Неизвестная MG 151 и сопутствующие стволы.

У этого термина существуют и другие значения, см. .

MG 151MG 151

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
MG 151

(нем.
«Maschinengewehr»
, буквально «
автоматическое оружие
», «
пулемёт
») — немецкий 15-мм пулемёт времен Второй мировой войны, разработанный компанией Маузер к 1936 году.

В 1938 году на его базе была разработана 20-мм пушка MG 151/20

, которая широко использовалась на всех типах самолётов люфтваффе и составляла основу вооружения самолетов-истребителей Германии периода Второй мировой войны.

История создания

Авиационный 15-мм пулемёт разрабатывался фирмой Mauser-Werke AG в 1934—1936 годах. Параллельно с конструированием оружия разрабатывался и новый 15-мм патрон в различном снаряжении: с осколочно-зажигательно-трассирующими (ОЗТ): Brgr. L’spur m. Zerl

(дневной трассёр, с самоликвидатором) и
Brgr. Gl’spur m. Zerl
(ночной трассёр, с самоликвидатором); калиберным бронебойно-трассирующим (БТ)
Pzgr
и подкалиберным бронебойным с твердосплавным (карбид вольфрама) сердечником
H-Pzgr
снарядами (точнее пулями, имеющими характерный для артиллерийских снарядов ведущий поясок).

Крупнокалиберный пулемёт MG 151 был запущен в серийное производство в 1940 году. Благодаря применению удачных конструкторских решений он обладал уникальными для своего времени характеристиками, что, наряду с хорошо отработанными 15-мм патронами со снарядами Pzgr

и
H-Pzgr
(см. ниже), обеспечивало его уверенное превосходство над другими авиационными системами калибров 12,7 — 20 мм по параметрам начальной скорости снаряда и бронебойному действию. Именно высокие баллистические характеристики пулемёта MG 151 (начальная скорость снаряда
H-Pzgr
составляла 1030 м/с, и настильность траектории) обусловили его применение на штурмовике Henschel Hs 129 для ведения огня по наземным целям в дополнение к 30-мм пушке MK 103.

Пулемёт MG 151 был принят на вооружение ВВС Германии в начале 1941 года и устанавливался на истребителе Bf.109F-2. Однако в этом калибре MG 151 нашёл применение лишь в начальный период войны, главным образом, по причине недостаточной эффективности при ведении огня по авиационным конструкциям (планеру, плоскостям, хвостовому оперению и топливным бакам). Тем не менее, в 1941—1942 годах самолет Bf.109F с пулемётом MG 151 представлял серьёзную угрозу для советских самолетов, поскольку на реальных дистанциях воздушного боя (100 — 300 м) снаряд Pzgr

уверенно пробивал бронеспинки сидений советских истребителей и элементы продольного и поперечного бронирования бронекабины штурмовика Ил-2.

В 1941 году фирма Mauser-Werke A.G. на базе 15-мм пулемёта MG 151 разработала новую 20-мм пушку MG 151/20. Последняя нашла широкое применение в качестве основного вооружения истребителей Bf.109 и Fw.190 различных модификаций, а также истребителей-бомбардировщиков, ночных истребителей и штурмовиков. Кроме того, это оружие активно применялось в качестве зенитного и вспомогательного вооружения наземной бронетехники (БТР и танки), а также судов и подводных лодок, и использовалась в войсках ПВОК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2116 дней

]. С лета 1941 года в качестве вооружения истребителей в основном использовалась пушка со стволом калибра 20 мм под индексом MG 151/20. Однако в составе турельных установок оборонительного вооружения бомбардировщиков 15-мм MG 151 оставался и после 1941 года. Были созданы варианты пулемётов/пушек 15 и 20 мм с электровоспламенением — они предназначались в основном для синхронной стрельбы через плоскость вращения воздушного винта. У патронов с электровоспламенением гильзы были изменены для использования электрозапальной втулки
P 2
вместо ударного капсюля
K
. Образцы получили соответствующие наименования:
15 mm MG.151 El.
и
2 cm MG.151/20 El.
[1] Патроны с ударным капсюлем и электрозапальной втулкой не являлись взаимозаменяемыми.

Ссылки [ править ]

1. ^ a b c d Джонсон (1944) , стр. 384–385.
2. ↑ a b c d e Williams (2002) , стр. 165.
3. Williams (2002) , стр. 161-162.
4. Перейти ↑
   Williams (2002) , pp. 163.
5. Перейти ↑
   Williams (2002) , pp. 166–167.
6. Кайзер, Марк (1999). «Обзор Ki-61 Hien» . Японская авиация
   . Архивировано из оригинального 31 -го июля 2009 года . Проверено 4 июня 2009 года .
7. Williams & Gustin (2003) , стр. 238, 274-275.
8. ↑
   Ганс Киссель | Последний Леви Гитлера | 2005 | стр = 91
9. Ворошитель (1997) , стр. 43.
10. ^ a b Петтер-Бойер (2005) , стр. 278–279.
11. «GA 1 20-мм пушка» . SAAF: неофициальный веб-сайт ВВС Южной Африки
    . Проверено 18 июня 2013 года .
12. ^ a b c Уильямс, Энтони Г. (февраль 2007 г.). «Введение в сбор 20-мм пушечных патронов» . Исследователь картриджей
    . Европейская ассоциация исследования картриджей. Архивировано из оригинального 25 октября 2012 года . Проверено 18 июня 2013 года — через Military Guns & Ammunition.
13. «Handbuch Bordwaffenmunition, Teil 5: 2 cm Munition; 2 cm M-Gesch.Patr. 151 El. O. Zerl» . michaelhiske.de
    (на немецком языке) . Дата обращения 1 февраля 2022 .[
    ненадежный источник?
    ]
14. Перейти ↑
    Williams (2002) , pp. 154.
15. Chinn (1951) , стр. 105-153.
16. Уильямс, Энтони Г. (декабрь 2004 г.). «Введение в патроны противотанковой винтовки» . Исследователь картриджей
    . Европейская ассоциация исследования картриджей . Проверено 18 июня 2013 года — через Military Guns & Ammunition. (Изменено в январе 2013 г., спасибо Шимону Штетнеру.)
17. «Американское противотанковое ружье калибра .60, T1 & T1E1» . WeaponsMan
    . Февраль 2016. Архивировано из оригинала 12 марта 2022 года . Проверено 26 октября 2022 .

Библиография [ править ]

• Чинн, Джордж М. (1951). «Глава 4: Артиллерийский корпус автоматический пулемет с короткой отдачей» . Пулемет
  .
  III
  . Вашингтон, округ Колумбия: Издательство правительства США .
• Джонсон, Мелвин М., младший (1944). Винтовки и пулеметы
  . Нью-Йорк: Уильям Морроу и компания .
• Петтер-Бауэр, Питер JH (2005). Ветры разрушения: автобиография родезийского боевого пилота
  . Йоханнесбург: 30 ° ю. ISBN 0-9584890-3-3.
• Уильямс, Энтони Г. (2002). Быстрый огонь: разработка автоматической пушки, тяжелых пулеметов и боеприпасов к ним для армий, военно-морских сил и авиации
  . Шрусбери: Эйрлайф. ISBN 978-1-84037-435-3.
• Уильямс, Энтони Дж .; Гастин, Эммануэль (2003). Летающие пушки Второй мировой войны
  . Шрусбери: Эйрлайф. ISBN 978-1-84037-227-4.
• Виндроу, Мартин (1997). Алжирская война 1954-62 гг
  . По оружию (№312). Лондон: Osprey Publishing . ISBN 978-1-85532-658-3.

Особенности конструкции

Действие автоматики пушки основано на использовании отдачи подвижного ствола, с которым во время выстрела прочно сцеплен затвор. В этом случае при выстреле назад отбрасывается не один затвор, а ствол вместе с затвором. Тем самым обеспечивается полное прижатие гильзы к стенкам патронника в течение всего времени действия давления в гильзе. Поэтому допустимы более высокие давления и соответственно более высокие начальные скорости относительно оружия со свободным затвором. В пушке MG 151 используется отдача с коротким ходом ствола, меньшим хода затвора. Запирание канала ствола осуществляется поворотом боевой личинки. Подающий механизм ползункового типа. Пушка состоит из двух подвижных и четырёх неподвижных частей. Подвижные части: ствол, затвор. Неподвижные части: ствольная коробка, крышка ствольной коробки. Механизм перезаряжания — электромеханический, ударно-спусковой механизм — также электромеханический. Подача патронов — ленточная, лента гибкая металлическая, звенья неразъемные. Известны варианты с правой и левой подачей. Перезаряжание и спуск — электрические от бортовой сети напряжением 24 вольта.

Нарезы канала ствола MG 151: 8 нарезов, нарезка правая, длина хода нарезов 500 мм (5,4°).

Нарезы канала ствола MG 151/20: 8 нарезов, нарезка правая, длина хода нарезов 570 мм (6°20′).

Принцип бикалиберной пушки

При отработке 20-мм варианта пушки MG 151/20 на свет появилось принципиально новое на начало 1940-х годов конструкторское решение (принцип) бикалиберной пушки 15/20 мм со сменными стволами различных калибров — от немецкого Wechsellauf-Kanone. Этот принцип вторично увидел свет 40 лет спустя при создании фирмой Рейнметалл новой бикалиберной 35/50 мм пушки Rh 503. В наши дни воплощением этого принципа служит перспективная американская бикалиберная 30/40 мм пушка MK44 или «Бушмастер II» и ряд других аналогичных образцов.

Устройство бикалиберной пушки со сменными стволами позволяет изменять калибр системы, то есть эффективность оружия, простой операцией перестволения при внесении незначительных изменений в систему подачи, и базируется на сохранении габаритных размеров патронов обеих систем: одинаковых длин патронов и диаметров донных частей гильз. Одним из отрицательных моментов бикалиберной пушечной системы является ограничение длины патрона большего калибра соответствующим значением нижестоящего патрона, и, соответственно, некоторое ограничение его дульной энергии. В современных системах для парирования этого недостатка патрон большего калибра может выполняться по схеме гильзового телескопического выстрела.

Производные финансовые инструменты США [ править ]

Во время Второй мировой войны армия США произвела T17 калибра 0,60, реконструированную копию немецкого MG151 под патрон экспериментального противотанкового ружья. Был размещен спекулятивный заказ на 5000 орудий Т17, но было построено только около 300 из них. Однако ни один из них не был доставлен в строй, несмотря на наличие 6 миллионов патронов калибра .60. [14] Во время программы испытаний T17 было выпущено почти миллион выстрелов. Основная производимая в США версия, T17E3, производилась Frigidaire ; он весил 134 фунта (61 кг) и имел скорострельность всего 600 выстрелов в минуту. Дальнейшие доработки привели к появлению версий T39 и T51, но они также не поступили на вооружение. [15]

Боеприпасы [ править ]

Патрон, первоначально созданный на основе бронебойного снаряда, разработанный в 1939 году для использования с экспериментальными противотанковыми ружьями Т1 и Т1Е1. Он был отменен в 1944 году, когда стало ясно, что у современных танков слишком толстая броня, чтобы пробить тяжелый винтовочный патрон. Разработки показали, что кумулятивные винтовочные гранаты и реактивные гранатометы были будущим пехотного противотанкового оружия, и от концепции противотанковой винтовки отказались.

Подобно тому, как британцы пытаются превратить свои запасы устаревших противотанковых патронов .55 Boys в патроны для тяжелого пулемета собственной разработки, патрон .60 калибра был перепрофилирован в патрон для автоматической пушки, чтобы заменить более старый .50 Browning. Боеприпасы и пушка T17 производились с 1942 по 1946 год, но так и не показали существенных улучшений по сравнению с .50 Browning и тяжелыми пулеметами M2HB и M3. Позже патрон был укорочен и увеличен для производства выстрела для автопушки Vulcan калибра 20×102 мм.

• .60 Armor-Piercing (15,2 x 114 мм T1E1)
  — кинетический пробивной снаряд
  весом
  1180 гран (76,5 грамма) со скоростью 3600 футов в секунду (1100 м / с) для дульной энергии более 34000 футов / фунт. (46 килоджоулей). [16] [17]
• .60 T32 Ball (15,2 x 114 мм T17)

Боеприпасы

Патрон 15×96 мм с бронебойным подкалиберным снарядом H-Pzgr

предназначается для стрельбы по наземным целям. Высокие показатели бронепробития 40 мм/0°/300 м достигались, в частности, использованием твердосплавного сердечника с оживальной головной частью. Патрон 15×96 мм с калиберным бронебойно-трассирующим (БТ) снарядом
Pzgr.patr.
был оптимизирован для стрельбы по воздушным целям.

При разработке 20-мм патрона конструкторы фирмы Маузер увеличили диаметр дульца патрона 15×96, одновременно уменьшили высоту гильзы до 82 мм для сохранения длины обоих патронов одинаковыми и равными 147 мм. Новый патрон 20×82 (иногда обозначается и как 20×81) снаряжался снарядами, унифицированными с используемыми к пушке MG FFM (осколочно-трассирующий, фугасный, бронебойный) с последующим проведением их усовершенствования[2]. Всего в боекомплекте времен войны имелось семь типов 20-мм патронов различного назначения для стрельбы по различным типам целей (в наши дни исследователи называют, с учетом различных типов зажигательных патронов, разработанных в том числе после войны, цифру, в 4 раза большую), что представляется избыточным с точки зрения принятой в СССР практики. Гильзы обоих калибров латунные или стальные без закраины, диаметр основания гильзы 25,2 мм.

БТ — бронебойно-трассирующая; БП — бронебойно-подкалиберная; ОТ — осколочно-трассирующая; ОЗТ — осколочно-зажигательно-трассирующая пули.

Ф фугасный; Б бронебойный; БР бронебойно-разрывной. Угол (град) от нормали к поверхности брони.

Принципиально новым и не имеющим аналогов среди боеприпасов авиапушек других воюющих государств являлся 20-мм фугасный снаряд

, в основу разработки которого были положены исследования баллистика Губерта Шардина (Техническая академия ВВС) процессов детонации и экспериментальных замеров давления во фронте ударной волны. В новом боеприпасе удалось объединить ряд технических и технологических новшеств того времени:

• новый принцип поражения элементов конструкции самолета импульсом давления во фронте ударной волны (а не осколками корпуса снаряда)
• полученный глубокой вытяжкой тонкостенный корпус снаряда из легированной стали, упрочненный токами высокой частоты (ТВЧ), что позволило увеличить массовую долю разрывного заряда (наполнение) до 20 процентов по сравнению с 5-7 процентами у снарядов осколочного типа (ОТ, ОЗТ)
• мощное взрывчатое вещество на основе металлизованного тэна под маркой Pentrit A
  , которое в 1942 году заменено составом
  HA 41
  на основе гексогена, последний характеризовался увеличенным фугасным и зажигательным действием
• взрыватель с детонатором замедленного действия на газодинамическом принципе (Sprengkapsel Duplex
  ) индекс
  VC
  . Обеспечивал возможность разрыва фугасного снаряда во внутренних отсеках конструкции самолёта, не рассчитанных на приложение избыточного давления.
• электровоспламенение патрона для регулирования темпа стрельбы и т. п.

При попадании 20-мм фугасного снаряда в киль или плоскость самолета, выполненных из древесных материалов (деревянной или смешанной конструкции) самолет мгновенно лишался этих элементов, что означало прекращение управляемого полета.

В силу того, что фугасный снаряд эффективно работал по конструкции самолета, рекомендованная (1944) для пушки 151/20 при стрельбе по воздушным целям комплектации патронной ленты включала только 20 процентов бронебойных выстрелов (2 фугасных + 2 ОЗ + 1 БР или БЗ)[3]. Для сравнения, стандартная комплектация боезапаса 20-мм пушки «Испано-Сюиза» английских истребителей (1943-45 гг) на 50 процентов состояла из бронебойных выстрелов (1 ОЗТ + 1 БР)[4].

Практика войны подтвердила эффективность действия малокалиберного фугасного снаряда по авиационным конструкциям. После войны в СССР и союзных странах (Великобритания и Франция) была увеличена степень наполнения авиационных снарядов взрывчатым веществом (в СССР — вдвое), которые в отечественной практике получили наименование осколочно-фугасных зажигательных (ОФЗ) снарядов.

Характеристики боеприпасов [ править ]

Использование

15 mm MG 151

• Bf 109 F-2. Мотор-пушка MG 151 с ударным воспламенением патрона. Устанавливалась в развале цилиндров двигателя DB 601
• Do 217E1
• Hs-129 B-1 Две пушки MG 151 с ударным воспламенением патрона по бортам фюзеляжа, на уровне кабины лётчика, выше плоскости крыла.

20 mm MG 151/20

• Bf 109 серий: F-4, G-2, G-4, G-6: мотор-пушка (с ударным воспламенением патрона). Устанавливалась в развале цилиндров двигателя DB 601Е, N и др. Ствол проходил между развалом цилиндров двигателя (снаружи), стрельба — через кок воздушного винта.
• Fw 190 Синхронные пушки MG 151/20 El. с электровоспламенением патрона устанавливались в корневой части крыла самолета-истребителя Fw 190 серий: A-/D-/F-/G (по две на машину) с боекомплектом 250 патронов на пушку. Ещё две пушки на машину устанавливались в консольной части крыла истребителя Fw 190 начиная с серии A-6 по серию A-9.
• BV138, FW200, Ju188 — В составе подвижных огневых установок тип HD151
• Компания Nexter устанавливает MG 151/20 собственного производства на рейдерских версиях автомобилей Panhard VBL.[5]

Отрывок, характеризующий MG 151

Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку. – Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера. – Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее. – Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба! Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей. Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала: – Вы не узнаете разве? Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз. «Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее. В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее. «Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи. Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные. Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо. – Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной. – Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик. Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза. – Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику? – Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья. – Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер. – Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру. – Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там… Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера. – И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер. Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя. Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье. – Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами. Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить? – Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить: – Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль. Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая. Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей. Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи. Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое. За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься. – Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты. Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире. Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату. Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его. – Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем. Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему: – Это в первый раз она так говорила о нем. Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости. – Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего. – Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса. – Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают. Наташа улыбнулась и хотела что то сказать. – Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это? – А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче. – Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора. – А вы строитесь? – Да, Савельич велит. – Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели. – Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи. – Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья. Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось. – Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья. Пьер засмеялся. – Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе. Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ. – Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните? Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях. Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления. Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом: – Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги… Пьер покраснел и замялся. – Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня. – Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее. Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал. Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился. – Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка. – Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же? – Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть. Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.