К середине 60-х гг. ХХ в. в мире окончательно установилось геополитическое военное положение, остававшееся в основном неизменным вплоть до распада Советского Союза. Начавшаяся гонка вооружений заставила соревноваться в скорости разработки новых типов оружия два самых мощных на то время государства — СССР и США.
ПЗРК «Стрела»
Получилось так, что практически одновременно армии этих стран получили в распоряжение новейшее оружие пехоты — противовоздушные зенитные ракетные комплексы. И хотя советская разработка запоздала на несколько лет, ее лучшие тактико-технические характеристики быстро восстановили баланс в вооружении пехоты армий двух государств.
В 1966 г. закончились разработки первого советского ПЗРК, проводимые Конструкторским бюро машиностроения (КБМ) под руководством известного конструктора Б.И. Шавырина в г. Коломне Московской области. Тепловая головка самонаведения была разработана группой инженеров ОКБ-357 Ленинградского совнархоза (в дальнейшем оно вошло в состав Ленинградского оптико-механического объединения — ЛОМО), а также Государственного оптического института во главе с главным конструктором Пиккелем. Разработанный ракетный комплекс, получивший обозначение 9К32 «Стрела-2» (обозначение НАТО — SA-7 «Grail»), был принят в 1968 г. на вооружение Советской Армией. Самоходный вариант, имевший обозначение «Стрела-1», использовался в дальнейшем ограниченно. Главным преимуществом переносной «Стрелы» перед американским конкурентом ПЗРК «Redeye» явилась возможность поражения цели на встречных курсах, впрочем, весьма ограниченная в первых моделях советского комплекса. ПЗРК «Стрела» стал батальонным оружием, состоявшим поначалу на вооружении стрелков-зенитчиков ракетных рот из состава мотопехотного (танкового) батальона.
ПЗРК «Стрела-2» для своего времени был довольно эффективным оружием. Уже упоминалось о его превосходстве над единственным тогда конкурентом американского производства. Это превосходство было закреплено в 1970 г. вместе с разработкой Конструкторским бюро машиностроения нового ПЗРК 9К32М «Стрела-2 М». Это оружие разрабатывалось в соответствии с постановлением правительства от 2 сентября 1968 г. и испытывалось с октября 1969 г. по февраль 1970 г. на Донгузском полигоне (начальник полигона М.И. Финогенов) под руководством комиссии, возглавляемой Н.М. Орловым.
Существенная модернизация электронной части комплекса «Стрела» значительно увеличила эффективность этого оружия. Впервые появилась возможность селекции стрелком-оператором подвижной цели на фоне помех. Увеличились дальность стрельбы и высота поражения целей. Благодаря автоматизации прицеливания и захвата головкой самонаведения цели существенно упростилась работа стрелка-оператора. Новые ЗУР комплекса обеспечили поражение на встречных курсах целей, летящих со скоростью 150 м/с, и на догонных курсах — со скоростью 260 м/с.
ПЗРК «Игла»
В 1974 г. на вооружение Советской Армии была принята следующая разработка КБМ — ПЗРК «Стрела-3» (обозначение НАТО — SA-14 «Gremlin»). Модернизация в этот раз коснулась в основном ЗУР. Новая ракета 9М36 оснащалась высокочувствительной помехозащищенной головкой самонаведения (для этого применена технология глубокого охлаждения датчика самонаведения) конструкции КБ киевского (главный конструктор головки — И.К. Полосин) и усовершенствованными двигателями, увеличившими по высоте и дальности зону поражения ракетой. ПЗРК «Стрела-3» обеспечивал поражение активно маневрирующих целей на догонных курсах, летящих со скоростью 310 м/с, и на встречных — со скоростью 260 м/с. Подобной эффективности американские разработчики ракетных комплексов смогли достичь лишь к 1978 г. Испытания комплекса «Стрела-3» проходили на Донгузском полигоне с ноября 1972 г. по май 1973 г. (начальник полигона О.К. Дмитриев) под руководством комиссии во главе с Д.А. Смирновым.
Специалисты оценивали все модификации ПЗРК «Стрела» как эффективное, простое в обслуживании, дешевое и легкое для транспортировки оружие. Боевые пуски ракет типа «Стрела» выполняются с плеча даже с неподготовленных позиций, а также с боевых и транспортных машин любых типов, движущихся по ровной местности со скоростью до 20 км/ч. В походном положении «Стрела-3» переносится на плечевом ремне за спиной стрелка-оператора. Расчет ПЗРК составляет 1 человек.
В Советской Армии переносные ЗРК стали широко использоваться в ВДВ и морской пехоте, на полевых аэродромах ВВС, на надводных кораблях, в береговых войсках и на аэродромах авиации ВМФ, в пограничных войсках, в оперативных формированиях внутренних войск.
Производимый серийно на Ковровском заводе имени В.А. Дегтярева, этот комплекс состоит на вооружении армий более 50 стран мира и успел поучаствовать практически во всех вооруженных конфликтах второй половины ХХ в. Комплекс поставлялся вооруженным силам Афганистана, Алжира, Анголы, Ботсваны, Бенина, Буркина-Фасо, Венгрии, Вьетнама, Ганы, Гвинеи-Биссау, ГДР, Египта, Замбии, Зимбабве, Индии, Ирана, Ирака, Иордании, Кубы, Кипра, Кувейта, Лаоса, Ливии, Мавритании, Марокко, Мозамбика, Никарагуа, ОАЭ, Перу, Польши, Северной Кореи, Судана, Сьерра-Леоне, Сирии, Сомали, Сальвадора, Словакии, Танзании, Финляндии, Чехословакии, Эфиопии, ЮАР, Югославии. Модели «Стрела-2 М» производятся в Египте (под обозначением «Ayn as Saqr»), Пакистане (ANZA MKI) и КНР (HN-5, «Hongying-5»). Используется «Стрела-2» и в ВМС — как с обычной пусковой установки, так и в специальном морском варианте (SA-N-5 «Grail» по обозначению НАТО).
В начале 1970-х гг. инженеры Конструкторского бюро машиностроения в соответствии с постановлением Совета министров СССР от 12 февраля 1971 г. приступили к созданию ПЗРК нового поколения для замены состоящего на вооружении Советской Армии комплекса «Стрела». Общее название новой советской разработки—«Игла». Перед разработчиками ставилась задача в первую очередь увеличить защищенность системы самонаведения ракеты от световых ловушек, повысить дальность и эффективность поражения цели, а также добиться лучшего взаимодействия стрелков-зенитчиков с пунктами управления ПВО в тактическом звене.
Головным разработчиком ПЗРК «Игла» являлось Конструкторское бюро машиностроения (главный конструктор—С.П. Непобедимый). В разработке принимали участие ЛОМО (создание тепловой ГСН во главе с конструктором О.А. Артамоновым), Научно-исследовательский институт измерительных приборов (разработка наземного радиолокационного запросчика во главе с Ю.В. Моисеевым) и Центральное конструкторское бюро аппаратостроения (создание переносного электронного планшета во главе с конструктором В.Г. Розенталем).
Однако столь внушительный список КБ, ответственных за разработку, не способствовал ускорению создания оружия. Работы затянулась на десять лет, что определялось, в основном, трудностями с созданием высокочувствительной и помехоустойчивой тепловой ГСН. Появление новых ПЗРК у стран-членов НАТО (английского «Blowpipe», шведского RBS70), а также форсированная замена армией США комплекса «Redeye» на «Redeye-2» (позже получивший обозначение «Stinger»), заставили руководство Советской Армии пересмотреть сроки разработки ПЗРК. С 1978 г. инженеры коломенского КБМ вели разработки упрощенного ПЗРК «Игла-1», получившего индекс 9К310.
В 1981 г. после успешных испытаний, проводившихся с 15 января по 9 июля 1980 г. на Донгузском полигоне под руководством комиссии во главе с Ю.И. Третьяковым, новый комплекс был принят на вооружение Советской Армии. В странах НАТО это оружие имело обозначение — SA-16 «Gimlet». ПЗРК «Игла-1» предназначался для поражения активно маневрирующих воздушных целей, летящих со скоростью до 320 м/с на догонных курсах и до 360 м/с на встречных курсах. По сравнению с ПЗРК «Стрела-3» существенно улучшились характеристики дальности и высоты поражения целей. По некоторым сведениям, вероятность поражения высокоскоростных американских истребителей F-4 у ПЗРК «Игла-1» по сравнению со «Стрелой» увеличилась с 7–9% до 44–59%. Все это было достигнуто благодаря существенной переработке электронного оборудования ПЗРК «Стрела-3».
Для обеспечения большей мобильности ракеты комплекса на ней была установлена аппаратура послестартового разворота. Кроме того, ЗУР «Игла-1» (типа 9М313) была оснащена переключателем режима полета « навстречу — вдогон». Впервые в практике конструирования ПЗРК был применен режим подрыва остатков топлива ракеты при поражении ею цели. Вместе с использованием взрывчатого вещества повышенного действия это привело к существенному увеличению поражающей способности ЗУР.
Существенным минусом конструкции ЗУР «Игла-1» явилась ее низкая защищенность от активных видов искусственных помех (например, отстреливаемые тепловые ракеты) — сказалось форсирование работ по созданию этого оружия. Поэтому в развитие общей темы «Игла» инженеры коломенского КБМ в 1983 г., фактически вернувшись к первоначальным идеям, завершили разработку переносного ракетного комплекса 9К38 «Игла», получившего советское обозначение 9К38 и западное SA-18 «Grouse». Главное новшество ПЗРК — ракета 9М39, оснащенная новейшей высокочувствительной головкой самонаведения, обладающей схемой селекции целей на фоне помех. Такая модернизация позволила комплексу обеспечить поражение активно маневрирующих целей, защищающихся путем отстрела тепловых помех.
При этом мощность теплового излучения помех допускается большая, чем самой цели. Вероятность поражения теплозащищаемых целей ракетой 9М39 составляет 24–31%, притом что комплекс «Игла-1» при таких условиях практически небоеспособен. Выпускаются несколько вариантов ПЗРК «Игла», различающихся незначительно:
— «Игла-E» — экспортная модификация; — «Игла-M» — модель для применения в военно-морском флоте (обозначение НАТО — SA-N-10); — «Игла-Д» — модель для парашютистов и специальных сил с пусковой трубой и ракетой, разделенными на две части, соединяемые перед боевым применением, что позволило повысить компактность комплекса; — «Игла-В» — воздушная модификация в виде блока из двух ракет в пусковых трубах, используется для установки главным образом на боевые вертолеты; — «Игла-Н» — модель с более тяжелой боеголовкой, ракета имеет чуть меньшую скорость и дальность, однако за счет мощности боевой части вероятность поражения целей увеличена на 25–50% по сравнению со стандартными моделями; — «Игла-С» — последний вариант, имеющий ЗУР с модифицированными двигателями с большей дальностью полета, более совершенной и помехозащищенной системой наведения и поиска и более тяжелой боеголовкой.
Для повышения боевых характеристик комплекса «Игла» коломенским КБМ разработана пусковая установка «Джигит», состоящая из двух ПЗРК «Игла» или «Игла-1» на турельной установке, в которой стрелок-зенитчик размещается во вращающемся кресле и вручную осуществляет наведение пусковой установки на цель. Массивная конструкция комплекса требует большого времени для боевой подготовки и колесной транспортировки. Однако за счет применения любого варианта сочетания ПЗРК «Игла» и «Игла-1», «Джигит» увеличивает вероятность поражения цели в среднем в 1,5 раза при пуске ракет залпом.
ПЗРК «Игла» и «Игла-1», серийное производство которых ведется на Ковровском заводе им. В.А. Дегтярева, экспортировались более чем в 30 стран, включая Боснию и Герцеговину, Болгарию, Хорватию, Германию, Малайзию, Финляндию, Индию, Ирак, Польшу, Сингапур, Сербию и Черногорию, Словению, Южную Корею и Сирию. Несколько партизанских и террористических организаций, как известно, имеют на вооружении российские «Иглы». В 2003 г. стоимость одного комплекса составляла приблизительно 40 000 долл.
Комплексы «Стрела» и «Игла» весьма активно применялись во время многочисленных конфликтов на Ближнем Востоке.
В 1969 г. «Стрела-2» появилась на вооружении Египта, а затем и Сирии. Есть сведения, что это оружие использовалось и прибывшими в Египет в 1970 г. советскими частями ПВО.
А вот насчет эффективности советского комплекса поступали взаимно исключающие свидетельства. По заявлениям арабских источников, в августе 1969 г. за один день десятью ракетами «Стрела-2» были сбиты 6 самолетов «Phantom» ВВС Израиля, тогда как всеми другими средствами ПВО — только 4. Израиль утверждал, что за весь август 1969 г. на египетском фронте ВВС потеряли всего один самолет — А-4 «Skyhawk», сбитый зенитным артиллерийским огнем, а в конце 1969 г. (октябрь–декабрь) потерь вообще не было.
К началу войны Судного Дня 1973 г. в составе арабских армий было до 2000 комплексов «Стрела-2». Арабские источники утверждают, что в период с 6 по 23 ноября 1973 г. этими ПЗРК были сбиты 23 израильских самолета и еще 8 — в ходе битвы за Хермон (8 апреля — 30 мая 1974 г.).
Израиль подтверждает потерю лишь шести своих самолетов («Phantom» и «Skyhawk»). По другому источнику, всего в ходе войны было зафиксировано до 35 попаданий ракет комплекса «Стрела-2» в самолеты ВВС Израиля, 4 из этих попаданий были летальными для боевых машин, 3 самолета были тяжело повреждены, а остальные 28 удалось быстро вернуть в строй. При этом, по некоторым сообщениям, арабами было выпущено около 5000 таких ракет!
В ходе очередной арабо-израильской войны 1982 г. 5 июня «Стрелой» был сбит боевой вертолет AH-1 «Cobra» (летчики Амихай Спектор и Йоси Келер погибли), 6 июня — штурмовик А-4 «Skyhawk» (летчик, капитан Аарон Ахиз попал в плен) и вертолет «Bell 212» (5 членов экипажа погибли). Израильтянами отмечался факт, что по самолету Ахиза было выпущено до 50 ЗУР «Стрела-2», однако попала лишь одна. Вплоть до вывода израильских войск из Ливана в 2000 г. отмечались многочисленные случаи пуска ракет «Стрела-2» по израильским самолетам и вертолетам, однако потерь от них больше не было.
Вообще, по подсчетам Израиля, с 1973 по 1988 г. арабами и русскими было использовано 6825 ракет «Стрела-2 М», при этом было сбито всего 10 израильских самолетов и вертолетов (2 F-4 E «Phantom», 5 A-4 «Skyhawk» и «Super-Mister», 3 вертолета). Вероятность попадания с учетом поврежденных машин составила 0,15%.
Читать: 130-мм установка СМ-4-1
Такая вопиющая, по подсчетам израильтян, неэффективность «Стрелы-2», объясняющаяся низкой чувствительностью ее ГСН и небольшим весом боеголовки, тем не менее не помешала поставить на вооружение в Израиле большое количество трофейных советских ПЗРК. Долгое время этот комплекс был единственным типом ПЗРК в Израиле, и лишь к 1979 г. на вооружении появились американские комплексы «Redeye», а в 1989 г. — «Stinger».
В многочисленных антиколониальных, этнических и гражданских конфликтах в Африке советские ПЗРК также использовались весьма интенсивно, причем и здесь статистические данные об эффективности «Стрел» разнятся также порой на порядок. В длящейся с 1975 г. гражданской войне в Анголе ПЗРК «Стрела» разных моделей (а также более поздние «Иглы») применялись практически всеми воюющими сторонами: правительственными и кубинскими войсками, а также намибийскими партизанами организации СВАПО, с одной стороны, и как трофеи—формированиями движения УНИТА и южноафриканскими войсками—с другой. Причем бойцы УНИТА кроме советских «Стрел» использовали и китайские аналоги HN-5 C, а также американские ПЗРК «Redeye» и «Stinger».
По сведениям ЮАР, по летательным аппаратам ВВС этой страны с 1978 по начало 1988 г. было зафиксировано 255 пусков ПЗРК «Стрела-2», из них 65% — по вертолетам. Отмечено 5 попаданий. Сбит штурмовик «Impala», повреждены несколько самолетов «Mirage» и один транспортный самолет «Dakota». По другим источникам, было выпущено 450 ЗУР и сбито 9 летательных аппаратов. Согласно данным организации УНИТА, ее силы ПВО (в основном усилиями бойцов-ракетчиков) в период только с 1985 по 1986 г. сбили около 200 кубинских и правительственных самолетов (МиГ-21, МиГ-23, Ан-26) и вертолетов (Ми-8, Ми-25, «Aluett III»), как военных, так и гражданских. И в настоящее время количество ПЗРК у формирований УНИТА оценивается примерно в два десятка.
Во время партизанской войны 1968–1979 гг. в бывшей Южной Родезии (ныне Зимбабве) повстанцы, боровшиеся против режима белого меньшинства, активно использовали советские ПЗРК для борьбы с самолетами родезийской гражданской авиации. Так, 3 сентября 1978 г. в районе аэропорта Кариба был сбит двухмоторный пассажирский самолет авиа (из 56 пассажиров выжили лишь восемь), 12 февраля следующего года в районе этого же аэропорта двумя ракетами через пять минут после взлета был сбит еще один самолет (погибли 5 членов экипажа и 54 пассажира). Эти потери вынудили руководство авиакомпании снять с линии турбовинтовые машины и пустить вместо них DC-3 с поршневыми двигателями, слабый выхлоп которых не так привлекал самонаводящиеся головки советских «Стрел».
В феврале-марте 1990 г. войска некогда большого друга Советского Союза эфиопского правителя Менгисту Хайле Мариама потерпели тяжелое поражение от эритрейских повстанцев в боях за эритрейскую столицу — г. Асмара. ВВС Эфиопии от пусков ПЗРК потеряли 3 самолета: 28 февраля МиГ-21, а 2 марта — два МиГ-23.
Во всех случаях летчики погибли. Весной 1991 г. (30 марта и 14 мая), накануне краха режима Менгисту, повстанческие «Стрелы» сбили еще два МиГ-23. После распада Югославии и начала серии многочисленных войн на ее территории ПЗРК «Стрела-2 М» и «Игла» (а позже и французские «Mistral» и американские «Stinger») стали основой хорватской ПВО, не имевшей поначалу ни истребительной авиации, ни ВВС вообще. При помощи этих средств (а также зенитной ствольной артиллерии) к ноябрю 1991 г. были сбиты 41 самолет и вертолет (югославы признали потерю лишь 30 летающих средств к середине 1992 г.). Как ни странно, сербские ПЗРК, также противодействовавшие только зарождавшимся ВВС Хорватии, поначалу успеха практически не имели: первая импровизированная эскадрилья хорватов была сформирована на аэродроме Осиек на базе десятка сельскохозяйственных бипланов Ан-2, чей слабенький поршневой двигатель не мог надежно быть засечен головкой самонаведения советских ракет. Так, были зафиксированы неудачные пуски по одному из хорватских Ан-2 восьми ракет ПЗРК.
В 1992 г. война охватила Боснию и Герцеговину, причем боснийские сербы, в отличие от хорватов, имели довольно солидные ВВС — несколько десятков боевых самолетов и вертолетов. Хорваты заявили, что к середине 1992 г. при помощи зенитной ствольной артиллерии и ПЗРК различных типов были сбиты пять самолетов и вертолетов противника, а также по ошибке — свой МиГ-21.
Вскоре к потерям воюющих сторон добавились и потери сил НАТО. 3 сентября 1992 г. неизвестно кем выпущенной «Стрелой» был сбит заходивший на посадку грузовой самолет итальянских ВВС «Aeritalia» G-222, 5 членов экипажа погибли. И это было только начало. 11 апреля 1994 г. попадание «Стрелы» в сопло повредило французский разведчик «Etendard IV» (самолет сумел благополучно приземлиться на одной из итальянских авиабаз). Похожий инцидент произошел и 15 апреля, только в этом случае «Стрела» повредила правый стабилизатор «Etendard», сумевшего дотянуть до палубы своего авианосца «Клемансо». 16 апреля при попытке нанести удар по сербским танкам в районе Карловаца «Стрелой» был сбит британский штурмовик «Sea Harrier» (летчику удалось катапультироваться).
2 июня 1995 г. в районе Банья-Луки ЗРК советского производства был сбит истребитель F-16C ВВС США. Катапультировавшегося летчика, капитана С.О. Грейди, прилетела спасать пара вертолетов СН-53 «Sea Stallion». Спасаясь от югославских «Стрел», им пришлось отстреливать термоловушки. 2 мая 1995 г. в районе Стара Градиска был сбит МиГ-21 ВВС Хорватии. Большой международный резонанс вызвала потеря вертолета Ми-8, уничтоженного сербской ракетой 28 мая в районе г. Цетинград. Среди погибших в этой аварии были министр иностранных дел мусульманского правительства, трое сопровождавших его лиц, а также трое россиян-контрактников из состава экипажа.
Много самолетов было сбито ракетами советского и российского производства в 1999 г. в ходе воздушной операции тринадцати стран НАТО против Югославии, в том числе — самые современные «Jaguar», F-16 и «Mirage-2000».
К началу операции «Решительная сила» югославские войска в относительно больших количествах (850 единиц) располагали ПЗРК типа «Стрела-2», «Стрела-2 М», «Стрела-3» и «Игла-1». По заявлению тогдашнего президента Югославии Милошевича, за три недели воздушных налетов совокупными средствами сил ПВО и ВВС страны были сбиты 36 самолетов и 119 крылатых ракет. Командование НАТО оценивало свои потери в 37 воздушных целей, при этом советские комплексы не сумели спасти страну от поражения: в течение первых 14 дней активной фазы воздушной операции были подавлены многие основные элементы военной инфраструктуры Югославии. Тем не менее на основании имеющихся фактов можно утверждать, что на протяжении всех лет войны в бывшей Югославии ПЗРК «Стрела-2/2 М» и «Игла» проявили себя как достаточно эффективное оружие и записали на свой счет довольно весомую часть сбитых летательных аппаратов. Не вызывает также сомнения, что стоимость даже впустую выпущенных ракет несравнимо мала по отношению к причиненным потерям. Во время операции «Буря в пустыне» ракетами комплекса «Стрела-2 М», по некоторым данным, силами ПВО Ирака сбили четыре истребителя «Harrier» ВВС Великобритании, а также штурмовик А-10 «Thunderbolt» и вертолет «Super Cobra».
Во время первой чеченской войны имели место случаи применения ПЗРК «Стрела-2 М» в Чечне со стороны незаконных вооруженных формирований. В конце 1999 г. ракетой «Стрела-2 М» был сбит бомбардировщик Су-24, при этом один летчик погиб, а второй попал в плен, но был вскоре освобожден. После распада СССР новейшее оружие практически бесконтрольно попадало к вооруженным формированиям различного рода по всему миру. Довольно значительные количества ПЗРК «Стрела» используются и палестинскими боевиками в их войне с Израилем. Так, среди партии контрабандного вооружения, перехваченной ВМС Израиля 6 мая 2001 г. на судне «Санторини», находились и 4 ПЗРК «Стрела-2».
По сообщениям информационных агентств, 28 ноября 2002 г. через 1,5 минуты после взлета из аэропорта города Момбаса (Кения) был обстрелян с земли самолет «Boeing-757» израильской авиа, направлявшийся в Израиль (международный аэропорт им. Бен-Гуриона, Лод) с 261 пассажиром и 10 членами экипажа на борту.
В момент обстрела самолет находился на высоте примерно 914 м над землей. На борту почувствовали взрыв, однако приняли его за столкновение самолета с небольшой птицей.
Поскольку все системы работали нормально, экипаж самолета принял решение продолжить полет в Израиль. Вскоре полиция Кении обнаружила в 400 м от забора аэродрома Момбаса два использованных ПЗРК «Стрела-2 М». В 12 часов «Boeing» благополучно приземлился в аэропорту.
Конструкция ПЗРК «Стрела»
ПЗРК «Стрела-2» (9К32) состоит из самонаводящейся зенитной управляемой ракеты 9М32, размещенной в транспортнопусковом контейнере 9П54 с пристыкованным к нему источником питания, и пускового устройства 9П53.
ПЗРК «Стрела-2 М» (9К32М) состоит из ЗУР 9К32М, транспортно-пускового контейнера 9П58, источника питания 9В17 и пускового механизма.
В состав ПЗРК «Стрела-3» (9К34) входят транспортно-пусковой контейнер 9П59 с пусковым механизмом 9П58М и ЗУР 9М36 (или 9М36-1), пассивный радиопеленгатор 9С13, предназначенный для раннего обнаружения воздушных целей на дальностях не менее 12 км, наземный радиолокационный запросчик 1РЛ247 (аппаратура опознавания «свой — чужой» на дальностях 7–8 км и высотах до 5 км, время опознавания составляет не более 3 с), радиостанция Р-147 у командира отделения и приемник Р-147П у стрелков-зенитчиков.
Пусковая труба выполнена из стеклопластика и предназначена для хранения ракеты, осуществления прицеливания и пуска ракеты. Она способна выдержать до 5 пусков.
Ракета почти полутораметровой длины состоит из 4 частей: головной, рулевой, боевой и двигательной. Головная часть ракеты содержит тепловую пассивную головку самонаведения (ТГСН), предназначенную для захвата цели и наведения на нее всей ракеты. В рулевом отсеке смонтирована аппаратура управления полетом ракеты. Боевая часть ракеты имеет общую массу 1170 г и содержит осколочно-фугасно-кумулятивный разрывной снаряд, имеющий механизм самоликвидации. Взрыватель предназначен для подрыва разрывного снаряда массой 350 г, находящегося в боевой части ракеты. Двигательная установка содержит выбрасывающий и маршевый двигатели, срабатывающие в разное время полета ракеты к цели.
При подготовке ракеты прежде всего включается пусковой источник питания. Запитывается головка самонаведения, и через 5 с ПЗРК готов к бою. Как только в поле зрения ГСН попадает тепловое излучение цели, раздается оповещающий звуковой сигнал. А когда головка перейдет в автоматический режим слежения, стрелок увидит световой сигнал, по которому можно произвести пуск.
После вылета ракеты из трубы ей придается вращательное движение со скоростью 15–20 об./с, при этом под действием пружин раскрываются рули. Этим достигается стабилизация в полете и увеличивается дальность полета ЗУР. На удалении 5–6 м от стрелка срабатывает маршевый двигатель.
Время самоликвидации ракеты при необнаружении цели составляет 14–17 с, время подготовки к пуску ракеты — 10 с.
Развитие противовоздушной обороны войск в Великой Отечественной войне
Генерал-майор М. ТУР
Одним из наиболее могущественных средств подавления противника в операциях второй мировой войны была авиация. Ее господство в воздухе и возможность нанесения массированных ударов было одним из важных условий успешного решения войсками задач как в оборонительных, так и в наступательных операциях.
Создание эффективной противовоздушной обороны, способной отразить массированные удары авиации противника и тем самым обеспечить своим войскам свободу маневра на поле сражения, в силу ряда причин составляло исключительно сложную проблему первой половины войны. Исследование некоторых вопросов этой проблемы и составляет цель настоящей статьи. В ней рассматривается состояние ПВО войск к началу войны, развитие средств противовоздушной обороны и ее организационных форм в ходе войны[].
***
Зенитная установка на охране коллоны советских войск
Наша предвоенная теория оперативного искусства правильно определяла роль и значение противовоздушной обороны войск в операциях. Развитию средств противовоздушной обороны и ее организации в предвоенное время уделялось немало внимания. Но по ряду причин в операциях первого периода войны противовоздушная оборона войск не отвечала предъявляемым к ней требованиям, что весьма тяжело сказывалось на боевых действиях соединений и частей и являлось одной из серьезных причин наших неудач в этом периоде.
К началу войны сухопутные войска не располагали необходимыми средствами борьбы с авиацией противника. В составе стрелковой дивизии имелся зенитный артиллерийский дивизион, а в каждом стрелковом полку — зенитно-пулеметная рота. Всего в дивизии было 8—37-мм и 4 —76,2-мм зенитных пушек, 9 крупнокалиберных зенитных пулеметов и 24 счетверенные зенитно-пулеметные установки. В стрелковом корпусе имелся зенитный артиллерийский дивизион из 12—76,2-мм или 85-мм зенитных пушек. Таким образом, стрелковый корпус в составе трех стрелковых дивизий имел 48 зенитных орудий, 27 крупнокалиберных зенитных пулеметов и 72 счетверенные зенитно-пулеметные установки[].
При обороне корпуса на фронте в 20—25 км даже штатное количество огневых средств давало возможность иметь на 1 км фронта всего лишь два зенитных орудия, один крупнокалиберный пулемет и 3 счетверенные зенитные установки, чего, конечно, было очень мало.
Истребительная авиация, как и вся авиация в целом, была организационно распылена по армиям, что не позволяло массировать ее усилия по прикрытию войск на решающих направлениях. На вооружении истребительной авиации были в основном устаревшие типы самолетов (И-15, И-16 и другие), значительно уступавшие в скорости, потолке полета и в вооружении основному истребителю немецко-фашистской авиации—Me-109.
Система воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) не обеспечивала успешного решения возложенных на нее задач. К началу войны в войсках не было своих штатных средств воздушного наблюдения, оповещения и связи. Считалось, что задача наблюдения и оповещения войск о воздушной опасности будет успешно выполняться нештатными наблюдателями частей и подразделений, а в армейском и фронтовом тылу—также нештатными наблюдателями тыловых объектов и сетью воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) противовоздушной обороны страны. В случае же перенесения боевых действий за пределы нашей территории предусматривалось усиление фронтов и армий радиоротами ВНОС. Средств дальнего обнаружения система ВНОС не имела. Визуальное же наблюдение обеспечивало обнаружение самолетов противника на дальности всего лишь в 10—12 км, которые самолет преодолевал за 1—2 минуты.
До Великой Отечественной войны наша теория исходила из того, что противовоздушная оборона, какой бы сильной она ни была, не может полностью исключить пролеты мелких групп и отдельных самолетов противника к намеченным объектам. Поэтому главная цель войсковой противовоздушной обороны состояла в том, чтобы отражением массированных налетов обеспечить своим войскам свободу маневра на всех этапах операции. Эту задачу предполагалось выполнять совместными усилиями зенитной артиллерии и истребительной авиации, прикрывавших войска и объекты тыла, а также зенитными пулеметными установками, которым в противовоздушной обороне войск отводилось значительное место.
Весь фронтовой район разбивался на три зоны противовоздушной обороны: войсковую — глубиной в 30—50 км (от линии фронта до границы войскового тыла); зону армейского тыла и зону фронтового тыла. Войсковая зона противовоздушной обороны в свою очередь делилась на корпусные, дивизионные и полковые районы.
Войсковая зона прикрывалась в основном наземными средствами противовоздушной обороны. Истребительная авиация в этой зоне действовала лишь эпизодически. Первый рубеж встречи авиации противника нашей истребительной авиацией устанавливался в армейском тылу на глубине 50—60 км от линии фронта. Однако и здесь вражеская авиация могла встретить сопротивление лишь дежурных смен истребителей. Массированное применение истребительной авиации фронта против вторгшихся воздушных сил противника предусматривалось лишь на глубине более чем в 100 км от линии фронта, т. е. во фронтовом тыловом районе. Таким образом, основная масса войск, действовавшая в первом эшелоне, при отсутствии авиационного прикрытия и недостатке зенитных средств оказывалась весьма слабо защищенной от ударов вражеских ВВС.
Управление системой противовоздушной обороны было довольно сложным. Армейские наземные средства ПВО СССР были распылены по частям и соединениям. Истребительная авиация подчинялась командующему ВВС. С целью объединения усилий всех средств, организации лучшего их взаимодействия в полевом управлении фронта (армии) имелся отдел противовоздушной обороны, подчиненный командующему войсками фронта (командарму). Однако начальник этого отдела мог в какой-то степени влиять на применение лишь наземных средств противовоздушной обороны. В отношении же истребительной авиации он никаких прав не имел. Все это обусловливало распыление и без того ограниченных средств противовоздушной обороны, которыми располагали наши войска к началу войны, и не способствовало созданию надежной войсковой ПВО.
Из сказанного можно сделать вывод, что к началу Великой Отечественной войны организация ПВО войск, как и средства противовоздушной обороны, не обеспечивали эффективную борьбу с воздушным противником и надежное прикрытие войск с воздуха.
***
В ходе войны противовоздушная оборона войск развивалась в зависимости от количественного и качественного роста средств ПВО, особенно зенитной артиллерии и авиации.
В первые месяцы войны (июнь — октябрь 1941 года) значительная часть зенитной артиллерии, входившей в состав войск противовоздушной обороны территории страны, в связи с общим отступлением наших войск была включена в состав фронтов. Это в некоторой степени компенсировало недостаток зенитной артиллерии в войсках, но не могло коренным образом улучшить их противовоздушную оборону. К тому же ожесточенные сражения с воздушным противником мы вынуждены были вести в условиях, когда значительное количество зенитных частей не было полностью отмобилизовано, а авиация приграничных округов, находившаяся на стационарных аэродромах у самой границы, в первые же дни войны понесла большие потери и не смогла осуществить надежное прикрытие войск. Система воздушного наблюдения, оповещения и связи была также нарушена. Войска отходили и вели оборонительные бои в условиях полного господства в воздухе авиации противника, наносившей систематические удары по боевым порядкам войск, районам погрузки и выгрузки, воинским эшелонам, пунктам управления, аэродромам, железнодорожным узлам, переправам и другим объектам группами от 3 до 40 бомбардировщиков с высот 1000—3000 м.
Вследствие больших потерь авиации и невозможности ее массирования противовоздушная оборона войск осуществлялась в основном зенитной артиллерией и стрелковым оружием, приспособленным для стрельбы по воздушным целям. Войска противовоздушной обороны в ходе операций несли большие потери в материальной части. Кроме того, значительное количество зенитного артиллерийского вооружения было использовано на укомплектование истребительно-противотанковых частей. Производство же зенитного артиллерийского вооружения в связи с начавшейся эвакуацией промышленных предприятий сократилось. Все это обусловило- большой некомплект огневых средств в частях противовоздушной обороны. Например, Юго-Западный фронт к концу второго месяца войны имел всего 232—76,2-мм и 176—37-мм зенитных пушек, что составляло соответственно 70 и 40 проц. штатной потребности фронта в этой артиллерии.
После расформирования стрелковых корпусов их зенитные артиллерийские дивизионы были обращены на доукомплектование зенитных дивизионов стрелковых дивизий и дивизионов противовоздушной обороны страны. Однако это мероприятие серьезно не повлияло на укомплектованность частей зенитной артиллерии, так как потери материальной части продолжали возрастать. Например, укомплектованность зенитно-артиллерийских частей того же Юго-Западного фронта на 1 сентября 1941 года по зенитным орудиям составляла около 40 проц., а по зенитным пулеметам — примерно 66 проц. штатной потребности.
В связи с невозможностью пополнения материальной частью зенитные артиллерийские дивизионы стрелковых дивизий в декабре 1941 года были реорганизованы в зенитные артиллерийские батареи в составе 6— 37-мм зенитных пушек. С этого времени прикрытие войсковых группировок осуществлялось, как правило, лишь отдельными батареями зенитной артиллерии малого или среднего калибра.
Одним из наиболее существенных недостатков противовоздушной обороны войск в операциях 1941—1942 годов было исключительно слабое истребительно-авиационное прикрытие. Малочисленная истребительная авиация прикрывала главным образом тыловые объекты, резервы, вторые эшелоны, командные пункты. На прикрытие же боевых порядков войск первого эшелона оставалось очень мало сил. Так, из 4451 самолето-вылета, совершенного военно-воздушными силами Западного фронта в ноябре 1941 года, для прикрытия боевых порядков .войск было произведено только 325 самолето-вылетов, т. е. 7,3 проц., в то время как противник в полосе фронта в это же время совершил 2500 самолето-вылетов. За семь дней оборонительного сражения (17—23 августа 1942 года) 8-я воздушная армия Сталинградского фронта с целью прикрытия войск совершила 596 самолето-вылетов (в среднем по 85 в день), авиация же противника совершала до 1000—1500 самолето-вылетов в день. Ввиду недостаточного количества истребительной авиации, удаленности наших аэродромов (до 100 и более км) авиационное прикрытие войск первого оперативного эшелона было очень слабым, что при господстве в воздухе авиации противника крайне тяжело сказывалось на их действиях.
В оборонительном сражении Сталинградского фронта в период с 23 июля по 7 августа истребительная авиация прикрывала сосредоточение резервов, выгрузку войск и техники на железнодорожных станциях. Прикрытие осуществлялось из положения «дежурство на земле», в готовности № 1 и периодическим патрулированием в воздухе групп по 4—6 истребителей. Истребительная авиация часто завязывала воздушные бои с истребителями сопровождения, а бомбардировщики противника получали возможность безнаказанно наносить удары по нашим войскам.
Другим не менее существенным недостатком было неправильное распределение средств противовоздушной обороны по объектам, что приводило к их чрезмерному распылению. Например, при организации противовоздушной обороны войск Западного фронта в мае 1942 года для прикрытия войск было выделено 59 проц. зенитной артиллерии, станций снабжения — 21 проц., аэродромов—12 проц., мостов и переправ— 8 проц. Такое распределение средств противовоздушной обороны не обеспечивало массированного использования зенитной артиллерии для надежного прикрытия войск 1-го эшелона, против которого обычно действовала основная часть бомбардировщиков противника.
К числу недостатков следует также отнести слабое взаимодействие наземных средств противовоздушной обороны с авиацией, вследствие чего имели место случаи обстрела своих самолетов или ударов авиации по своим войскам; нечеткую работу системы воздушного наблюдения, оповещения и связи; отсутствие централизованного управления зенитной артиллерией при отражении налетов авиации противника; и, наконец,
отсутствие единого руководства всеми средствами противовоздушной обороны.
К лету 1942 года с целью улучшения управления главным образом наземными средствами противовоздушной обороны был проведен ряд мероприятий. Приказом Народного Комиссара Обороны от 2 июня 1942 года вся зенитная артиллерия, зенитные пулеметы и средства воздушного наблюдения, оповещения и связи были подчинены командующему артиллерией Советской Армии и соответственно командующим артиллерией фронтов и армий. Этим же приказом руководство отделами противовоздушной обороны армий и фронтов было возложено на соответствующих командующих артиллерией и введена должность заместителя командующего артиллерией фронта (армии) по противовоздушной обороне. Одновременно началось формирование армейских полков противовоздушной обороны в составе 4 батарей по четыре 37-мм зенитные пушки в каждой и одной зенитно-пулеметной роты крупнокалиберных пулеметов (16 пулеметов).
В важнейших операциях второй половины 1942 года армии, действовавшие на главном направлении фронта, имели уже по нескольку армейских зенитных артиллерийских полков. Например, 33-я армия Западного фронта в наступательной операции юго-западнее Гжатска в августе 1942 года располагала пятью полками. С окончанием операции в армии был оставлен один полк, а четыре переданы в другие армии фронта. В наступательной операции в ноябре 1942 года 5-я танковая армия Юго-Западного фронта имела пять зенитных артиллерийских полков, а 21-я армия — четыре полка.
Несмотря на ряд мероприятий, проведенных с целью улучшения противовоздушной обороны войск, массирование зенитной артиллерии в масштабе фронта и армии продолжало оставаться слабым. В приказе НКО от 22 октября 1942 года указывалось, что неправильное распределение войсковых средств противовоздушной обороны, влекущее за собой их распыленное использование, не обеспечивает необходимого прикрытия войск и объектов тыла на решающих направлениях. В результате этого авиация противника, действуя массированно, почти безнаказанно наносит систематические удары по нашим войскам. Приказ требовал для прикрытия главной группировки использовать, кроме авиации, зенитные артиллерийские группы, состоявшие из армейских зенитных артиллерийских полков, зенитных батарей и зенитно-пулеметных рот соединений. В зенитную артиллерийскую группу требовалось включать от половины до двух третей всех войсковых зенитных средств фронта (армии). Армейскую зенитную группу должен был возглавлять заместитель командующего артиллерией армии по противовоздушной обороне. Благодаря созданию зенитных артиллерийских групп зенитное прикрытие войск несколько улучшилось, однако только изменением организации управления наземными средствами противовоздушной обороны нельзя было решить всей проблемы повышения эффективности ПВО. Наряду с этим необходимо было резко увеличить в войсках количество зенитной артиллерии и истребительной авиации.
С осени 1942 года наступил перелом в работе военного производства страны. Войска во все больших количествах стали получать боевую технику. Например, если в 1942 году в войска поступило 3499 — 37-мм и 2761—85-мм зенитных орудий, то в 1943 году соответственно 5472 и 3713.
Количество и качество наземных средств противовоздушной обороны возрастали в ходе почти всей войны, что видно из следующей таблицы.
Поступление зенитной артиллерии от промышленности в ходе войны
Расширение производства зенитного артиллерийского вооружения дало возможность приступить с ноября 1942 года к формированию крупных соединений зенитной, артиллерии — зенитных артиллерийских дивизий резерва Верховного Главнокомандования. Первоначально они создавались в составе четырех полков зенитной артиллерии малого калибра (типа армейского зенитного артиллерийского полка). Всего в дивизии было 64—37-мм зенитные пушки и 64—12,7-мм зенитных пул-мета. Отсутствие зенитной артиллерии среднего калибра исключало участие подобных дивизий в борьбе с авиацией противника на высотах более 3000 м. и являлось серьезным их недостатком. Кроме того, дивизии не имели своих тыловых подразделений, что было одной из причин частых перебоев в снабжении частей боеприпасами.
Со второй половины февраля 1943 года в состав зенитных артиллерийских дивизий была включена батарея управления, а один из полков зенитной артиллерии малого калибра заменен полком артиллерии среднего калибра, что позволило вести борьбу с вражескими самолетами на высотах более 3000 метров.
В марте 1943 года была утверждена инструкция по боевому применению зенитной артиллерийской дивизии, в которой указывалось, что дивизия может прикрывать войска на площади в 63 кв. км (9 км по фронту и 7 км в глубину) с плотностью 1,5 орудия на 1 кв. км или 9 орудий на 1 км фронта.
В целях обеспечения большего массирования зенитной артиллерии на решающих направлениях в первой половине 1943 года отдельные зенитные артиллерийские батареи были исключены из штата стрелковой дивизии и переданы для укомплектования зенитных артиллерийских дивизий резерва Верховного Главнокомандования. Одновременно часть уже созданных армейских зенитных артиллерийских полков и отдельных зенитных артиллерийских дивизионов резерва Верховного Главнокомандования также обращена на формирование зенитных артиллерийских дивизий.
Таким образом, с мая 1943 года почти вся зенитная артиллерия была включена в резерв Верховного Главнокомандования и организационно входила в зенитные дивизии, отдельные дивизионы резерва Главного Командования и армейские зенитные артиллерийские полки. Зенитные дивизии, как правило, прикрывали войска; отдельные дивизионы зенитной артиллерии среднего калибра — тыловые объекты; армейские же полки использовались для прикрытия войск и тыла армии. Появилась возможность использовать зенитную артиллерию массированно на решающих направлениях.
В связи со значительным количественным ростом зенитной артиллерии повысилась эффективность противовоздушной обороны войск. Это объяснялось также и резким изменением условий, в которых приходилось осуществлять противовоздушную оборону. Советские Военно-воздушные силы, в том числе и истребительная авиация, намного вы-росли количественно и качественно, в то время как военно-воздушные силы немецко-фашистских войск были значительно ослаблены. Поступление самолетов-истребителей возрастало из года в год. В 1942 году авиационной промышленностью было выпущено 9844 истребителя, в 1943 году—14 607, а в 1944 году—17 872. Соотношение сил быстро изменялось в пользу Советских Военно-воздушных сил. В борьбе за господство в воздухе, которая достигла наивысшего напряжения в первой половине 1943 года, Советские Военно-воздушные, силы вышли победителями.
Операции наших войск от битвы под Курском и до конца войны протекали в условиях господства нашей авиации, что намного облегчало выполнение задач противовоздушной обороны. Теперь войска часто прикрывались крупными силами истребителей. Наземные средства противовоздушной обороны в ряде случаев уже сравнительно смело массировались на решающих направлениях фронта.
К началу битвы под Курском наши ВВС имели значительное численное превосходство над противником, особенно в истребительной и штурмовой авиации.
В составе 16-й воздушной армии Центрального фронта к началу операции было семь истребительных авиационных дивизий, из которых три дивизии прикрывали войска фронта, а остальные — действия бомбардировочной и штурмовой авиации. Во 2-й воздушной армии Воронежского фронта было пять истребительных авиационных дивизий. Прикрытие войск к началу операции осуществлялось двумя истреби-тельными дивизиями. Таким образом, на прикрытие войск предназначалось 40—43 проц. всей истребительной авиации Центрального, и Воронежского фронтов.
Центральный и Воронежский фронты располагали большим количеством зенитной артиллерии. В Центральном фронте было пять зенитных-артиллерийских дивизий, десять отдельных армейских зенитных артиллерийских полков и четыре отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона. Воронежский фронт располагал четырьмя зенитными артиллерийскими дивизиями, одиннадцатью отдельными зенитными артиллерийскими полками и двумя дивизионами зенитной артиллерии среднего калибра резерва Верховного Главнокомандования. Для борьбы с низколетящими и пикирующими самолетами противника в значительном количестве использовалось стрелковое оружие. Фронты и армии имели отдельные роты воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Наземные средства противовоздушной обороны в полосе Центрального фронта массировались на решающем направлении. Так, из общего количества всей зенитной артиллерии фронта, прикрывавшей войска первого эшелона, в полосе 13-й армии шириной 32 км (несколько более 10 проц. общей ширины полосы обороны фронта) было сосредоточено 50 проц. зенитной артиллерии среднего и 40 проц. малого калибра. Это позволило создать на решающем направлении среднюю плотность зенит-ной артиллерии около 5 орудий на 1 км фронта. Всего же в главную группировку войск фронта (48, 13 и 70-я армии) входило 100 проц. зенитной артиллерии среднего калибра и около 90 проц. артиллерии малого калибра.
Зенитная артиллерия, выделяемая для прикрытия главных группировок армий, в ряде случаев сводилась в одну зенитную артиллерийскую группу, которую возглавлял командир зенитной артиллерийской дивизии или заместитель командующего артиллерией по противовоздушной обороне.
Совершенствовалась и служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. В стрелковых полках были созданы нештатные посты, в дивизиях за счет армейской роты воздушного наблюдения, оповещения и связи — по два поста, из которых один располагался на переднем крае обороны, а другой — в районе командного пункта дивизии. Посты армейской роты ВНОС создавались при штабах корпусов, на аэродромах, в авиазасадах и при штабе армии. Во фронте посты ВНОС несли службу оповещения в районе командных пунктов армий и фронта, на аэродромах и у объектов фронтового значения. Полковые и дивизионные посты для передачи сигналов воздушной тревоги пользовались только войсковой телефонной связью. Посты армейских и фронтовых рот были связаны по радио с аэродромами истребительной авиации и при появлении самолетов противника оповещали об этом в первую очередь аэродромы.
Таким образом, к началу битвы под Курском противовоздушная оборона войск, несомненно, была организована лучше, чем в предыдущих операциях. Несмотря на это, боевые действия войск ПВО в первые дни битвы характеризовались исключительной напряженностью. Отсутствие средств дальней разведки воздушного противника по-прежнему значительно сокращало боевые возможности зенитной артиллерии и истребительной авиации.
Развернувшиеся оборонительные сражения Центрального и Воронежского фронтов выявили целый ряд недостатков в организации противовоздушной обороны войск, главным образом в части истребительно-авиационного прикрытия. Оба фронта осуществляли прикрытие войск методом патрулирования большими группами истребителей на одной высоте. Из-за недостатка на аэродромах резерва дежурных истребителей силы истребительной авиации в воздухе наращивались слабо, управление авиацией по радио с земли и ее взаимодействие с наземными средствами противовоздушной обороны не были достаточно устойчивыми. Существенным недостатком противовоздушной обороны являлось плохое оповещение войск. Широко развитая система оповещения, включавшая большое количество нештатных и слабо подготовленных постов, не имевших своих средств связи, оказалась недостаточно устойчивой. С началом оборонительного сражения она была нарушена. Однако основной причиной слабости оповещения войск являлось отсутствие средств дальнего обнаружения самолетов.
Несмотря на наличие большого количества средств, противовоздушная оборона войск ввиду указанных недостатков организационного порядка в первые дни сражения не смогла отразить массированных ударов авиации противника. Наши войска несли серьезные потери.
В целях повышения эффективности противовоздушной обороны уже в ходе оборонительного сражения был принят ряд срочных мер: для прикрытия войск привлечена почти вся истребительная авиация фронтов; боевые порядки истребителей стали эшелонироваться по высоте; пункты управления командиров истребительных авиационных дивизий приближены к линии фронта и на них находились радиостанции наведения; проведен маневр зенитной артиллерией, в результате чего ее плотность на направлениях главных ударов противника была доведена до 9—12 орудий на 1 км фронта. Улучшилась и организация взаимодействия наземных и воздушных средств ПВО. Зенитная артиллерия стала вести огонь по самолетам противника до того, как их атакуют наши истребители, и прекращала огонь при выходе последних на курс для атаки.
В условиях усиливающегося сопротивления противовоздушной обороны авиация противника несла большие потери, ее активность со второго дня наступления стала резко падать и к концу сражения ограничивалась полетами лишь отдельных самолетов. Господство в воздухе было завоевано нашей авиацией на орловско-курском направлении к исходу третьего, а на белгород-курском — к исходу шестого дня оборонительного сражения. Потери авиации противника на обоих направлениях в ходе оборонительного сражения составили свыше 1700 самолетов, из них около 1400 (более 80 процентов) было сбито нашей истребительной авиацией.
Наиболее важными факторами, оказывавшими влияние на улучшение противовоздушной обороны наших войск в наступательных операциях 1943 года, были: дальнейший рост количества и качества средств противовоздушной обороны, завоевание и удержание нашей авиацией господства в воздухе, а также рост мастерства командного состава.
Важнейшей особенностью противовоздушной обороны в операциях 1944 и 1945 годов было повышение эффективности оповещения и истребительно-авиационного прикрытия. Со второй половины 1943 года авиация и зенитная артиллерия фронтов начали оснащаться радиолокационными станциями, с помощью которых можно было обнаруживать самолеты противника на удалении до 80—120 км, что позволило значительно расширить границу действия нашей авиации и встречать самолеты на дальних подступах к линии фронта наших войск. Например, в Берлинской операции 1-го Белорусского фронта было организовано три зоны действий нашей истребительной авиации прикрытия: истребителей-охотников; истребительных патрулей на подступах к полю боя; истребительных патрулей непосредственно над боевыми порядками наступающих войск. Группы самолетов-охотников патрулировали над немецкими аэродромами, вели борьбу с взлетающими самолетами противника, с его разведкой, искали и уничтожали в воздухе небольшие группы самолетов и сообщали о приближении больших групп авиации противника. Зона истребительных патрулей на подступах к полю боя распространялась на глубину до 15 км от линии фронта, между линией фронта и зоной свободной охоты.
Вместе с повышением эффективности действий истребительной авиации заметно улучшалось и зенитное прикрытие войск. Искусное маневрирование и перераспределение зенитной артиллерии, решительное массирование средств на важнейших направлениях составляло основу боевого применения зенитной артиллерии в наступательных операциях 1944—1945 годов.
В армиях накапливался опыт зенитного прикрытия подвижных войск мощными зенитными артиллерийскими группировками. Например, в Ясско-Кишиневской операции 6-я танковая армия имела зенитную артиллерийскую группу в составе зенитной артиллерийской дивизии и трех отдельных зенитных артиллерийских полков. .
Зенитное орудие 85-мм, образца 1939 г. на фоне Исаакиевского собора в блокадном Ленинграде
Однако вместе с общим улучшением обстановки в воздухе противовоздушная оборона войск еще имела ряд недостатков. В ходе наступательных операций нередкими были случаи значительного отставания зенитной артиллерии и аэродромов от войск. В результате этого войска фронтов завершающий этап большинства операций проводили при ослабленном зенитном и истребительно-авиационном прикрытии. Авиация противника получала возможность наносить удары по нашим войскам значительными группами, задерживала их продвижение и тем самым содействовала своим войскам в стабилизации фронта. Так было на завершающем этапе Белорусской операции, когда авиация противника наносила массированные удары по войскам 1-го Прибалтийского фронта в районе Иелгава, Шауляй, по войскам 3-го и 2-го Белорусских фронтов на рубеже реки Неман и по войскам 1-го Белорусского фронта на реке Висла. 29 июля авиация противника группами от 4 до 30 самолетов наносила удары по 69-й армии в районе Пулавы и 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта восточнее Варшавы, произведя около 300 самолето-вылетов. Наша же 6-я воздушная армия, обеспечивавшая наступление левого крыла фронта, смогла совершить в этот день всего лишь 95 самолето-вылетов. 1 августа авиация противника группами 6—8 и до 40 самолетов неоднократно бомбила районы переправ через Вислу в полосе 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта, совершив около 340 самолето-вылетов, в то время как 6-я воздушная армия смогла сделать только 98 самолето-вылетов. В последних числах июля 1944 года авиация противника по указанной выше причине безнаказанно наносила удары по боевым порядкам 3-го гвардейского механизированного корпуса и 51-й армии 1-го Прибалтийского фронта в районе Шауляй. В ходе Будапештской операции авиация противника в отдельные дни наносила удары по войскам 6-й гвардейской танковой армии 2-го Украинского фронта группами от 4 до 30 самолетов.
В подавляющем большинстве операций Великой Отечественной войны противовоздушная оборона войск усиливалась за счет сил и средств противовоздушной обороны территории страны. Особенно большую роль такая мера сыграла в операциях под Ленинградом, Москвой, в битве на Волге и в Берлинской операции. Выполняя исключительно ответственные задачи по прикрытию крупных объектов за пределами прифронтовой полосы и объектов стратегического значения в прифронтовой полосе, войска ПВО территории страны вместе с тем очень часто обеспечивали также прикрытие объектов фронтового тыла, а в ряде случаев и резервов фронта. Например, в Берлинской операции для обороны объектов тыла и переправ 1-го Белорусского фронта было использовано 1203 зенитных орудия Западного фронта противовоздушной обороны.
Таково вкратце развитие противовоздушной обороны войск в операциях Великой Отечественной войны.
***
Опыт противовоздушной обороны войск, приобретенный в ходе Великой Отечественной войны, во многом сохраняет свое значение и в современных условиях. Массирование сил и средств противовоздушной обороны на решающих направлениях, маневр этими силами в ходе операции, четкое взаимодействие всех средств ПВО и централизованное управление ими — все это и теперь лежит в основе организации противовоздушной обороны.
Вместе с тем дальнейшее развитие средств воздушного нападения ставит перед противовоздушной обороной все более сложные задачи и требует дальнейшего совершенствования средств противовоздушной обороны и способов их применения. Глубокое изучение и обобщение опыта противовоздушной обороны войск в Великой Отечественной войне поможет более правильно определить пути дальнейшего развития форм и методов противовоздушной обороны в современных условиях.
Военно-исторический журнал №1/1962 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
- При разработке статьи автором использованы некоторые положения и цифровой материал из рукописи покойного генерал-майора Шумихина А. М. о развитии организации зенитной артиллерии в ходе Великой Отечественной войны. — М. Т. []
- Указанное количество зенитных пушек и пулеметов было предусмотрено по штатам, а фактически имелось их значительно меньше из-за неукомплектованности зенитных подразделений материальной частью. []
Конструкция ПЗРК «Игла»
ПЗРК «Игла» (9К38) состоит из зенитной управляемой ракеты 9М39, транспортно-пускового контейнера 9П39, пускового механизма 9П516 с встроенным наземным радиолокационным запросчиком 1Л14. Для управления используется подвижный контрольный пункт.
В состав комплекса «Игла-1» входят ракета 9М313, пусковая труба 9П322, пусковой механизм 9П519 с наземным радиолокационным запросчиком 1Л14, переносной электронный планшет 1Л15-1 и подвижный контрольный пункт.
Запросчик 1Л14 обеспечивает опознавание целей и автоблокировку пуска ракеты по своему самолету.
Кроме традиционной для ПЗРК аппаратуры опознавания государственной принадлежности цели, электроника «Иглы» содержит в своем составе нетрадиционные компоненты. К таковым следует причислить переносной планшет 1Л15-1, являющийся разработкой НИИ МО. Это электронное оборудование взаимодействует со стационарными пунктами обнаружения целей, входящими в систему ПВО Российской Федерации. На экране планшета оператор-стрелок может наблюдать все обнаруженные в квадрате 25-25 км летящие цели, что существенно повышает боеспособность стрелкового расчета. Полевые испытания ПЗРК «Игла-1» свидетельствуют, что вероятность обнаружения цели на площади функционирования планшета составляет около 95% (испытания проводились при количестве целей до 50).
Командир отделения, обнаружив отображение цели на планшете, по радиостанции Р-147 или напрямую передает данные стрелкам, снабженным радиоприемниками Р-147 П. Габариты планшета составляют 345×240×170 мм, масса — около 7 кг, время перевода из походного положения в боевое — около 3 мин.
Подвиг разведчиков
Когда стало понятно, что через заслоны противовоздушной обороны крылатым ракетам Фау-1 к Ленинграду никак не пробиться, в Берлине приняли попытку обстреливать город баллистическими Фау-2 с дальностью пуска до тысячи километров. Ещё 26 февраля 1944 года авиация Ленинградского фронта нанесла удар по вражескому аэродрому возле эстонского города Раквере и вывела из строя лётное поле.
А вот о стартовой площадке Фау-2 возле аэродрома никто и не подозревал, пока полгода спустя в этом же районе не высадилась на парашютах разведгруппа разведотдела Краснознамённого Балтийского флота во главе со старшиной 2 статьи Владимиром Фёдоровым.
За время действий в тылу противника разведчики передали в Центр 120 радиограмм с ценными данными, в том числе сообщение о строительстве в районе Раквере — Верги стартовой площадки, откуда гитлеровцы собирались обстреливать Ленинград баллистическими ракетами Фау-2. В один из дней, на рассвете, два авиаполка советских бомбардировщиков, экипажи которых имели опыт бомбардировки Берлина, совершили налёт на выявленный объект, после которого завершились все попытки применения Фау-1 и Фау-2 на восточном фронте.
А вскоре под бомбами союзной авиации перестал существовать и специальный центр на острове Узедом, откуда брала начало ракетная программа Третьего рейха. А создатель ракет семейства «Фау» Вернер фон Браун перебрался к новым работодателям за океан.
