Фото: Тульский государственный музей оружия
15 февраля исполнилось 150 лет со дня рождения Ивана Алексеевича Пастухова – тульского оружейника, специалиста пулеметного производства. Под его руководством была организована сборка первых пулеметов в Туле, а совместно с другим известным оружейником Павлом Третьяковым он работал над русской версией знаменитого пулемета «Максим».
Всего в зарубежный вариант было внесено более 200 инноваций. Так творение Хайрема Стивенса Максима превратилось в верного боевого товарища «Максимку». А оба оружейника заслужили такой большой авторитет, что о них сложили поговорку: «Пулеметы знает Бог, Третьяков и Пастухов».
Русская история первого в мире пулемета и вклад тульских оружейников в его модернизацию – в нашем материале.
Пулемет от создателя лампочки
Сэр Хайрем Стивенс Максим, «отец» одного из первых в мире пулеметов, был увлеченным изобретателем, которого интересовала самая разнообразная техника. Кроме выдающегося оружия, он придумал уникальный бездымный порох, спорил с Томасом Эдисоном за первенство в создании лампы накаливания, а на исходе жизни строил самолеты-гиганты. Однако главное детище изобретателя – пулемет «Максим» − получило признание не сразу.
На родине сэра Максима, в США, созданный в 1883 году пулемет энтузиазма не вызвал. Тогда изобретатель переехал в Великобританию и около десяти лет посвятил продвижению нового оружия, стрельбу из которого вначале считали бесцельной тратой патронов. Постепенно, особенно выделяясь на фоне другого автоматического оружия, пулемет «Максим» завоевывает популярность, начинается его боевое применение. Изобретатель лично демонстрирует свое оружие в странах Европы, в том числе и в России – в 1888 году стрельбу из пулемета наблюдал император Александр III.
Хайрем Стивенс Максим со своим пулеметом
Неизвестно, какое впечатление на самодержца произвела огневая мощь пулемета, но с 1899 года «Максим», адаптированный сначала под патроны винтовки Бердана, затем под патроны винтовки Мосина, поступает на вооружение в артиллерию российской армии. Почему именно в артиллерию? Потому что вес оригинального оружия составлял около 250 кг, а в полной комплектации «Максим» напоминал, скорее, пушку.
В Русско-японской войне «Максимы» показали себя в полную силу. Потребности армии в станковых пулеметах растут, однако закупка за границей была недешевой, и в 1902 году Россия покупает у Хайрема Максима и его компаньонов право на собственное производство. Площадкой для локализации был выбран Тульский оружейный завод, для знакомства с технологией в Великобританию отправляются начальник инструментальной мастерской Павел Третьяков и старший мастер Иван Пастухов. Так начинается история «обрусения» пулемета Максима.
Первая картечница Джозефа Монтиньи
Между тем уже в начале 19 в. Европе началась техническая революция, появились станки с паровым приводом, а точность изготовляемых на них деталей резко возросла. К тому же были созданы унитарные патроны, объединившие порох, капсюль и пулю в единый боеприпас, и вот это-то все в совокупности и привело к появлению митральезы или картечницы. Название это происходит от французского слова обозначавшего картечь, хотя, надо заметить, что сами картечницы стреляли отнюдь не картечью, а пулями, но так уже повелось с самого начала, поскольку самую первую митральезу, которую в 1851 году придумал бельгийский фабрикант Джозеф Монтиньи, а Франция приняла её на вооружение своей армии. Завидная изобретательность
Надо сказать, что Монтиньи проявил большую изобретательность, поскольку созданное им оружие отличалось для того времени очень хорошими боевыми качествами и оригинальностью устройства. Стволов калибра 13-мм у неё было ровно 37, причем все они заряжались одновременно при помощи специальной пластины-обоймы с отверстиями для патронов, в которую они вставлялись и удерживались за закраины. Пластину вместе с патронами нужно было вставить в пазы позади ствола, после чего специальным рычагом все они вталкивались в стволы, а сам затвор запирался при этом намертво.
Чтобы начать стрелять, нужно было крутить рукоятку установленную справа сбоку, а та через червячную передачу опускала вниз особую пластину, закрывавшую собой бойки, установленными перед капсюлями патронов. При этом специальные подпружиненные стержни били по бойкам, из-за чего выстрелы следовали один за другим по мере того, как пластина опускалась. Происходило так потому, что верхний её край имел ступенчатый профиль, и стержни выскакивали из своих гнезд и били по бойкам в определенном порядке. Опытный расчет мог заменить пластину на новую в течение пяти секунд, что позволяло добиться скорострельности 300 выстрелов в минуту. Но даже и более скромный показатель в 150 выстрелов в минуту по тем временам являлся отличным показателем. В другом варианте этой митральезы конструкции Вершера де Реффи, количество стволов было уменьшено до 25, но её скорострельность при этом не изменилась.
Митральеза де Реффи из Музея Армии в Париже
Митральезы использовались французами во время войны с Пруссией в 1871 г., однако без особого успеха, так как оружие это было новым, и они попросту не умели его правильно применять.
«Пулеметы знают Бог, Третьяков и Пастухов»
Тульские послы полтора месяца изучали опыт британских оружейников и пришли к выводу, что производство пулеметов Максима может быть организовано на родном заводе без серьезных затруднений. Первый опытный образец русского «Максима» был готов уже в конце 1904 года, а в мае следующего года пулемет вышел в серию. Серийный образец под номером 1 до сих пор хранится в Тульском музее оружия.
Тяжелый вес пулемета затруднял его использование, и оружейники Пастухов (на фото слева) с Третьяковым (на фото внизу) взялись за доработку базовой модели. Один пулемет Максима состоял из 282 деталей, а его создание включало 2448 высокоточных операций. Задача перед инженерами стояла непростая, но они справились.
Тульским мастерам удалось значительно облегчить «Максим», увеличить дальнобойность и надежность оружия. Всего в пулемет было внесено около 200 изменений. В 1905 году представитель английского , побывавший в Туле, отметил, что русские смогли добиться взаимозаменяемости деталей пулемета, которая пока была еще недоступна в Европе.
Дальнейшая история русского «Максима» − это история его модернизаций. В 1908 году «Виккерс» продемонстрировал свой облегченный вариант пулемета массой 11,36 кг. Однако Третьяков с Пастуховым снова обошли англичан, представив свой облегченный «Максим», который оказался более выигрышным. Он был принят на вооружение под обозначением «станковый пулемет Максима обр. 1910 г.» с полностью оригинальным станком, разработанным тульским оружейником А.А. Соколовым. Вес «Максима» со станком и жидкостью для охлаждения составлял 67,6 кг. Именно в этой версии пулемет обрел привычный всем вид.
Нужно отметить, что англичане тоже начали активно использовать наработки русских в своих модернизациях. Русскую модификацию даже пытаются производить в Англии, куда для приемки отправляется Иван Пастухов, но англичане срывают поставки, и Императорский Тульский оружейный завод остается единственным производителем. Всего до 1914 г. в России изготовили 4782 пулемета Максима во всех модификациях.
Фото пулемета ПКМ
Пулемет Калашникова ПКМС на станке 6Т5 конструкции Степанова
Затыльник приклада ПКМ (справа) оснащён откидным наплечником, предназначенным для более жёсткой фиксации пулемёта при стрельбе
Щелевые пламегасители пулемётов (снизу-вверх): ПК, ПКМ ранних выпусков, ПКМ выпускающийся в настоящее время
Пулемёт ПКС (ПК на станке 6Т2 Саможенкова) с патронной коробкой с лентой на 250 патронов
«Строчит пулеметчик за синий платочек»
Первую мировую войну Россия встретила с единственным пулеметом собственного производства – обрусевшим «Максимом» образца 1910 года. Солдаты были покорены простотой и надежностью оружия. Пулемет стал верным товарищем, постепенно сменив ударение в фамилии создателя на русский вариант, а позже и вовсе став родным «Максимкой». Одним из итогов Первой мировой стало признание пулемета в качестве наиболее мощного огневого средства пехоты.
В Гражданскую войну «Максим» также оставался основным типом пулеметов. Именно в эти годы распространение получила тачанка − конная рессорная повозка с пулеметом, направленным против хода движения, сочетавшая мощь пулеметного огня с кавалерийской скоростью.
Командиры и бойцы РККА с пулеметом Максима, конец 1920-х – начало 1930-х годов
В 1920-е годы к пулеметам выдвигаются новые требования и назревает очередная переделка «Максима» для повышения его боевых качеств. Модернизация пулемета стала одной из главных задач нового конструкторского бюро при тульском заводе. Эта версия получила название «пулемет Максима образца 1910/30 года».
Всю Великую Отечественную войну «Максим» верой и правдой служил русским воинам. Морально устаревший к тому времени пулемет тем не менее оставался самым надежным и по некоторым характеристикам был даже лучше более новых моделей. Он применялся пехотой и горными стрелками, устанавливался на кораблях, автомобилях и бронепоездах. Существовала даже счетверенная зенитная установка из «Максимов» для стрельбы по низколетящим самолетам.
Советские солдаты готовят пулемет Максима для ведения зенитного огня
Только в 1943 году на замену «Максиму» пришел пулемет Горюнова. Пулемет Максима выпускался вплоть до окончания войны и потом еще долгие годы использовался в разных странах. Считается, что последний раз этот легендарный пулемет применялся в 1969 году в советско-китайском пограничном конфликте на острове Даманском. Так завершилась славная история русского «Максима», который стал не только оружием Победы, но и частью массовой культуры.
Напоследок стоит еще раз упомянуть создателей русской версии пулемета. Павел Петрович Третьяков в разгар Первой мировой войны был назначен начальником Тульского оружейного завода, а после Октябрьского переворота 1917 года остался на ТОЗе в должности начальника пулеметного отдела. В 1927 году Павел Петрович стал организатором и руководителем первого в России проектно-конструкторского бюро по разработке стрелкового оружия, будущего КБП им. А.Г. Шипунова. В стенах нового предприятия продолжалась модернизация пулеметов «Максим».
Иван Алексеевич Пастухов после революции продолжил работу на Тульском оружейном заводе. В 1926 году он был назначен старшим конструктором пулеметного отдела, а в 1927 году из ТОЗа переведен в ПКБ. По воспоминаниям другого выдающегося оружейника Ф.В. Токарева, «Пастухов был живым справочником по «Максиму», знатоком его технологии, инструмента, чертежей и допуска». Кроме оружейного дела, у Пастухова была масса увлечений: цветоводство, пчеловодство, лыжи, фотография.
Из «электриков» в пулеметчики
История героя нашего повествования началась в далеком 1866 году, сразу же после окончания кровопролитной Гражданской войны в США. В ходе боевых действий активно использовались многоствольные картечницы, или, на французский манер, – митральезы. Самой популярной была известная система Гатлинга. Но это был лишь прообраз полноценного автоматического пулемета.
Хайрем Максим и его детище
Источник: pinterest.ru
В том году 26-летнему начинающему изобретателю Хайрему Стивенсу Максиму, оказавшемуся в компании ветеранов-южан, довелось произвести выстрелы из мушкета системы Спрингфилд – основного пехотного оружия минувшей войны. Тогда Хайрем Максим еще не думал о карьере оружейника, но, по всей видимости, интерес к оружию появился именно тогда.
Подлинная мечта молодого изобретателя – изобрести что-нибудь связанное с электричеством, электротехникой. Это направление тоже было новым на тот момент, и изобретение сулило завидные перспективы. Долгое время он был в компании, конкурировавшей с фирмой самого Томаса Эдисона, но связи конкурентов не позволяли Максиму проталкивать собственные изобретения. Все это время он работал и над чертежами того, что позже назвал пулеметом.
Первые пулемёты были весьма громоздкими
Источник: pinterest.ru
Та встреча с ветеранами Юга на стрельбище запомнилась не только дружеской атмосферой. Максим помнил о неприятных ощущениях от огромной отдачи мушкета Спрингфилд, и ему пришла идея использовать избыточную отдачу для перезаряжания оружия. Так появился механизм запирания канала ствола. Новаторским решением было и внедрение ленточного питания.
Военное применение и место пулемета Гатлинга в истории
Первые сошедшие с конвейера изделия были отправлены на оснащение кораблей американского военного флота. Основное предназначение, которое выполняли орудия системы Гатлинга на кораблях, сводилось к борьбе с минными катерами и минами. После этого система получила распространение и в армиях других стран, которые также испытывали потребность в скорострельном оружии. Однако широкого распространения изобретение американского конструктора так и не получило. Сказался армейский скепсис по этому поводу, который выражался в том, что пушка, винтовка и кавалерия являются основными средствами вооруженной борьбы на поле боя. Сказывалась и высокая стоимость пулемета. К примеру, каждый пулемет обходился заказчику в 1000 американских долларов, тогда как винтовка стоила всего 15-20$, а револьверы и того меньше.
В отличие от американцев, которые всецело были заняты переоснащением своей армии новыми орудиями и винтовками, интерес к пулемету Гатлинга проявили британцы. Их колониальные войска остро нуждались в новых огневых средствах, способные эффективно противостоять туземным армиям.
Небольшие по численности контингенты британских войск вели тяжелую борьбу с превосходящими по численности силами туземцев. Автоматическое оружие в данном случае могло стать палочкой-выручалочкой. Пулемет Гатлинга эффективно использовался британскими войсками во время подавления восстания зулусов. Британцы, вооруженные двумя пулеметами, сумели отбросить толпу наступающих аборигенов за считанные минуты. Произведенный эффект был потрясающим как для самих англичан, так и для побежденных.
Успешное применение англичанами пулеметов в колониальных войнах дали старт массовому перевооружению армий. Пулеметы успешно применялись уже в ходе русско-турецкой войны 1877-78 года. Причем некоторое количество оружия было выпущено непосредственно в России, получившей разрешение на промышленный выпуск детища Гатлинга. Пулеметом активно пользовались как колонизаторы в борьбе с племенами, так и полицейские, используя пулеметы в подавлении массовых рабочих протестов.
В результате активного применения, пулемет претерпел определенную модернизацию, которая свелась к увеличению скорострельности. Так пятиствольный пулемет 1876 года имел темп стрельбы 800-1000 выстрелов в минуту. Другими словами, каждый ствол мог выпускать за минуту до 200 пуль. Подобными характеристиками может похвастаться приемник пулемета системы Гатлинга, американская авиационная пушка «Вулкан». Почти через 100 лет после того, как пулемет Гатлинга стал вехой в истории автоматического оружия, оружейники снова вернулись к идее, разработанной американским доктором.
ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Можно сказать, что «борьба за скорострельность» началась уже на раннем этапе развития огнестрельного оружия. Чем далее развивалось оружие и его боеприпасы, а также технология производства и того и другого, чем более проникало огнестрельное оружие в военное дело и в другие отрасли человеческой деятельности — и, соответственно, чем большие требования предъявляли к оружию «пользователи», — тем более изощренными становились приемы увеличения скорострельности.
Из различных путей повышения скорострельности можно выделить несколько: увеличение числа стволов (с одновременной или последовательной стрельбой из них), увеличение числа патронников при одном стволе, увеличение числа зарядов в одном стволе, переход к казнозарядной схеме, комбинированные варианты.
Увеличение числа стволов было самым простым вариантом с технической и технологической точек зрения, поэтому применялось сравнительно широко. Тут можно вспомнить и европейские многоствольные орудия «органы», использовавшиеся в основном в крепостной войне. В полевом бою длительность заряжания — а значит, и невысокую скорострельность ручного огнестрельного оружия — уже в ХVI веке компенсировали залповым огнем шеренг стрелков, но в крепостной или горной войне, при бое в узостях такой прием не годился. Так что идея уложить множество стволов ружейного — или чуть больше — калибра на одну установку родилась совершенно естественно. В России подобные орудия в ХVI — начале XVII века именовали «сороками». В некоторых системах стволы небольших калибров располагались горизонтальными рядами по окружности внушительных размеров барабана. Ряд, в котором стволы были направлены в сторону противника, производил залп по врагу, барабан поворачивался, производился залп следующего ряда и так до полного израсходования боезапаса. Русский первопечатник Иван Федоров, бывший еще и пушечным мастером, в 1583 г., незадолго до смерти продемонстрировал разборное многоствольное орудие. Из отдельных частей можно было бы «составлять пушки, кои разрушают и уничтожают самые большие крепости и хорошо укрепленные поселения», как писал сам Федоров. Количество стволов и размеры орудия зависели бы от задачи. Таким образом, первопечатник едва ли не среди первых применил в конструкции орудий модульную схему. Впрочем, заряжание таких «пушек», как и «органов», и «сорок», было долгим и утомительным процессом, а «скороспешная» стрельба не всегда достигалась из-за различных отказов. К началу XVIII века «органы» сходят со сцены. Правда, проекты все еще поступают. Так, в 1739 г. оружейный советник Тульского завода Андрей Бэр представил фельдмаршалу Миниху модель некоей «выдуманной из головы фигуры», представлявшей собой многоствольное орудие, составленное из нескольких ружей и замков с приспособлением для одновременного их срабатывания. Орудие должно было ставиться на повозки, иметь один ряд ружейных стволов для стрельбы пулей или два — нижний ружья крупного калибра для стрельбы картечью, верхний «солдатские для стрельбы пулею». В петербургском Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи хранится «скорострельная батарея», разработанная в 1741 г. механиком А.К. Нартовым — на двухколесном лафете установлен круг, по ободу которого размешены 44-трехфунтовые (76-мм) мортирки. Сама идея установки нескольких стволов на вращающемся колесе для ХVIII века не была новой, но здесь мортирки вели огонь группами, причем после каждого залпа колесо автоматически проворачивалось. В 1743 г. русский агент в Данциге рекомендовал правительству заняться «инвенцией» некоего артиллериста Гетша, предполагавшую набор ружейных стволов, установленный в ящике на лафете. Эта машина, как и «фигура» Бэра, должна была «находиться в полках», то есть служить полковым орудием. По заявлению генерал-фельдцейхмейстера, «его Гетша инвенциям проба учинена и явилась весьма негодна». Уже в 1823 г. механик из Вены Шустер представил начальнику Главного штаба генерал-адъютанту Волконскому проект «скорострельной машины» для стрельбы со скоростью «в минуту от 100 до 120 ружейных выстрелов в параллельном направлении», при этом стрелок, «сидя на самой машине», должен был вращать рукоятку. Ни одно из подобных изобретений не дало практического результата. А вот многоствольное ручное оружие — пистолеты, ружья, штуцеры — находило сбыт.
Один из предков картечниц и пулеметов — 105-ствольной «орган» («батарейка»). Конец XVII века. Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, г. С.-Петербург
Конец XVIII — начало XIX века стал временем перехода в огнестрельном оружии от ударных кремневых замков к капсюльным, а также очередного всплеска интереса к повышению скорострельности. К этому времени были отработаны и вполне успешные револьверные схемы. Интереснейшие поисковые конструкции создал швейцарец И.С. Поли (Паули), работавший во Франции. В своем парижском патенте 1812 г. он, воспользовавшись появлением капсюльных составов, предложил схему унитарного патрона с металлической гильзой. Поли опередил на полстолетия не только общее развитие патронов и оружия, но и технологии производства, так что дальше штучных образцов дело пойти просто не могло.
Весьма оригинальный тип многозарядного оружия представляли собой эспиноли, появившиеся еще в XVI веке. Основой был ствол с «накладными зарядами» — по длине канала ствола укладывалось несколько зарядов пороха с пулями, разделенных плотными пыжами. Для воспламенения таких зарядов могли использовать сквозной запальный шнур и тогда получалось подобие очереди, несколько замков по длине оружия или один сдвигавшийся по специальной направляющей замок.
Непосредственными предшественниками автоматических пулеметов во второй половине XIX века стали скорострельные орудия, известные как «картечницы», или «митральезы». Об их истории в Русской армии стоит вспомнить и потому, что опыт их применения наложил свой отпечаток на отношение к пулеметам в ранний период их развития, и потому, что само слово «пулемет», собственно, впервые применили именно к картечницам.
Оригинальная (американская) 6-ствольная картечница Гатлинга
Вначале о названиях. Русское слово «картечница» появилось как перевод французского «митральеза» (mitrailleuse, от mitraille — «картечь») и отражало тактические, а не технические особенности нового типа орудия — оно должно было заменить действие картечи, но стреляло не картечными зарядами, а пулями. Дело в том, что с перевооружением пехоты нарезным оружием дальность ведения пехотой прицельного огня увеличилась до 850 — 1000 м, что затрудняло артиллерии на поле боя выезд на дальность картечного выстрела. Новое скорострельное орудие с той же прицельной дальностью стрельбы, что и винтовка, должно было обеспечить артиллерии возможность поражения противника в пределах дальности стрельбы пехоты.
Увеличение скорострельности достигалось традиционным увеличением количества стволов (от 5 до 25) в сочетании с новшествами — унитарным патроном и механическим приводом механизмов. Стрельба производилась залпами (как в картечнице Реффи) или последовательно. Привод в действие механизмов питания, запирания, ударно-спускового, экстракции производился от вращающейся (Гатлинг, Гарднер, Монсо) или качающейся (Пальмкранц, Норденфельд) рукоятки. Согласно современной классификации, картечницы можно отнести к классу «автоматики с внешним приводом», но поскольку привод этот основывался на мускульной энергии, картечницы заняли как бы промежуточное положение между магазинным и автоматическим оружием.
Десятиствольная картечница Пальмкранца
Первое применение «картечницы» нашли в ходе Гражданской войны в США 1861–1865 гг. А в 1866 г. русское военное министерство направило в CШA члена Артиллерийского Комитета Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) полковника А.П. Горлова и делопроизводителя Оружейной комиссии поручика К.И. Гуниуса. Для Русской армии этот период реформ знаменовался в том числе переходом к казнозарядному оружию под унитарный «малокалиберный» патрон с металлической гильзой. После привычного 6-линейного (15,24 мм) калибр около 4 линий, конечно, выглядел «малым».
Задачей Горлова и Гуниуса было изучение американских образцов оружия и его производства, а главное — выбор образцов для перевооружения Русской армии. С именами Горлова и Гуниуса связано появление на вооружении Русской армии 4,2-линейного винтовочного патрона (10,67-мм, с цельнотянутой латунной гильзой, зарядом дымного ружейного пороха и свинцовой безоболочечной пулей), винтовки «Бердан» обр. 1870 г. и картечниц под этот патрон, револьвера системы «Смит и Вессон» со своим 4,2-линейным патроном. Из различных систем картечниц, имевшихся в то время в США, наибольший интерес в разных странах вызывала система доктора Ричарда Дж. Гатлинга с вращающимся блоком стволов, запатентованная в 1862 г. Горлов получил задание собрать в США данные о картечницах Гатлинга. 20 картечниц заказали заводу Кольта, а Горлову поручили внести в них улучшения по его усмотрению. За основу был взят 10-ствольной вариант. Главные изменения, внесенные в него Горловым, — стволы выполнены под 4,2-лин «бердановский» патрон, улучшены затвор и выбрасыватель, повышена надежность работы. В сентябре 1869 г. в Санкт-Петербург прибыли двадцать 10-ствольных картечниц Горлова (точнее, Гатлинга — Горлова), вскоре принятые на вооружение под обозначением «4,2-линейная скорострельная пушка». Эта «пушка» упоминается обычно как «образец 1871 года».
«Скорострельная пушка обр. 1871 г.» системы Гатлинга — Горлова на легком лафете с передком. Левые колеса условно не показаны. Видна укладка для патронов
Название «картечница», хоть и употреблялось широко, было слишком условным, официальное название «скорострельная пушка» вскоре перестало отвечать действительности, а с появлением скорострельных артиллерийских орудий с упругим лафетом просто рождало путаницу. Это заставило ввести уже в 1880-е годы новый термин — «пулемет». В его происхождении тоже можно уследить французское влияние — для картечниц во французском языке кроме mitrailleuse использовали еще и название canon а’balles, т. е. «пулевая пушка». В том, что потом слово «пулемет» перешло на новый, автоматический тип оружия, нет ничего необычного — во французском слово mitrailleuse так и сохранилось для обозначения автоматического оружия, да и англоязычное machinegun тоже поначалу применялось к картечницам. Первые автоматические образцы в США именовали «automatic machine gun», а в России — «автоматическими картечницами».
Ну а пока производство «4,2-линейных скорострельных пушек» 1871 г. поставил в Санкт-Петербурге (впоследствии — «Русский дизель») — это был один изнемногих примеров серийного производства в России скорострельного оружия для армии частным заводом, развивавшим собственное станкостроение (Людвиг Нобель поставлял станки и казенным оружейным заводам). В отличие от ведущих промышленных стран, производство военного оружия в нашей стране оставалось участью прежде всего казенных (государственных) заводов. Общее развитие машиностроения в России намного отставало от таких стран, как Великобритания, Германия, Австро-Венгрия, Франция, США, где точное машиностроение активно развивали частные компании. Соответственно, переход к новой системе вооружения требовал нового переоснащения русских казенных заводов — за государственный счет и с большими закупками оборудования за рубежом. Собственное производство точных станков также приходилось ставить на самих оружейных заводах.
Капитан артиллерии В.Н. Загоскин на основе системы Гатлинга создал 8-ствольную картечницу под старый 6-линейный патрон. Завод Нобеля выпустил только 8 таких картечниц, зато отработал на них производство. А.А. Фишер на основе лафета этой картечницы разработал облегченный лафет к картечнице Горлова — до того использовали лафет полевой пушки.
К тому времени энтузиазм сторонников «скорострелок» несколько поостыл. В ходе Франко-прусской войны 1870–1871 гг. батареи 25-ствольных картечниц Реффи не принесли особой пользы в боях. Тем не менее в 1871 г. в России в артиллерийских бригадах сформировали четвертые — «скорострельные» — батареи, вооружив их картечницами Гатлинга-Горлова. С переходом в 1872 г. в полевой артиллерии к 6-батарейной структуре артбригад «скорострельные» батареи стали в них шестыми.
Не забыли и 6-ствольную картечницу Гатлинга. Ее усовершенствованием занялся инженер В.С. Барановский, и уже через два года после горловской на вооружение приняли картечницу обр. 1873 г. Гатлинга — Барановского. При облегченном лафете и парной запряжке возросла маневренность картечницы. Немаловажно было и уменьшение ее расчета с 7 до 3 человек. Картечница Барановского производства Л. Нобеля была признана лучшей на «смотре митральез», организованном египетским хедивом (турецким правителем Египта).
Эта система уже могла стать «ближе» к пехоте и кавалерии, но пехотные и кавалерийские офицеры в опытах с картечницами не участвовали, вопросы их взаимодействия почти не рассматривались, что способствовало «узкой специализации» картечниц. В том же 1873 г. по приказу Главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа великого князя Николая Николаевича-старшего провели сравнительные стрельбы четырех картечниц («скорострельных пушек») и полувзвода пехоты по одинаковым мишеням и с одинаковых дальностей. Оказалось, что «пехота скорее определила расстояние, скорее выпустила свои патроны» и притом — с большей меткостью. В сочетании с выявленными эксплуатацией частыми задержками в работе механизмов это не прибавляло рукояточным картечницам популярности.
