Что наша жизнь? Игра!
Иван Грозный, будучи одним из самых неоднозначных русских царей, поражал современников не только методами управления государством, но и своими увлечениями. Известно, что государь всерьез интересовался астрологией, составлял карты звездного неба и верил в то, что небесные светила способны предсказывать судьбу человека. Другим занятием, приносившим неподдельную радость царю, была игра в шахматы.
Смерть Ивана Грозного за шахматами. Художник Петр Цепалин — Источник: pinterest.ru
Любопытно, что еще в первой половине XVI века шахматы на Руси пытались запретить, причем ратовали за это сподвижники Ивана IV митрополит Макарий и автор «Домостроя» протопоп Сильвестр. Последний окрестил игру «бесовским» развлечением и насылал проклятия на всех, кто хотя бы раз в жизни сядет за шахматную доску. Однако Ивана Васильевича не остановили даже угрозы духовника. Царь не только с удовольствием играл в шахматы сам, но и приглашал разделить с ним партию главного опричника Малюту Скуратова, а также Ивана Глинского и Бориса Годунова, которые, впрочем, не смогли превзойти Ивана Грозного в столь интеллектуальной забаве.
Согласно одной из версий гибели Ивана IV, самодержец скончался именно за игрой в шахматы. По словам англичанина Горсея, оставившего воспоминания о Московии, в тот роковой день 28 марта 1584 года Иван Васильевич никак не мог поставить фигуру короля на доску – та все время падала. Когда же царь полностью лишился чувств, остальные фигуры с грохотом повалились на пол. Чем не предзнаменование Смутного времени?
Широколезвийные и узколезвийные универсальные орудия
- Тип 7. Топоры с симметрично расширяющимся крупным лезвием. Режущая кромка клинка у такого оружия обычно значительно скошена к древку. Находят такие топоры большей частью на севере страны, что вполне логично, ведь они были заимствованы у скандинавов. Они были популярны у норманнских и англосаксонских пеших воинов, о чем сохранились некоторые документальные свидетельства. Но при этом подобный тип топоров активно использовался в быту, даже чаще, чем в боевых целях. На Руси подобное оружие часто находили именно в крестьянских погребениях.
- Тип 8. Очень напоминает тип 3-й, но конструкция обуха у него другая. Это устаревшая, мало применяющаяся в боевых условиях форма тяжелого топора-колуна. Такие инструменты были популярны в качестве оружия в V–IX веках, позже им на смену пришли более совершенные формы.
Ясные соколы Тишайшего царя
Несмотря на закрепившееся прозвище, царь Алексей Михайлович был человеком азартным. Чего стоит одна его любовь к соколиной охоте, о которой еще при жизни государя было известно далеко за пределами царского двора. Сам правитель характеризовал себя как «достоверного охотника», то есть настоящего, искусного и знающего.
Соколиная охота царя Алексея Михайловича — Источник: upload.wikimedia.org
Секретарь голштинского посольства Адам Олеарий, оставивший записки о Российском государстве XVII века, отмечал, что охотничьих птиц держал «дядька» Алексея боярин Борис Иванович Морозов. Он и привил своему воспитаннику любовь к соколиной охоте. К тому же молодой царь понимал, что это увлечение в глазах подданных является традиционным для государя и достойным его высокого титула. Правда, в отличие от более привычной звериной охоты, Алексей выбрал нечто более утонченное: здесь мастерство определялось не только добытыми трофеями, но и выучкой хищной птицы, красотой и размахом ее полета.
Обучение и подготовка птиц, а также организация соколиной охоты обходились казне в 75 тысяч рублей в год – по тем временам невероятная сумма! На территорию соколиных дворов никто, кроме самого царя, не мог попасть без особого разрешения, и управление всей охотой Алексей Михайлович передал в ведение Приказа тайных дел. Нередко по воле царя сокольники отправлялись с посольством в дальние страны и преподносили зарубежным правителям дары: русские птицы всегда ценились очень высоко, а потерять сокола считалось страшным преступлением.
В Москве под соколиную охоту выделялись целые районы. Помимо самого главного, справедливо получившего название Сокольники, в середине XVII века Романовым принадлежали села Покровское, Измайлово, Семеновское и Черкизово. В 1661 году Алексей Михайлович приказал построить очередной летний дворец на правом берегу Яузы. Здесь же находилось обширное поле для соколиной охоты, поскольку гордые птицы нуждались в открытом пространстве, а в лесах чувствовали себя беспомощно.
Боевой топор на Руси
Племена славян начали использовать боевые топоры задолго до изобретения письменности. Поскольку соседи тех мест, где жили славяне, не были расположены к мирной жизни, каждый мужчина должен был иметь оружие.
Согласно легендам, лезвия топоров точили так, что можно было ими брить голову. А уж использовать топор в строительстве или защите своего хозяйства славяне учились с детства.
Данные археологических раскопок указывают на влияние славянских топоров на скандинавские, или наоборот, смотря каким источникам верить. В любом случае, боевой топор русичей имел много общего с оружием скандинавов.
Прямой угол, скос лезвия вниз, небольшая площадь самой рубящей части, особенности и того, и другого оружия. С военной точки зрения это оправдано. Бить по закутанному в меха, да еще и с кольчугой, телу широким лезвием было почти бесполезно.
Узкое лезвие боевого топора ратника пробивало почти любую защиту.
Эффективно, по той же причине, применялся колун. Тупое лезвие не нуждалось в пробитии брони, оно сминало кости под доспехами.
Много народных легенд рассказывают о лесорубах, коловших дрова и застигнутых врагами и разбойниками, отбиться от которых помог именно колун.
На севере Руси боевые топоры использовались как основное оружие долгое время. Ратники Новгорода Великого вооружались именно ими «по заветам» отцов и дедов. На северо-востоке это оружие так же имело широкое хождение.
Археологи, проводящие раскопки на местах сражений, находят на каждый меч по несколько топоров.
В основном это модели «бородовидных» топоров, с оттянутой пяткой, нижней частью лезвия.
После начала татаро-монгольского ига топор оставался едва ли не единственным средством защиты, как от диких животных, так и от разбойников. Южане обогатили арсенал этого оружия чеканами. Этот образец имел маленькое лезвие, вытянутое и уравновешенное таким же вытянутым обухом.
Царственный доктор
Посетив европейские страны в годы Великого посольства, Петр I вернулся на родину не только с желанием создать мощный флот и подвергнуть коренным изменениям быт своих подданных, но и с живым интересом к медицине, в особенности – к стоматологии.
Петр Первый производит удаление зуба — Источник: vialdenta.ru
Находясь в Голландии, царь посещал лекции по анатомии в Лейденском университете, научился вскрывать нарывы, делать хирургические прорезы и перевязывать раны. По воспоминаниям современников, Петр I со временем стал настолько искусно лечить зубы, что стремился опробовать приобретенный навык буквально на всех – начиная от придворных и заканчивая простыми жителями столицы.
Государь даже постоянно носил при себе два набора инструментов: математический и хирургический со щипцами для зубов. В Кунсткамере (первом музее, который основал Петр Великий) до сих пор хранится «Реестр зубам», удаленным лично царем. Количество «экспонатов» превышает 60 штук!
Схема здания Кунсткамеры — Источник: upload.wikimedia.org
Стоит отметить, что до Петра стоматологии в Российском государстве фактически не существовало. Были лишь так называемые зубоволоки, специалисты, способные удалять зубы и ставить примитивные пломбы. Однако им народ не слишком доверял. Ситуация начала меняться, когда охваченный новым увлечением Петр Первый привез в Россию голландского врача Н.Л. Бидлоо, ставшего первым руководителем Московской госпитальной школы. В 1718 году царь открыл «инструментальную избу» для изготовления хирургических инструментов, среди которых были и зубоврачебные.
Военный с душой художника
Известно, что будущего императора Николая I к управлению государством не готовили – он являлся младшим наследником и, если бы не отречение брата Константина в 1825 году, никогда не стал бы монархом. По традиции Николай Павлович получил военное образование, однако было в его жизни увлечение, на первый взгляд не имеющее ничего общего с армией и флотом.
Изображение Николая I и цесаревича Александра Николаевича в мастерской художника Г. Виллевальде — Источник: hermitagemuseum.org
С детских лет Николай любил рисовать. Сначала он просил учителей изобразить что-либо на бумаге, а затем с удовольствием раскрашивал рисунок и дарил его кому-то из близких. В возрасте семи лет Николай Павлович начал брать отдельные уроки живописи, и его первым преподавателем стал художник «на исторические темы» И.А. Акимов, с которым будущий правитель занимался дважды в неделю и делал большие успехи.
Уже в зрелые годы Николай I решит освоить искусство гравюры, и на этот раз будет брать уроки у О.А. Кипренского (создателя знаменитого портрета А.С. Пушкина). Преуспев и в этой технике, Николай Павлович выпустил серию гравюр «Обмундирование российских войск», тщательно вырисовывая каждую деталь военной формы: обшлага, воротники, петлицы. Кроме того, в 1829 году император создал несколько акварельных работ на тему итальянской гвардии и карандашные рисунки, изображающие женщин в парадной кирасирской форме.
Штаб-офицер артиллерийской команды и матрос ластовой роты Гвардейского экипажа, 1844-1855 гг. — Источник: navyparade.mil.ru
Одним из любимых занятий Николая I стало собственноручное создание эскизов обмундирования для российской армии. Энтузиазм императора был так велик, что он мог днями и ночами работать над ними, дорабатывая и совершенствуя. Для этого ему даже пришлось познакомиться с азами швейного дела и участвовать в подборе тканей и фурнитуры для военной формы. Кстати, это увлечение унаследовал и его сын Александр II, в период Великих реформ внесший значительный вклад в изменение обмундирования русских солдат и офицеров.
