Среди ружей всех фирм, марок и систем знаменитые ружья Джеймса Перде (по-английски произносится Пёде) занимают особое место. Специалисты считают их выдающимися, а многие отводят им вообще первое место. Ружья этой фирмы были хорошо известны в России, где их высоко ценили. Л. П. Сабанеев писал: «Во главе лондонских оружейников стоит… Джеймс Перде».
С. А. Бутурлин среди первоклассных штучных ружей, служивших «образцами для оружейников всего мира», первыми называл ружья фирмы Перде. Основатель фирмы Джеймс Перде (1784—1863), сам сын оружейника, был высококвалифицированным оружейным мастером и, безусловно, человеком, умеющим вести дела. В конце наполеоновских войн он организовал в Лондоне производство охотничьих ружей.
Ударно-капсюльные системы ружей Джеймса Перде
То было время, когда на смену ударно-кремневым начали приходить ударно-капсюльные системы. Небольшой вес, тонкие, но очень прочные стволы из лучших ствольных материалов, великолепное исполнение замков, не дающих осечек, отличный бой и прикладистость в сочетании с новейшими по тому времени системами воспламенения порохового заряда — все это создало высокую репутацию ружьям . Преемником Джеймса Перде становится его сын, также Джеймс, называемый по традиции «младшим» (1824— 1909), который в 1843г. вступил в дело, а через 20 лет, в 1863г., после смерти отца взял управление фирмой в свои руки.
1. Ударно-капсюльный штуцер Джеймса Перде. 30 — 40-е годы XIX в.
2. Ударно-капсюльное гладкоствольное ружье Джеймса Перде. 30—40-е. годы. XIX в.
Джеймс Перде и сыновья
Производство оружия расширяется (в год изготавливается по 250 ружей), и в 1879г. в дело вступают два его сына. Название и таковым остается до наших дней. Эпоха, когда шомпольное оружие сменялось казнозарядным, открывала широкие перспективы для оружейников. Создаются и испытываются разнообразные системы, одни из которых навсегда забываются или служат курьезными экспонатами в музеях, другие развиваются и совершенствуются. Несомненный вклад в развитие оружейного дела вносит и Дж. Перде младший.
С его именем связано несколько изобретений и усовершенствований, среди которых наиболее выдающимся является «рамка Перде», изобретенная в 70-х годах прошлого века. Рамка расположена в колодке ружья и служит для соединения стволов с колодкой. Рамка эта входит в пазы в крюках стволов при закрывании ружья и освобождает крюки при нажиме на управляющий ею ключ.
Эта деталь запирающего механизма дает настолько прочное крепление, что в ряде случаев отпадает нужда в верхнем запирании. Рамка Перде до сих пор ставится практически на все типы ружей с горизонтально спаренными стволами, часто ставят ее и на ружья с вертикально спаренными стволами. В 1856 г. фирма изготовила несколько двуствольных штуцеров под названием «экспресс», и с этого времени термин «экспресс» стал применяться для обозначения охотничьего нарезного оружия с высокой начальной скоростью пули и настильным боем. С середины 70-х годов передовым оружейникам становится ясно, что будущее за бескурковыми системами.
3. Классическая модель гладкоствольного двуствольного ружья Джеймса Перде. 1891/1892 г.
Ружья “Пердеи сыновья” (James Purdey & Sons, Ltd).
Cреди известных на весь мир английских оружейников свое почетное место занимает (James Purdey & Sons, Ltd). Она является частью лондонской школы легендарного Джозефа Ментона, с которым некоторое время работал Перде-отец – основатель компании. Сейчас название фирмы – это не просто бренд, а настоящая мировая легенда. Ружья Перде всегда являются хорошим капиталовложением, поскольку со временем только дорожают.
История создания
Легендарная оружейная компания была создана Джеймсом Перде в 1814 г., но двери оружейной были открыты спустя два года – в 1816 г. До открытия собственного дела он уже имел опыт работы оружейником. В 1803 году Джеймс был в подмастерьях у Ментона – мастера-оружейника, в то время стремительно набирающего известность. Эта работа навсегда оставила след в жизни Джеймса. В будущем в работах оружейника отчетливо просматривался стиль Ментона. В 1806 году Перде работает управляющим у знаменитого шотландского оружейника Форсайта. Здесь его заинтересовали работы мастера по конструированию капсюльного замка, а также его химические эксперименты. Именно в этой мастерской Перде стал пытливым изобретателем.
Открытая Перде мастерская располагалась на Princes Street, однако в 1826 году Джеймс переводит свое производство в мастерские учителя Джозефа Ментона на Оксфорд-стрит. В то время Ментон уже отошел от дел, и приход Перде стал символическим событием передачи эстафеты от мастера своему ученику.
В 1838 году оружейную Перде ждал ее первый громкий успех – стало известно, что пару пистолетов этой мастерской приобрела сама королева Виктория. В дальнейшем эту компании ждет еще далеко не одна поставка оружия к королевскому двору.
Продолжил дело отца младший из его пятерых сыновей, которого также звали Джеймс. Он возглавил производство после смерти отца в 1863 году. При его управлении простая кустарная мастерская превратилась в фабрику небольших размеров. Этому способствовала постройка в 1881 г. новых просторных заводских помещений – Олдли-Хауса.
Расцвет компании
Расцвету компании способствовала историческая эпоха, в которой она была основана. Это был период расцвета Английской империи, когда едва ли не каждый день осваивались новые территории и совершались экспедиции в неизведанные края. Казалось, владениям государства не будет конца – различные материки, острова, климатические зоны и природные условия. Первопроходцы, путешественники и авантюристы очень нуждались в оружии, в том числе и охотничьем. Джеймс Перде-младший, то есть сын основателя компании, кроме умелого оружейника, был и искусным предпринимателем. Он постоянно изучал потребности огромного рынка. Для этого мастер посещал спортсменов на голубиных садках, а в его мастерской нередко бывали профессиональные охотники и любители приключений. Он знал, что главный успех коммерции – это постоянный прогресс и поставка на рынок новинок.
Именно Перде-младший первым создал и начал реализовывать специальные крупнокалиберные штуцера, которые предназначались для охоты на большую африканскую дичь. За их мощь он нарек их «экспрессами». Этот термин дожил до наших дней, и теперь «экспрессами» называют все двуствольное крупнокалиберное нарезное оружие подобного типа.
Технологические новинки
Перде-младший был воистину талантливым изобретателем. Некоторые его творения были позаимствованы оружейными производствами многих стран мира. Например, в 1867 г. мастер создал собственную систему запирания стволов. Она так называется – рамка Перде. Служит рамка для соединения стволов с колодкой. При закрытии ружья, рамка входит в пазы ствольных крюков, прочно запирая стволы. Без рамки Перде и сегодня не обходится практически ни одна горизонтальная двустволка.
Начиная с 1881 г. фирма Перде-младшего начала выпускать бескурковые ружья. Они стали просто эталоном качества для остальных оружейников. Все Перде пытались производить ружья с подкладными замками, так как такое оружие имело более приятный внешний вид. А 1880 г. Перде запатентовал собственный замок, создателем которого был Ф. Бизли, работавший на мастера. Этот замок и до наших дней остается вершиной совершенства и ни одна компания за многие годы не смогла его усовершенствовать. В этом замке постановка на боевой взвод осуществляется при открытии ружья, закрытие ружья производит сжатие боевой пружины. Колена боевой пружины имеют разную жесткость. При открывании ружья верхнее колено пружины поворачивает курки до полного взведения. Боевая пружина остается ненагнетенной до закрытия ружья. Верхнее колено этой самой боевой пружины, при вытягивании запорной рамы из выточек в подствольных крюках, заставляет стволы открываться. Таким образом, как только ключ отводится в сторону, ружье самостоятельно открывается, не требуя никаких усилий стрелка. При этом автоматически с помощью эжектора выбрасываются стреляные гильзы.
Замки Перде-Бизли устанавливаются на боковых досках. Их можно легко снять и почистить или отремонтировать в любом месте, даже в джунглях. Это чрезвычайно надежная и долговечная конструкция, которая при изготовлении требует слесарных работ высочайшего качества.
Самооткрывающееся ружья (self-opening gun), творение гениальной мысли Бизли-Перде, считаются высшим достижением знаменитой лондонской компании. Именно оно и принесло оружейникам просто колоссальный коммерческий успех.
Жизнь после Перде-младшего
После смерти Джеймса Перде-младшего в 1909 г. у руля компании стал его сын – Этол Стюарт. Через десять лет компанию возглавил Томас Перде – сын Этола. С 1954 г. компанию представлял лорд Шервуд, а с 1971 – Ричард Бьюмонт. В 1994 г. компания была продана, а ее собственником стала Richemont Group. В 2007 году председателем фирмы стал Найджел Бьюмонт.
«Перде и сыновья» сегодня
Сегодня компания предлагает штучное охотничье оружие. Производится оружие до сих пор преимущественно с помощью ручного труда, можно сказать кустарным способом. А все из-за главного требования – высочайшего качества изделий. К слову, в свое время Перде-младший в год изготовлял 100-150 ружей. Сегодня его последователи производят всего 70 ружей в год по спецзаказам.
На сегодняшний день «Перде и сыновья» предлагают покупателям классический образец оружия Перде – модель горизонтальной двустволки, а также модель бокфлинта. Калибр и дульное сужение – все это на усмотрение заказчика. Кроме того, компания занимается выпуском разнообразных охотничьих аксессуаров, а также проводит грандиозную работу по реставрации собственного старого оружия.
Для того чтобы стать обладателем эксклюзивного ружья заказчику необходимо будет заполнить предельно детальный опросный лист, объем которого не менее 70 пунктов, внести предоплату в размере трети стоимости заказа и подождать 1,5–2 года. Все это ему обойдется в 100 тысяч евро, а если заказ срочный, то почти вдвое больше.
Так, ружье марки Best 1920-х годов производства со стволами 32” обойдется где-то в 20–25 тысяч евро, винтовка того же калибра 1884 года ценится в 35 тысяч евро, за горизонтальную двустволку DeluxeExtra Finish 12-го калибра1954 года производства со стволами 26” в отличном состоянии придется отдать около 45 тысяч евро. В общем, ружья 1920-х годов без именитых владельцев стоят от 30 до 40 тысяч евро.
Цена на оружие XIX века в большинстве случаев превышает 45–50 тысяч евро, но в этом случае большую роль играет состояние старых образцов. Если среди его владельцев была историческая личность, цена такого оружия может возрасти в несколько раз.
Более новые ружья XX века, не смотря на их меньшую историческую ценность, имеют большую стоимость, иногда до 70 тысяч евро и выше, поскольку зачастую продаются в идеальном состоянии.
Популярность среди известных личностей
Благодаря высочайшему качеству продукции стала элитным изготовителем оружия. Иметь такое ружья престижно, поэтому среди клиентов компании во все времена было немало известных личностей.
Так, заказчиками фирмы были даже королевские персоны. В частности, король Англии Георг V (правил с 1910 по 1936) приобретал у компании куровки, поклонником которых оставался всю жизнь, так и не признав другого оружия.
Еще одним поклонником куровок Перде был известный стрелок граф де Грей, которого еще называли лордом Рипоном (1852-1923). Он был настолько фанатичным охотником, что за свою жизнь убил более полумиллиона птиц.
Российский рынок был для знаменитых оружейников не менее важным. Известно, что первым знаменитым заказчиком из России был князь Константин. Он приобрел в 1847 г. дульнозарядноекапсульное ружье. Очевидно, оружие при дворе понравилось, поскольку уже в 1850 г. клиентом компании становится сам царь Николай I. Его заказ состоял из четырех дульнозарядных двустволок высокого класса.
На этом российские царские заказы не прекратились. Следующим заказчиком был царь Николай II. В 1897 г. он заказал комплект парного бескуркового оружия с эжекторами. Ружья были 12-го калибра. Уже через три года царь совершил еще один такой же заказ, но на сей раз ружья были уже 16-го калибра.
Клиентами фирмы были и дядя царя – князь Константин Михайлович, и князь Оболенский, владеющий парой двустволок.
Изделия Перде в 1890–1910 гг.
В период с 1890 по 1910 годи, в Россию активно поступали ружья , причем не только за счет приватных заказчиков, но и с помощью оружейных компаний. Известные тогда торговцы обязательно включали оружие лондонских мастеров в свои каталоги. Что же тогда предлагала компания?
На рубеже веков стремительной популярности набирала стендовая стрельба, пришедшая на смену истреблению живой птицы. Развитие этого вида спорта способствовало эволюции двуствольного ружья класса self–opening action именно в том виде, в котором мы его сейчас видим. Классическая гладкоствольная двустволка Перде-Бизли стала просто хитом, ей не было равных целых 40 лет. Конкуренцию ей составила только в 1922 г.
В этот период популярности набирали бескуровки, ввиду их явных преимуществ. Компания активно способствовала их внедрению на рынок, однако много ее клиентов так и остались поклонниками курковых оружий. Поэтому оружейники Перде продолжали и их выпуск. К слову, с 2007 г. фирма возобновила выпуск курковых ружей – горизонталок 12-го и 20-го калибров, оборудованных классическими подкладными замками. Их стоимость не отличается от бескурковых дробовиков аналогичного калибра.
Также в это время тотально доминировало казнозарядное двуствольное ружье. Однако, как и в случае с курковыми ружьями, некоторые клиенты компании не изменяли своим предпочтениям и заказывалидульнозарядное оружие.
Не менее известны ружья компании и своей традиционной гравировкой. Ее ввели в продукцию Пердеискусные граверы – Лукас и Масе, проработавшие на фирме всю свою жизнь. Они стали родоначальниками английской гравировки с использованием букетов роз и мелких арабесок. Впоследствии этот стиль украшения стал называться английской гравировкой, он и сейчас является едва ли не главным направлением декорирования охотничьего оружия.
Еще одним примечательным отличием оружия Перде этого времени является их постепенный переход от дамаска к стали Витворта. Сначала стволы из этой стали предлагались заказчикам только как вариант на выбор. При этом указывалось, что сталь Витворта лучше себя ведет при больших напряжениях. Для получения стволов из новой стали необходимо было доплатить определенную сумму сверх стоимости заказа. Клиентам приходилось верить на слово, так как никаких визуальных различий между материалами увидеть невозможно.
В каталогах наших торговых компаний можно найти оружие Перде категорий А, В и С. Что это значит? Начиная с 1870-х годов фирма, как и многие оружейные предприятия тех времен, ввела классификацию своих изделий на разные категории. Лучшими считались ружья с подкладными замками на боковых пластинах. Их называли The Best и относили к категории А. Двустволки, в которых использовались замки системы Anson & Deeley, классифицировались как категории C, D и E. Почти все курковые ружья с замками «в шейку» относились к категории Е.
Оружие низших классов собирали другие оружейники, иногда даже с другого города, а занималась уже их окончательной обработкой. Со временем стало ясно, что такая система себя не оправдывает. Потребители уже давно привыкли к максимальному качеству продукции компании, и ружья низшего класса начали бить по престижу компании. В начале ХХ века такого оружия производилось все меньше, и до 20-х годов фирма полностью от них отказалась, сосредоточившись исключительно на ружьях наивысшего класса.
С тех пор компания никогда не изменяла стремлению к идеалу. Ружья, выпущенные под их маркой, и по сей день является эталоном качества охотничьего оружия. Но корпоративная политика идеализма на этом не заканчивается. Особое внимание фирма уделяет всем аспектам своей деятельности. Не исключением является и кадровый вопрос.
Бескурковые системы
И хотя многие охотники по традиции отстаивали курковое оружие, бескурковые системы начали по мере их совершенствования завоевывать право на жизнь. С 1881г. стала производить бескурковые ружья, завоевавшие мировое признание. Отметим, что замок для этих ружей был сконструирован в 1880г. талантливым оружейным мастером Ф. Бизли, работавшим у Перде. Перде сразу оценил это изобретение и вскоре же получил право на использование замка Бизли.
Сто лет, прошедших со времени начала изготовления ружей с замками такой системы, являются лучшим доказательством ее замечательных качеств. В этой системе, в отличие от большинства других, процесс взведения курков и сжатия боевой пружины разделен на два этапа. Постановка курков на боевой взвод производится при открывании ружья, а сжатие боевой пружины — при его закрывании. Основу замка (он смонтирован на боковых досках) составляет V-образная (двухплечевая) пружина.
4. То же ружье в раскрытом виде.
Верхнее ее плечо (более короткое и более сильное) служит для взвода курка, а нижнее (более слабое) придает движение курку при спуске с шептала.
При каждом закрывании ружья боевые пружины нагнетаются, а при каждом открывании расслабляются. Эта система требует очень точного расчета замка и тщательной работы. Наверное, именно поэтому она была повторена лишь в небольшом числе моделей (у нас — ТС-2, МЦ11).
5. Гладкоствольное ружье с вертикальным расположением стволов Джеймса Перде.
Ружья ПЁРДЕ
Имя Джеймс носили четыре представителя легендарной оружейной династии, но лишь двое — Пёрде-отец (1784-1863) и Пёрде-сын (1828-1909) навсегда останутся величайшими оружейниками. Первый, потому что работал рядом с Мэнтоном, Форсайтом, Боссом, Ланкастером, второй — потому что создал двустволку современной конструкции и дизайна. И тем не менее когда произносят магическое слово «Пёрде» имеется в виду фирма, а не конкретный владелец. Фирма, которая на протяжении двух веков выпускала и выпускает самое престижное в мире оружие.
Впервые имя Джеймса Пёрде-младшего привлекло к себе внимание в 1856 г., когда англичанин выпустил дульнозарядную винтовку и назвал её Express Train («скорый поезд»). Так с лёгкой руки лондонского оружейника в мировую терминологию прочно вошли понятия «штуцер-экспресс», «винтовка-нитроэкспресс» и т.д.
То, что верхний ключ управления (top lever) — изобретение Вестли Ри-чардса — знают все. Но до сегодняшнего дня лишь фирма Westley Richards & Со ставит на свои ружья короткий рычаг треугольной формы, больше никто. Изящный, удлинённый ключ Пёрде, напротив, — все производители охотничьего оружия.
Ну, а что значила для оружейников запирающая планка Пёрде, нетрудно себе представить. Они получили прочнейшее, практически универсальное скрепление стволов с коробкой, простое по конструкции, технологичное в изготовлении, эстетичное по восприятию, совместимое с любым элементом управления, будь-то верхний, нижний или боковой рычаг. По популярности у рамки Пёрде соперников нет полтора столетия!
Восхождение компании J. Purdey & Sons Limited к вершинам мировой славы началось 194 года назад, когда 30-летний Джеймс Пёрде-отец арендовал помещение на 4 Princes Street, London. И хотя двери мастерской оружейник распахнул только в 1816 г., все последующие представители династии ссылались именно на 1814 год — год основания фирмы.
После трёхлетней практики у Мэнтона (1805-1808) Пёрде-отец нанялся ложевщиком к священнику, почтенному доктору Александру Форсайту, имя которого среди английских клиентов пользовалось высокой репутацией. Тесное общение с влиятельными заказчиками Форсайта ещё более укрепило связи Пёрде.
Несмотря на известность, свои первые изделия мастер подписывал James Purdey, From J. Manton’s («Джеймс Пёрде, от Д. Мэнтона»), но вскоре отказался от этого рекламного трюка, трезво рассудив, что хорошему оружейнику вполне достаточно собственного имени.
Первого августа 1826 г. Джеймс Пёрде переехал в мастерскую Д. Мэнтона на Оксфорд-стрит (314 ‘Д Oxford Street, London), что стало логичным завершением преемственности неординарной школы, созданной «королём» британских оружейников. С этого момента имя Пёрде неразрывно связывали с именем Мэнтона. Сам же учитель, уйдя на покой, скромно доживал свой век и тихо скончался 29 июня 1835 г.
С первого дня работы на 4 Princes Street в 1816 г. Пёрде-отец ввёл самую простую — сквозную нумерацию оружия. И поскольку из лондонской мастерской выходили дульнозарядные дробовики, винтовки, штуцера и пистолеты, строгую систему последовательной маркировки нельзя не признать наиболее удобной для историков и исследователей ружейного производства. За исключением первых изделий, которые мастер клеймил James Purdey, From J.Manton’s, всё последующее оружие подписывалось обычно так: на замочных досках — Purdey либо Purdey, London, анастволах — James Purdey Oxford Street, London.
У Пёрде-основателя было пять детей, но только один из них, Джеймс Пёрде-младший, пошёл по стопам родителя. Сын состоял в браке дважды и нажил в общей сложности 13 детей. Два его старших ребёнка — Джеймс (1854-1890) и Этол Стюарт (1858-1939) стали первыми партнёрами отца, учредив 21 декабря 1877 г. компанию, которая с той поры с незначительным изменением в официальном написании (октябрь 1925 г.) именуется J. Purdey & Sons Limited.
Вторая половина XIX столетия в Великобритании — расцвет политических реформ, научно-технической революции и колониальных завоеваний. Пёрде-младшему посчастливилось работать в период процветания британского образа жизни. Самое первое казнозарядное ружьё было сделано в мае 1858 г. — всего через пять месяцев после перехода управления в его руки. До 1881 г. фирма ежегодно изготавливала от 150 до 300 казнозарядных ружей разных систем и конструкций. Это были двустволки, главным образом, под шпилечные патроны, затем появились курковые, а вслед за ними и бескурковые централки. Вначале Пёрде опробовал различные варианты запирания с популярными в те годы нижними рычагами, пока в 1863 г. не запатентовал соединение такого рычага (underlever) с нижней двузаходной планкой (или рамкой, как принято называть этот элемент в России), входившей в пазы подствольных крюков (илл. 1). Прошло 145 лет, но никто не придумал более эффективного скрепления, используемого и в дорогих нарезных ружьях и в рабочих гладкостволках!
У первых ружей верхний узел запирания отсутствовал. Он появился позже в связи с переходом к бездымному пороху, развивавшему гораздо более высокие давления, нежели порох чёрный. В 1878 г. Пёрде запатентовал дополнение к нижней запирающей планке в виде изящного прямоугольного выступа на казённом срезе стволов, который утапливался в окне щитка коробки (ВР №397, 1878). На выступ надвигалась скрытая в окне продольная либо поворотная планка, соединённая с осью ключа управления (илл. 2). Скрепление не мешало вложению патронов и выглядело очень эстетично, поэтому полюбилось и охотниками, и оружейниками. Этот третий запирающий узел Пёрде 130 лет ассоциируется с самыми дорогими ружьями!
Однако высшее достижение лондонской компании — самооткрывающееся ружьё (self-opening gun) с механизмом, изобретённым Фредериком Бизли (Frederick Beesley, 1846-1928). 18 декабря 1879 г. изобретатель отправил Д. Пёрде письмо, суть которого заключалась в просьбе ознакомиться с принципом работы механизма нового бескуркового ружья (илл. 3) и приобрести права на его изготовление.
Пёрде высоко оценил изобретение и 5 августа 1880 г. заключил с автором договор содержащий два варианта передачи патентного права. 16 ноября Ф. Бизли получил чек на сумму 35 фунтов стерлингов, а лондонская фирма — охраняемое законом право на промышленный выпуск ружей с механизмом самооткрывания в течение 14 лет.
Именно ружьё конструкции Бизли, к производству которого приступили с 1881 г. принесло британской компании ошеломляющий коммерческий успех «положило начало росту авторитета Пёрде-младшего. В том же году в Лондоне на Саут Одлистрит начались возведение большого фабричного здания под названием «Одли Хаус». В январе 188З г. компания заняла новые просторные помещения, и вот уже 125 лет на стволах её ружей красуется неизменная надпись: J.Purdey & Sons, Audley House South Audley Street, London, England.
Система двуствольного ружья в том классическом виде, в каком она известна сейчас, оформилась к началу XX века. Своей совершенной конструкцией и изящной формой современная гладкостволка обязана популяризацин загонной стрельбы по фазанам, тетеревам и куропаткам, которая, собственно говоря, и подняла интерес к ней в британском обществе. Стремление участников охоты во что бы то ни стало опередить друг друга по количеству сбитых птиц обострило конкуренцию и среди лучших производителей дробовиков. Заказы лондонским оружейникам поступали из всех уголков мира. Более сорока лет у двустволки Бизли-Пёрде не было конкурентов. Только в 1922 г. компания Holland & Holland Ltd. сконструировала самооткрывающееся ружьё (self-opening gun), превосходящее по лёгкости закрывания систему Пёрде. Но преклонение перед гениальностью Ф. Бизли, создавшего замок, а не специальный механизм, выполнявший функцию самооткрывания, и безукоризненное его исполнение, по-прежнему притягивало стрелков к продукции J. Purdey & Sons Ltd.
Но, несмотря на явные преимущества бескурковок, клиенты лондонской компании ещё долго продолжали заказывать курковые ружья. Один из фанатичных поклонников курковок — король Георг V, правивший Англией с 1910 по 1936 гг., до конца жизни упорно не признавал ружей других типов.
Редчайший стрелок и охотник — граф де Грей (1852-1923) по прозвищу лорд Рипон, сбивший за полвека 556813 птиц, был принципиальным противником усовершенствований в двустволках центрального боя. Он заказывал у Пёрде исключительно курковки, правда, с единственной оговоркой — ружья должны иметь эжекторы. В последний день своей жизни, 22 сентября 1923 г., граф вначале застрелил 165 граусов (шотландские куропатки), а затем на прогулке сбил ещё 51 птицу, после чего замертво упал на вереск.
Стабильным и весьма прибыльным рынком для династии Purdey’s была Россия. Первым русским заказчиком, вероятно, следует считать Великого Князя Константина Николаевича. В 1847 г. он купил у Пёрде охотничье ружьё, по всей видимости, с ударно-капсюльными замками. Покупка понравилась 20-летнему князю, потому что через три года его отец — Император Николай I — заказал в Лондоне сразу четыре двуствольных ружья.
Биографы семьи Purdey’s не называют имён менее именитых русских покупателей после Николая I, но то, что их было немало — очевидно. Следующим российским императором, сделавшим крупный заказ в Лондоне, был Николай II. В 1897 г. он приобрёл пару двустволок 12-го калибра (№16006 и №16007), а через три года заказал ещё пару, но уже 16-го калибра (№16934 и №16935).
С началом войны 1914-1918 гг. все заказы из Германии, Австро-Венгрии и других стран, сражавшихся против Англии и союзников, прекратились. Довоенные российские заказы, естественно, были завершены в срок и даже отправлены в Россию в самый разгар боёв на восточном фронте.
Помимо частных отечественных заказчиков, покупавших ружья непосредственно в Лондоне или через представителей J. Purdey & Sons в главных губернских городах России, изделиями фирмы торговали по меньшей мере двадцать оружейных заведений в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Екатеринбурге, Тифлисе, Варшаве. Наиболее авторитетные пользовались 10% и 20% скидками при заказе от 5 до 10 ружей.
Самое последнее ружьё под номером 21465 было отправлено из Лондона в Москву 15 января 1917 г., всего за несколько недель до русской буржуазной революции. Плата за него не была получена, и только в 1924 г. долг аннулировали. Естественно, с октябряИ 1917 г. все контакты J. Purdey & SonsB Ltd. с советской Россией прекратились.
Впрочем, новые «пёрде» попадали в СССР даже в годы «железного занавеса»: партийная элита не обделяла себя дорогими и престижными вещами. Имеются данные, что в годы «холодной войны» Н.С. Хрущёв заказал в Лондоне четыре ружья, А.Н. Косыгин — одно. В этот же период приобрёл бескурковку и самый заядлый высокопоставленный охотник нашей страны — Л.И. Брежнев. Ныне это ружьё находится в частном собрании. Но кроме дореволюционного, существовало ещё и второе, послевоенное, нашествие «пёрде» в нашу страну, на сей раз — трофейное. Эти ружья большей частью нашли своих новых хозяев в лице простых советских тружеников.
Сегодня уже невозможно дать точный ответ, сколько «пёрде» осталось в странах бывшего СССР. Можно лишь высказать осторожное предположение: из суммарного количества английских ружей всех марок, находившихся в СССР до его распада в 1991 г., на «пёрде» приходилось около половины.
До 1930-х годов слава лондонской фирмы ковалась исключительно оружейниками семейной династии. Позже управление производством длительное время находилось в руках членов фамильного клана Лоуренсов (Lawrence), тогда как Этол, Сесил, Том и Джеймс IV формально лишь возглавляли компанию.
Только с мая 1955 г., после того как стареющий Том Пёрде покинул пост председателя компании, заняв почётное кресло президента, фактическое управление делами постепенно перешло в руки посторонних лиц — сперва к лорду Шервуду (Lord Sherwood), а позднее (1970 г.) к Виктору Сили (Victor Seely). Год спустя председателем J. Purdey & Sons Limited на два десятилетия был избран Ричард Бомон (Richard Beaumont). И лишь в 1994 г. вновь зазвучало имя прямого наследника Ричарда Пёрде (шестое поколение легендарной династии), получившего пост председателя компании. Примерно с 1986 г. фирма вышла на нынешний уровень производительности: 70-100 ружей ежегодно.
Очень долго лондонским оружейникам казалось, что в таком тонком деле, как создание ружья, любые новации категорически недопустимы -всё держится на традициях, и только тщательность ручного труда гарантирует качество изделия. Однако, как бы ни были сильны традиции, без современных технологий не обойтись. Это поняли все лондонские производители, это поняли и в компании James Purdey & Sons Ltd.
Ныне ведущие британские фирмы используют в своём станочном парке обрабатывающие центры, управляемые компьютерами, это так называемая технология CNC (Computer Numerical Control). Компьютеризация механического цеха, к сожалению, не I снижает себестоимости продукции, как это может показаться на первый взгляд, но она делает производство очень гибким. Ведь только станки с программным управлением позволяют быстро изготовлять небольшие партии совершенно идентичных деталей, которые затем без доводки идут на сборку. И это особенно важно на таком производстве, как у James Purdey & Sons Ltd., где придирчивые заказчики требуют наиточнейшего соблюдения параметров ложи, длины стволов, массы ружья, его посадистости (т.е. развесовки), но при этом довольно безразличны в выборе конструкции ударно-спускового, эжекторного и запирающего механизмов. Да, современные станки взяли на себя большую часть работы, однако дешёвый труд противопоказан при их обслуживании. Операторы CNC — высокооплачиваемые специалисты, поэтому и себестоимость продукции очень высока. Но их труд позволяет рабочим-ремесленникам сосредоточить внимание на главном — функциональности, подгонке и отделке, то есть на том, что покупатель желает видеть безупречным, и за что он, собственно говоря, платит.
Современные сверхпрочные стали в сочетании с термической обработкой деталей, несущих даже незначительную нагрузку, точнейший контроль размеров с помощью электронной аппаратуры, прецизионная пригонка сопрягаемых поверхностей – всё это значительно повысило надёжность и долговечность современных «пёрде».
журнал МР
Ружье ставшее классической моделью
У этой, ставшей классической, модели ркжья «Дж. Перде» по желанию заказчика (ружья, как правило, заказные) могут меняться калибр (12, 16, 20, 28), длина патронников (65, 70, 76 мм), длина стволов (660, 685, 710, 760 мм), форма прицельной планки и ложи, наличие или отсутствие эжекторов, верхнего крепления и боковых захватов стволов, гравировка. Однако система замочного механизма традиционно остается постоянной. Вес самый различный, зависит от калибра, длины стволов и патронников, пожеланий заказчика.
Так, минимальный вес двустволки 12 калибра со стволами длиной 710 мм и патронниками 70мм составляет 3,06кг. Наряду с ружьями с горизонтально спаренными стволами фирма выпускает в настоящее время и ружья с вертикально спаренными стволами. И те, и другие делаются с одним или двумя спусковыми крючками (в последнем случае они могут быть снабжены селектором); калибры 12, 16, 20, 28. Фирма выпускает и одноствольные ружья 12 калибра с широкой вентилируемой планкой и пистолетной формой ложи для стрельбы на американском траншейном стенде (по американским правилам стрельба ведется одним патроном, а не двумя, как принято международными правилами), На базе ружья с горизонтально спаренными стволами фирма традиционно выпускает штуцера 300 (7,62 мм); 375 (9,53 мм); 465 (11,81мм); 470 (11,94мм); 500 (12,7мм) и 577 (14,66мм) калибров. Вес их, а зависимости от калибра, 4,2—5 кг. Это оружие предназначается в основном для африканских охот.
Производство оружия колебалось в разные годы, но с 1881г, и до первой мировой войны фирма в среднем давала примерно по 300 ружей в год, значительная часть из которых направлялась в Россию. Ружья этой фирмы можно было заказать или купить готовыми в магазинах, являющихся представителями фирмы Перде в России. После первой мировой войны производство ружей возросло, достигнув в 1923 г. максимума — 400 штук. В годы второй мировой войны производство ружей практически прекратилось, а в 1950-е годы составляло до 70 штук в год.
6. Современная стандартная гравировка на ружьях .
Среди охотников бытует мнение
Среди охотников, не знакомых с производством охотничьего оружия, бытует мнение, что мастер сам изготавливал штучное ружье чуть ли не до последнего винтика. На самом деле это не так. Ружья «Дж. Перде» славились именно потому, что в них вложен труд не одного, а нескольких высококвалифицированных мастеров.
Замки делали такие знаменитые мастера, как Бизли, Стэнтон и другие (которые, впрочем, изготавливали их и для других фирм). То же самое относится и к изготовлению стволов, эжекторных механизмов, лож, гравировке и т. д. Фирма всегда уделяла особое внимание профессиональной подготовке собственных кадров, Все это приводило к изготовлению ружей, на первый взгляд, может быть, внешне и скромных, но великолепных пропорций, отличного баланса, прекрасного боя, тщательной подгонки, отличающихся долговечностью.
идеальное ружье
Много лет тому назад я был приглашён если не на великосветскую, то во всяком случае, на очень бомондистую облавную охоту, которая продолжалась три дня. Поездка в отдельном вагоне, шикарно обставленный охотничий дом, ковры, отдельные спальни, повар, прислуга обоего пола, винный погреб, а также английский и французский говор произвели на меня, как на охотника, привыкшего к более примитивной деревенской обстановке и далеко не французскому языку, почти ошеломляющее впечатление, и я, признаться, чувствовал себя не совсем свободно среди этой охотничьей аристократии.
В первый же день охоты, во время обеденного привала, который был устроен на живописной лужайке, окаймлённой высокими и густыми елями, участники облавы расположились группой на разостланных коврах и, как водится между охотниками, стали хвастать друг перед другом своими ружьями. Назывались имена знаменитых мастеров, колоссальные цифры стоимости и необычные, почти волшебные, свойства каждого отдельного экземпляра.
Седовласый князь К., считавшийся большим знатоком охотничьего оружия, внимательно осматривал каждое ружьё и высказывал своё компетентное мнение о его достоинствах и недостатках; причём о недостатках ружья, в весьма деликатной и шутливой форме, он упоминал на французском, о достоинствах на русском языке. Чувствуя, что очередь дойдёт до меня и что моё плебейское ружьё Зауэра, ценою в 125 рублей, попало в совершенно неподходящую компанию всяких Голланд— Голландов, Ланкастеров, Лебо и других высокорожденных, я приготовился незаметным образом улизнуть в ближайшие кустики, чтобы не поставить в неловкое положение и себя, и моё ружьецо, но в тот же момент был остановлен вопросом князя, обращенным ко мне.
— А ваше ружьё, молодой человек?
— Не стоит внимания, князь: у меня самое простенькое ружьё Зауэра.
— А— а— а!..
Лёгкая ирония скользнула в его снисходительной улыбке, и он, не удостоив даже взглядом мою дешёвую палилку, перешёл к соседу, в руках которого был великолепный экземпляр старого Скотта.
Это пренебрежительное «А— а— а!» заставило меня в тот момент покраснеть до корней волос, а впоследствии принесло мне и моей семье немало величайших страданий и забот.
Когда после привала возобновилась охота, я, стоявший на номере между двумя такими шедеврами, как Голланд и Пёрде, окончательно потерял самообладание, автоматически переходил с загона на загон и, ничего не видя и ничем не интересуясь, проклинал только тот день и час, когда меня угораздило купить такую, извините, дрянь, как моё ружьё Зауэра. Княжеское «А— а— а!» продолжало меня преследовать и угнетать; я нервничал, пуделял даже по сидевшим зайцам и бегущим фазанам и к концу облавы до того развинтился, что, сославшись на внезапное недомогание, укатил с первым поездом домой.
Ночь, которую я провёл дома после этой шикарной облавы, была ночью ужасов и кошмарных сновидений. Проклятые Лебо, Ланкастеры, Голланды и Пёрде носились вокруг меня в диком хороводе, хохоча и издеваясь над моим несчастным Зауэром, лившим горькие слёзы из обоих получоков. Я протестовал, я защищал моего старого друга, я доказывал, что Зауэр бьёт не хуже всякого Скотта и Мортимера, но в ответ слышалось звонкое и отчётливое щёлканье затворов знаменитых мастеров, в глазах мелькали тысячи английских фунтов, какие— то испытательные мишени, листы, тучи стреляных гильз и горы битой дичи.
Я вскакивал с постели, снова ложился, накрывал голову тремя подушками и ватным одеялом, но и сквозь эту толщу пуха и ваты я ясно слышал княжеское «А— а— а!» Я натёр виски одеколоном, выпил восемь графинов холодной воды и три пузырька валериановых капель, но ничто не приносило мне покоя. Едва я ложился и закрывал глаза, передо мною снова появлялся князь, с ног до головы увешанный ружьями знаменитых мастеров, и с сатанинской улыбкой приговаривал: «Вот это ружья!.. Вот это шедевры!.. Ну, что такое Зауэр?.. Дрянь!..
Обыкновенная рыночная дрянь!.. То ли дело Джеймс Пёрде!.. Голланд— Голланд!..» Не будучи в состоянии выдержать дальше этой ужасной пытки, я вскочил, как угорелый, с кровати, схватил своего Зауэра и с остервенением бросил его в кладовую, на бочонок с солёными огурцами и морошкой. Для меня стало ясным, как день, что продолжать охотиться с этим немецким пасынком, которого князь не удостоил даже взглядом, недопустимо, позорно и недостойно такого охотника, как я. С этого момента и началась моя трагедия, трагедия охотника, желавшего иметь идеальное ружьё.
Ежедневно я проводил по два и по три часа в тире, пристреливая всякую титулованную труху, которую мне рекомендовали добрые друзья и приказчики оружейных магазинов. Моё правое плечо превратилось в отбивную котлету, а щека раздулась до величины приличной чарджоуской дыни, но это не могло остановить моего рвения. На ночь я ставил компресс, а поутру снова отправлялся в тир и с нетерпением и упрямством, которому мог позавидовать любой осёл, продолжал расстреливать сотни патронов и подсчитывать сотни тысяч дырочек в пристрелочных листах. Так продолжалось несколько месяцев. За это время я успел купить, меняя и доплачивая каждый раз от пятидесяти до ста рублей, около восемнадцати ружей знаменитых мастеров.
Но, как только я останавливался на каком— нибудь выдающемся шедевре и выезжал с ним на охоту, — все мои надежды разбивались, я бессовестно пуделял и возвращался домой «попом». После каждой такой поездки я стремглав летел в магазин, снова менял ружьё, снова доплачивал и снова подставлял в тире свою «чарджоускую дыню» под удары полированного ореха.
Жена, видя мои адские муки и неудачи, тайно служила молебны о ниспослании мне исцеления и явно подсылала приятелей, которые советовали мне уехать месяца на два в санаторию, на Кавказ или в Крым, но я отлично понимал их хитрость и не позволял провести себя на мякине. Санатория санаторией, думал я, а ружьё ружьём. Вам не хочется, чтобы у меня было идеальное ружьё? Дудки! Я добьюсь своего, во что бы то ни стало. Тогда, князь, мы ещё поговорим с вами… По— французски— с! Я снова доплачивал, пристреливал — и снова бекасы, по которым я давал дуплеты, весело почмакивая, улетали, не получив даже приблизительного представления о высоких качествах моего ружья.
Но не было в моей душе места унынию и не было конца добровольно принятым на себя мучениям. В то время, как жена советовалась с лучшими психиатрами и подсылала ко мне знаменитых гипнотизёров, я снова доплачивал и менял ружья, путаясь уже во всех существующих системах и калибрах. Я отдавал в мастерские действительно чудные ружья, приказывая подгонять их к моим индивидуальным особенностям.
Талантливые русские мастера старались: они рассверливали чоки, укорачивали стволы, гнули ложи во всех направлениях и артистически приводили в полную негодность самых лучших Скоттов и Голландов, но это меня не останавливало. С настойчивостью, достойной лучшего удела, я продолжал поиски идеального ружья. Наконец, после двухнедельной пристрелки я нашёл свой идеал. Это было превосходное ружьё 12 калибра фабрики Лебо, которое обошлось мне, считая, что я переменил за год более пятидесяти ружей, тысяч в девять с небольшим. Я бережно уложил его в футляр, отправился купить закусок и часа через три выехал на охоту.
— Опять с новым ружьём, барин? — встретил меня егерь Василий.
— Нет, со старым! — злобно ответил я, уязвлённый его мужицкой иронией.
— Оно и лучше; старое— то всегда бьёт, как следует.
— Ну, иди, брат, иди!.. Я устал и хочу отдохнуть… Только разбудишь меня пораньше.
— Бекасы— то стали очень строги; надо выходить затемно. Доброй ночи, барин.
Предчувствуя в этот раз удачу, я скоро и безмятежно уснул. В первый раз со дня этой знаменитой аристократической облавы я не видел во сне ни князя, ни издевавшихся надо мною ружей знаменитых мастеров; мне приснилась только моя, измученная и исстрадавшаяся моими страданиями, жена, причём её лицо было озарено необычайно ласковой и светлой улыбкой. Часов около двух ночи Василий разбудил меня.
— Скорее вставайте, барин. Приехали ещё Юрий Васильевич.
— А где же он?
— Ушодши с Кузьмой на охоту, правым берегом пошли.
— Ещё туман, ничего ведь не видно.
— Пустяки, барин. Юрий Васильевич вот как начнёт сейчас палить.
Не желая оказаться профаном перед Юрием Васильевичем, я вскочил, быстро собрал свои пожитки, новое идеальное ружьё и через десять минут был уже с Василием и Милордом на болоте. Не успели мы пройти и ста шагов, как Милорд поднял двух бекасов. Несмотря на темень и густой туман, я сделал дуплет и оба красавца комками свалились на землю.
— Вот видите, барин, старое— то ружьё куда лучше бьёт.
— Ладно, ладно, Василий!.. Ты делай своё дело!
Я крепко сжимал в руках свой новый клад, и сердце моё наполнялось каким— то священным трепетом. Милорд, поощрённый совершенно неожиданной удачей, преобразился и искал с таким рвением, какого я давно в нём не замечал. Взлетел ещё один бекас и в тот же момент, сражённый моим выстрелом, свалился, описав очень красивую дугу. Василий подал мне птичку, улыбаясь во весь рот.
— Вот видите… А вы меняете ружья… Туманище какой, темно, а бекасы валятся… То ли будет ещё, когда рассветёт… Старое ружьё всегда лучше бьёт. В этот момент с озера поднялась стайка уток. Делаю дуплет, и три молодых чирка падают почти к моим ногам. Милорд прыгает и лижет мне руку. Василий весело подбирает чирков, а я… Что тут говорить?.. В порыве охотничьего экстаза целую и Василия, и Милорда, и моё новое идеальное ружьё.
— Говорил я вам, барин, что старое ружьё всегда бьёт лучше.
— Да это новое ружьё, Василий, совершенно новое… Но только я пересыпал дробь картофельной мукой.
— Картохельной?!
— Ну да, а ружьё- то новое. Насилу подобрал… Лебо, брат, настоящий Лебо. Полторы тысячи заплатил.
— Полторы?! Ну и ружьё! Этак мы, пожалуй, всех охотников наших за пояс заткнём.
— И заткнём, Василий!.. Милорд, вперёд!.. Ищи! Я не делал ни одного промаха и, когда предрассветный туман стал рассеиваться, мой ягдташ был полон дичи.
— Ну и ружьецо!.. Ну и картохель… Дозвольте, барин, полюбоваться.
— На!.. Только осторожно, не оброни.
Я передах Василию ружьё и, полный какого— то сладкого восторга, стал насвистывать любимую песенку, обнимая, мокрую от утренней росы, шею Милорда.
— И шутник же вы, барин. Я и в самом деле думал, что это новое ружьё.
— Конечно, новое.
— Что вы?!. Нешто я не знаю вашего старого Зауэра? Вот и дырочка на ложе, которую вы прожгли папироской на тетеревином току. Я вырвал из его рук ружьё, взглянул и в тот же миг, как подкошенный, свалился на стожок сена, у которого мы стояли. В моих руках был старый, 125— рублёвый Зауэр.
— Я так и знал, что вы шутите. Куда уж новому ружью так бить. Никогда!
Сначала я ничего не мог понять, но через несколько мгновений меня осенило. Я понял загадочную и милую улыбку моей жены, когда она провожала меня на охоту, я понял её наказ — беречь своё новое ружьё, я понял, что она подменила его моим старым Зауэром, и, полный чувства величайшей благодарности за избавление меня от новых мучений, я понял, наконец, что нашёл своё идеальное ружьё.
!
