Пролетарская молотилка или какой могла стать сверхтяжёлая советская САУ Су-28

280-мм мортира образца 1939 года
(
Бр-5
) — советская мортира большой мощности калибра 280 мм периодаВторой мировой войны. Эта артиллерийская система была самым крупнокалиберным серийно производившимся советским артиллерийским орудием. Мортира отличалась оригинальной компоновкой — использовалсягусеничный лафет, единый для ещё двух мощных артиллерийских систем. Несмотря на небольшое количество произведённых орудий и ряд недостатков, мортира приняла участие в Великой Отечественной войне, была модернизирована после её окончания и долгое время состояла на вооружении Советской армии.

История создания

Ствол с противооткатным устройством 280 мм мортиры Шнейдера в варшавском форте

Советская артиллерия большой мощности унаследовала от Русской Императорской армии два образца особо мощных артсистем — 280-мм мортиру Шнейдера обр. 1914/15 гг. (25 орудий) и 305-мм гаубицу обр. 1915 г. (31 орудие). К середине 1930-х годов данные орудия устарели как морально, так и физически, кроме того, их количество оценивалось как недостаточное (в частности, с учётом мобилизационного запаса в 1941 году необходимо было иметь не менее 66 шт. 280-мм мортир). Возникла необходимость в создании и запуске в серийное производство новых образцов особо мощных орудий, в том числе и 280-мм мортир. Калибр новой артсистемы определялся стремлением использовать имеющиеся запасы боеприпасов. Поскольку в 1931 году была принята на вооружение203-мм гаубица Б-4, а также велась разработка проекта 152-мм дальнобойной пушки, было решено создать триплекс — три различные артиллерийские системы, использующие одинаковый лафет, что значительно упрощало производство и эксплуатацию орудий. Как и в случае с 152-мм дальнобойной пушкой, созданием 280-мм мортиры занялись конкурирующие конструкторские бюро и «Баррикады». Проект мортиры получил индекс Б-33, руководство проектом осуществлял инженер Крупчатников. Ствол мортиры был изготовлен в 1935 году, на заводские испытания мортира была отправлена 1 февраля 1936 года. Особенностями конструкции орудия были скреплённый ствол из трубы, кожуха и казённика, а также поршневой затвор от мортиры Шнейдера. Ствол устанавливался на лафете гаубицы Б-4 без уравновешивающего механизма, поскольку он был уравновешен добавлением груза на казённик. На полигонные испытания мортира была отправлена 17 апреля 1936 года, в целом они завершились успешно и по их итогам было рекомендовано направить мортиру на войсковые испытания после устранения выявленных недостатков. На проектом 280-мм мортиры, получившей индекс Бр-5, руководил И. И. Иванов. Заводские испытания мортира прошла в декабре 1936 года. Полигонные испытания мортиры начались в апреле 1937 года, согласно заключению комиссии Бр-5 испытания не выдержала. Тем не менее, в серийное производство была запущена именно Бр-5 под официальным названием 280-мм мортира обр. 1939 г.

, причём первый заказ на изготовление мортир был выдан ещё до окончания полигонных испытаний, в мае 1937 года. Причины выбора Бр-5 вместо Б-33 неизвестны, на испытаниях последняя показывала лучшие результаты, в частности бо́льшую кучность и более высокую скорострельность, а также была менее массивной по сравнению с первой. Историк А. Б. Широкорад полагает, что выбор носил волюнтаристский характер. Опытный образец Б-33 использовался в интересах программы Бр-5, а в марте 1939 годабыл передан на для изучения.

Производство[

Первый заказ на 8 мортир Бр-5 был выдан в мае 1937 года. Позже, ввиду недоработанности системы, число заказанных на 1937 год орудий уменьшили до двух, однако ни в том, ни в последующем году изготовить их не удалось. Эти две опытные мортиры были поданы на полигон в июне 1939 года и отличались друг от друга способом заряжания. По результатам испытаний был выбран способ заряжания, аналогичный применённому в гаубице Б-4. Кроме этих двух опытных образцов, в 1939 году было изготовлено ещё 20 мортир, а в 1940 году — последние 25 орудий, на чём их серийное производство было прекращено.

Тактико-технические характеристики мортиры Бр-5

— Калибр, мм: 279,4 — Экземпляры: 47 — Расчёт: 15 человек

Скорострельность мортиры Бр-5

— 0,25 выстр/мин

Вес мортиры Бр-5

— Масса в походном положении, кг: 19 700 — Масса в боевом положении, кг: 18 400

Габаритные размеры мортиры Бр-5

— Длина, мм: 8900 (без ствола) — Ширина, мм: 2710 — Высота, мм: 2600 (без ствола) — Клиренс, мм: 320 — Длина ствола, мм/клб: 4750/17 — Длина канала ствола, мм/клб: 3975/14,2

— Угол обстрела ВН, град от 0 до +60° — Угол обстрела ГН, град 8°

— Высота линии огня, мм: 1920

— Скорость возки по шоссе, км/ч: до 15 (в разделённом виде)

Модернизации

Неудачная конструкция лафета орудий триплекса стала основанием для инициирования работ по разработке нового колёсного лафета, лишённого недостатков исходной гусеничной конструкции. В 1938 году Главное артиллерийское управление утвердило тактико-технические требования к новому колёсному лафету для дуплекса большой мощности (152-мм пушка Бр-2 и 203-мм гаубица Б-4), в 1940 году данный лафет предлагалось разработать и для Бр-5. Исполнителем задания стало КБ завода № 172 (Пермский завод) под руководством Ф. Ф. Петрова. Лафет получил индекс М-50, но работы по нему шли крайне медленно из-за большой загруженности КБ работами по другим системам. В итоге к началу войны всё ограничилось разработкой проекта, после чего все работы были прекращены. В 1955 году Бр-5 (наряду с другими орудиями триплекса Б-4 и Бр-2) прошли капитальную модернизацию, для этих мортир был разработан новый колёсный лафет (главный конструктор проекта — Г. И. Сергеев). Возка орудия стала нераздельной, а её скорость существенно возросла — до 35 км/ч по шоссе. Модернизированная мортира получила индекс Бр-5М

.

Дальнейшие работы по 280-мм мортирам

В 1944 году в ЦАКБ под руководством В. Г. Грабина были начаты работы по созданию дуплекса из 180-мм пушки и 210-мм гаубицы на едином лафете, в1945 году дуплекс превратился в триплекс — добавилась 280-мм мортира. В 1947 году в системе появилась ещё и 203-мм пушка-гаубица. Проект был завершён в 1953 году, в 1955 году сдал семь 180-мм пушек С-23, одну 203-мм гаубицу С-33 и одну 280-мм мортиру С-43. На этом работы над системой были прекращены, а изготовленные орудия были отправлены в Московский военный округ. В 1970-х годах производство С-23 было восстановлено. В 1954—1955 годах в ЦНИИ-58 был разработан проект триплекса на самоходном лафете, включавшего в себя 210-мм пушку С-110А, 280-мм пушку-гаубицу С-111А и 305-мм гаубицу. Детальная информация о судьбе этого проекта отсутствует.

Описание конструкции

Ствол

Ствол мортиры скреплённый, двухслойный, состоит из трубы, кожуха и казённика. Труба состоит из нарезной части и каморы, в ствольной части труба имеет утолщение для уравновешивания ствола. Нарезная часть имеет 88 нарезов постоянной крутизны, ширина нарезов 6,97 мм, ширина поля 3 мм, глубина нарезов 3,4 мм. Камора состоит из двух конических и одной цилиндрической частей. Длина каморы 521,4 мм, объём каморы 18,159 дм³ (прибетонобойном снаряде). Кожух надет на трубу в горячем состоянии с натягом до 0,4 мм в замок, что исключает смещение трубы относительно кожуха. Казённик представляет собой стальную поковку, навинченную на конец кожуха, устройство казённика в целом аналогично таковому гаубицы Б-4. Затвор поршневой, типа Шнейдера, запирается в два такта, аналогичен по конструкции затвору гаубицы Б-4, но больше по габаритам.

Противооткатные устройства

Противооткатные устройства воздушно-гидравлические. Цилиндры тормоза отката и накатника установлены в муфтах, закреплённых гужонами на люльке. Люлька цапфами лежит в цапфенных гнёздах верхнего станка и своим сектором связана подвижно с шестернёй главного вала. Тормоз отката гидравлический, содержит 41 л веретённого масла. Накатник гидропневматический, содержит 63 л веретённого масла, давление воздуха — 40 атм. Откат при углах возвышения от 0 до 30° длинный (1300—1410 мм), при углах возвышения от 30 до 42° переменный (850—1410 мм), при углах возвышения от 42 до 60° короткий (850—880 мм). Противооткатные устройства при откате неподвижны. В отличие от лафета гаубицы Б-4 и пушки Бр-2, тормоз отката лафета гаубицы Бр-5 имеет шпонки переменного сечения, что делало возможным перестановку стволов разных орудий на один и тот же лафет только в заводских условиях (необходима замена тормоза отката).

Лафет

Лафет гусеничный, состоит из верхнего станка, нижнего станка и ходовой части. Верхний станок представляет собой клёпаную конструкцию, опирающуюся тремя роликами на опорную поверхность нижнего станка и перемещающуюся при помощи поворотного механизма на боевом штыре в горизонтальной плоскости. Нижний станок в лобовой части скреплён с боевой осью круглого сечения, концы которой подвижно соединены с гусеничным ходом. Хоботовая часть нижнего станка имеет два сошника — постоянный для твёрдого грунта и откидной для мягкого грунта. Нижний станок Бр-5 по сравнению с ранним станком гаубицы Б-4 дополнительно усилен приклёпанными боковинами и утолщением верхнего листа. Ходовая часть включает в себя гусеничный ход,тормозное устройство, подрессоривание, лебёдку для разворота гаубицы.

Механизмы наведения и прицельные приспособления

Подъёмный и поворотный механизмы секторного типа. Имеется специальный механизм приведения на заряжание, обеспечивающий быстрое приведение ствола в горизонтальное положение. Прицельное приспособление состоит из прицела, панорамы и привода прицела с кронштейном.

Приспособление для заряжания

Приспособление для заряжания состоит из крана с лебёдкой, кокора, механизма стопорения вала приведения к углу заряжания, стеллажа с брезентом и снарядной тележки. Заряжание орудия происходило следующим образом: снаряды достаются из погребка и укладываются на деревянный помост. Снаряд, подготовленный для перевозки к мортире, устанавливается вертикально. Далее боец из расчёта подкатывает снарядную тележку к снаряду и охватывает снаряд при помощи захватов. Затем снаряд укладывается на тележку и закрепляется на ней, после чего подвозится на тележке к стеллажу и ставится на брезент. Стеллаж устанавливается у лафета под краном, кокор опускается в гнездо стеллажа и очередной снаряд, лежащий в стеллаже, укладывается в кокор. Мортира приводится к углу заряжания, после чего вал механизма приведения к заряжанию стопорится. Кокор навешивается на два крюка, находящихся на казённой части ствола орудия. После навешивания кокора трос несколько ослабляется, при этом лапы рычагов кокора освобождают снаряд, который досылается в канал ствола усилиями четырёх бойцов.

Передок и орудийная повозка

Возка орудия на большие расстояния осуществляется раздельно (ствол отдельно от лафета). На небольшие расстояния (до 5 км) допускается нераздельная возка орудия с оттянутым стволом при скорости не более 5—8 км/ч. Для транспортировки механической тягой орудие имело передок весом 1300 кг со сцепным устройством. При раздельной возке, ствол перевозился на подрессоренной орудийной колёсной повозке Бр-10 (вес повозки со стволом 11 300 кг, без ствола 5400 кг) со скоростью до 25 км/ч. Переход орудия из боевого положения в походное при раздельной возке занимал от 45 минут до 2 часов, в зависимости от времени года и типа грунта. Буксировалось орудие гусеничными тягачами «Ворошиловец», ствольные повозки — менее мощными гусеничными тягачами «Коминтерн».

Пролетарская молотилка или какой могла стать сверхтяжёлая советская САУ Су-28

Главная » Альтернативы Второй Мировой » Пролетарская молотилка или какой могла стать сверхтяжёлая советская САУ Су-28

Выбор редакции Альтернативы Второй Мировой

Ansar02 29.06.2020 1744

16

в Избранноев Избранномиз Избранного 9

В 1933 году, группа «самых крутых» в стране специалистов по артиллерии в т. ч. самоходной, в лице товарищей: Орджоникидзе, Тухачевского, Павлуновского и Халепского, придумали осчастливить РККА «Большим самоходным триплексом» в виде 254-мм пушки, 305-мм гаубицы и 400-мм мортиры на единообразном лафете (САМОХОДНОМ!!!), для действия по особо важным объектам и разрушения железобетонных укреплений долговременного типа. Забористой травки покурили и или выпили чего едрёного — хрен их знает.

Даже первые наброски расчётов конструкторов, заставили наших высокопоставленных клоунов отказаться от 400 мм мортиры, превратив «триплекс» в «дуплекс», с калибром пушки, уменьшенным с 254 до 210 мм.

Жёсткие транспортные ограничения (капитальные мосты, ж/д платформы) грузоподъёмностью до 60 т. заставили ещё «урезать осетра». Теперь, «дуплекс» сдулся до 203 мм гаубицы и 305 мм мортиры.

Причём 203 мм самоходная гаубица уже разрабатывалась — та самая СУ-14, которую должны были дополнить на единообразном шасси дальнобойная 152 мм пушка и мощная 280 или 305 мм мортира.

Но, новый супертриплекс должен был быть гораздо дальнобойнее, чтоб при необходимости, его можно было использовать ещё и для береговой обороны!

То, что даже при таких, существенно «урезанных» хотелках уложиться в лимит тоннажа в принципе невозможно наших «стратегов» ничуть не смутило. Они «дали добро» на переделку своей суперсамоходки в разборную! Артиллерийская и ходовая часть разделялись и могли по отдельности перевозиться по железной дороге на стандартных платформах, либо переправляться через капитальные мосты грузоподъёмностью до 60 т.

В собранном виде, массу в ТЗ ограничили 80 т. Но, в ТЗ конструктора не уложились. Вес САУ уполз к 106 тоннам! Тем не менее, эту самую СУ-7 предполагалось строить серийно! Изготовили макет в натуральную величину. Для первых самоходок уже во всю выпускались рабочие чертежи и изготавливались детали корпусов и механизмов. На 185-ом з-де Спецмаштреста была даже начата сборка ходовой части.

Последним «пожеланием» заказчиков до их «зачистки», стала странная хотелка обеспечить возможность стрельбы из 305 мм мортиры подкалиберными 203 мм гаубичными снарядами! Притом, что проведённые предварительно опыты показали, что рассеивание чрезмерно. Гении – что с них взять?

Конец этой растянувшейся до самого 37 года эпопеи закономерен. Чистка вышвырнула из рядов РККА дилетантов-экстремалов (не всех и подчас не тех) и на множестве разработок, сожравших впустую гигантские госсредства, был поставлен крест. И не все из них того заслуживали! Но, «новая метла метёт чисто» и РККА встретила войну вообще без САУ (если к таковым не относить арттанк КВ-2).

Теперь, попробуем поальтернативить на тему самой большой и тяжёлой САУ РККА 30-х! НЕ ВСЕРЬЁЗ конечно, а так, чтоб просто почудить – сейчас за это слава Богу, не расстреливают!

Поскольку 203 мм гаубица СУ-14 уже есть (и РИ и альтернативная), подумаем о ещё более мощной самоходке. Самой мощной!

Прежде всего, решим для себя вопрос – нужны ли вообще такие ультимативные САУ РККА? Может она и простыми, буксируемыми артсистемами обойдётся – в пику тем, РИ стратегам – экстремалам. Для них-то всё было очевидно – позиционный характер ПМВ требовал создания артиллерии особой мощности, резко и главное быстро усилить которую на ключевом участке моли только не менее мощные САУ.

Чтоб ещё прояснить вопрос уже для себя, обратимся к опыту Зимней войны. Это тем более наглядно, поскольку дорог и капитальных мостов там было раз-два, да и обчёлся.

РККА пыталась взломать долговременную оборону финнов, используя буксируемые 203 мм гаубицы и даже 280 мм мортиры. Результаты оказались неважнецкие.

Начнём с того, что для буксировки артсистем такого калибра и соответственно веса, в тяжёлых дорожных условиях, у РККА просто не было соответствующих арттягачей. Могучий «Ворошиловец» заканчивал испытания, а единственный достаточно мощный арттягач «Коминтерн» мог буксировать эти артсистемы только в разобранном виде (203 мм гаубица Б-4 разбиралась на две части, а 280 мм мортира Шнейдера на четыре). Конечно, на парадах «Коминтерн» таскал ту же Б-4 и в собранном виде, но с очень большой перегрузкой, неприемлемой в тяжёлых полевых условиях.

Даже если на дороге была банальная гололедица, ту же Б-4 в сборе могли буксировать только два «Коминтерна» запряжённых «цугом».

(«Коминтерн» с Б-4)

Кроме того, в ходе транспортировки 203 и 280 мм артсистем к линии фронта, наблюдался тотальный выход из строя повозок, на которых везли части орудий. А у 203 мм гаубиц Б-4 обычным явлением были поломки гусеничного хода лафетов. В рассматриваемом же нами 1933 году, у РККА никаких других средств тяги тяжёлых орудий кроме тихоходных тракторов «Коммунар» вообще не было.

(Трактора «Коммунар» «на износ» тащат в сборе 19-тонные Б-4)

И для того «Коммунара», в мало-мальски тяжёлых дорожных условиях (не говоря уже про условия напроч бездорожные), масса даже разобранных орудий особого назначения, была чрезмерной.

Другой проблемой было время. Чтоб оборудовать позицию для столь тяжёлых буксируемых артсистем, требовалась инженерная техника и большой объём работ. Затем, эти самые артсистемы, ещё требовалось доставить, собрать и изготовить для стрельбы.

Время, необходимое на всё это, исчислялось часами!

Поскольку угол ГН у буксируемых тяжёлых артсистем очень мал, их поворот на превышающий эту величину угол, тоже занимал порядочно времени.

При этом, ни в коем случае нельзя забывать о таких вещах, как не слишком высокая дальнобойность тяжёлых гаубиц и тем более мортир (не зря кое кому так хотелось заполучить в самый мощный триплекс дальнобойные пушки калибром 210 мм!), крайне паршивая их способность к маскировке, вследствие больших габаритов и, соответственно, уязвимость.

Проще говоря, у любой хорошо оснащённой, современной армии противника (не финнам чета) будет достаточно времени, чтоб заблаговременно обнаружить позиции тех монстров и либо забросать их снарядами более лёгких и дальнобойных пушек меньшего калибра, либо накрыть авиаударом из под которого никуда они не денутся!

При этом, любой приказ о смене позиции приводил к началу очередной большой и долгой работы которая была бы терпима при осаде какойнить крепости, не располагающей средствами контрбатарейной борьбы, но отнюдь не в современной войне, требовавшей мгновенной реакции на изменение обстановки и, соответственно, повышенной мобильности в т. ч. и от артиллерии особой мощности.

А вот тяжёлые САУ, легко решают большинство этих проблем.

Машина, пусть и очень большая, но способная передвигаться по капитальным мостам (до 60 т.) либо форсировать вброд водные преграды (для РИ тяжёлой САУ СУ-14 это почти полтора метра глубины!), к тому же имеющая достаточно мощный двигатель и небольшое среднее удельное давление на грунт (ради всё той же проходимости), может внезапно для противника выдвинуться к линии фронта, развернуться на подходящей местности (топографическую привязку можно сделать заранее), быстро отстреляться и выйти из зоны поражения до того, как противник обнаружит САУ, откроет ответный огонь или организует авианалёт ударной авиации.

В принципе, вопрос вообще не стоит: или буксируемые тяжёлые артсистемы, или самоходные – ИМХО, в армии государства, считающего себя великим, должны быть и те и другие! Я лично против любых крайностей. В том числе и тех, РИ, технических.

Ну, вот и начнём! Сразу же оговоримся – поскольку грузоподъёмность капитальных мостов для автотракторного транспорта, как и больших четырёхосных ж/д платформ была ограничена массой в 60 т. эти же ограничения автоматически распространяются и на нашу тяжёлую САУ. Сверхтяжёлыми монстрами, о которых бредил Тухачевский, заниматься не будем принципиально!

(Немецкая 600 мм самоходная мортира «Карл» обр. 1940 г. Боевая масса 126 тонн. Изготовлено всего 6 мортир. Наверное именно о таких самоходах, мечтали Тухачевский со товарищи)

Так вот. Мы же, чтоб сэкономить время и вес, начнём создавать свою, гораздо более скромную САУ на базе того, что имеется под руками, не изобретая велосипед и на замахиваясь на какие-то вундервафли.

В общем, нам предстоит скрестить старую добрую 280 мм мортиру Шнейдера обр. 1912 года

(На 1933 год их в арсеналах РККА числилось не менее 20 штук)

с шасси тяжёлого танка Т-35А.

(Тяжёлый танк Т-35А)

Всё равно танк этот военных разочаровал сразу, как только появился в войсках.

И было с чего! Танк заказывало Управление моторизации и механизации РККА, выдумав ТТТ, якобы оптимально соответствующие доктрине усиления этим супертанком пехоты в обороне и лёгкой бронетехники в наступлении.

Отсюда его вооружение – ДЛИННОСТВОЛАЯ (по тому времени), полуавтоматическая трёхдюймовка ПС-3 и две скорострельные 37 мм пушки «большой мощности». Плюс куча пулемётов. Масса машины при этом не должна была превышать 37 тонн, при бронезащите в 30-40 мм, не пробиваемой с основных дистанций боя танковыми и противотанковыми пушками противника.

Но, наши гениальные инженера впарили РККА 52-тонное чудовище, оказавшее неспособным принимать участие в маневренной войне ни в обороне, ни в наступлении. Единственной нишей, остался прорыв сильно укреплённых полос, но и тут он «подкачал», будучи защищённым вместо 30-40 мм лишь 20-30 мм бронёй с никчемным вооружёнием в виде дохлой полковушки-окурка и двух противотанковых «сорокапяток»!

Спрашивается на популярном китайском языке: НАХУА тяжёлому танку, годному по своей врождённой неуклюжести, только для прорыва сильно укреплённых полос обороны, медленно ползущему через совершенно непроходимые для танков других классов противотанковые заграждения, ДВЕ противотанковые пушки и ни одной, способной разбивать не то что ДОТы, а хотя бы ж/б надолбы и тетраэдры, чтоб банально расчистить себе путь?

Поэтому, ничего удивительного, что ещё ДО начала серийного выпуска в 34 году, а точнее уже 13 августа 1933 года, армия затребовала вместо Т-35А более боеспособный тяжёлый танк (с которым, впрочем, случился облом – поскольку разработка принципиально нового танка уже на первом году выпуска его предшественника – слишком дорогое удовольствие даже для СССР!).

Вот и заберём у бронетанковых войск все эти бессмысленные «парадные страшилки» Т-35А и прикинем, как сделать из них реально полезные тяжёлые (точнее, по сравнению с СУ-14, умеренно сверхтяжёлые) САУ. Благо, получив первые 10 серийных машин только в 1934 году, танкисты быстро смекнули, что их банально надули (не умышленно будем полагать!).

От альтернативной СУ-14 не отказываемся, но 203 мм гаубицы мало, а более тяжёлую артсистему на её шасси уже не взгромоздить. Поэтому, на исходном шасси Т-35А «ваяем» другую, более солидную САУ. Самую большую, какую оно только выдержит!

Если сопоставить массу качалки мортиры Шнейдера (7,8 т.) и вес пяти башен танка со всей их начинкой (не более 5 т.), то сравнение будет не в пользу и без того перегруженного шасси Т-35А. Соответственно, танк придётся не только освобождать от башен, но и существенно разбронировать. Ничего плохого в этом нет – у нас не штурмовое орудие и бронька нужна, сугубо противоосколочная. Демонтируем 50 и 30 мм бронеплиты с передней проекции корпуса. Заменим 20 мм броню бортов. Над боевым отделением снимем крышу. Обойдёмся 13 мм бронезащитой корпуса вкруговую (именно такую броню тогда массово изготавливали для производства лёгких танков). Плюс 8 мм коробчатый щит (или полурубка), прикрывающий артчасть спереди и частично с боков и такой же толщины бортовые экраны, прикрывающие подвеску. Естественно не забываем о достаточной жёсткости корпуса – благо в то время, на наших тонокобронных танках несущих корпусов ещё не было!

Сняв, таким образом, лишнее бронирование, мы легко компенсируем перегруз, оставшись при той же массе, которую имел Т-35А – т. е. ок. 52-53 т.

Как и на ровеснике нашей самоходной мортиры РИ СУ-14, для стрельбы добавим в конструкцию шасси механизм выключения подвески и два кормовых упора домкратного типа с гидравлическим приводом.

(Самоходная 280 мм мортира СУ-28.1 обр. 34 г.)

На испытания такая САУ могла бы выйти уже на рубеже 34-35 г.г.

Поскольку время раннее, очевидно, что на испытаниях эта САУ особо блестящих результатов не покажет.

Проходимость и надёжность агрегатов на уровне Т-35А – т. е. паршивенькие. Управляемость крайне тяжёлая. При использовании сугубо родной подвески, нельзя исключать её поломок при стрельбе даже с кормовыми упорами – мощность-то у 280 мм мортиры огромная, а механизм выключения подвески ещё недоработан. Да и не факт, что те самые кормовые упоры не сломаются первыми же. Кроме того, у такой САУ крайне мал возимый БК – полагаю выстрела 4 не больше, поскольку это уже тонна груза!

Военные, высказывая все эти претензии конструкторам-инженерам, как родным старательно пытались втолковать им, что САУ должна иметь хорошую проходимость, управляемость доступную не только богатырю Илье Муромцу. Должна уметь стрелять без риска разрушения подвески и прочей начинки. И стрелять долго – в тяжёлой артиллерии минимум 4 первых выстрела всегда считались сугубо пристрелочными. Ну и чтоб наверняка поразить цель, желательно иметь при себе ещё столько же! Транспортёры боеприпасов конечно хорошо, но, учитывая время, необходимое на перегрузку столь тяжёлого БК, уж лучше на них возить второй БК и перегрузку осуществлять уже снявшись с позиции – где-нить чутка подальше от того места, куда вполне вероятно вскорости прилетит «ответный гостинчик».

В общем и целом, машину одобрили, но в таком конкретном виде, скорее всего, забраковали и отправили на доработку.

Конструктора Спецмаштреста долго и старательно ломали голову, как довести её до ума и при этом соблюсти все хотелки военных.

Выход нашли один, но чертовски «креативный» – удлинить шасси ещё на одну тележку подвески. Естественно усилив все элементы подвески, поскольку чем шасси длиннее, тем хреновее у него приспособляемость к рельефу и соответственно возрастает нагрузка на каждый конкретный элемент.

Наверняка такого «креатива» ещё не было – обычно все стараются наоборот, под любым предлогом, оторвать четвёртую тележку от Т-35А, чтоб он стал легче и маневреннее, а не добавить пятую превращая тем самым танковое шасси в неуклюжий вагон на гусеницах! Но нам-то чудить никто не запрещает! Согласитесь – по сравнению со 106-тонным РИ чудовищем, любые извращения с шасси Т-35А – невинное баловство.

А теперь о плюсах и минусах.

1. Одной из главных проблем Т-35А была «острая сердечная недостаточность» – система охлаждения двигателя не справлялась, а улучшить её работу не позволял ограниченный объём МТО. Сейчас, ничто не мешает, как увеличить площадь и объём радиаторов, так и резко усилить «воздухообмен».

2. Поскольку и главный фрикцион и бортовые передачи выполнялись многодисковыми, металл по металлу, усилить их в принципе не проблема. Не факт что это вообще потребуется – в машине, которая всего на несколько тонн тяжелее 50-тонного исходного шасси, и имеющаяся трансмиссия, при качественном изготовлении и грамотной эксплуатации, возможно, будет работать удовлетворительно – не зря ведь РИ Т-35А (до всяких неизменно утяжелявших его модернизаций) мог брать подъёмы в 30 градусов (БТ-5 брал подъёмы до 32 гр), а его трансмиссию «сватали» новым танкам СМК и Т-100 масса которых в первоначальном ТЗ определялась в 60 т.!

Большой проблемой Т-35А была надёжность КПП. Но тут можно хоть имеющуюся КПП усилить (что делалось неоднократно), хоть новую смастачить – самим или заказать итальянцам с «Ансальдо», которые как раз в то время пытались впарить нам свой 90-тонный сверхтяжёлый танк.

3. Лишняя тележка подвески на относительно лёгком тонкобронном корпусе (а мы ещё и щит с экранами сделаем потоньше – 6 мм вместо не только существенно увеличит грузоподъёмность шасси, но и снизит удельное давление на грунт, улучшив проходимость. Гусянки скорее всего потребуются попрочнее (нагрузки при поворотах возрастут). Но именно тогда в СССР подняли вопрос об изготовлении траков из стали Гартфильда и упрочнении пальцев токами высокой частоты. Обе эти проблемы были успешно решены.

4. Двигатель изначально использовался «стандартный» танковый М-17Т 400-500 л.с. (в зависимости от оборотов). Для «длинной» САУ этого недостаточно точно так же, как было недостаточно для Т-35А. Специально для Т-35А в РИ разработали форсированный двигатель М-17Л (один из вариантов М-17Ф) развивавший мощность 580-700 л.с. При нормально сбалансированной трансмиссии и КПП, его мощности вполне достаточно, чтоб такая САУ, без надрыва, спокойненько ехала со скоростью порядка 25 км/ч. А ей больше и не требуется – дабы арту не растрясти. Тем более, что практически ни один средний или тяжёлый арттягач с большой нагрузкой «на крюке» быстрее 25 км/ч не бегал.

Кстати, 54 тонный Т-35А вып. 39 года с таким же мотором развивал 30 км/ч, 48-тонная СУ-14 (без брони) 32 км/ч (правда с другой трансмиссией, которой задачу добиться максимальных скоростей движения в принципе не ставили), а обвешанная 30-50 мм бронёй и потяжелевшая до 64-тонн, та же Су-14 кое как ковыляла на 22 км/ч.

(СУ-14-1 со 152 мм пушкой и 30-50 мм бронезащитой)

Учитывая, что наша САУ такой тяжёленной брони как СУ-14 на себе не катает, и вытянет тонн этак под 60, в 25 км/ч я практически уверен. Опять-таки большой внутренний объём позволяет иметь при себе солидный запас топлива.

5. Поскольку самоходка получается длинной и в целом, достаточно тяжёлой, с, соответственно её пропорциям, очень хреновой поворотливостью (что, впрочем, критично для постоянно маневрирующего танка, а не для САУ), чтоб облегчить труд механика-водителя (нагрузки на рычаги управления и в Т-35А считались уже предельными), вспомним о разработанной ещё для Танка Гроте (ТГ) пневматической системе усилителей управления. Со слов испытателей – водить тяжёлую машину с ней было одно удовольствие, хотя система работала нестабильно, прежде всего, из-за плохого качества резины в уплотнениях, что приводило к разбалансировке всей системы. Тем не менее, эту конструкцию пневмоусилителя сохранили и на прототипе Т-35, но, опять-таки из-за ненадёжности, её всё же упразднили в серийном Т-35А.

На считанных сверхтяжёлых САУ, мы вполне можем себе позволить и довести до ума (благо качество неопрена росло с каждым годом) и даже продублировать ради надёжности эту роскошь!

Более того. Каждому, даже не специалисту, с первого взгляда очевидно, что при такой длине шасси, у машины будет очень большой радиус поворота (если конечно гусли не мучить работой враздрай), не говоря уже о развороте. Так может её и не разворачивать лишний раз вовсе? При наличии пневмосистемы, нет ничего проще, как сделать дублирующий, кормовой пост управления машиной. Очень полезно окажется в тех же Карельских лесах. Вывернули на более-менее удобную полянку, отстрелялись и потихоньку, задним ходом, домой…

6. Теперь, о главном – о том, для чего эта САУ собственно и задумывалась – о стрельбе.

Поскольку шасси теперь длинное, упоры в корме корпуса уже не столь эффективны. При ведении огня на больших углах возвышения почти бессмысленны (подвеска выключаемая, так что база не козлит), а при настильной стрельбе высок риск их поломки. Поэтому, вместо двух кормовых упоров, введём опускаемый на грунт один мощный упор-поддон, выдвигаемый прямо под артсистемой. Это и стабильность всей системе обеспечит и корпус от лишних деформаций убережёт.

Но, мы можем пойти и ещё дальше! Введём эффективный дульный тормоз и, если условия позволяют внезапно для противника приблизиться к его позициям близко настолько, что можно вести огонь уменьшенными зарядами – будем стрелять прямо с шасси (благо оно у нас, безусловно, усиленное по сравнению с обычным танковым и механизм выключения подвески при стрельбе до ума уже доведён), не тратя драгоценное время на возню с поддоном (ведь его тоже не тупо в грязь под корпусом втаптывают, а плавненько опускают на хоть какоенить укрепление – скажем, в виде банальных деревянных брусьев, а это время!).

7. Дополнительный внутренний объём и дополнительная грузоподъёмность шасси позволят увеличить возимый БК минимум вдвое – как раз то, что нужно военным. Плюс появится возможность существенно механизировать и процесс заряжания – масса снаряда-то не шуточная. В этой мортире использовались два вида «особо мощных» снарядов «средненький» массой ок. 250 кг и «тяжёлый» весом 286 кг. Причём в СССР 30-х снаряды не выпускались – в ПМВ их было получено от союзников много, на все предвоенные годы хватило, а на рубеже 30-40-х, и мортира Шнейдера и новая 280 мм мортиры Бр-5 обеспечивались несколькими типами боеприпасов, большинство из которых были разработаны ещё до революции. Кстати, при царе-батюшке, мортиру успешно испытывали стрельбой фугасными бомбами массой от 300 до 346 кг!

Дальнобойность для мортиры, и на конец 30-х вполне приемлемая: фугасным снарядом массой 286 кг – 6700 м, бетонобоем массой 246 кг – 7360 м, старыми русскими или французскими стальными гранатами массой от 200 до 213 кг – от 7860 до 11 000 м. Не зря эту артсистему в некоторых источниках называют не мортирой, а гаубицей. Новая 280 мм мортира Бр-5 имела дальнобойность схожую (максимальная 10950).

Кстати, скорострельность у мортиры Шнейдера была в несколько раз выше, чем у новой Бр-5 и достигала выстрела в минуту.

Вот такая машинюга в итоге получается! Сухопутный линкор, «туды его в качель»!

Да, машина длиннющая, да, с ужасной поворотливостью, да, относительно тяжёлая. Но зато, она может быть полностью отработана уже к 36-му (назову-ка я её СУ-28) и в период с 36 по 38 г.г. для РККА запросто могут быть выпущены 12 самоходок (танков Т-35А в эти же годы в РИ выпустили 36 штук). 9 САУ в отдельном полку САУ особой мощности состоящем из 3 батарей по 3 машины. Ещё 3 САУ – резерв при какойнить солидной учебной части. На «крайний случай» навроде Зимней войны вполне достаточно в довесок к буксируемой артиллерии.

Для того же полка, не плохо сделать и хотя бы пару невооружённых машин – эвакуаторов на подобном шасси. Можно даже на укороченном до 4 или даже 3 тележек (как у АИ СУ-14).

Безусловно, необходимо предусмотреть заранее и машину обеспечения. Естественно гусеничную, с аналогичной проходимостью, которая будет не только нести на себе (плюс прицеп) второй БК, но так же будет оборудована бульдозерным отвалом для оперативного оборудования позиции и, в качестве вооружения нести какиенить лёгкие средства ПВО. «Коминтерн» на эту роль вполне подойдёт.

Не буду утверждать, но возможно, с таким «аргументом» у РККА было бы чутка побольше шансов взломать Линию Маннергейма раньше и с меньшими потерями. Ведь широко используемые в Зимней войне 203 мм гаубицы, т. н. ДОТы «миллионники» не пробивали даже прямым попаданием, а большая часть 280 мм мортир (18 мортир Шнейдера и 4 новые Бр-5) которые пыталась использовать РККА, показать себя так и не смогли – часть до места действия просто не доехала из-за многочисленных поломок повозок, часть не смогли или не решились развернуть на наиболее оптимальной дистанции.

(Специальная повозка для ствола 280 мм мортиры)

Соответственно и использовали их не так как нужно – вместо того чтоб концентрировать на решающих участках для подавления ДОТов, вокруг которых строилась вся оборона УРа, из них вели почти бессмысленный беглый огонь по площадям днём, и т. н. беспокоящий огонь (для чего обычно используют пушки, гаубицы или даже миномёты) ночью. Это говорит только о том, что малоподвижные буксируемые мортиры, в тех условиях, невозможно было использовать по их прямому назначению. А ведь 280 мм мортиры Шнейдера, наряду с 203 мм гаубицами Виккерса, отлично показали себя под Перемышлем в ПМВ.

Ещё фото 280 мм мортиры Шнейдера.

(Фото ПМВ)

(Фрицы использующие эти мортиры на Восточном фронте во ВМВ)

Служба и боевое применение

Мортиры Бр-5 были предназначены для:

• разрушения особо прочных бетонных, железобетонных и броневых сооружений;
• борьбы с крупнокалиберной или укрытой прочными сооружениями артиллерией противника.

Мортиры Бр-5 приняли участие в советско-финской войне, четыре таких мортиры с ноября 1939 года входили в состав 40-го отдельного артиллерийского дивизиона большой мощности. Мортиры приняли участие в прорыве линии Маннергейма, разрушая финские ДОТы. Всего в ходе этой войны мортирами Бр-5 было выпущено 414 снарядов. О применении Бр-5 в ходе Великой Отечественной войны информации мало. Известно об использовании орудий этого типа в составе 32-го отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности в марте 1945 года при штурме Нейштадта (часть Кюстрина), а также при штурме Кёнигсберга. В мемуарах начальника штаба артиллерии 1-го Белорусского фронта Надысева Г.С. есть упоминание о применении 280-мм гаубиц при штурме Познани, вероятно имелись ввиду Бр-5. По информации военного историка А. В. Исаева, расход снарядов 280-мм мортир в 1942 и 1943 годах не фиксировался, в 1944 году было израсходовано 3322 снаряда, в 1945 году — 7363 снаряда. Перед войной в наличии имелось около 7000 единиц снарядов для 280-мм мортир (или 97 на орудие), что оценивалось как недостаточное количество. В 1941 году было потеряно девять 280-мм мортир. В 1950-х годах мортиры Бр-5 были модернизированы и находились на вооружении как минимум до 1970-х годов.

Развитие [ править ]

К 1930-м годам осадная артиллерия Красной Армии состояла из устаревших запасов 280-мм Schneider M1914 / 15 (25 штук) и 305-мм гаубиц M1915 (31 штука), унаследованных от Императорской Российской армии . Устаревшие орудия и их недостаточное количество (M1914 / 15 — менее половины от того, что было предписано мобилизационными планами 1941 года, 66 штук) означало, что потребовались новые образцы, в том числе калибра 280 мм. Калибр был выбран 280 мм из-за наличия запасов 280 мм боеприпасов Schneider M1914 / 15. При разработке 203-мм Б-4 уже приняты на вооружение, а проектные работы по 152-мм Бр-2На ходу было решено принять тот же лафет на новый осадный миномет, создав «триплекс», упростив производство и эксплуатацию. [3]

И Ленинградскому большевистскому заводу, и Сталинградскому заводу Баррикады было поручено представить конкурирующие проекты: большевистский проект Курпчатникова получил название Б-33, проект Баррикади Ильи Иванова — Бр-5.

Ствол B-33 был построен в 1935 году, и 1 февраля 1936 года его отправили на заводские испытания. B-33 отличался закрепленным стволом, кожухом и затвором, а также поршневым затвором от миномета Шнайдера. Ствол устанавливался непосредственно на лафет без какой-либо балансировки противовесом, так как заряженная казенная часть могла уравновесить вес. В-33, завершив заводские испытания, 17 апреля 1936 года был отправлен на полевые испытания, которые завершились успешно. Впоследствии B-33 было рекомендовано исправить выявленные дефекты перед отправкой на военные испытания.

В декабре 1936 года Бр-5 прошел заводские испытания, а в апреле 1937 года — натурные испытания, на которых он не прошел. Однако, несмотря на то, что B-33 показал лучшую группировку снарядов, более высокую скорострельность и меньшие габариты, Бр-5 был принят на вооружение как 280-мм миномет образца 1939 года

, причем первый заказ на производство был оформлен
до
окончания полевых испытаний. Причина, по которой Бр-5 был выбран вместо В-33, была неизвестна, но, возможно, возникла из-за волюнтаристской природы [3] Бр-5. Опытный образец В-33 был отправлен в Баррикады для изучения в марте 1939 года.

Боеприпасы и баллистика

Мортира Бр-5 имела картузное заряжание. Шкала зарядов индивидуальна для каждого из используемых снарядов. К снаряду Г-675 использовались полный переменный заряд З-675Б (5 зарядов) и уменьшенный переменный З-675БУ (6 зарядов), к снаряду Ф-674К — полный переменный заряд З-675 (2 заряда) и уменьшенный переменный заряд З-675У (3 заряда), к снаряду Ф-674 — полный переменный заряд З-675А (3 заряда), к снаряду Ф-674Ф — полный переменный заряд З-675Ф (4 заряда). Ассортимент снарядов включал в себя три типа фугасных снарядов и один тип бетонобойных снарядов. Фугасные снаряды в советское время не производились, использовались запасы снарядов от 280-мм мортир Шнейдера, созданные до революции. Бетонобойный снаряд использовался с 1942 года. Стрельба из мортиры при углах возвышения менее 15° ввиду слабой устойчивости системы на малых углах возвышения допускалась только в исключительных случаях.