Танковая промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны

Главная » Реальная история » История Войн » Предприятия танковой промышленности СССР

История ВойнКниги по истории танковРеальная история

Вадим Петров 18.05.2019 11172

16

в Избранноев Избранномиз Избранного 6

Советские танки внесли основную лепту в нашу победу в Великой Отечественной войне. И победа ковалась всего на 6-и основных заводах. Ниже вы найдёте обзор этих предприятий.

В СССР танки выпускались на следующих заводах:

• Завод №183;
• Нижнетагильский вагоностроительный завод;
• Кировский завод (Челябинский Кировский завод);
• ;
• Уральский завод тяжелого машиностроения;
• Завод № 174. Сталинградский тракторный завод.

Самые массовые советские танки Второй Мировой Войны Т-70, Т-34-76 и Т-34-85

Завод №183

Самым крупным производителем танков в период войны стал расположенный в Нижнем Тагиле завод №183. Этот завод по своим производственным мощностям занимал третье место в наркомате, уступая только таким гигантам, как Кировский завод и знаменитый УЗТМ (Уральский завод тяжелого машиностроения). Важнейшие статистические сведения об этом заводе приведены в таблице. Завод был создан в результате объединения Уральского вагоностроительного завода и завода №183, эвакуированного в октябре-ноябре 1941 г. из Харькова. Свою первую продукцию завод дал уже в декабре 1941 года, а в марте перекрыл довоенный уровень.

Директором завода за исключением короткого периода в начале 1942 года был Ю. Е. Максарёв, опытный танкостроитель и талантливый организатор производства. Он родился 28 июля 1902 года в г. Порт-Артуре в семье офицера. Учился в 1912–1917 годах в кадетском корпусе. В 1920–1921 гг. служил в РККА. Член ВКП(б) с 1921 года. В 1921–24 годах учился в Петроградском поли­техни­ческом институте, в 1924–30 – в Ленинградском технологическом. С 1929 года работал на . Начав с должности мастера, он доходит до начальника танкового цеха. В 1938 году Максарёва назначают директором Харьковского паровозостроительного завода № 183. В начале 1942 года Максарёва за слишком медленное восстановление производства снимают с должности директора, и он некоторое время работает главным инженером, но вскоре вновь возвращается на прежнее место. Максарёв активно внедрял на заводе новые технологии производства, такие как автоматическая сварка и использование автоматических станков, по его инициативе сборка Т-34 была поставлена на конвейер. За свои заслуги Максарёв награжден звездой Героя Социали­сти­ческого Труда, семью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Суворова первой степени, орденом Кутузова второй степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени.

Таблица. Численность работников, производственные мощности и объем производства важнейшей продукции завода №183

Как и многие другие заводы НКТП, завод №183 имел собственное металлургическое производство, плавил сталь, изготовлял стальные и чугунные отливки. В 1941 году завод выплавил 1,8 % от общесоюзной выплавки стали, а в 1944 году — даже 2,4 %. Литейное производство завода №183 имело самые высокие объемы среди всех предприятий наркомата. Благодаря развитому литейному и штамповочному производствам завод широко использовал высокопроизводительные технологии и был пионером в снижении трудоёмкости и материалоёмкости танка. Трудоёмкость танка Т-34 на заводе № 183 в течение всей войны была самой низкой среди предприятий НКТП. Завод считался самым передовым предприятием танкостроения с точки зрения эффективности организации произ­водства. КБ завода, руководимое главным конструктором А. А. Морозовым, было главным центром по совершенствованию конструкции и модернизации танка Т-34. Большинство нововведений в этой области разрабатывалось и апробировалось именно на заводе № 183.

Автоматическая приварка крыши башни танка Т-34–85 к её литой бронеоснове с помощью сварочных автоматов Патона. Завод №183, Нижний Тагил.

Завод №183 представлял собой комбинат, соединявший много разнообразных производств. Помимо непосредственной сборки танка, завод производил большую часть его деталей, броне­корпуса и литые башни. Кроме того, на заводе производились запчасти (в 1944 году завод произвел запчастей к танкам на 78,5 миллионов рублей). Завод производил бронекорпуса Ил-2, бронедетали для других самолетов, корпуса для авиабомб, детали реактивных снарядов и даже… передки для 122-миллиметровой гаубицы и 76-мм полковой пушки. Завод №183 был наиболее независим от внешних поставок во всей системе НКТП. От других заводов НКТП он получал дизели В-2 и электро­оборудование. От заводов Наркомата вооружения — вооружение танка, от заводов Наркомата черной металлургии — прокат, в том числе бронелист. Основными поставщиками завода были Магнито­гор­ский и Кузнецкий металлургические комбинаты. Другой важной деталью, от поступления которой всегда сильно зависело танковое производство, были подшипники. До войны их поставляли 1-й и 2-й ГПЗ в Москве, эвакуированные затем в Куйбышев, Саратов и Томск.

Свою ведущую роль в танкостроении завод сохранил и после войны. Благодаря своим размерам он даже попал в книгу рекордов Гиннеса как самый большой военный завод в мире.

Танковая промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны

Введение

Великая Отечественная война обусловила серьезные социально-экономические изменения в стране. Перемещение в условиях войны производственных мощностей и людских ресурсов западных промышленных центров на восток страны привело к появлению новых предприятий военпрома в Поволжье, на Урале и в Сибири, т. е. в регионах, которым ранее отводилась лишь второстепенная роль в деле производства вооружений. За прошедший период многие вопросы развития советского танкостроения военного периода так и остались нераскрытыми.

Основными причинами неизученности развития танкового производства в советские годы были закрытость архивной документации для свободного доступа и идеологические догмы, заставлявшие исследователей идти строго в рамках существующего идеологического курса. Фактический запрет свободного научного анализа и мифологизация исторической памяти создали в СССР ситуацию, когда обобщение и изучение негативного опыта оказалось невозможным. Это, в свою очередь, привело к появлению иллюзии успеха «сталинской» индустриализации и завышению ее значимости для итогов войны. В то же время нельзя утверждать, что промышленное развитие Советского Союза в 1930-е годы и военный период имело исключительно негативные результаты. Автор данного исследования ни в коей мере не стремиться выявить и показать только отрицательную сторону советского танкостроения.

В настоящее время появилась возможность на основе широкого круга документов (содержащихся как в федеральных, так и в региональных архивах) дать оценку развитию танковой промышленности СССР в условиях военного времени на более высоком уровне.

В годы войны танкостроение качественно изменилось, когда на смену мелкосерийному производству приходит крупносерийный выпуск танков и самоходных установок. Центром этих преобразований стал Урал, который принял основную часть эвакуированного оборудования западных танковых заводов и стал основным центром броневого производства в годы войны. Следовательно, процессы, проходившие на уральских заводах, имели определяющее значение для всего советского танкостроения.

Основные хронологические рамки исследования — 1939–1945 гг. Нижняя граница задана временем принятия на вооружение новых образцов советских танков, ставших основой бронетанковых войск Красной армии в условиях войны. Верхняя граница — это завершение Великой Отечественной войны. Но автор сознательно расширяет нижнюю границу работы до конца 1920-х гг. Во многом это оказалось вынужденной мерой. Анализ документов (в основном опубликованных) и литературы (прежде всего научно-популярной) показал, что многие особенности и проблемные аспекты развития советского танкостроения военного времени возникли и оформились еще в довоенный период.

В исследовании подробно раскрываются результаты развития танковой промышленности к середине 1942 г., а также обосновывается складывание кризисной ситуации в отрасли во второй половине года, когда регулярный срыв производственной программы заставил танкостроителей искать пути выхода из сложившегося положения. Наращивание выпуска бронетанковой продукции шло в ущерб ее качеству. Раскрытие причин и последствий этого беспрецедентного явления не получило должного освещения в литературе.

Отказ руководства страны сокращать завышенную программу для заводов танкопрома в условиях усиления дефицита производственных ресурсов вынудил танкостроителей идти по пути модернизации производства, опираясь преимущественно на собственные возможности. Ставка была сделана на автоматическую электросварку и литьё броневых деталей, конвейерно-поточный метод и другие способы интенсификации. В итоге к концу 1943 г. предприятия Народного комиссариата танковой промышленности (НКТП) не только смогли выйти на уровень бесперебойного выпуска плановой продукции, но и частично справились с проблемой перехода к серийному выпуску новых видов бронетанковой техники (танки и самоходные установки серии ИС, модернизация танка Т-34 и самоходок на его базе).

В нашем исследовании за рамками изучения осталась история легкого танкостроения после середины 1942 г., когда прекратили свое существование два из трех заводов НКТП. В результате наступления противника на Волгу летом 1942 г. сталинградский завод № 264, выпускавший легкие танки и бронекорпуса для Т-34, был эвакуирован. В то же время свердловский завод № 37 вошел в состав Уральского завода тяжелого машиностроения. Третий завод — № 38 в Кирове — в июле 1944 г. был переведен в Харьков для развития производства нового среднего танка Т-44. Однако выпуск легких танков и самоходных установок продолжал существовать на двух заводах Наркомата среднего машиностроения: Горьковском автомобильном (ГАЗ) и заводе № 40. Последнее предприятие было создано в 1943 г. в рамках НКТП, но довольно быстро было переведено в состав НКСМ

Разделение управления заводами легкого танкостроения между двумя наркоматами (танкопрома и средмаша) в годы Великой Отечественной войны создает определенные трудности для исследования. Для составления полной картины истории развития производственных процессов в этом секторе танкостроения необходимо изучение документов, в том числе Народного комиссариата среднего машиностроения.

Литература о работе промышленных предприятий стала складываться по «горячим следам» событий. В основном это были небольшие статьи и брошюры, авторами которых являлись партийные и советские руководители, специалисты и управленцы, публицисты и писатели[1]. Крупные работы историков появились уже в послевоенные годы, они были посвящены работе тыла в 1941–1945 гг.[2] Однако закрытость документальных источников и сильное преуменьшение трудностей военных лет не позволили авторам провести в этих исследованиях глубокий анализ работы промышленных предприятий. Обобщенные сведения

о промышленном производстве и выпуске военной продукции приведены в книге председателя Госплана СССР при СНК СССР Н. А. Вознесенского. Он первым предложил концепцию об истоках экономической победы Советского Союза над фашистской Германией. По его мнению, она состояла в преимуществах социализма, в общегосударственной собственности на средства производства и в плановом ведении народного хозяйства[3].

Большое значение для изучения всей танковой промышленности страны имеет историография промышленного развития Урала в годы Великой Отечественной войны, поскольку именно в этом регионе располагались основные предприятия Наркомата танковой промышленности СССР. Одним из первых анализ развития уральской промышленности в период войны дал экономист К.И. Клименко[4].

Качественный сдвиг в разработке вопросов историографии Великой Отечественной войны наметился с середины 50-х гг. XX века. Исследователям стала доступна часть архивных фондов, как центральных, так и местных, что позволило создать определенную документальную базу для подготовки исторических работ.

Решающее влияние на тематику исследований оказала шеститомная «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг.»[5]. Значительное место в ней уделено вопросам развития промышленности СССР, впервые рассказано о танкостроении. Основные постулаты этого труда легли в основу логики изложения и оценочных суждений советских историков (и даже части современных) на последующие десятилетия[6]. Допуск исследователей в архивы, публикации директивных документов военного времени создали возможности для расширенного изучения истории войны на общесоюзном и региональных уровнях.

Важным направлением советской исторической науки было освещение истории рабочего класса военной поры, его трудового подвига. Особенно большой вклад в разработку темы внесли труды А.В. Митрофановой, Г.Г. Морехиной, С.Л. Синявского, Б.Б. Тельпуховского[7]. Обобщающий труд по истории рабочего класса СССР в предвоенный и послевоенный периоды вышел в 1984 году[8].

Большое место танковой промышленности отводится в специальных исследованиях экономистов, из которых выделяются труды Г.С. Кравченко, Я.Е. Чадаева, Г.И. Шигалина. В работе Г. С. Кравченко содержится обобщенный материал по развитию экономики СССР в довоенные и военные годы. Автор указывает на повышение удельного веса военной продукции в промышленном производстве, выделяет долю Урала в танковой промышленности[9]. В региональной историографии появилась тенденция к комплексности анализа, преодолению отраслевой и локальной узости. В связи с этим особо отметим монографию А. В. Васильева[10].

Первые исследования, посвященные истории танковой промышленности, стали появляться только в 1980-е годы. В 1982 г. вышла совместная работа А.А. Антуфьева и У.А. Батырова[11], а в 1982 г. была защищена диссертация последнего[12]. В ней уделялось первостепенное внимание работе партийных организаций по мобилизации коллективов танковых предприятий на борьбу с постоянно возникавшими проблемами, на организацию социалистического соревнования, трудовых починов. Автор имел возможность ознакомиться с некоторыми документами партийных архивов. Однако ограниченность Источниковой базы не позволила ему в достаточной степени раскрыть проблемы организации производства танков на Урале.

Изучение истории уральской промышленности и рабочего класса стало традиционным для региональной историографии. В монографии А.А. Антуфьева представлен комплексный анализ предприятий промышленности Урала, имевших общесоюзное значение. Рассмотрение танкового производства в данном исследовании не отличается глубиной анализа. Дана лишь общая картина производства танков в годы войны, без выявления особенностей развития и, что очень важно, без проблем уральских танковых предприятий[13].

В 1990-е годы начался процесс открытия для широкого круга исследователей ранее засекреченных документов, что послужило началом публикации множества работ научно-популярного характера, посвященных созданию и применению на поле боя советских танков и самоходных установок[14]. Их авторы, как правило, не используют прямых ссылок на материалы, что не позволяет считать их данные полностью репрезентативными. В то же время эти работы подробно рассматривают историю создания опытных и серийных образцов отечественной бронетехники, богаты фактическими данными. Авторы тщательно и скрупулезно воспроизводят историю создания советских танков и самоходных установок. Но производственный процесс, условия труда и быта для них, как правило, имеют второстепенное значение.

В последние годы активизировался процесс научных изысканий в области истории военной промышленности. Авторы на основе вновь публикуемых данных пытаются реконструировать процесс развития советского военпрома довоенного и военного периодов[15]. Значительный фактический материал содержится в описательном труде по истории Уральского завода тяжелого машиностроения[16]. Исследованием эвакуационных процессов занимается М.Н. Потемкина[17]. Появляются работы, непосредственно относящиеся к истории танковой промышленности.

В 2013 г. А.Ю. Ермолов выпустил монографию «Государственное управление военной промышленностью в 1940-е годы: танковая промышленность», где достаточно подробно описывается работа советской танковой промышленности в период Великой Отечественной войны[18]. Автор рассмотрел различные аспекты ее деятельности: организацию эвакуации, борьбу за повышение производительности труда, организацию массового производства военной техники, борьбу за качество, освоение нового вооружения, функционирование органов управления отраслью, повседневную жизнь работников танкостроения.

Истории уральского танкостроения в 1940-е годы посвятил свои исследования Вас. В. Запарий. В 2015 г. вышла его монография «Танковая промышленность на Урале в 1940-е гг.»[19], в которой исследователь изучал производственные процессы и социальную сферу танкопрома. Вас. В. Запарий утверждает, что предприятия Наркомата танковой промышленности первоначально функционировали в условиях крайне неразвитого социально-бытового сектора. Но к 1943 г. руководство Наркомата танкопрома начало уделять больше внимания бытовому сектору[20]. В публикациях А. В. Сперанского и С. М. Тюшнякова раскрывается история уральского артиллерийского производства в 1930—1940-е гг.[21].

Большая работа проделана исследователем С.В. Устьянцевым. В качестве соавтора он выступил в ряде монографий, посвященных истории отдельных предприятий и видам бронетанковой техники[22]. Необходимо отметить его авторское исследование «Очерки истории отечественной индустриальной культуры XX века». Вторая часть этой работы полностью посвящена истории Уральского вагоностроительного завода в годы Великой Отечественной войны. Именно это предприятие под названием Уральский танковый завод стало основным изготовителем среднего танка Т-34[23].

Основу Источниковой базы нашего исследования составили неопубликованные архивные документы, извлеченные из центрального Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), четырех региональных архивов Урала: Государственный архив Свердловской области (ГАСО), Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО), Нижнетагильский городской исторический архив (НТГИА), Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Фонды указанных архивов содержат обширный документальный материал, отражающий широкий спектр проблем танкового производства. Часть сведений по промышленному развитию уральского региона была взята в Государственном архиве в г. Ирбите.

Ценным источником информации стали приказы народных комиссаров танковой промышленности В.А. Малышева и И.М. Зальцмана. Эти документы содержатся как в центральном архиве (РГАЭ. Ф. 8752), так и в местных архивах (ГАСО. Ф. Р-262, Р-1930; ОГАЧО. Ф. Р-792, Р-1396, Р-1444; НТГИА. Ф. 417). Они характеризуют систему управления танковой отраслью, взаимоотношения центра с предприятиями. Эти документы дают представление о процессе перестройки производства на танковых заводах, основных производственных трудностях и т. д.

В исследовании широко используются документы областных, городских и районных комитетов ВКП(б) Челябинской и Свердловской областей (ОГАЧО. Ф. П-288; ЦДООСО. Ф. 4, 10, 161, 1270). Здесь (наряду с документами о деятельности парторгов ЦК ВКП(б), первичных парторганизаций танковых предприятий) содержатся сведения о внутренних проблемах цехов и предприятий в целом, об особенностях производственных процессов, взаимоотношениях работников, организации труда и подготовке кадров.

Разнообразный фактический материал содержится в фондах музеев машиностроительных заводов, в годы войны выпускавших танковую продукцию: Уралвагонзавода (УВЗ), Уральского турбинного завода, Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ), Челябинского тракторного завода (ЧТЗ). Здесь находятся коллекции документов, воспоминаний работников предприятий, фотографии и многое другое. В ряде заводских музеев есть рукописные книги о танкостроении в годы войны. Их происхождение следующее. 25 мая 1945 г. нарком танковой промышленности СССР В. А. Малышев издал приказ № 254с о создании книги, посвященной танкостроению в Советском Союзе в период Великой Отечественной войны. Согласно этому приказу на всех танковых, корпусных и моторных заводах (в список предприятий также включался НИИ-48) создавались редакционные коллегии в составе директоров, главных конструкторов, главных инженеров и других ответственных работников, под руководством которых должна быть сделана книга, подробно описывающая особенности производства данного предприятия в военный период[24].

В имеющихся рукописях достаточно подробно рассматриваются производственно-технологические процессы по изготовлению основной продукции данного предприятия, показаны связи по кооперации с другими заводами, конструкторские идеи, вскрываются преодоленные трудности и проблемы во время освоения производства новых изделий и многие другие моменты. В силу того, что главным редактором книги всегда выступал директор предприятия, а материалы готовили его подчиненные, то они не могли объективно отразить все процессы, в том числе негативные, существовавшие на заводе.

В этом смысле историю развития производственных процессов на УЗТМ в значительной степени дополняют две рукописи (однотомная и расширенная версии), которые подготовили представители военной приемки Управления самоходных артиллерийских установок на заводе (рукописи хранятся в музее Уралмаша)[25]. К сожалению, такие работы удалось найти только по одному предприятию.

Большое значение для описания процесса формирования танкостроительного комплекса СССР в течение первых советских пятилеток имеют сборники документов из серии «История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР. 1900–1963 гг.»[26]. Благодаря этим работам удалось реконструировать основные события конца 1920—1930-х гг., когда промышленность но развивать собственную танкостроительную программу. Сборник документов «Политбюро и “вредители”», подготовленный О.Б. Мозохиным, дал возможность проследить связь между попытками власти наладить контроль над развивающимся танкостроением и массовыми репрессиями против конструкторов и инженеров всего военпрома[27].

Ценные сведения об особенностях технических характеристик и эксплуатационных качеств советской бронетехники были получены от работников цеха по ремонту транспортных средств Уральской горно-металлургической компании (УГМК, г. Верхняя Пышма). Автор беседовал со старшим механиком А.В. Викторовым и слесарем по ремонту транспортных средств Н.П. Кобылиным, обслуживающих машины Музея военной техники УГМК. Музей регулярно на 9 мая организует праздничное шествие бронетехники и автотранспорта времен Великой Отечественной войны в честь Дня Победы[28].

Таким образом, имеющиеся в распоряжении документы (как опубликованные, так и неопубликованные) позволяют раскрыть основные особенности развития танковой промышленности СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны.

Книга представляет расширенный и дополненный вариант ранее опубликованной монографии[29].

Кировский завод

Кировский завод занимал первое место в наркомате по количеству работающих и по числу станков. Располагал завод и значительным парком кузнечно-прессового оборудования. Основные стати­сти­ческие данные о заводе приведены в таблице.

Кировский завод в Челябинске был создан на основе эвакуированной части ленинградского Киров­ского завода и Челябинского тракторного завода. Помимо оборудования с ленинградского Киров­ского завода, в Челябинск попала также значительная часть завода №75 из Харькова, и завод № 7 (шлифовальных станков). Так появился знаменитый «Танко­град». Судя по тому, что именно в Челябинске первоначально создавались органы Центрального управления наркомата, именно на «Танкоград» возлагало руководство НКТП свои основные надежды.

Большим влиянием и известностью пользовался директор Кировского завода И. М. Зальцман. С июля 1942 года по июнь 1943 года он был наркомом танковой промышленности, а заводом руко­во­дили сначала С. Н. Махонин, затем А. А. Горегляд, и, наконец, М. Е. Длугач. Летом 1943 года И. М. Зальцман вновь стал директором завода. К Зальцману, как человеку и руководителю, можно предъ­являть много претензий, но одного у него отнять было нельзя – он превосходно умел организо­вы­вать производство.

Таблица. Численность работников, производственные мощности и объём производства важнейшей продук­ции Кировского завода в Челябинске

Первоначально предполагалось, что Кировский завод будет производить только тяжелые танки КВ. Но в 1942 году выяснилось, что армия больше нуждается в Т-34, а КВ по своим характеристикам не вполне отвечает её требованиям. Поэтому завод начал параллельно с КВ производить средние танки. Раздробление усилий завода на одновременное производство двух типов танков отрица­тельно сказывалось на эффективности использования оборудования и рабочей силы. Следовало не сокращать производство тяжелых танков, а, раз прежний вариант перестал удовлетворять военных, создавать новый и наращивать его производство. Так в конечном итоге и поступили в 1943 году, создав тяжелый танк ИС. Но сохранение вплоть до второго квартала 1944 года выпуска Т-34 отрицательно сказывалось на поступлении в армию нужных ей тяжелых танков. Одновременно в 1943 году завод начал производство тяжелых самоходок СУ-152, вооружённых 152-миллиметровым орудием, способным пробить броню любого немецкого танка и разрушить любой ДЗОТ или ДОТ. Позже вместо этих самоходок начали производиться ИСУ-152 и ИСУ-122 на базе танка ИС.

Кировский завод, именуемый иногда «Комбинатом тяжелых танков», сочетал в своих стенах разно­образное производство. Он осуществлял сборку танков, производил к ним большой ассортимент деталей, почти не нуждаясь в кооперированных поставках, а также производил танковые дизели, занимая первое место в НКТП по объему этой важной продукции. Доля завода в дизельном произ­водстве наркомата достигала двух третей. Дизели Кировского завода ставились не только на танки собственного выпуска, но и на танки других заводов. Все производимые дизели были различными модификациями дизеля В-2. Также Кировский завод производил запчасти к танкам (на сумму 545 тыс. руб. в 1944 г.), литье для 76-мм снарядов и 120-мм мин, детали реактивных снарядов. Завод не изготовлял корпуса для тяжелых танков, производство которых для него вёл завод № 200.

Сборочный цех танков КВ-1 челябинского Кировского завода. Хорошо видно, что все корпуса уже «упрощённого» типа с прямым кормовым листом, а башни как сварные, так и литые. Весна 1942 года

Опытное производство на заводе было организовано в цехе ОП-2. В 1942 году этот цех был выделен из состава завода и превращен в завод № 100, в состав которого также вошел бывший опытно-тракторный завод и завод им. Молотова. Возглавил новое предприятие Ж. Я. Котин. Произ­вод­ст­вен­ная база завода № 100 позволяла изготавливать практически любые детали танков.

В готовности к Третьей Мировой: производство бронетехники СССР и НАТО в 1945-1959

Главная » Реальная история » Загадки истории далёкого прошлого » В готовности к Третьей Мировой: производство бронетехники СССР и НАТО в 1945-1959

Загадки истории далёкого прошлогоСпорная история

admin 23.02.2013 483

0

в Избранноев Избранномиз Избранного 0

Небольшой аналитический материал к 23-му.

Вторую Мировую все три основные державы-победительницы завершили, имея на вооружении и в производстве по крайней мере один средний танк полностью современного образца:

— Т-44 для СССР, производившийся с 1944 по 1947 год в количестве 1823 штук

— M26 «Pershing» для США, производивщийся в 1945 году в количестве 1436 штук

— A41 «Centurion» для Великобритании, производящийся с 1945 года. Около 800 машин моделей Mk-1, Mk-2 и Mk-3 было готово к 1947 году.

Участие в боевых действиях Второй Мировой Войны (очень ограниченное) из этих машин принял только американский M26 «Pershing», успевший немного повоевать в Европе на заключительном этапе конфликта.

Кроме этих современных машин, все страны располагали также огромным парком танков военного производства, уже не вполне современных, но еще надежных: Т-34-85, Т-34-76, M4 «Sherman», «Comet». Эти танки, хотя и уступали машинам «современного типа», имелись на вооружении в огромном количестве — собственно поэтому, в первые послевоенные годы танкостроение СССР и США было существенно ограничено.

Единственным исключением была Великобритания: ее наиболее современный танк военного времени, «Comet», был выпущен в недостаточном количестве. На вооружении имелось всего около 1500 этих машин, остальные британские танки были уже устаревшими как технически так и морально. Поэтому еще в 1945, Великобритания начала массовое производство нового A41 «Centurion» для перевооружения своих танковых сил.

Производство средних танков в 1945-1959

Для более удобного рассмотрения конфликта, я разделил временной промежуток 1945-1959 на несколько периодов:

1947-1951

— Военная промышленность США «очнулась» от спячки только в 1949 году, когда на вооружение поступил первый новый послевоенный танк M46 «Patton». За 1949-1951 год США выпустили 1168 таких машин.

— СССР в 1947 году сменил предшествующий Т-44 на новый современный средний танк Т-54. За период 1947 по 1951 год, в СССР было изготовлено 3340 танка Т-54 базовой модификации.

— Великобритания за 1947-1951 год выпустила около 500 танков «Centurion» Mk-3.

1951-1953

— В 1951 году в производство поступил новый американский современный средний танк M47 «Patton II». За короткий промежуток 1951-1953 года, с конвеера сошло почти 8676 машин.

— СССР за промежуток 1951-1953 выпустил всего 3854 танка Т-54 базовой модификации, т.е. почти на 52% меньше чем в США

— Великобритания за 1951-1953 годы выпустила около 1000 танков «Centurion» Mk-3

1953-1959

— В 1953 году, предшествующие модели сменил новый американский современный средний танк M48 «Patton III». Производство этой новой машины началось еще в 1952 году, и по 1959 год составило 11703 танка.

— В СССР производство современных средних танков в 1953-1959 составило 9581 машину модификаций Т-54, Т-54А и Т-54Б и 2412 танков Т-55. Т.е. в сумме — 11993 танка.

— В Великобритании к 1959 году было изготовлено порядка 1200 танков «Centurion» Mk-3 и 221 танк «Centurion» Mk-5. Общий выпуск британских «Centurion» с 1946 по 1959 год составил (не считая списаных машин Mk-1 и Mk-2) 2833 танка Mk-3 и 221 танк Mk-5.

Таким образом, легко видеть, что за промежуток 1947-1959 года, США и Великобритания вместе выпустили 24601 современный средний танк. Производство же современных средних танков Т-54 и Т-55 в СССР за то же время составило 19187 танков, т.е. уступало совокупному производству НАТО почти на 32%. Это уже ясно свидетельствует, что заявления о «гипертрофированном» производстве танков в СССР в 1945-1959 не соответствуют действительности.

Производство легких танков в 1945-1959

Наиболее крупным парком современных легких танков после окончания Второй Мировой войны обладали США. В 1944-1945 промышленность США представила легкий танк M24 «Чаффи». Производство машины продолжалось до 1945 года, и всего было выпущено 4731 машина. По меркам времени, танк вполне отвечал представлениям о разведывательно-дозорной боевой машине.

В 1951-1959 США также получили 3729 современных легких танков M41 «Уокер Бульдог», обладавший сравнительно высоким боевым потенциалом.

СССР в 1951-1959 построил 2006 плавающих легких танков ПТ-76. Легких танков в классическом представлении СССР в этот период уже не производил и современных легких танков военной постройки не имел.

Франция в 1950-ых построила около 1000 легких танков AMX-13, вооруженных 90-миллиметровой пушкой и способных по крайней мере ограниченно противостоять средним и тяжелым боевым машинам.

Таким образом, общий выпуск современных легких танков НАТО примерно вдвое превосходил выпуск аналогов в СССР.

Производство тяжелых танков в 1951-1959

После окончания Второй Мировой Войны, наиболее крупным парком тяжелых танков обладал СССР. В наличии было около 2000 тяжелых танков военной постройки ИС-2 и 2311 тяжелых танков ИС-3, построенных в 1945-1946. Этот танковый парк на тот момент был наиболее сильным в мире, так как ни США ни Великобритания не имели в полном смысле этого слова тяжелых танков современного образца.

Так как тяжелые танки ИС-2 устаревали, а ИС-3 страдали от ряда технических дефектов, СССР прилагал большие усилия к замену парка. В 1947-1949 был начат производством новый тяжелый танк ИС-4. Около 219 машин было выпущено, но из-за ряда существенных недостатков новой машины, она так и не была запущена в массовое производство.

Основным тяжелым танком стал Т-10 (ранее — ИС-8), запущенный в производство в 1954 году. Современные данные позволяют утверждать, чо ранее бытовавшие абсурдные слухи о выпуске якобы 8000 тяжелых танков не соответствуют действительности, и реальный выпуск Т-10 был куда более разумен, составляя порядка 1500 единиц.

https://www.k2x2.info/transport_i_aviacija/tjazhyolyi_tank_t_10/p7.php

Цифра в 8000 машин, вероятно, является примером чрезвычайно удачной дезинформации.

США в 1953-1954 выпустили порядка 300 тяжелых танков M103, мощных, но страдающих многими недостатками машин. В конечном итоге, эти тяжелые танки даже не были приняты армией США, и переданы корпусу морской пехоты.

Великобритания в 1955 году выпустила 185 тяжелых танков «Conqueror», поступивших на вооружение Рейнской Армии.

Следует сразу отметить, что производство тяжелых танков в СССР кажется значительным лишь на фоне почти полного отсутствия производства таковых в США и Великобритании. На самом же деле, не СССР выпускал много тяжелых танков, а страны НАТО выпускали мало. США и Великобритания практически не интересовались тяжелыми танками, так как в их арсенале было гораздо более эффективное средство прорыва сколь угодно укрепленной линии обороны — атомные пушки M65 и атомные ракетные снаряды MGR-1 «Honest John».

Производство бронетранспортеров в 1945-1959

Роль бронетранспортеров на поле боя была хорошо понята советским командованием, не располагавшим в годы войны собственными машинами такого класса, и вынужденным оперировать только поставляемыми по ленд-лизу. Для скорейшего исправления этого недостатка были предприняты значительные меры. В 1949-1959 году СССР выпустил значительное количество бронетранспортеров, включая БТР-40 и БТР-152. Всего было выпущено около 14000 этих бронетранспортеров.

Тем не менее, и БТР-40 и БТР-152 были уже машинами сравнительно устаревшей схемы — колесными, открытой схемы, уже не соответствующим в полной мере условиям современной войны. Для решения этой проблемы, в 1954-1959 СССР выпустил около 3000 гусеничных плавающих бронетранспортеров БТР-50 на шасси легкого плавающего танка ПТ-76.

В США с 1952 по 1959 год было выпущено около 1729 гусеничных бронетранспортеров M79. Эти машины сочли слишком дорогими, и с 1953 по 1959 год было выпущено 6300 более дешевых и легких гусеничных бронетранспортеров M59.

Кроме того, для корпуса морской пехоты, в США было выпущено с 1951 по 1957 1124 плавающих десантно-высадочных средства LVTP-5, сходных по характеристикам с БТР.

Великобритания выпустила порядка 1000 закрытых колесных БТР «Alvis Saracene», и Франция выпустила какое-то количество гусеничных БТР AMX-VCI с 1957 года.

Резюме:

Изложенные данные ясно свидетельствуют о том, что утверждения о, якобы, «абсурдно огромном» производстве танков в СССР 1945-1959 не соответствуют истине. Реально, СССР выпустил даже меньше современных средних танков, чем одни только США. Производство тяжелой техники в СССР шло в полном соответствии с требованиями времени и адекватного ответа масштабным танкостроительным программам США и Великобритании. Изменение положения произошло лишь в 1960-ых.

Следует особо отметить, что значительные темпы производства тяжелой боевой техники в СССР имели полностью логичное обоснование. Танковые дивизии США в Европе, даже немногочисленные, были смертельно опасными противниками. Наличие у НАТО такого важнейшего преимущества, как возможность наносить тактические ядерные удары — с помощью атомной артиллерии M65 и ракет «Onest John» — придавало их дивизиям совершенно уникальные возможности прорыва.

Фактически, наличие тактического ядерного оружия у НАТО гарантировало, что советская оборона будет прорвана априори, вне зависимости от соотношения сил на участке фронта. Единственным способом избежать тяжелых поражений от американских контратак для СССР было наносить собственными механизированными частями контр-контрудары по прорывающимся в тыл группировкам НАТО.

Это предприятие, известное также как Сормовский завод, находилось в городе Горький. До войны оно относилось к наркомату судостроения. В 1941 году директором завода был Д. В. Михалев, а главным инженером — Г. И. Кузьмин. С 1942 года директором завода стал Е. Э. Рубинчик.

Е. Э. Рубинчик родился в 1903 году. В 1922 году вступил в ВКП (б). В 1929 году окончил Коммуни­стический университет им. Я. М. Свердлова. Затем в 1927–1938 гг. занимал ряд партийных постов. С 1941 года – директор Коломенского машиностроительного завода. С 1942 года – директор завода №112. Награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Кутузова первой степени, орденом Отече­ст­венной войны первой степени, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов. Главный металлург завода №112 Н. Н. Смеляков дал Рубинчику такую характе­ри­стику:

«Его энергия, огромная трудоспособность, колоссальная память, преданность делу, умение заставить всех работать в нужном направлении, изменить стиль работы, выполнять задание при любых трудностях были весьма полезны заводу».

Но одновременно он не сумел удержаться от довольно двусмысленного комментария:

«Все эти достоинства с лихвой покрывали его недостаточное знание конкретной технологии, конструкции и иных тонкостей инженерной науки».

Завод располагал солидным парком оборудования, имел 4 прокатных стана расчетной произво­ди­тельностью 88 900 тонн проката в год. В действительности такой производительности никогда не достигалось. В 1942 году прокатали 61 тысячу тонн проката, в 1943 году – 63,8 тысячи тонн, в 1944 году – 64,7 тысяч тонн, а в 1 полугодии 1945 года – 31,4 тысячи тонн. Завод играл заметную роль в металлургическом производстве СССР. В 1942 году его производство проката составило 1,5 % от общесоюзного.

Таблица. Численность работников, производственные мощности и объём производства важнейшей продук­ции завода №112

Это был один из немногих заводов наркомата, не переживший катастрофы эвакуации. Не имея опыта производства танков, как у завода №183, и располагая средним, по масштабам НКТП, парком оборудования, он всё же внёс весомый вклад в производство танков. В конце 1941 – начале 1942 годов из-за нехватки дизельных двигателей на танки производства завода №112 устанав­ли­вали карбюраторный мотор М-17. Помимо танков завод производил корпуса Т-34, отливал башни для Т-34, выпускал запчасти (в 1944 году на 25,1 млн. руб.), обрабатывал корпуса 76-мм снарядов, изготовлял детали к авиабомбам, собирал реактивные снаряды и т. д. Не забывал он и свое прежнее занятие – производство подводных лодок.

В течение всей войны, особенно в 1941 году, завод №112 испытывал большие трудности, связан­ные с нехваткой некоторых видов необходимого для танкового производства оборудования. По этой причине он сильно зависел от кооперированных поставок, которые часто, особенно в первый период войны, срывались. Продукция завода долгое время считалась низкокачественной, И. В. Сталин в 1943 году даже назвал танки завода №112 в письме В. А. Малышеву

«сормовским уродом, на котором боятся воевать наши танкисты».

Впрочем, нарком танковой промышленности внял совету вождя и нашел способ улучшить качество машины. С 1944 года негативные отзывы о танке завода № 112 исчезают.

Экспертный Союз

ПАО «Кировский завод», ранее «Путиловский завод» – одно из старейших и крупнейших машиностроительных и металлургических предприятий Российской Империи, СССР и современной России. Днем рождения завода считается 3 апреля (21 марта) 1801 года, когда в его цехах было отлито первое пушечное ядро. В 1868 году пайщики не выполнили уставных условий, и кредиторы продали завод предпринимателю Н.И. Путилову, после смерти которого (в 1880 году) на заводе началось строительство миноносцев и корабельных башенных орудий. В 1890-е гг. завод выпускал пушки, снаряды, станки, экскаваторы, паровозы, вагоны и пр.

В 1917 году завод был национализирован, в 1922 году переименован в «Красный путиловец», и на предприятии началось проектирование и производство тракторов. До 1941 года заводом было выпущено около 200 тысяч тракторов «Фордзон-Путиловец» и «Универсал» – предшественников легендарного трактора «Кировец».

С первых дней Великой Отечественной войны более 10 тысяч тружеников завода подали заявления с просьбой направить их в действующую армию. В июне 1941 года на предприятии был сформирован первый стрелковый полк 1-й Кировской дивизии народного ополчения. В июле ополченцы-кировцы преградили путь врагу на Лужском рубеже. На заводе были созданы истребительный и танковый батальоны, 10 партизанских отрядов, батальон войск НКВД, диверсионная и разведывательная группы, артиллерийский дивизион, переброшенный от стен завода на Пулковские высоты и позднее прошедший с боями до Берлина.

В начале сентября 1941 года линия фронта приблизилась вплотную к Кировскому заводу, враг был остановлен всего в трех километрах от его стен. Из числа специалистов были сформированы три передвижные ремонтные бригады (ПРБ 21, 22, 23), предназначенные для ремонта танков на передовой: две ушли на Ленинградский фронт, одна – на Западный. На территории завода и вокруг него было построено 512 стрелковых бойниц, 115 пулеметных гнезд в заводских зданиях, 37 стрелковых окопов, 17 артиллерийских дотов и дзотов, 1050 метров металлических баррикад с бойницами, 650 противотанковых «ежей». Завод обороняли три рабочих отряда, три роты для борьбы с авиадесантами противника, круглосуточное дежурство осуществляли бойцы МПВО.

За время блокады завод в течение 752 часов находился под сигналом «воздушная тревога», на Кировский завод было сброшено 4423 снаряда, 78 фугасных и сотни зажигательных бомб, было разрушено несколько цехов и более 150 производственных и бытовых построек. На территории завода 2,5 тысячи кировцев умерли от голода, 139 погибли от осколков снарядов, 788 получили ранения.

Для Кировского завода – основного поставщика танков в стране – первоочередной задачей стало увеличение темпов их выпуска: за три первых военных месяца было собрано 492 танка «КВ» («Клим Ворошилов»).

В тяжелейших условиях Кировский завод продолжал давать фронту боевые машины. Даже когда немецкие войска подошли к Ленинграду, в условиях постоянных бомбежек и артобстрелов завод продолжал выпускать танки. Они шли в бой прямо из заводских цехов.

Танк «КВ» выходит с завода

В связи с приближением фронта с сентября по декабрь 1941 года прошла широкомасштабная эвакуация танкового и основного артиллерийского производств на Урал. Из блокированного города в Челябинск и Свердловск вместе с оборудованием были переправлены свыше 15 тысяч кировцев и членов их семей. На Урале наращивался выпуск танков «КВ» нескольких модификаций, в 1943 году был разработан новый тяжелый танк «ИС» («Иосиф Сталин»), началось производство самоходно-артиллерийских установок (САУ).

Танк ИС-1

В Челябинске было поставлено на конвейер вооружение, которое по своим характеристикам и технологичности превосходило немецкие образцы. Завод выиграл и грандиозную битву боевых машин: «ИС» – тяжелые танки прорыва – не только превзошли новейшие немецкие танки, но и своей броней, гусеницами и огнем сокрушили сильно укрепленные позиции противника.

Новая модель – ИС-2 – вскоре стала грозой для немецких танкистов. Могучая машина с прочной броней и сильным вооружением неизменно выходила победителем из всех схваток с немецкими танками. Тяжелый танк ИС-2 обладал следующими характеристиками:

• масса – 46 тонн;
• пушка – 122 мм;
• броня – до 90 мм;
• экипаж – 5 человек.

Танки ИС-2 также принимали участие в освобождении от фаши­стских захватчиков городов Европы и в победной Берлинской операции 16 апреля-8 мая 1945 года. Модернизированная версия ИС-2 служила советской и российской армии до 1995 года.

Танк ИС-2 в Берлине

За период войны Кировский завод дал фронту 18 тысяч танков и САУ, свыше 48 тысяч танковых моторов, 85 тысяч комплектов топливной аппаратуры, более 17 миллионов заготовок снарядов, разработал и поставил на серийное производство 13 типов боевых машин и 6 видов танковых двигателей, отремонтировал сотни танков.

За годы Великой Отечественной войны 11 кировцев были удостоены звания Героя Советского Союза.

После окончания войны (в 1947 году) коллектив Кировского завода получил приказ изготовить рабочий проект и образцы трелевочного трактора. В послевоенные годы велись работы по созданию тяжелых танков Т-10, Т-10М и самоходных пусковых установок на гусеничном ходу для ракет. Также были разработаны гусеничная машина «Пингвин» для советских антарктических экспедиций и мощный колесный трактор «Кировец», получивший широкое распространение в сельском хозяйстве и в различных областях промышленности.

С целью подготовки специалистов-практиков и квалифицированных рабочих для предприятий тяжелого машиностроения после Великой Отечественной войны в Ленинграде были созданы «Ленинградский машиностроительный техникум» (в 1944 году) и «Невский машиностроительный техникум» (в 1956 году).В результате объединения этих образовательных учреждений 27 апреля 2022 года образовалось Санкт-Петербургское государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение «Академия машиностроения имени Ж.Я. Котина» (АМК).

Невский машиностроительный факультет АМК (ул. Бабушкина, 119)

Ленинградский машиностроительный факультет АМК (пр. Стачек, 47)

В 2022 году – в Год памяти и славы – СПб ГБПОУ«Академия машиностроения имени Ж.Я. Котина» отмечает 40-летие со дня присвоения имени Ж.Я. Котина Ленинградскому машиностроительному техникуму (ныне Ленинградский машиностроительный факультет Академии) Приказом Министерства оборонной промышленности СССР от 22 апреля 1980 года.

Имя легендарного советского конструктора, генерал-полковника инженерно-технической службы, доктора технических наук Жозефа Яковлевича Котина (1908–1979) неразрывно связано с историей Кировского завода.

Ж.Я. Котин

Ж.Я. Котин начал трудовой путь подручным слесаря на . Во время работы на заводе Котин сделал первое изобретение – слесарные тиски, отличавшиеся оригинальным техническим решением. Одновременно Котин учился на рабфаке (вечернем рабочем факультете), который окончил в 1927 году. После рабфака Котин поступил на автомобильный факультет Харьковского технологического института, откуда в августе 1929 года с 3-го курса по набору ЦК ВКП(б) его откомандировали в Ленинград для продолжения обучения в Военно-технической академии им. Ф.Э. Дзержинского на факультете механизации и моторизации РККА.

23 мая 1937 года, в возрасте 29 лет, военный инженер 2-го ранга Ж.Я. Котин возглавил танковое конструкторское бюро на Кировском заводе. С этого дня началась история развития советского тяжелого танкостроения. Вокруг Котина собрался слаженный коллектив, настоящая команда единомышленников. Над разработкой тяжелого танка трудились и инженеры, и рабочие. Необходимо было максимально сократить затраты времени на производство. При изготовлении экспериментального образца в мастерских по совету рабочих менялись методы обработки деталей, технологии. На испытаниях постоянно присутствовал Котин, который внимательно выслушивал мнения подчиненных.

Члены Правительства и лично И.В. Сталин требовали от КБ Котина получения результатов в танкостроении в кратчайшие сроки. Котин использовал мировой опыт в танкостроении, говоря: «Мы не имеем права пренебрегать капиталистической техникой». При этом партийное самосознание не позволило Котину ни один танк назвать своим именем. Времени на создание танка «с нуля» у КБ не было, поэтому велась работа по модернизации имеющихся моделей. Опытные образцы тяжелых танков были готовы к началу советско-финской войны, а в бой экспериментальные танки вступили 17 января 1940 года.

Великая Отечественная война застала Ж.Я. Котина в должности главного конструктора Кировского завода. Под его руководством к тому времени были созданы и поставлены на серийное производство тяжелые танки «КВ». Оставаясь главным конструктором завода, Котин был назначен заместителем наркома танковой промышленности.

Из книги авторского коллектива под руководством Н.С. Попова «Конструктор боевых машин»:

«22 июня 1941 г. на Кировском заводе работали лишь цеха непрерывного производства и ремонтники. К полудню, как только прозвучало по радио сообщение о вероломном нападении фашистов на нашу страну, на завод без вызова стали приходить рабочие, инженеры, конструкторы. […] Ж.Я. Котин, как и все руководители завода, перешел на казарменное положение и редко покидал конструкторское бюро. Одной из задач стала организация на Кировском заводе танкового учебного центра для подготовки механиков-водителей танков КВ и переподготовки на новые машины водителей легких танков Т-26 и БТ. […] 12 сентября 1941 г. по инициативе партийного комитета был создан штаб обороны Кировского завода. Начальником штаба одного из участков обороны Кировского завода назначили Ж.Я. Котина. Жозеф Яковлевич тщательно изучил весь порученный ему район – обследовал каждый овраг, ручей, продумал как лучше приспособить местность к обороне».

В октябре 1941 года, когда ленинградское предприятие перебазировалось на Челябинский тракторный завод, туда же была эвакуирована и группа конструкторов, в которую входил Ж.Я. Котин.

6 октября 1941 г. по решению И.В. Сталина Челябинский завод был переименован в Кировский, его директором назначен И.М. Зальцман (директор Кировского завода с 1938 г.), главным конструктором – Ж.Я. Котин.

Весь танкостроительный комплекс получил название «Танкоград». Спустя много лет Котин вспоминал:

«Сейчас, пожалуй, не скажешь, кто впервые назвал челябинский исполин предельно точно – Танкоград. Как на фронте продолжались бои с фашистами, так и у нас не затихала ежедневная, ежечасная борьба с гитлеровскими конструкторами» (из книги «Конструктор боевых машин»).

В 1941 году директор Кировского завода И.М. Зальцман и главный конструктор танкового КБ Ж.Я. Котин удостоены звания Героя Социалистического Труда.

Кировский завод в 1941 году

«В Челябинске Ж.Я. Котин проявил себя как талантливый организатор, – вспоминает один из ближайших его сотрудников Г.Н. Москвин. – Задания выполнялись в фантастически короткие сроки. Особая сложность заключалась в том, что не было времени для проведения длительных испытаний – прямо с листа шла серия. Это накладывало большую ответственность на конструктора, ибо исполненный им чертеж сразу же шел в работу» (из книги «Конструктор боевых машин»).

1 февраля 1946 года в газете «Челябинский рабочий» вышла статья, в которой было написано следующее:

«Говорить о товарище Котине – это значит говорить о всей истории развития советской тяжелой промышленности. Созданные под руководством тов. Котина тяжелые танки КВ и ИС являются результатом большого созидательного труда […] Уже после того как танк КВ стал любимой машиной советских танкистов, во втором периоде Великой Отечественной войны опытное конструкторское бюро под непосредственным руководством тов. Котина создает в рекордные сроки новый мощный тяжелый танк, который в течение 56 дней осваивается в серийном производстве Кировским заводом. Фронт получил новый танк «Иосиф Сталин». […] Этот танк победоносно закончил освободительную войну с немецко-фашистскими захватчиками: он форсировал Одер, штурмовал Берлин и своими стальными гусеницами прогремел по улицам фашистской столицы. […] В историю Великой Отечественной войны, в славную историю побед Красной Армии войдет имя создателя тяжелых танков Жозефа Яковлевича Котина».

Газета «Челябинский рабочий» (01.02.1946)

(Из коллекции Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи)

Под руководством Ж.Я. Котина велась интенсивная конструкторская работа. За годы Великой Отечественной войны были разработаны 13 типов новых танков и САУ. А главные конструкторы Котин и Духов спроектировали модели танков КВ-1С, КВ-85, ИС-1, ИС-2, ИС-3, а также САУ СУ-122 и ИСУ-152 – самоходно-артиллерийские установки (САУ), созданные на базе танков серии «ИС», знаменитые «Зверобои», про которые сам Сталин сказал: «С этим оружием будем заканчивать войну».

Первая рабоче-студенческая газета «Невский машиногстроитель» в выпуске 01.05.2018 г. писала:

«Разработка нового тяжёлого танка ИС «Иосиф Сталин» – для заме­ны КВ – весной 1942 года стала первым правительственным зада­нием Опытного завода. Под руководством Ж.Я. Котина и главного конструктора А.С. Ермолаева над танком ИС трудилась группа из восьми конструкторов и других специалистов. Все проектные и расчетные работы велись в большой секретности. […] В тот период ни один танк в мире не имел подобного вооружения, – западные страны перевели свои тяжёлые танки на 120-мм пушки лишь через 30–40 лет. […] На Кировском заводе в Челябинске наладили поточное производство тяжёлых танков, где впервые в практике мирового танкостроения такие машины начали выпускаться конвейерным способом».

Газета «Невский машиностроитель» (01.05.2018)

Память о Ж.Я. Котине на Кировском заводе священна. 6 мая 1985 года, в канун 40-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне, на территории завода был открыт памятник главному конструктору.

Памятник Ж.Я. Котину

В Челябинске, на доме, где жил Котин, установлена мемориальная доска. Челябинская средняя школа №86 с 1980 года носит имя Ж.Я. Котина и находится на одноименной улице. В школе создан единственный в России музей имени Ж.Я. Котина.

Память о выдающемся конструкторе бережно хранят его земляки-павлоградцы. Материалы о жизни и деятельности Ж.Я. Котина широко представлены в музее Павлограда, в залах боевой славы местных школ. В 1986 г. альпинисты Днепропетровска совершили восхождение на безымянный пик в районе Туркестанского хребта Тянь-Шаня и присвоили покоренной ими вершине высотой 4820 метров название «Пик Котина».

Пик Котина

Сегодня ПАО «Кировский завод» (такое название группа компаний носит с 2002 года) – одна из крупнейших российских промышленных компаний машиностроительного профиля с развитой металлургической базой. В 2009 году она была включена в перечень системообразующих предприятий РФ. Имущественный комплекс ПАО «Кировский завод» включает около 400 га земельных участков и порядка 1,5 млн кв. м зданий и сооружений. Производственные и инфраструктурные объекты компании расположены в Санкт-Петербурге на участке площадью около 200 га, в Ленинградской области и на юге России. На Кировском заводе работают около 6000 сотрудников. Экспорт готовой продукции Группы компаний осуществляется более чем в 30 стран мира.

АО «Петербургский тракторный завод» (входит в Группу ) – единственный российский производитель мощных колесных сельскохозяйственных тракторов «Кировец» – одного из ведущих брендов Санкт-Петербурга и России, известного не только на территории РФ и стран СНГ, но и по всему миру.

ЗАО «Металлургический , также входящее в состав ПАО «Кировский завод», является членом Санкт-Петербургского регионального отделения Союза машиностроителей России с 19 сентября 2022 года.

29 октября 2022 года подписано соглашение о сотрудничестве между Санкт-Петербургским региональным отделением Союз машиностроителей России и Академией машиностроения имени Ж.Я. Котина. Сегодня Академия готовит специалистов среднего звена по 12 специальностям, в том числе единственной в Северо-Западном регионе специальности «Специальные машины и устройства», а также по 2 рабочим профессиям.

Материалы предоставлены Академией машиностроения имени Ж.Я. Котина и Военно-историческим музеем артиллерии, инженерных войск и войск связи.

Дополнительные источники: https://kzgroup.ru/, https://academykotin.ru/, https://warspot.ru/

Фото: https://www.pomnite-nas.ru/, https://открытыйгород.рф/, https://www.innovatione.ru/, https://yandex.ru/, https://www.mountain.ru/, https://www.pinterest.es/

Уральский завод тяжелого машиностроения

Четвёртым по количеству произведённых танков и САУ среди предприятий НКТП являлся Ураль­ский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ). Первоначально завод выпускал только корпуса для танков Т-34. 28 июня 1942 года заводу постановлением ГКО поручили наладить у себя выпуск танков Т-34. Тогда же для помощи в производстве танков к УЗТМ был присоединён завод №37. Правда, в 1943 году этот завод был вновь выведен из его состава.

Директором завода в период войны был Б. Г. Музруков (1904–1979), один из выдающихся дея­телей советской оборонной промышленности. Он окончил Ленинградский технологический институт в 1929 году. Работал после этого инженером Кировского завода, а затем — его главным металлургом. В 1938 году вступил в ВКП (б). В 1939 году стал директором УЗТМ. Б. Г. Музруков награжден двумя звёздами Героя Социалистического труда, четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, орденом Кутузова первой степени, орденом Отечественной войны первой степени, тремя орденами Трудового Красного Знамени. Работники завода вспоминают о своём директоре как об исключительно заботливом и внимательном к нуждам людей руководителе. В будущем Музруков сыграет большую роль в развитии советской атомной промышленности.

В советской литературе утверждалось, что УЗТМ перешел к выпуску танков по инициативе рабочих и парторганизации завода. Однако сомнительно, чтобы руководство парторганизации, а тем более рядовые рабочие, могли оценить возможности завода с точки зрения организации такого сложного производства, с которым большинство из них было знакомо только через изготовление броне­корпусов.

Во второй половине 1942 года завод наладил сначала производство танков Т-34, а затем и само­ходных орудий СУ-122. Отличительной чертой Т-34 выпуска УЗТМ стала оригинальная штампован­ная башня. Эта технология оказалась излишне ресурсоёмкой и в целом не оправдала себя. Её использование было вызвано нехваткой оборудования для крупного литья. Постепенно завод сосредотачивается исключительно на производстве средних самоходных орудий, прекратив производство танков. Это позволяет избежать «узкого места» в башенном производстве. В 1943 году завод прекратил производство СУ-122, предназначенной для борьбы с ДОТами, ДЗОТами и противотанковыми орудиями, и полностью переключился на противотанковые САУ. В 1944 году он освоил производство противотанковых самоходок СУ-100, которые очень высоко ценились нашими войсками за низкий силуэт и мощную пушку.

Таблица. Численность работников, производственные мощности и объём производства важнейшей продукции УЗТМ

УЗТМ соединял в себе множество разнообразных производств. Помимо танков и САУ, на заводе в годы войны производили металлургическое оборудование, заготовки к артиллерийским орудиям, в том числе, к танковым пушкам Д-5 и Д-25, гаубице М-30, заготовки к дизелю В-2, авиабомбы, реактивные снаряды. УЗТМ имел самое мощное сталелитейное производство из всех заводов НКТП и первенствовал среди заводов НКТП по выплавке стали. В 1942 году выплавка стали на заводе составляла 2 % от общесоюзного производства.

Новое в блогах

Некоторое время назад я написал статью про вклад индустриальной мощи в дело Победы. Я пытался объяснить мысль через экономические показатели, но, похоже, не все поняли, что такое экономическая мощь и как она непосредственно повлияла на ход войны. Мне стало интересно и я полез собирать данные о производстве самолетов, танков и боевых кораблей. Так называемые «патриоты» как-то охотно «забывают», что та война не ограничивалась советско-германском фронте и даже Европейским ТВД. Война была поистине мировой и охватила фактически весь Земной шар. На самом деле, Тихоокеанский ТВД был во много раз больше европейского по охваченной площади. Если сомневаетесь — взгляните на глобус. И если по суше можно маршировать пешкодралом, а реки форсировать вплавь, даже на надутых пузырем гимнастерках, то на океанских просторах это не проходит. СССР не пришлось вести морскую войну, если не считать отдельных локальных вылазок подлодок. В большом и мощном надводном флоте у СССР потребности не было. Но у США это было вопросом первостепенной важности.

Говоря о сухопутных армиях, неплохо заметить, с чем США и СССР подошли к началу войны. В арсеналах Красной армии на 22 июня 1941 года было около 27 тысяч единиц бронетехники. Из них около 2 тысяч были Т-34, КВ-1 и КВ-2. У армии США летом 1940 года было 400 легких танков. То есть, в СССР до начала войны было создано и отлажено массовое производство бронетанковой техники: от легких бронеавтомобилей и танкеток, до тяжелых танков. Работали десятки заводов. В США были автомобильные заводы, выпускавшие огромное число автомобилей, но специализированного танкового производства фактически не было.

Когда Германия напала на СССР, катастрофа 1941 года поглотила почти всю имевшуюся до войны бронетехнику и СССР лишился 80% танковой промышленности, которую фактически пришлось создавать заново, за Уралом.

Посмотрим сколько-чего СССР и США произвели за время участия в войне. Заранее предупреждаю, что из количества исключено то, что было произведено до начала войны и после 2 сентября 1945 года.

Производство бронетехники в СССР

Производство бронетехники в США

Из этих 2 таблиц мы видим, что, во первых, структура производства значительно отличалась: США произвели очень много бронетранспортеров и амфибийных машин, что объясняется большим числом морских десантных операций, включая высадки на Сицилии, в Италии, Нормандии и Южной Франции. А СССР больше производил танки и САУ, в том числе, тяжелые (7852 шт), которые американцы вообще не производили. Для борьбы с танками противника они успешно применяли артиллерию и САУ. Так, во время сражения у Арракурта, самоходки М18 (Ведьма) эффективно выбивали Пантеры в лобовую броню. Из 110 Пантер в 2 бронегренадерских бригадах, из сражения вышло только 3. На счету Ведьм не меньше трети потерь Пантер.

Во-вторых, мы видим, что США произвели в 2,5 раза больше единиц бронетехники. Интересно, что за время войны, советские заводы выпустили 44702 «легендарных» танка Т-34 всех модификаций, а американцы, начав производство Шерманов М4 в феврале 1942 года, успели произвести 49234 машины всех модификаций. На 4,5 тысячи больше.

Поехали дальше. Производство самолетов.

Производство авиации в СССР в годы войны

Я не нашел данных о производстве транспортных ПС-84 за время войны. Уж простите.

Производство авиатехники США за время войны

Тут тоже мы видим разную структуру авиации. Прежде всего, некоторых типов самолетов СССР не производил. Таких, например, как палубной авиации — нет авианосцев, незачем делать палубные самолеты.

Во вторых, сильный перекос по бомбардировщикам: американцы произвели 35893 стратегических 4-моторных бомбардировщика против 93 советских Пе-8 (ТБ-7).

По истребителям аэродромного базирования — примерный паритет. Американцы произвели всего на 3 тысячи больше, чем СССР. Но были ещё истребители ночные и палубные — около 34 тысяч. Зато американцы не производили ничего типа штурмовика Ил-2. Собственно, такого никто, кроме СССР не производил. Самолет был крайне малоэффективен и нес огромные потери.

Заметно также очень большое количество транпортной авиации в американском списке. 15109 транспортников — это и воздушные десанты, и следствие огромных расстояний.

6800 гидросамолетов — это было очень востребовано в США и Англии. Но для СССР этот класс авиации был почти ненужен. Сделали 44 машины Бериева и получили несколько Каталин по ленд-лизу. Большего и не требовалось.

Зато СССР произвел очень много У-2 (По-2) Около 23 тысяч самолетов этого типа было произведено за годы войны.

Ну а дальше… Сравнения не будет. Сравнивать просто не с чем. Производство боевых и основных транспортных кораблей США.

Для США начало войны было очень неудачным, если не сказать катастрофическим. 7 декабря 1941 года, нападением на Перл Харбор японцы практически обезоружили тихоокеанский флот США. А защищать сушу островов без прикрытия с моря — дело гиблое. Японцы очень быстро захватили Гуам и Филиппины, взяв под контроль почти весь Тихий океан, начали подготовку к захвату Новой Зеландии и к высадке в Австралии. 1942 год прошел в ожесточенных схватках остатков американского флота и мощнейшего японского императорского флота. Постепенно, американский флот перехватывал инициативу, но к концу 1942 года у США в Тихом океане остался всего один действующий авианосец.

Как только США вступили в войну, могучие американские верфи начали работать в полную силу. Год ушел на то, чтобы в состав флота вошли новые корабли. В таблице, которую я привожу ниже, приведены только корабли, вошедшие в боевой состав флота после 7 декабря 1941 и до 2 сентября 1945 года. Например, авианосец Мидуэй строился с 43 по 45 год, но вошел в состав флота после капитуляции Японии и поэтому его нет в таблице.

Мой тесть почти весь свой трудовой стаж окучивал на Николаевском Судостроительном заводе. Когда я показал ему этот список, он, как человек понимающий, просто рухнул… Это невозможно себе представить….

С самого начала войны на Тихоокеанском ТВД стало очевидно, что главной силой флота теперь являются эскадренные авианосцы, а не линкоры. США ввели в строй только 8 линкоров, но двадцать четыра авианосца класса Эссекс, равных которым в мире вообще не было.

Это просто невероятные цифры. 24 авианосца водоизмещением под 37 тысяч тонн и скоростью 33 узла! Каждый авианосец — это около 100 самолетов.

Это сила, которую остановить невозможно. Весь 1943 год тихоокеанский флот США быстро рос и развивался, наполнялся как ударными силами, так и транспортными судами. В 1944-м году вся эта мощь реально обвалилась на голову японцев, быстро освобождая территории на земле и полностью перехватив контроль над океаном.

Может быть теперь понятние тезис о индустриальной мощи?

Завод №174

Танковый завод № 174 в Омске возник благодаря слиянию нескольких предприятий: ленинградского завода №174, Ворошиловского паровозостроительного и Омского паровозоремонтного заводов. Ленинградский завод № 174 занимал в 30-е годы ведущее положение в танкостроении благодаря простому и хорошо освоенному танку Т-26. Но Омский завод во время войны не смог занять аналогичное место. Его станочный парк и число рабочих на новом месте в Омске были по меркам НКТП относительно небольшими, а технология производства считалась наименее эффективной. Нарком Малышев открыто называл завод отсталым.

В 1941 еще в Ленинграде завод произвел 102 Т-26 и 48 Т-50. В 1942 году от Т-50, которых выпустили 15 штук, окончательно отказались Завод начал осваивать производство Т-34, которые выпускал до конца войны. Помимо выпуска танков завод занимался также производством бронекорпусов, запчастей к танкам (в 1944 году на сумму 19,7 млн. рублей), 122-мм снарядов и деталей к реактивным снарядам.

Таблица. Численность работников, производственные мощности и объём производства важнейшей продукции завода № 174

Как показывает таблица, в 1942 году парк станков и оборудования завода существенно возрос, очевидно, благодаря продолжавшемуся вывозу имущества из Ленинграда. В 1944–1945 годах он, напротив, сократился, что, видимо, связано с возвращением части оборудования на восста­нав­ливаемые заводы. Директором завода с 1942 года был К. Е. Задорожный, бывший директор СТЗ.

Сталинградский тракторный завод

В первый период войны важное место в системе предприятий НКТП занимал Сталинградский тракторный завод (СТЗ). 1 января 1942 года это был гигант, располагавший 2968 металлорежущими станками, на котором трудились 15 464 рабочих и служащих. Зимой 1941/1942 годов он стал основным производителем Т-34 в СССР, пока завод № 183 боролся с последствиями эвакуации. В 1941 году завод произвел 1256 танков, а в 1942 — 2520. Директором завода с сентября по ноябрь 1941 года был А. А. Горегляд, а с ноября 1941 года до гибели завода — К. А. Задорожный.

Эвакуация этого завода прошла исключительно неудачно. Решение об её начале запоздало, и завод продолжал выпускать танки вплоть до начала боев на его территории. Организованную эвакуацию произвести не удалось. Значительная часть рабочих погибла в боях за город.

После освобождения Сталинграда на заводе начались восстановительные работы, но к произ­вод­ству танков он больше не привлекался. В 1943–1945 годах он занимался ремонтом бронетехники. Его основной задачей вновь стало производство тракторов.

До своего разрушения СТЗ занимался производством танковых дизелей В-2 (благодаря эвакуации на его площади дизельного производства Харьковского тракторного завода). В 1941 году он произвел 197 дизелей, в 1942 году — 2553 дизеля. Производство дизелей после освобождения Сталинграда было возобновлено. В 1943 году завод изготовил 40 дизелей, в 1944 – 551 дизель, в первом полугодии 1945 – 428 дизелей.

СТЗ перед войной располагал значительным металлургическим оборудованием – 21 электропечью. В 1942 году, несмотря на то, что уже в сентябре завод не имел возможности нормально работать, на нем было выплавлено 54 780 тонн стали. После освобождения Сталинграда на восстанавливаемом заводе вновь было создано металлургическое производство. 1 января 1944 года он имел уже две электропечи, а 1 января 1945 года — даже шесть электропечей. Однако производство стали на заводе так и не достигло довоенных объемов.

Фронтальная проекция танка КВ-1

Фронтальная проекция Т-34

Литература и источники:

Ермолов А. Ю. Танковая промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 2009. Здесь и далее в таблицах все данные о численности работников на заводах даны по: РГАЭ. Ф. 8752. Оп. 4. Д. 728. Л. 105-106; данные о числе металлорежущих станков на заводах даны по: Там же. Л. 27-29; данные о кузнечно-прессовом оборудовании даны по: Там же. Л. 50-52; данные о производстве танков и САУ даны по; Там же. Л. 158-164; данные о металлургическом производстве даны по: Там же. Л. 90-102. https://tankfront.ru/ussr/industry/predpriyatia.html

Война заводов

Народный комиссариат танковой промышленности СССР против объединенной Европы «Гроза двенадцатого года настала – кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль Русский Бог?». Так А. С. Пушкин определил истоки победы государства Российского в Отечественной войне 1812 года. Столь же краткой «формулы победы» в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов в отечественной литературе нам обнаружить не удалось. Переводчица при штабе 3-й Ударной армии Е. Ржевская, по долгу службы добивавшаяся в ходе допросов от немецких солдат и офицеров правдивой характеристики наших Вооруженных Сил, в числе преимуществ, как правило, получала одну и ту же фразу: «Танк Т-34, выносливость солдат, Жуков».

«Тридцатьчетверка» всегда стояла на первом месте. И дело не только в великолепных тактико-технических характеристиках советского среднего танка. Испытать незабываемые впечатления от общения с ним пришлось практически всем иноземцам, имевшим несчастье попасть на Восточный фронт в составе войск Третьего рейха и его союзников. Танков Т-34 было много. Очень много. На фоне бесчисленных «тридцатьчетверок» немецкие солдаты уже не слишком запоминали великолепные для своего времени тяжелые советские танки КВ и ИС, ужасающей мощи самоходные орудия СУ-152, ИСУ-152 и ИСУ-122, неизменные спутники русской пехоты самоходки СУ-76 и тем более легкие танки Т-60 и Т-70.

Всего же за годы Великой Отечественной войны, начиная с 1 июля 1941-го и по 1 июня 1945-го, советская промышленность построила 95 252 танка и САУ против 40 380 боевых машин у противника. Правда, цифры эти несколько лукавы и учитывают лишь те классы бронированных машин, что производились в нашей стране. Между тем палитра бронетехники в Германии была заметно шире, нежели в СССР, и включала в себя также полноприводные бронеавтомобили с пушечным вооружением и полугусеничные бронетранспортеры. А это еще более 25 тысяч единиц. Между прочим советское командование относилось к ним со всей серьезностью. В изданной в 1943 году памятке для истребителей танков указывалось, что уничтоженный броневик соответствует легкому танку, за три штуки бойцу полагался орден Отечественной войны 1-й степени. Эта же награда выдавалась за два тяжелых или средних танка. Иначе говоря, два «Тигра» по боевой ценности приравнивались к трем броневикам.

27 против 150

Но все равно даже с учетом бронеавтомобилей и бронетранспортеров промышленность Германии проиграла соревнование советскому Танкпрому. Это особенно очевидно, если сравнить количество противостоящих друг другу заводов: 27 – с советской стороны (по состоянию на конец 1944-го – начало 1945-го) и около 150 – с немецкой.

“ Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники ” В свое время в советской историографии Великой Отечественной войны красной нитью проходила мысль о противостоянии СССР не просто с Германией, но с объединенными силами Западной Европы, за исключением разве что Великобритании. В 90-х годах по соображениям политкорректности и грядущей интеграции с Западом это идея как-то забылась, но отнюдь не потеряла своего исторического содержания.

К массовому производству танков Третий рейх приступил позднее, чем Советский Союз, но к делу сразу же были подключены первоклассные предприятия. Первыми освоили серийный выпуск танков (Эссен), «Рейнметалл-Борзиг» (Берлин), «Даймлер-Бенц АГ» (Берлин) и «Хеншель и сын АГ» (Кассель), немного позднее к ним присоединился крупповский (Магдебург). По мнению британского исследователя Дж. Форти, это были настоящие флагманы немецкой индустрии, располагавшие всем необходимым для самостоятельного производства большей части основных танковых агрегатов и узлов. В дальнейшем были построены еще несколько заводов, занимавшихся исключительно бронетанковой техникой: «Алкетт» (Берлин), «МИАГ» (Брауншвайг). Специально для сборки «Пантер» был возведен .

Кроме того, германская империя подключила к танковой отрасли предприятия присоединенных стран. Сначала это была австрийская , затем чешские «ЧКД» («БММ» в немецком обозначении) и «Шкода». На варшавских «Объединенных машиностроительных заводах» сборка танков Pz.Kpfw II началась вскоре после завоевания Польши. Танкостроительные заводы Франции использовались немцами главным образом для производства комплектующих, однако есть сведения о сборке некоторого количества танков французских образцов – S-35, B-2, R-35 и Н-35, возможно, из старого задела частей и механизмов. Немецкая администрация не погнушалась и попавшими в ее руки советскими предприятиями: на харьковском заводе № 183 ремонтировались танки, двигатели, паровозы, автомашины, собирались узлы самолетов.

Германские специалисты отлично понимали ценность и значение доставшихся им индустриальных «трофеев». Приведем мнение генерала-танкиста Ф. Зенгер-унд-Эттерлина: «Французская военная промышленность оказалась вынуждена работать во всю свою мощь на вооружение Германии… Без промышленного потенциала Франции Гитлер не смог бы продолжать войну так долго». Или другое высказывание, полковника Г. Ритгена: «…без чешской военной промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий, что сделало бы невозможным нападение на Советский Союз».

Всего к производству бронетехники немцы привлекли 34 крупных промышленных объединения. Правда, на полную мощность работали только германские, австрийские и чешские предприятия, а остальные страдали в равной мере от саботажа местного персонала и от жадности самих немцев, вывозивших наиболее ценное оборудование. Тем не менее потенциал танкостроения Третьего рейха был весьма впечатляющим.

Особенно это очевидно на фоне советской промышленности. В течение 1941 года СССР из-за поражений на фронте вынужден был эвакуировать почти все довоенные танкостроительные предприятия, на месте остался один лишь Сталинградский тракторный. Но и он летом 1942-го оказался под ударом и был почти полностью разрушен. Все пришлось создавать заново на Урале, в Поволжье и Сибири.

В итоге на рубеже 1944–1945 годов в составе НКТП действовали следующие танкосборочные предприятия:

-челябинский Кировский завод (танки ИС-2, САУ ИСУ-152, ИСУ-122); -Уральский танковый завод № 183, Нижний Тагил (танки Т-34-85); -Уральский завод тяжелого машиностроения, Свердловск (САУ СУ-100); -завод № 112, Горький (танки Т-34-85); -завод № 174, Омск (танки Т-34-85); -завод № 75, Харьков (танки Т-44).

Кроме этого, два завода (№ 38 и № 40) плюс не состоявший в НКТП Горьковский автомобильный выпускали легкие СУ-76, а еще 18 предприятий – различные танковые узлы, комплектующие и запасные части для ремонтных мастерских. И все это против 150 немецких и подконтрольных Германии других европейских заводов.

А может быть, им чего-то не хватало?

Конечно, ограничения в материалах, оборудовании, кадрах и внимании со стороны власти способно связать руки самой мощной промышленности.

Начнем с наиболее очевидного: государственного заказа на бронетехнику. Германское руководство, впавшее в эйфорию от непрерывных побед в начале Второй мировой войны, слишком поздно приступило к мобилизации промышленности. Первое крупное поражение под Москвой было сочтено досадным недоразумением, тем более что летом 1942 года вновь загремели литавры по поводу грандиозного наступления к Волге и на Кавказ. И только Сталинградская битва заставила всерьез задуматься о перспективах. В январе 1943-го Гитлер издает приказ о резком увеличении производства танков.

Тем не менее танкостроение и раньше было в центре внимания заправил рейха. Уже в начале 1942 года только что назначенный на пост министра вооружений Альберт Шпеер первой своей задачей поставил: «…уделить главное внимание производству танков». И между прочим не без успеха. Выпуск танков, САУ, бронетранспортеров и пушечных бронеавтомобилей вырос в Третьем рейхе по сравнению с 1941 годом в 1942-м – на 75 процентов, в 1943-м – в 3,9 раза, в 1944-м – в 5,6 раза. В абсолютных цифрах в 1944 году немецкое производство бронетехники практически сравнялось с советским – соответственно 28 862 и 28 983 единицы.

Сравнялось, но не превзошло. Может быть, это случилось из-за нехватки материальных и людских ресурсов?

Разумеется, в стране, развязавшей мировую войну, не бывает полного благополучия, тем более что Германия не самое богатое государство по минеральным ресурсам. Но это вовсе не означает, что танковая промышленность не могла полноценно работать из-за нехватки металлов. Напомним лишь самые общие цифры: выплавка стали в Германии и подконтрольных странах в 1940–1944 годах составляла 162,6 миллиона тонн, а в СССР – 63,7 миллиона. Собственных железных руд вкупе с поставками из Швеции и других стран оказалось вполне достаточно для полноценной работы немецкой металлургии.

Несколько хуже обстояло дело с легирующими веществами, но здесь помогли поставки явных и скрытых союзников, а также доставшиеся в ходе «блицкрига» трофеи. Например, никелем германскую броню насыщали рудники Финляндии. Крупповские управляющие контролировали балканские хромовые рудники и французские месторождения вольфрама. Марганцовые и хромовые руды оккупированной Украины вместе с ее металлургическими заводами находились под опекой немецкой Восточной горно-металлургической компании, административный совет которой возглавлял лично Альфрид Крупп. Он в совершенстве освоил технологию промышленного грабежа: только за первые 13 месяцев оккупации в Германию было вывезено 438 тысяч тонн марганцевой руды, что покрывало более 30 процентов потребностей.

Так что речь может идти лишь о замене некоторых материалов на более доступные. Иногда это сопровождалось потерями в качестве (например броневой стали), но отнюдь не сокращением объемов. По подсчетам Шпеера, даже при максимальном выпуске военной продукции самого дефицитного для Германии металла – хрома хватило бы до осени 1945-го. Запасы марганца и никеля позволяли работать еще дольше.

Относительно германского станочного парка: он еще в 1941 году в 2,5 раза превосходил советский, что не мешало немцам вывозить из захваченных стран любую приглянувшуюся машину. В оккупированной части СССР они нашли и отправили к себе 175 тысяч станков различного типа и назначения.

О качестве собственно немецкого оборудования специальная англо-американская комиссия, обследовавшая танкостроительные предприятия Германии, высказывалась только в превосходной степени, причем особо отмечались успехи в создании специальных высокопроизводительных станков. Объемы выпуска нового оборудования в Германии за годы Второй мировой войны не только не сократились, но даже в два раза увеличились.

СССР, напротив, для воссоздания танковой отрасли после потерь 1941 года пожертвовал большей частью своего и без того не слишком мощного станкостроения, предприятия которого вошли в качестве механообрабатывающих подразделений в состав танковых комбинатов. Конечно, здесь собиралось лучшее оборудование, но вот специального и высокоточного решительным образом не хватало. По данным лета 1943 года, на всех предприятиях Наркомата танковой промышленности имелось только 29 координатно-расточных станков.

К чему это приводило – иллюстрирует фрагмент из воспоминаний директора завода № 183 Ю. Е. Максарева: «В требованиях ГАБТУ был пункт перейти на 5-скоростную коробку скоростей и это требование было правильное. Но мы были связаны специальным расточным станком, который сразу давал соосные, точные отверстия под подшипники бортов и главный вал, также обеспечивал строгую перпендикулярность расточки под подшипник ведущего вала от главного фрикциона. Этот станок был получен еще для коробки переменных передач БТ-5 и был тем «прокрустовым ложем», которым определялись все последующие коробки скоростей БТ-7, А-20, А-32 и Т-34. Над новой КПП трудились конструкторы т. Баран Яков Ионович и т. Шпайхлер, которые умудрились в конструкции 5-скоростной КПП сохранить размеры между валами и тем спасти станок и точность расточки».

Разумеется, некоторое количество оборудования поставили американские и британские союзники, за что большое им спасибо. Однако не будем забывать, что между обращением за помощью и поставкой из-за океана проходили многие месяцы. Американская станкостроительная промышленность была перегружена внутренними заказами да и перевозка занимала немалое время.

***

Может быть, германские танковые заводы страдали от нехватки рабочей силы, особенно квалифицированной? И здесь ответ отрицательный.

В умениях и навыках германских машиностроителей 40-х годов сомневаться не приходится, а по численности накануне Великой Отечественной войны они в полтора раза превосходили своих советских коллег. Мобилизация почти не затронула работников немецкой военной промышленности: еще зимой 1940–1941 годов основные заводы и фабрики получили статус спецпредприятий, полностью освобожденных от призыва. В начале 1942-го был внедрен более индивидуальный подход: все трудоспособное население поделили на специалистов, подсобных рабочих, учеников, переквалифицируемых и чернорабочих. Молодых и неопытных отправляли на фронт, а умелые рабочие старших возрастов, наоборот, возвращались из армии на . Кроме этого, вводилась профессиональная дифференциация: норма призыва работающих под землей шахтеров составила пять процентов, в то время как парикмахеров и поваров – 65 процентов. Мобилизация всех остальных рабочих профессий находилась между этими границами. Для выполнения тяжелых неквалифицированных работ широко применялся труд военнопленных и принудительно мобилизованных «контингентов» из завоеванных стран. В 1944 году их число достигло семи миллионов человек, на танкостроительных заводах они составляли до 50 процентов всей рабочей силы. Что же касается наиболее квалифицированных немецких инженеров и рабочих, то к началу 1945-го в промышленности и на транспорте продолжали трудиться примерно пять миллионов мужчин призывного возраста. Генерал-майор А. Вейдеман позднее написал: «Верховное командование охотно уступало требованиям военной экономики, несмотря на все трудности с резервами, потому что даже простой фронтовой солдат с его ограниченным кругозором понимал, что военная промышленность в конечном счете служит его собственным жизненным интересам».

Все сказанное в сочетании с перераспределением рабочей силы между отраслями привело к увеличению штатов германских танковых заводов в 2,7 раза за период с 1940 по 1944 год.

В СССР ситуация была почти противоположной. Численность рабочих и служащих, занятых в промышленности, сократилась с 11 миллионов в 1940 году до 7,2 миллиона в 1942-м. Напомним, что на оккупированной территории проживали 40 процентов населения страны. Несмотря на все мобилизационные усилия и жесточайший контроль над трудовыми ресурсами, даже в 1945 году до предвоенного уровня не хватало 1,5 миллиона заводских работников.

Отличной иллюстрацией является история коллектива Харьковского танкового завода № 183: в первые же месяцы войны число работающих упало с 41 до 24 тысяч. Основная часть рабочих и мастеров ответственных литейных и механосборочных цехов обитала в окрестностях Харькова и была мобилизована в армию по месту жительства. Группу заводских испытателей пришлось направить в армию для обучения танкистов. Немалое число рабочих и инженеров ушли добровольцами в танковую бригаду, укомплектованную сверхплановыми танками. И наконец, многие работники отказалась ехать на Урал: получив проездные документы, они не явились к эшелонам. В итоге из 12 140 человек, подлежащих эвакуации, реально в Нижний Тагил отправились только 5234, главным образом ИТР и служащие.

Поразительно, но и в Нижнем Тагиле осенью 1941 года продолжалась бездумная мобилизация в армию с таким трудом вывезенных специалистов. Местный военкомат, вычерпав людские ресурсы Уралвагонзавода, принялся за эвакуированных. Безобразие было остановлено лишь после вмешательства заместителя председателя СНК СССР, наркома танковой промышленности В. А. Малышева.

Нехватку рабочей силы пришлось возмещать эвакуированными рабочими других отраслей (например тех же станкостроительных , мобилизованными в порядке трудовой повинности. Исчерпывающую характеристику последних привел в своих воспоминаниях Н. А. Соболь (в 1941–1943 годах – начальник одного из цехов УТЗ): «Полеводы, пасечники, конюхи, весовщики, сторожа, счетоводы, бухгалтеры, они не имели понятия о крупном машиностроительном заводе и его производстве».

Но даже таким образом среднесписочную численность работников завода № 183 не удалось довести до предвоенных показателей. В декабре 1942 года она составила лишь 32 520 человек и в последующие годы только сокращалась.

Помешали союзники?

Можно вспомнить еще одну проблему германского танкостроения – удары англо-американской стратегической авиации. Несомненно, что дождь фугасных и зажигательных бомб не способствовал продуктивной работе танковых заводов. Однако и переоценивать влияние бомбардировок тоже не стоит.

Первый имевший хоть сколько-нибудь заметные последствия налет на предприятия был совершен в январе 1943 года, 26 ноября серьезно пострадал один из крупных танковых заводов фирмы Alkett. Затем в течение всего 1944-го союзники непрерывно наращивали мощность авиаударов.

Сами американцы оценили нанесенные ими потери производственных мощностей рейха в девять процентов. На самом деле – вряд ли. Шпеер утверждает, что ущерб с лихвой возместили введение в строй новых цехов и переоснащение действующих. Уже после войны В. Шликер – третий по значимости человек в германском Министерстве вооружений – заявил изумленным экспертам военно-воздушных сил США: «Насколько усиливались бомбардировки, настолько же росло и немецкое производство, так что в самый момент поражения, когда в Германии все рушилось, Рур давал продукции больше, чем когда-либо прежде». И продолжил свое объяснение так: «Рур… в конечном счете пал не из-за того, что бомбили заводы, фабрики и шахты, а потому, что ведущие к нему железные дороги были парализованы в результате разрушения путей и забиты сгоревшими паровозами и просто не было никакой возможности вывозить по 30 тысяч тонн готовой продукции, которую ежедневно давали рурские заводы. В конце концов в январе и феврале 1945 года Рур был задушен собственной продукцией – он не остановил конвейер из-за грохота бомб».

Остается лишь добавить, что паралич транспорта произошел после того, как над Германией зависли не только тысячи тяжелых бомбовозов стратегической авиации, но также десятки тысяч легких бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Иначе говоря, германская промышленность остановилась после того, как попала в прифронтовую зону.

***

В итоге мы неизбежно приходим к единственному выводу: система Наркомата танковой промышленности СССР продемонстрировала в годы Великой Отечественной войны более высокий уровень технологий и организации производства, нежели считающееся непревзойденным машиностроение Германии. Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры лучше использовали имевшиеся в их распоряжении скудные материальные и кадровые ресурсы и создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники.

Эта «война танковых заводов» до сих пор мало известна широкой публике, а ее уроки не потеряли с течением времени своей ценности. Поэтому циклу статей, который будет публиковаться на страницах «ВПК» вплоть до мая 2015 года, можно дать общее название «НКТП: уроки Великой Победы».