых как армейскими старшими офицерами, так и комсоставом МВД-МГБ. Стоит отметить, что схожая информация поступала в ЦК на имя Сталина и помимо МВД-МГБ в письмах от военнослужащих и простых советских граждан.

Вот характерный пример. «…Вот что рассказал в письме Сталину про начальника окружного отдела МГБ в Альтмарке майора Толстого его подчиненный младший лейтенант Максимов: «В мае месяце 1946 года оперативными работниками окружного отдела округа Альтмарк был обнаружен склад с сахаром одной выбывшей военной части, оставившей неизвестно по какой причине склад с сахаром количеством 36 тонн. Этот сахар по приказанию майора Толстого был перевезен ночью из района Гентин в гор. Стендаль. С этого времени майор Толстой стал распоряжаться этим сахаром, как личной собственностью. Часть сахара — три тонны, была передана начальству, чтобы не возникло никаких претензий. Около десяти тонн было роздано сотрудникам за молчание. Остальной сахар пошел на разные гешефты с немцами в пользу майора Толстого. Он специально 4 раза откомандировывал по всей оккупационной зоне Германии вольнонаемного репатриированного Надеждина Николая с той целью, чтобы Надеждин обменял сахар и мясо у немцев на разные тряпки, для майора Толстого. Расходуя, таким образом, ещё и государственный бензин. Все выменянные вещи у немцев на сахар и мясо, майор Толстой отсылал в Советский Союз на место своего жительства гор. Харьков со своим ординарцем мл. серж. Мажариным, который у него служит лишь для этой цели, нигде не работает, в год по 3 раза ездит в Советский Союз в отпуск. Затем майором Толстым было в 1946 году скрыто от государства подсобное хозяйство количеством 160 овец, около 30 коров и 4 свиньи и разной домашней птицы, об этом факте знает местная комендатура. Это подсобное хозяйство почти уничтожено, скот частью пошел на общий котел, а большая часть переделана на различные колбасные изделия, консервы и отосланы в Советский Союз в гор. Харьков своей теще и на разные гешефты в пользу майора Толстого, когда в столовой оперативный состав почти не видит жиров, так как майор Толстой на протяжении 5 месяцев отрывал жиры от основного пайка сотрудников, тем самым скопив 45 килограммов масла он отослал так же в гор. Харьков своей теще. Этот коммунист не стесняется заходить в квартиры сотрудников не с целью побеседовать с женами, а наоборот, он ходит в квартиры для того, чтобы отобрать у сотрудников личные вещи в свою пользу и в пользу вновь прибывшего начальника подполковника Денисенко. Видя такие действия своего начальника, некоторые сотрудники вступили на этот же путь…» (Е. Жирнов, «Пьянствую и занимаюсь барахольством», «Власть», №49 (703) от 11.12.2006 г.).

Надо сказать, что все военнослужащие среднего звена, «пойманные за руки» на трофейном обогащении, являлись мелкими фигурами. Военная прокуратура смотрела на подобные дела «сквозь пальцы», учитывая прошлые боевые заслуги того или другого пойманного «барахольщика». Поэтому многие военные отделывался простым испугом. Но Сталин воспринимал данный вопрос несколько иначе. Он смотрел шире. Дело заключалось вовсе не в количестве трофеев, а в том, что обогащение (не всегда законное) генералитета через трофеи, на самом деле, разлагало армию. А в условиях общего роста преступности, проникновения коррупции в государственные и партийные структуры, это грозило в будущем государственным переворотом, который мог уничтожить весь советский проект (как это в итоге и произошло в 1991 г.).

Поэтому некоторые генералы и пострадали, чтобы другим неповадно было. 6 декабря 1947 г. Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин (изучив представленный Абакумовым материал от 29 ноября) дает указание арестовать генерала Г А. Бежанова. Против него имелся достаточный компрометирующий материал. Бежанов по образованию был коммерсантом, затем вступил в ряды КА, продвигался по линии госбезопасности. В годы войны занимался организацией эвакуации и снабжения. С 1943 г. работал начальником Управления НКГБ СССР по Ставропольскому краю, с октября 1944 г. нарком, с марта 1946 г. министр госбезопасности Кабардино-Балкарской АССР, а c мая 1945 года — начальник оперативного сектора НКВД в Тюрингии. Министр госбезопасности Кабардинской АССР генерал-майор Бежанов был арестован 10 декабря 1947 года по трофейному делу и осуждён Военной коллегией Верховного суда 17 октября 1951 года по Указу ЦИК от 7 августа 1932 года и статьям 193-17 а УК РСФСР на 10 лет лишения свободы.

Затем последовал арест начальника оперативного сектора федеральной земли Саксония генерал-майора С.А. Клепова по обвинению в превышении власти и использовании служебного положения, с последующей доставкой под конвоем в Москву. Клепов также служил по линии госбезопасности на железнодорожном транспорте. С ноября 1946 года — начальник Саксонского оперативного сектора Советской военной администрации в Германии. Руководил формированием сети органов госбезопасности на оккупированной территории Германии; пользовался покровительством заместителя главнокомандующего по делам гражданской администрации И.А. Серова. Оказался замешан в крупных хищениях трофейного имущества. Был приговорён к 10 годам лишения свободы. За ними последовали другие. 31 января 1948 г. органы военной контрразведки МГБ арестовали бывшего начальника Берлинского оперсектора генерал-майора А.М. Сиднева. Его в 1951 г. Особым совещанием МГБ СССР приговорили к принудительному лечению в психиатрической больнице.

Очевидно, что и Жуков также баловался трофеями. Но с учётом его боевых заслуг, он отделался опалой. Как известно, в один день 6 декабря 1947г. сотрудниками военной контрразведки были арестованы генерал Бажанов и подполковник А.С. Сёмочкин (адъютант Жукова). И тот и другой довольно быстро и подробно изложили следователям МГБ различные факты связанные с деятельностью Жукова на посту Главнокомандующего СВАГ и его ближайшего окружения. 5 января 1948 г. Абакумов (согласно распоряжения Сталина) приказал сотрудникам МГБ произвести негласный обыск на московской квартире маршала Жукова. Там обнаружили значительное количество ценностей.

Секретарь ЦК ВКП (б) А.А. Жданов дал указание перепроверить все факты, указанные Жуковым. Одновременно в Одесский ВО была направлена инспекторская группа МВС, которая выявила целый ряд «недосмотров и пробелов» со стороны командующего ОдВО. 20 января 1948 г. вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О т. Жукове Г.К., Маршале Советского Союза». ЦК своим постановлением «… вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания». Одновременно Жукова освободили с поста командующего войсками Одесского военного округа. Жуков был назначен командующим Уральского ВО.

Таким образом, Сталин боролся с высокопоставленными «трофейщиками», показывая, что не допустит разложения армии и всей советской элиты в целом. Надо сказать, что это одна из главных причин ненависти к Сталину. Он вёл Красную империю в будущее, «к звёздам». А представители «элиты» с психологией буржуа и мещан хотели обогащаться, ведь они оказались на «олимпе» и хотели воспользоваться своим положением.

Поэтому во время хрущевской «перестройки» и запустили миф, что Сталин хотел «свалить» Жукова, и Абакумов по его указанию и придумал «трофейное дело». Этот черный миф популярен и в настоящее время. Сталина — кровавого «тирана», противопоставляют «гениальному полководцу», «рыцарю» Жукову. В итоге Жуков отделался опалой. А после устранения Сталина стал орудием Хрущёва в борьбе за власть.