Алексей Иванович Судаев – друг и учитель Калашникова

Алексей Иванович Судаев – друг и учитель Калашникова

В 1943 году на вооружение Красной Армии был принят ППС-43, «Пистолет-пулемёт Судаева образца 1943 года». По единодушному мнению мировых оружейных авторитетов, — это было лучшее стрелковое оружие Второй мировой войны. О нём мало говорят и пишут. Все знают воспетый в военных романах, фильмах и мемуарной литературе легендарный ППШ-41 — пистолет-пулемёт русского самородка Г.С.Шпагина, победившего в соревновании самого В.А.Дегтярёва.

Всем хорош был ППШ — и кучностью боя, и безотказностью, и неприхотливостью (этими качествами он намного превосходил немецкие «шмайссеры»), но тяжеловат и сложен в изготовлении. (Правда, тяжесть была его достоинством в рукопашном бою.) Поэтому высшее советское командование всячески поощряло и поддерживало конструкторов в направлении совершенствования ПП.

Созданный в 1942 году, ППС продемонстрировал ошеломляющие качества. Превосходя по боевым свойствам ППШ, он был легче на 2,2 килограмма, требовал при изготовлении в 2 раза меньше металла и в 3 раза меньше трудозатрат. Автомат приняли на вооружение под названием ППС-42, а после некоторых доработок — под окончательным названием ППС-43. С этим именем он служил до конца войны, а до середины 1950-х годов находился на вооружении танкистов и десантников. В послевоенные годы законные (лицензированные) и незаконные варианты ППС выпускались в Венгрии, Польше, Финляндии, Корее и даже ФРГ, являясь штатным оружием в армиях некоторых государств вплоть до 1980-х годов.

Производство новых автоматов решено было наладить в Ленинграде. Туда были затруднены поставки оружия, а фронт требовал пополнения. С конца 1942 до июня 1943 года Алексей Иванович работал в блокадном городе, помогая налаживать производство своего детища на оставшихся не разрушенными заводах.

Внося дальнейшие усовершенствования в конструкцию ППС, А.И. Судаев все силы отдал созданию нового автомата под «промежуточный патрон обр. 1943 года». Новый патрон традиционного в Русской армии калибра 7,62 мм появился в связи с тем, что винтовочный патрон был слишком мощным для автоматического оружия, а пистолетный — слишком слабым.

Под этот патрон Судаев разработал перспективную модель АС-44 и её модификации. В них он внёс ряд уникальных новшеств, которые позже были с успехом использованы в конструкции самого распространённого оружия в мире — автомата Калашникова. Однако завершить работу Алексею Ивановичу было не суждено — 17 августа 1946 года он умер после тяжёлой продолжительной болезни, не дожив недели до своего 34-летия. Специалисты-оружейники утверждают, что, если бы не безвременная смерть конструктора, «оружием XX века» был бы не АК, а АС.

Сам М.Т. Калашников вспоминал о нём: «Одержимость — это качество я отметил бы еще в характере Судаева. Он ставил перед собой цель и непреклонно шел к ней. Алексей Иванович буквально загорался работой, не любил приблизительности, неопределенности, разбросанности. Будучи от природы очень одаренным человеком и уже умудренным опытом конструирования, Судаев щедро делился со мною своими знаниями. Как сейчас помню его слова: «Делай все проще, не гонись за ненужной оригинальностью». Жаль, что нашей творческой дружбе вскоре пришел конец: тяжело заболевшего Судаева увезли в одну из московских больниц [кремлёвскую — авт.], где он через несколько месяцев скончался в расцвете творческих сил». Следует, наверное, внести небольшое уточнение: это, конечно, была творческая дружба, но дружба — учителя и ученика.

Что же прошёл на столь коротком жизненном пути этот гениальный конструктор? Родился он 23 августа 1912 года в городе Алатырь Симбирской губернии в семье телеграфного механика Ивана Ниловича Судаева. В 1929 году закончил профтехшколу и поступил на работу слесарем. Затем был послан на учебу в железнодорожный техникум. Работая техником участка «Союзтрансстроя» в Уральской области, впервые опробовал свои силы в качестве изобретателя, получив первое авторское свидетельство №42576 на пневматический опрокидыватель для саморазгружающихся платформ.

В конце 1934 года был призван на службу в железнодорожные войска. Там получил второе авторское свидетельство № 35862 на изобретение противоугона (устройства, препятствовавшего качению вагона). Тогда же несколько его рационализаторских предложений внедрили в производство. Уволившись в запас, поступил в Горьковский индустриальный институт, но все свое свободное время отдавал изучению стрелкового оружия

Тем временем в Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского создается школа оружейников. Набирались в нее студенты из различных вузов, имевшие склонность к изобретательству и конструированию. Молодой студент из Горького получил приглашение, и его зачислили на третий курс факультета вооружения. В академии он сразу же погружается в конструкторскую деятельность. Не прошло и года, как командование академии отметило в служебной аттестации незаурядные конструкторские способности Судаева, его склонность к научно-изобретательской деятельности.

Один из основоположников советской оружейной школы, руководитель факультета вооружения артакадемии генерал-лейтенант, академик А.Благонравов, так отзывался о своем воспитаннике: «Еще в бытность свою слушателем академии А.И.Судаев привлекал к себе внимание своими незаурядными конструкторскими способностями. Его дипломный проект [автоматического пистолета] выделялся из ряда проектов оригинальностью отдельных механизмов».

Окончив академию перед самой войной и получив звание военинженера 3-го ранга, Судаев был направлен на Научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения (НИПСВО). Первое практическое задание: разработка упрощенной конструкции зенитной установки, производство которой сразу же было налажено на одном из московских предприятий.

В начале войны руководство НИПСВО перенацелило молодого конструктора на создание перспективного автоматического стрелкового оружия — пистолетов-пулеметов (по-современному, автоматов). Он хорошо усвоил заповеди старых оружейников и сделал первый образец своего автомата вручную. Остальное — известно.
Похоронен Алексей Иванович на Ваганьковском кладбище Москвы. Увековечена ли как-нибудь была память о нём, кроме памятника на могиле, сведений найти не удалось.

Биография[ | ]

Родился 10 (23 августа) 1912 года в городе Алатырь [1].

Его отец Иван Нилович Судаев, телеграфный механик почтово-телеграфного округа в Казани умер в 1924 году, оставив на иждивении матери 12-летнего Алексея и двух его сестёр.

В 1929 году Судаев закончил профтехшколу и поступил на работу слесарем. После окончания в 1932 году Горьковского строительного техникума (отделение промышленного транспорта) работал в «Союзтрансстрое» на должности техника участка в селе Рудничное Саткинского района Уральской области (в настоящее время Челябинская область). В этот период (1933—1934) появляются первые его изобретения «Автоматическая стрельба из пулемёта посредством действия инфракрасных лучей» и «Бензиномер».

Осенью 1934 года Судаев служил в РККА, в железнодорожных войсках, где проявил большой интерес к оружию.

Сразу же после армии поступил в Горьковский индустриальный институт (Нижегородский государственный технический университет) где учился в 1936—1938 годах. Во время учёбы проявил значительные творческие способности.

В это время в артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского была создана школа оружейников, в которую набирались студенты из различных вузов, имевшие склонность к изобретательству и конструированию. Дипломный проект (ручной пулемёт калибра 7,62 мм) лейтенант Судаев защитил на отлично, на немецком языке. Инженер-майор.

Отрывок, характеризующий Судаев, Алексей Иванович

На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий. – Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый. Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен. Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни. – Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом: – Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь. – Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия. – Что с тобой? Ты болен? – Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения. Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности. Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил: – Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.] – Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится. Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l’essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества. В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet’a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d’un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.

Примечания

1. (ныне Чувашия)
2. [vpk.name/news/16212_velikii_i_uzhasnyii_avtomat_kalashnikova_priznan_samyim_znachimyim_izobreteniem_hh_veka.html Великий и ужасный. Автомат Калашникова признан самым значимым изобретением ХХ века] (рус.). Новости ВПК (25.04.2008). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/65Aqnqyor Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
3. [world.guns.ru/assault/rus/ak-akm-r.html Современное стрелковое оружие мира — AK АКМ]
4. [m-necropol.narod.ru/sudaev.html Судаев Алексей Иванович (1912-1946)]

Ссылки[ | ]

• РУССКИЕ ОРУЖЕЙНИКИ: Жизнь, оборвавшаяся на взлёте
• Конструкторы стрелкового оружия: Алексей Иванович Судаев. (недоступная ссылка)
• День рождения Алексея Ивановича Судаева
• Автомат Калашникова – символ Удмуртии