«Темп-С» и «Рубеж» — советские ракетные системы на шасси МАЗ-543 8×8

Ударные «Темпы»

Важнейшими элементами стратегического сдерживания в ядерной триаде России являются мобильные ракетные комплексы «Тополь». Но выросли «тополя» не за один день, а дорогу к ним проложил конструкторский коллектив во главе с Александром Надирадзе. Первым шагом на этом пути стали комплексы «Темп-С» и «Темп-2С». НОВЫЙ КЛАСС ВООРУЖЕНИЯ

Александр Давидович Надирадзе родился 20 августа 1914 г. в городе Гори (Грузия), но вся его жизнь неразрывно связана с Россией. После завершения учебы в Московском авиационном институте он трудился в различных оборонных КБ. В 1958 году по рекомендации Сергея Павловича Королева он был переведен из КБ Владимира Челомея в КБ-1 и назначен главным конструктором НИИ-1.

НИИ-1 создано в 1946 году на окраине города Москва (на Березовой аллее) на базе каких-то ремонтных мастерских в структуре Министерства сельскохозяйственного машиностроения во исполнение ныне широко известного постановления Совета Министров СССР «Вопросы реактивного вооружения» от 13 мая 1946 года.

Занималось НИИ-1 разработкой относительно мелких боеприпасов: авиационных бомб, мин, торпед и т. п. Должности главного конструктора до прихода Надирадзе в структуре НИИ-1 не было.

Александр Давидович Надирадзе

Возглавлял НИИ-1 директор, разработку каждого боеприпаса возглавлял (курировал, координировал) ведущий конструктор. Кстати, широко известно в оборонных кругах НИИ-1 было потому, что его директором с момента основания до смерти в 1961 г. был Сергей Бодров, снятый до этого с должности заместителя министра сельскохозяйственного машиностроения личным приказом Иосифа Сталина.

В 1961 году Александр Надирадзе был назначен директором — главным конструктором НИИ-1 (в 1965 году переименованном в Московский институт теплотехники, ныне ФГУП «Московский институт теплотехники) и возглавлял его на протяжении 26 лет, до смерти в 1987 году.

С момента прихода в КБ-1 и особенно после 1961 года Александр Надирадзе сосредоточил усилия возглавляемого им коллектива на создании остро требовавшегося Советской Армии нового класса вооружения — мобильных оперативно-тактических ракет фронтового назначения как средства доставки ядерных боеприпасов на соответствующих театрах военных действий.

Естественно, что такие ракеты не могли по определению быть жидкостными из-за их низких боевых и эксплуатационных характеристик — большой срок подготовки к пуску, ограниченное время дежурства в заправленном состоянии, необходимость доставки к местам дислокации ракет и хранения там компонентов топлива. С другой стороны, твердотопливных пороховых зарядов требуемой мощности тогда ни в СССР, ни в мире не существовало.

Самоотверженно работавшему под руководством Бориса Жукова коллективу Люберецкого КБ «Союз» удалось создать требуемые пороховые заряды, однако большие сомнение вызывало даже теоретическая возможность сохранения стабильности характеристик, особенно при массовом серийном производстве.

В таких условиях была начата и пошла быстрыми темпами разработка ракетного комплекса «Темп». В этих условиях проявилась первая гениальная черта характера Александра Давидовича.

Не впадая в эйфорию от первых удачных пусков, не втирая очки военным заказчикам и руководству страны, он настоял на необходимости уточнения направления работ — переходу на смесевое топливо. Вообще, надежность, высокое качество предполетной наземной отработки, способность противостоять при этом любому административному нажиму типа «А чем мы встретим Первомай?», «Как прикажите доложить в ЦК (президенту)?» является до сих является «изюминкой» коллектива Московского института теплотехники.

В кратчайшие сроки был разработан и прошел летные испытания подвижный ракетный комплекс «Темп-С». Всего было изготовлено и находилось на вооружении Советской Армии с 1966 по 1987 годы более 1200 ракет.

Второй характерной чертой Александра Надирадзе было отсутствие боязни закладки в начале разработки предельных характеристик по всем параметрам не только ракет, ее зарядов, но и всех компонентов комплекса. А о его способности «выжимать» из смежников в процессе дальнейших работ все возможные и невозможные «соки» до сих пор ходят легенды.

Приведу только один пример. Для комплекса «Темп-С» коллективом КБ Минского автозавода под руководством Бориса Львовича Шапошника было специально создано 4-осное автомобильное шасси МАЗ-543. При собственной массе 20 тонн оно имело такую же грузоподъемность (соотношение 1:1).

Позже на шасси семейства МАЗ-543 (МАЗ-543А, МАЗ-543В, МАЗ-543М) были смонтированы десятки образцов вооружения и сегодня находящегося на вооружении в составе Сухопутных войск, войск ПВО, Ракетных войск и других. Широкое применение нашло это шасси и в народном хозяйстве. «Расплачивался» Александр Надирадзе с коллективом Бориса Шапошника, не выговорами или орденами, а квартирами, жилыми домами, умело выбиваемыми им из ЦК Компартии Белоруссии.

За создание комплекса «Темп-С» Московский институт теплотехники был награжден орденом Ленина. Александру Давидовичу, а также его первому заместителю Вячеславу Гоголеву и заместителю директора института по научной части и проектированию Борису Лагутину были присвоены звания лауреатов Ленинской премии.

Так уж случилось, что в дальнейшем Московский институт теплотехники далее тематикой по ракетам класса занимался только на бумаге, поскольку комплексу «Темп-С» так и не потребовалась замена в войсках. Продление гарантийных сроков комплекса обеспечило его длительную жизнедеятельность.

В дальнейшем разработку подвижных ракетных комплексов для Сухопутных войск меньшей, армейской дальности взяло на себя Коломенское КБ под руководством Сергея Непобедимого, создавшего в дальнейшем ракетные комплекса «Ока», «Искандер».

КОМПЛЕКС «ТЕМП-2С»

В 1965 году после снятия Никиты Хрущева была, как известно, восстановлена отраслевая система управления народным хозяйством. Также хорошо известно, что при этом была создана так называемая «девятка» — комплекс отраслевых оборонных министерств. Менее известно о закреплении функций этих министерств.

Не претендуя на полный анализ, автор позволит себе затронуть только один аспект, имеющий отношение непосредственное к теме настоящей статьи — создание подвижных ракетных комплексов стратегического назначения. С одной стороны, космическая и боевая ракетная тематика отошли к вновь созданному Министерству общего машиностроения, с другой — все коллективы, имеющие хоть какой-нибудь опыт в создании подвижных ракетных комплексов, вошли в воссозданное Министерство оборонной промышленности.

Как говорится, круг замкнулся.

Нельзя сказать, что Минобщемаш не пытался заняться твердотопливной и подвижной ракетной тематикой. Был разработан и в конце 60-х годов на полигоне Капустин Яр успешно прошел испытания комплекс 8К96 с твердотопливной ракетой средней дальности (индекс пусковой установки — 15У15), разработанной в КБ «Арсенал» (главный конструктор — Петр Тюрин).

Без объяснения причин на вооружение Советской Армии комплекс не был принят. Примерно в те же сроки на полигоне Плесецк проходил летные испытания комплекс 8К99 с межконтинентальной ракетой, разработанной в КБ «Южное» под руководством Михаила Янгеля.

В отличие от ракеты 8К96 ракета 8К99 (индекс пусковой установки 15У21) имела смешанную комплектацию — первая ступень ракеты была твердотопливной, вторая — жидкостной. Начальный период летных испытаний был отмечен целым рядом неудач, в связи с чем соответствующим правительственным решением летные испытания были прекращены.

Михаилу Янгелю было разрешено дострелять оставшиеся ракеты, однако, несмотря на то что еще около 10 пусков прошли успешно, судьба комплекса была предрешена.

В те же сроки Сергей Павлович Королев, принципиально отказавшийся в отличие от КБ Михаила Янгеля и КБ Владимира Челомея от перехода в жидкостной ракетной технике на гептил и прочую «отраву», сделал попытку соревноваться с ними в боевой ракетной тематике.

Был разработан шахтный ракетный комплекс 8К98 (8К98П) с трехступенчатой твердотопливной ракетой межконтинентальной дальности (стартовая масса — 51 тонна). Пусть и с некоторыми трудностями, комплекс прошел летные испытания на полигоне Плесецк в испытательном управлении под командованием полковника Петра Щербакова.

Далее, поскольку не являлся непосредственным участником событий, цитирую по книге «Полигон особой важности» (Москва, изд. «Согласие», 1997 г.).

«4 ноября 1966 года в 11 часов по московскому времени боевым расчетом Отдельной инженерно-испытательной части под командованием Ю.А. Яшина, при техническом руководстве инженеров-испытателей и главных специалистов Полигона был осуществлен пуск ракеты РС-12. Это был первый испытательный пуск на полигоне…

Летные испытания ракеты РС-12 после модернизации продолжались до января 1972 года, был проведен пятьдесят один пуск. В течение экспериментального дежурства испытательным управлением было осуществлено сто сорок два учебно-боевых пуска ракет этого класса».

Комплекс 8К98П был принят на вооружение Советской армии и развернут в основном в ракетной дивизии в районе г. Йошкар-Ола.

Однако серийное производство ракет 8К98П было минимально — около 60 ракет. Дальнейших попыток вернуться к твердотопливной (до конца 70-х годов) и подвижной (грунтовой) тематике предприятия Минобщемаша не делали.

И вот при полном скептицизме Минобщемаша («много таких») и нейтральном равнодушии Миноборонпрома («не наш профиль») Александр Надирадзе ставит перед собой и коллективом задачу: «Создание подвижного грунтового комплекса с твердотопливной ракетой межконтинентальной дальности с моноблочной головной частью».

После проведения соответствующих предпроектных и проектных проработок соответствующая опытно-конструкторская работа получает в 1967 году индекс «Темп-2С».

Как и для ракеты «Темп-С», все заряды для ракеты «Темп-2С» разрабатывались в Люберецком КБ «Союз» под руководством Бориса Жукова и его первого заместителя Вадима Венгерского. Работа шла тяжело, но уверенно.

В подмосковное Хотьковское конструкторско-технологическое бюро из Московского института теплотехники был «откомандирован» бывший секретарь парткома Виктор Протасов, создавший практически с нуля лучшую в стране конструкторскую и производственную организацию по разработке изделий из стеклопластика (позже углеродных материалов). Корпуса двигателей, транспортно-пусковой контейнер ракеты, бункера пусковой установки — все это стеклопластик, и все это — КТБ. И сегодня ЦНИИ специального машиностроения под руководством Владимира Барыбина занимает в этих вопросах передовое место не только в России, но и в мире.

К концу 1968 года стало ясно, что ракета получается. Нерешенными оставались два важнейших вопроса: принятие решения по стартовому весу ракеты (об этом разговор ниже) и о разработчике системы управления ракеты.

Разработка системы управления для ракеты «Темп-2С» была поручена входившему в Миноборонпром ЦНИИ автоматики и гидравлики, которое, мягко говоря, в этом вопросе «не тянуло». Объективности ради обязан сказать, что ЦНИИ автоматики и гидравлики всегда являлось и до сих пор является основным разработчиком гидропривода (главный конструктор — ныне, увы, покойный Юрий Данилов) всех ракет Московского института теплотехники, а также разработчиком наземного гидропривода для всех пусковых установок, на которых эти ракеты когда-нибудь лежали.

И снова Александр Надирадзе принимает мужественные решения: увеличивает стартовый вес ракеты с 37 до 44 тонн и одновременно обращается к руководству страны с предложением о замене разработчика системы управления ракеты.

В июле 1969 года выходит соответствующее постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, уточняется основная кооперация (главным конструктором системы управления ракеты назначается Николай Пилюгин) и основные тактико-технические характеристики, устанавливаются базовые сроки работ. Заказчик — Ракетные войска, скрипя зубами, выдает, как ему было предписано постановлением, «Тактико-технические требования на разработку подвижного ракетного комплекса «Темп-2С» #Т-001129″.

НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ

Ранее упоминавшиеся пусковые установки 15У15 и 15У21 для комплексов 8К96 и 8К99 были разработаны в КБ-3 Кировского завода под руководством заместителя главного конструктора Николая Курина на базе тяжелого танка Т-10. Если охарактеризовать их предельно коротко, то главную задачу они выполняли — они ездили и с них стреляли. Автор, принимавший участие еще молодым специалистом в их создании и проведении пусков ракет, не помнит серьезных нареканий при проведении пусков в адрес КБ-3.

В то же время, если охарактеризовать эти пусковые установки как систему оружия, можно сказать, что они плохо ездили (в частности, только вне дорог с твердым покрытием, поскольку асфальт они разбивали, ресурс хода был всего 3000-5000 км), крайне сложна была их эксплуатация (затруднен доступ к многим элементам шасси, замена одних специальных систем требовала демонтажа смежных систем и т. д.).

Поэтому, с одной стороны, разработка гусеничной пусковой установки (индекс 15У67) для ракеты «Темп-2С» была поручена КБ-3 Кировского завода (и с поставленной задачей — для ракеты со стартовой массой 37 тонн — коллектив КБ прекрасно справился), а, с другой стороны, Александр Надирадзе одновременно предусмотрел разработку для ракеты «Темп-2С» и самоходной пусковой установки на автомобильном шасси (индекс 15У68). Разработка пусковой установки 15У67 и наземного оборудования комплекса в целом была поручена тем же создателям ПУ и шасси для ракеты «Темп-С» — ОКБ Волгоградского (главный конструктор — Георгий Сергеев), КБ Минского автозавода под руководством Бориса Шапошника.

Теперь о главном, без чего, по мнению автора, никогда не были бы созданы никакие, способные нести боевое дежурство, подвижные грунтовые ракетные комплексы.

Здесь автор обязан привести относительно длинную цитату из рассказа Михаила Кольцова «Куриная слепота», написанного в 1932 году: «Я не знаю, что такое «комплекс». Это слово, если когда-нибудь что-то и значило, то теперь от бесконечного упоминания на многочисленных заседаниях, в первую очередь в Госплане, потеряло его навсегда. «Комплексом» называют все, что угодно, а чаще всего ничего. При слове «комплекс» я умолкаю. На «комплекс» мне возразить нечего».

Так вот, если бы мне понадобилось охарактеризовать жизнь и деятельность Александра Давидовича Надирадзе одной фразой, я бы сказал так: «Это был гений в ракетной технике и человек, прекрасно понимавший важность слова «комплекс».

Если с задачей курирования создания пусковой установки, средств обеспечения транспортировки, перегрузки ракет (так называемого КСО — комплекса средств обслуживания) еще как-то справлялся небольшой отдел наземного оборудования Московского института теплотехники под руководством Кирилла Синягина, основной задачей которого являлась разработка транспортно-пускового контейнера, то, что такое «комплекс», в институте не знал никто.

Думаю, что этого тогда не понимал и никто в СССР.

Во всяком случае, штатная полковая структура, проходивших уже совместные летные испытания комплексов 8К96 и 8К99, представляла из себя шесть стоящих в кружок гусеничных пусковых установок и расположенный в центре круга подвижный командный пункт полка, состоящий из множества машин на разнотипных автомобильных шасси. Где-то рядом такая же передвижная энергетика. О том, что людям надо спать и есть, что их нужно охранять, Петр Тюрин и Михаил Янгель или не думали, или считали, что это дело военных. Не уверен, что они понимали или отдавали должное таким понятиям, как «маскировка», «живучесть».

В недрах Московского института теплотехники эти вопросы (с точки зрения умудренных опытом «аксакалов» — сугубо второстепенные) интересовали только небольшую группу очень молодых инженеров, организационно оформленную сначала как сектор 19 в структуре ракетного СКБ-1, руководимого Борисом Лагутиным, а затем, после назначения последнего заместителем директора по научной работе и проектированию, — в самостоятельный отдел 110. Чем занимаются эти ребята, что они там рисуют, мало кто знал и тем более понимал, но, поскольку «продукции» в виде груд чертежей, синек и т. д. они не выдавали, а кропали какие-то там отчеты, плакаты и т. п., все считали их если не бездельниками, то уж, во всяком случае, людьми второго сорта.

И вот, руководствуясь, очевидно, известным сталинским принципом «Кадры решают все», Александр Надирадзе принимает революционное кадровое решение.

В октябре 1970 года выходит приказ министра оборонной промышленности, которым чистый ракетчик Вячеслав Гоголев перемещается с должности первого заместителя директора — главного конструктора на должность заместителя главного конструктора по проектированию, ему поручается курирование только двух отделений (по ракете и двигательным установкам); на должность первого заместителя директора — главного конструктора назначается 43-летний Борис Лагутин.

Первым же приказом Александра Надирадзе после объявления приказа министра в структуре института создается комплексное отделение (отделение 6), на должность его начальником назначается 30-летний Александр Виноградов. Отделение 6 становится головным в институте.

«ТЕМП-2С» КАК СИСТЕМА ОРУЖИЯ

Основной единицей комплекса являлся ракетный полк.

В состав полка входили 3 дивизиона и подвижный командный пункт полка.

В составе каждого дивизиона 9 машин: 2 самоходные пусковые установки на 6-осном автомобильном шасси «МАЗ-547А», машина подготовки и пуска на шасси «МАЗ-543А», 2 машины-дизель-электростанции (в каждой по 4 дизель-агрегата мощностью по 30 квт) на шасси «МАЗ-543А», 2 машины бытового обеспечения (машина-столовая, машина-общежитие) на шасси «МАЗ-543В», 2 машины охраны (машина дежурной смены охраны на шасси «МАЗ-543А» и машина боевого поста на базе шасси БТР-60).

В составе подвижного командного пункта полка также 9 машин: машины боевого управления и машины связи на шасси «МАЗ-543-А», машина тропосферной связи на шасси «МАЗ-543В», 2 машины-дизель-электростанции, 2 машины бытового обеспечения и 2 машины охраны.

Все машины были разработаны в рамках единой опытно-конструкторской работы «Создание ракетного комплекса «Темп-2С», прошли совместные летные испытания в его составе и были приняты на вооружение Советской армии единым постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

В состав комплекса входило также оборудование, обеспечивающее жизненный цикл ракет и агрегатов наземного оборудования: средства транспортировки и перегрузки ракет, их хранения на арсеналах, регламентные и учебно-тренировочные средства.

Совместные летные испытания комплекса «Темп-2С» (комплекс РС-14) были начаты пуском первой ракеты 14 марта 1972 года в 21 час 00 минут с космодрома «Плесецк». Летно-конструкторский этап в 1972 году проходил достаточно сложно: 2 пуска (второй и четвертый) из 5 были неудачными.

Однако в дальнейшем неудач не было. Всего в процессе летных испытаний было проведено 30 пусков. Совместные летные испытания были завершены в декабре 1974 года залповым пуском 2 ракет.

Подвижный грунтовый ракетный комплекс «Темп-2С» был принят на вооружение Советской армии постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР в 1976 году. Однако в соответствии с Договором об ограничении стратегических наступательных вооружений считался как бы неразвернутым.

Все 42 серийно изготовленные ракеты «Темп-2С» несли боевое дежурство на полигоне Плесецк в пункте постоянной дислокации в хранилищах.

За создание комплекса Московский институт теплотехники был награжден вторым орденом Ленина. Александру Надирадзе было присвоено звания Героя Социалистического Труда.

Двум работникам Московского института теплотехники (Александру Виноградову, Николаю Нефедову), главному конструктору Минского автозавода Борису Львовичу Шапошнику, первому заместителю главного конструктора ОКБ Волгоградского (в момент присвоения звания уже главному конструктору — начальнику ОКБ-1) Валериану Соболеву, заместителю главного конструктора по испытаниям НИИ автоматики и приборостроения Игорю Зотову, а также председателю Государственной комиссии по проведению совместных летных испытаний комплекса генерал-лейтенанту Александру Бровцину были присвоены звания лауреатов Ленинской премии.

Более 1500 работников кооперации, создавшей комплекс «Темп-2С», было награждено правительственными наградами, около 30 были присвоены звания лауреатов Государственных премий СССР.

Несмотря на кажущееся относительно скромное развертывание комплекса «Темп-2С», не следует забывать, что он не только явился базовым для дальнейшего развития в СССР подвижной ракетной тематики, но и позволил накопить опыт эксплуатации, подготовить как гражданские, так и военные кадры. О гражданских у меня, надеюсь, еще будет возможность рассказать в дальнейшем, здесь же, завершая, упомяну только о дальнейшей службе некоторых военных специалистов полигона Плесецк, непосредственно участвовавших в проведении совместных летных испытаний комплекса.

Начальник полигона генерал-лейтенант Герой Советского Союза Галактион Алпаидзе после ухода в 1975 году в отставку около 20 лет был заместителем директора Московского института теплотехники по гарантийному надзору, внес достойный вклад в обеспечение развертывания и эксплуатации комплексов «Пионер» и «Тополь».

Начальник испытательной части подполковник Николай Мазяркин в звании генерал-лейтенанта командовал полигоном Капустин Яр. Скончался в отставке в городе Минске.

Начальник комплексного отдела испытательного управления подполковник Геннадий Ясинский постановлением ЦК КПСС откомандирован в 1973 году в распоряжение Московского института теплотехники. Генерал-майор, бессменный технический руководитель испытаний, в 1992-1997 годах первый заместитель генерального конструктора и директора института, с 1997 года по настоящее время — первый заместитель генерального конструктора по испытаниям и гарантийному надзору.

Его заместитель подполковник Михаил Жолудев, начальник группы майор Альберт Жигулин — генерал-майоры, завершили службу заместителями командира полигона Плесецк.

Майор Василий Курдаев, лейтенант Александр Баль, командиры первых боевых расчетов лейтенанты Дмитрий Беспалов, Евгений Резепов ушли в отставку с различных командных должностей в центральном аппарате Министерства обороны и полигона Плесецк в званиях полковников.

Извините меня те, кого не назвал.

И в заключение. Автор бесконечно благодарен за школу жизни почетному директору — почетному генеральному конструктору Московского дважды ордена Ленина института теплотехники Борису Николаевичу Лагутину и безвременно ушедшему от нас Александру Константиновичу Виноградову.

Автор надеется, что ему все-таки удастся уговорить Бориса Николаевича Лагутина написать воспоминания о Александре Давидовиче Надирадзе в книгу, которую ветераны хотели бы издать задолго до 100-й годовщины со дня его рождения.

Межконтитенталъная баллистическая ракета «Темп-2С» 15Ж42 (pc-14)

К началу 1970-х годов ни один стратегический мобильный комплекс с твердотопливной ракетой не был принят на вооружение. Единственной твердотопливной МБР была стационарная РТ-2. Задача создания мобильной МБР вышла на первый план.

«Обеспечение живучести мобильных РК базируется в основном на создании для противника неопределенности в знании местоположения пусковой установки с ракетой на момент нанесения им удара по районам базирования РК. Поэтому в отличие от стационарных для подвижных РК особое значение приобретает их скрытность от разведки противника. Это достигается проведением маскировочных мероприятий (использованием штатных средств и естественных маскировочных свойств местности), а кроме того, реализацией таких режимов функционирования подвижных агрегатов (частота и время смены точек стоянки, выбор расстояния между ними, организацией маршрута движения), при которых космическая разведка противника будет не в состоянии точно и оперативно отслеживать их местоположение». (Межконтинентальные баллистические ракеты СССР (РФ) и США. История создания, развития и сокращения/Под. ред. Е.Б.Волкова. – М.: РВСН, 1996. С. 237). В 1965 году коллектив Московского НИИ-1 Министерства оборонной промышленности под руководством Александра Надирадзе завершил работу над мобильным комплексом оперативно- тактического назначения «Темп-С» на смесевом топливе. Это была мобильная твердотопливная оперативно-тактическая ракета. Вскоре коллектив конструкторов начал работу над новым проектом – «Темп-2С».

НИИ-1 Министерства сельскохозяйственного машиностроения был образован Постановлением Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года на базе Государственного центрального конструкторского бюро № 1 Народного комиссариата боеприпасов (ГЦКБ-1), расположенного в Москве неподалеку от Белорусского вокзала. Институту предписали разработку реактивных пороховых снарядов для Сухопутных войск, Военно-воздушных сил и Военно-морского флота.

В 1947 году институт расширился и переехал на новую площадку, расположенную во Владыкино, к северо-во- стоку от Москвы. Во Владыкино находилось небольшое авиаремонтное предприятие, занимавшееся восстановлением самолетов ЛИ-2. Здесь же, возвратившись из эвакуации в Казань, обосновался в 1944 году со своим КБ авиаконструктор Владимир Мясищев. Вскоре Мясищев переехал на Ходынку, а корпус его КБ передали филиалу НИИ- 1 Минавиапрома для разработки пороховых снарядов. Эта территория и была отдана будущему МИТу.

Целое десятилетие должность главного конструктора НИИ-1 отсутствовала. Руководил институтом директор, а главными конструкторами утверждались ведущие специалисты того или иного проекта. Возглавил институт видный организатор оборонной промышленности Сергей Бодров.

В прежние годы Бодров работал заместителем министра сельскохозяйственного машиностроения и был знаменит тем, что получил личный выговор от Сталина и был снят с должности прямо в его кремлевском кабинете. Некоторое время он преподавал в МВТУ имени Н.Э.Баумана, а после смерти Сталина возглавил НИИ-1. Под руководством Бодрова в НИИ-1 были созданы реактивные противолодочные системы, принятые на вооружение Военно- морского флота страны.

В 1958 году институт реорганизовали. Часть его многочисленных разработок передали другим конструкторским бюро. За институтом закрепили главную тему – баллистических управляемых ракет на твердом топливе. Главным конструктором баллистических ракет НИИ-1 (с 1967 года – Московский институт теплотехники Министерства оборонной промышленности СССР) стал Александр Надирадзе.

Александр Надирадзе родился в 1914 году в грузинском городе Гори. В 1936 году после окончания Закавказского индустриального института приехал в Москву. Поступил в Московский авиационный институт. Уже в 1938 году талантливого студента приглашают работать в ЦАГИ, где он вскоре становится руководителем группы по проектированию шасси на воздушной подушке. Позже он перешел работать в КБ-2 Минсельхозмаша. 15 октября 1951 года постановлением правительства КБ-2 Мин- сельхозмаша (впоследствии ГСНИИ- 642) поручена разработка радиоуправляемых авиационных бомб. Главным конструктором назначен Александр Надирадзе, занимавшийся также зенитными управляемыми ракетами.

В конце 1957 года Московский ГСНИИ-642 объединяется с реутовским ОКБ-52. Надирадзе становится заместителем главного конструктора Челомея. В 1958 году он переходит работать в НИИ-1 ГКОТ. В 1961 году он был назначен директором и главным конструктором предприятия.

Долгое время коллектив, возглавляемый Надирадзе, был самым засекреченным даже среди разработчиков ракетного оружия. Зарубежная печать публиковала сведения о том, что это конструкторское бюро находится в городе Бийске Алтайского края, а близкие знакомые главного конструктора считали, что именно Надирадзе является преемником Сергея Королева.

О Надирадзе рассказал мне ветеран предприятия Владимир Гужков:

«Это был увлекающийся человек, конструктор от бога! Текущие, черновые вопросы всегда решали его заместители. Надирадзе брал на себя решение самых главных вопросов и казавшихся, подчас, фантастических, проектов. Издали, даже посвященному человеку могло показаться, что он витает в облаках. И только значительно позже становилось ясно, насколько прав был главный конструктор, выбирая необычайно смелое решение. А в облаках… в облаках и высоко над ними уже витали его боевые ракеты. Удивительно, но он никогда не отдыхал. Лишь после инфаркта взял свой первый отпуск».

По решению правительства страны Министерство обороны организовало конкурс на лучший проект мобильной МБР. Конкурс выиграл коллектив Александра Надирадзе. 6 марта 1966 года НИИ-1 МОП была поручена разработка твердотопливной МБР для подвижного грунтового комплекса. Проекту присвоили имя «Темп-2С» – вторая ракета «Темп-С» на смесевом топливе.

Приступая к созданию, Надирадзе отверг гусеничные проекты, хотя именно на танковых шасси базировались прежние опытные мобильные комплексы. Справедливо считая, что приборы системы управления просто не выдержат танковой тряски, принимая во внимание другие доводы, Надирадзе обратился к проблеме создания колесного тягача.
Темп-2С
Тяжелый ракетовоз мог быть разработан в КБ спецпроизводства колесных тягачей Минского автозавода. Надирадзе обратился к главному конструктору Борису Шапошнику, который согласился с его предложением. В этом КБ был создан пятиосный ракетовоз МАЗ-547, способный по бездорожью доставить на стартовую позицию трехступенчатую ракету массой 32 тонны.

Однако уложиться в расчетные весовые параметры не удалось. Вес МБР увеличился до сорока с половиной тонн. Шапошник создал новый более мощный тягач – шестиосный МАЗ-547А.

В эти годы сложилось сотрудничество Надирадзе и разработчика ракетных топлив Бориса Жукова. Возглавляя Люберецкий НИИ-125, Жуков создал смесевое топливо и твердотопливные заряды, обладающие уникальными характеристиками.

Вот что рассказал мне Борис Жуков:

«Перед нами возникла проблема разработки корпуса. Температура горения большого твердотопливного заряда – три тысячи градусов. Такой нагрев приводит к разрушению конструкции, поэтому первые корпуса ракет пришлось бронировать. Но ракета – не танк. Она должна быть легкой. В нашем институте были впервые разработаны стеклопластиковые корпуса – легкие, прочные, теплостойкие.

Конструкторское бюро Александра Давидовича Надирадзе разрабатывало тактическую ракету «Темп» для мобильного комплекса. Мобильная ракета должна быть легкой и удобной в эксплуатации. Бронированные корпуса не годились. Мы разработали баллиститное топливо, заряды и стеклопластиковые корпуса для этой ракеты. Но для увеличения дальности стрельбы необходимо было создать еще и новые – смесевые топлива. Над ними работали ученые нашего института, коллективы НИИ-4 Министерства обороны. Московского НИИ-6 (ныне – Федеральный центр химии и технологий), Алтайского НИИ химической технологии в Бийске (ныне – НПО «Алтай»), Пермского НПО имени С.М.Кирова.

Так было создано смесевое топливо для новой ракеты «Темп-С». Для «Темпа-С» мы разработали также заряды и корпуса. Это была совместная работа большого количества организаций и крупнейших в стране специалистов. Позже появился «Темп-2С». Для этой ракеты мы совместно с КБ Надирадзе разработали двигатели всех трех ступеней». Первый пуск ракеты из ШПУ произведен в 1971 году. 14 марта 1972 года комплекс «Темп-2С» вышел на испытания, в ходе которых было произведено тридцать пять пусков ракет. Вспоминает Владимир Лапыгин, бывший генеральный конструктор и генеральный директор НПО автоматики и приборостроения:

«На первый пуск «Темп-2С» съехалась тьма народа… Доклад на госкомиссии: СУ к пуску готова! Вопросов, естественно, к нам нет (хотя в комплексных испытаниях перед пуском все наши три канала СУ «разбежались» в разные стороны, но были «живы»!). Перед самым пуском подошел с А.Д.Надирадзе к пусковой установке, к колесам,»освятили» на удачу и пустили. Пуск был прекрасным по всем параметрам, в т.ч., и по точности». (Создатели ракетно-ядерного оружия и ветераны-ракетчики рассказывают. – М.: ЦИПК, 1996. С. 130).

Об испытаниях ракетного комплекса вспоминает в прошлом министр оборонной промышленности Борис Белоусов: «Мне довелось бывать с ним (с директором Воткинского завода Са- довниковым – прим. авт.) и на полигоне на первых пусках новых стратегических ракет («Темп-2С» – прим. авт.). Все работы проводились в режиме особой секретности. Первый же пуск показал отличные результаты и Владимир Геннадьевич не выдержал – пошел на почту и дал телеграмму главному инженеру завода, поздравив его с «днем рождения». Информация не осталась незамеченной, и все получили соответствующую выволочку». (След на земле. Воспоминания соратников, друзей и близки людей о Владимире Геннадьевиче Садовникове. – Издательство Удмуртского университета, 1997. С. 16).

Испытания на полигоне Плесецк продолжались более двух с половиной лет и были завершены в декабре 1974 года.

Пусковая установка и машина обеспечения разработана в ОКБ Волгоградского ПО «Баррикады» (ныне – ЦКБ Титан) под руководством Георгия Сергеева. Серийное производство ПУ развернуто на Волгоградском ПО «Баррикады». Система управления первоначально разрабатывалась в ЦНИИ автоматики и гидравлики. В окончательном варианте была разработана автономная инерциальная система управления в НИИ автоматики и приборостроения под руководством Николая Пилюгина. Система прицеливания разработана под руководством главного конструктора Киевского Серафима Парнякова.

«При создании первого отечественного подвижного грунтового комплекса с твердотопливной управляемой баллистической ракетой, способного проводить пуск с маршрута патрулирования с минимальной продолжительностью предстартовой подготовки при высокой точности решения навигационных задач, потребовалось создание СУ на базе цифровой вычислительной машины высокой надежности, точности и быстродействия. Такая система имела два автономных блока: бортовой и наземной СУ. Наземная СУ решала задачи управления автоматикой СПУ, подготовки исходных данных и расчета полетного задания. Бортовая СУ имела гиростабилизированную платформу с высокоточными акселерометрами, ориентированными по трем направлениям при оптической связи с наземной системой прицеливания, бортовую цифровую вычислительную машину (БЦВМ). Для достижения высокой надежности при недостаточной надежности элементной базы БЦВМ в СУ было реализовано «троирование» каналов, что, естественно, привело к утяжелению аппаратуры СУ. Для снижения массы приборы были выполнены в негерметичном исполнении исходя из их размещения в герметичном приборном отсеке (ГПО). Для упрощения расчета полетного задания при функциональном методе наведения для всего диапазона дальностей использовали единую систему семейства гибких программ угла тангажа». (Московский институт теплотехники. Труды. Том 1. Наука. Техника. Производство. 1995. С. 27).

Подготовка к производству ракет на Боткинском заводе начата в 1971 году. Серийное производство развернуто в 1974 году на Боткинском заводе под руководством Владимира Садовникова.

Ракета имела три маршевых ступени и боевую ступень с двигательной установкой малой тяги. Дальность пусков регулировалась отсечкой тяги посредством поперечной рубки корпуса двигателя третьей ступени. В каждой из маршевых двигательных установок использовалось по два твердотопливных заряда: большой крепился к цилиндрической части корпуса, малый – к переднему днищу, чтобы корпус большую часть времени был защищен от нагрева несгоревшим топливом. Сконструированы органы управления верхних ступеней, использующие вдув струи газа в закритическую (расширяющуюся) часть сопла, для чего создано безметалыюе твердое топливо в состав которого введен гексоген, так как конденсированные окислы алюминия, входящего в состав основного топлива, могли засорить клапаны вдува. Для первой ступени применили раскрывающиеся решетчатые аэродинамические рули и газовые рули из тугоплавкого вольфрама, используемые на начальном участке полета.

В конструкции ракеты применены центральные управляющие сопла, стеклопластиковые высокопрочные корпуса двигательных установок. Разработана так называемая холодная схема разделения ступеней, при которой последующие ступени запускались только после отхода предыдущих на безопасное расстояние. Боевая ступень оснащена твердотопливной двигательной установкой. Ракета весь период эксплуатации находилась в герметизированном транспортно-пусковом контейнере, выполненном для облегчения из стеклопластика с толстым слоем теплоизолирующего пенопласта.

Сложнейшей была проблема освоения производства пластиковых мотаных корпусов. В 1960-е годы в нашей стране были разработаны первые баллистические ракеты с двигателями на твердом топливе. Это были ракеты средней и межконтинентальной дальности РТ-1 и РТ-2 Сергея Королева, РТ-20П Михаила Янгеля, РТ-15 Петра Тюрина, а также оперативно-тактические ракеты «Темп» и «Темп-С» Александра Надирадзе. Все они были оснащены моноблочными или многоблочными двигателями с четырьмя подвижными управляющими соплами.

Многосопловая конструкция двигателя не позволяла добиться необходимой степени расширения сопел и, следовательно, необходимых высоких характеристик двигателя и ракеты. Поэтому в начале 1970-х годов был осуществлен переход на моноблочные односопловые конструкции двигателей (сопловой блок с одним центральным соплом проще и надежнее многосоплового). Родоначальницей семейства таких ракет была МБР «Темп-2С». Композиционные пластмассовые конструкции ракеты и ее контейнера изготовлены в хотьковском ЦНИИ специального машиностроения под руководством Виктора Протасова.

Холодный (минометный) старт осуществлялся непосредственно из контейнера с помощью специального порохового аккумулятора давления. Маршевые двигатели включались на высоте, благодаря чему пусковая установка сохраняла работоспособное состояние.

21 февраля 1976 года два ракетных полка «Темп-2С» в районе Плесецка приступили к боевому дежурству.

Вот что рассказал мне заместитель генерального конструктора Московского института теплотехники Лев Соломонов:

«Темп-2С – это комплекс. О нем уже нельзя сказать так, как говорили о первых опытных мобильных комплексах на гусеничном ходу: вот это – танк, а это – ракета. «Темп-2С» – это единый организм. До Надирадзе создать такой комплекс не удалось никому. Надирадзе сумел решить сложнейшую проблему. Комплекс успешно прошел испытания в Плесецке и был развернут. Военные получили то, о чем мечтали – бери и стреляй».

Как рассказывают очевидцы тех событий, эксплуатация комплексов «Темп- 2С» проходила в условиях сверхсекретности. Офицерам было запрещено употреблять словосочетания «боевое дежурство» и «командный пункт». Считалось, что ракеты находятся на длительном хранении. При выезде ракетовоза из гаражного укрытия все находящиеся поблизости солдаты обязаны были по команде повернуться спиной к гаражу и стоять по стойке «смирно» до тех пор, пока ракетовоз не скроется в тайге. Выезд ракетовозов из гаражей осуществлялся в перерывах между пролетами американских спутников над Плесецком. Бывали ошибки, но они быстро исправлялись. В этих случаях вышедшие из гаражей ракетовозы тут же возвращались обратно.

Количество полков ракетной дивизии, дислоцированной под Плесецком, было доведено до семи (по воспоминаниям ветеранов, в дивизии насчитывалось от 38 до 40 пусковых установок). На вооружении каждого полка имелось шесть пусковых установок. Были также полки уменьшенного состава. Мобильные комплексы исколесили тысячи километров тайги в период ходовых испытаний.

Снятие ракет началось через десять лет после заступления на дежурство – в 1986 году. Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанный в 1987 году, впервые официально квалифицировал РС-14 как не развернутую систему.
«ТЕМП-2С». 15Ж42 (РС-14) SS-16. SINNER
«Темп-2С» – мобильный грунтовой комплекс с трехступенчатой твердотопливной межконтинентальной баллистической ракетой. Разработан в НИИ-1 МОП под руководством Александра Надирадзе. Разработка начата 6 марта 1966 года. Первый пуск на полигоне Плесецк состоялся 14 марта 1972 года. Испытания завершены в декабре 1974 года. Комплекс заступил на боевое дежурство 21 февраля 1976 года.

Маршевые твердотопливные двигатели разработаны в НИИ-125 под руководством Бориса Жукова. Пусковая установка и машина обеспечения созданы в ОКБ Волгоградского ПО «Баррикады» (ныне – ЦКБ «Титан») под руководством главного конструктора Георгия Сергеева. Способ старта – минометный. Серийное производство ПУ развернуто в Волгоградском ПО «Баррикады». Автономная система управления разработана в НИИ АП под руководством Николая Пилюгина. Система прицеливания разработана под руководством главного конструктора Киевского Серафима Парнякова. Ше- стиосный вездеход МАЗ-547А разработан под руководством Бориса ІІІа- пошника. Ракета имеет моноблочную ядерную головную часть.

Максимальная дальность стрельбы, км……………. 10 500

Максимальная стартовая масса, т……………………….. 41,5

Масса головной части, т…………………………….. 1

Длина ракеты, м…………. 18,5

Максимальный диаметр корпуса, м………. 1,8

Оглавление

Подвижный грунтовый комплекс Темп-2С с МБР 15Ж42

В конструкции ракеты применен ряд принципиальных новинок. Решетчатые, раскрываемые в полете аэродинамические рули, центральные управляющие сопла, стеклопластиковые управляющие сопла, стеклопластиковые высокопрочные корпуса двигательных установок. Разработана холодная схема разделения ступеней, при которой последующие ступени запускались только после отхода предыдущих на безопасное расстояние. Боевая ступень впервые оснащена твердотопливной двигательной установкой. Сама ракета весь период эксплуатации находилась в герметизированном ТПК, выполненном из стеклопластика с толстым слоем теплоизолирующего пенопласта. Минометный старт осуществлялся непосредственно из контейнера с помощью специального ПАД. Маршевые двигатели включались уже на высоте, благодаря чему ПУ сохраняла работоспособное состояние.
Система управления построена на базе цифровой вычилительной машины высокой надежности, точности и быстродействия, и имела два автономных блока: бортовой и наземной СУ.

Наземная СУ решала задачи управления автоматикой СПУ , подготовки исходных данных и расчета полетного задания.

Бортовая СУ имела гиростабилизированную платформу с высокоточными акселерометрами, ориентированными по трем направлениям при оптической связи с наземной системой прицеливания, а также БЦВМ.

Ввиду недостаточной надежности элементной базы БЦВМ в СУ было реализовано «троирование» каналов, что, естественно привело к утяжелению бортовой аппаратуры. Для снижения массы приборы были выполнены в негерметичном исполнении и размещались в герметичном приборном отсеке. Для упрощения расчета полетного задания при функциональном методе наведения для всего диапазона дальностей использовали единую систему семейства гибких программ угла тангажа. Дальность пуска регулировалось отсечкой тяги посредством поперечной рубки корпуса двигателя третьей ступени.

В каждой из маршевых двигательных установок (разработчик — Люберецкое НПО «Союз», гл.конструктор Жуков Б.П.) использовались по два твердотопливных заряда: большой крепился к цилиндрической части корпуса, малый к переднемй днищу , чтобы корпус большую часть времени был защищен от нагрева несгоревшим топливом. Для органов управления по крену на верхних ступенях, было создано специальное безметальное твердое топливо в состав которого входит гексоген, так как конденсированные окислы аллюминия, входящего в состав основного топлива, могли засорить клапаны вдува. Для управления первой ступенью применили раскрывающиеся решетчатые аэродинамические рули и газовые рули из тугоплавкого вольфрама, используемые на начальном участке полета.

В состав ракетного комплекса «Темп-2С» входили две машины на базе шасси МАЗ-547А: пусковая установка и транспортно-заряжающая машина. Обе они имели специальное оборудование, состав которого вытекал из назначения машин. Так, пусковая установка имела в кормовой части устройства, предназначенные для приведения транспортно-пускового контейнера из походного положения в боевое и обратно. Дополнительно машина оборудовалась специальными гидравлическими домкратами, использовавшимися для разгрузки ходовой части, горизонтирования и обеспечения устойчивости пусковой установки при производстве пуска ракеты.

В передней части машины монтировался силовой агрегат большой мощности. По обеим сторонам от него устанавливались две неметаллические кабины. Машина имела двенадцать односкатных колес, оснащенных широкопрофильными шинами. Десять из двенадцати колес были ведущими. Управляемыми были сделаны колеса первых трех осей.

«Темп-С» и «Рубеж» — советские ракетные системы на шасси МАЗ-543 8×8

С момента проектирования этого семейства все входившие в него машины были рассчитаны на установку новых высокомобильных систем ракетного и артиллерийского вооружения, причем для каждой из них шасси подвергались определенной доработке и приспособлению.

В этой статье мы расскажем о самоходных пусковых установках (СПУ) оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) 9К72 и «Темп-С», а также первой береговой системе «Рубеж», смонтированных на шасси МАЗ-543.

Ракетная пусковая установка комплекса 9К72 на шасси МАЗ-543 (фото автора)

Пусковая установка комплекса «Темп-С» на шасси МАЗ-543А (фото автора)

Статьи / История Ракетоносец МАЗ-543 — лучший четырехосный автомобиль Советской армии Этот полноприводный автомобиль, целиком и полностью оснащенный отечественными агрегатами и узлами, фактически стал высшим достижением советского военно-автомобильного комплекса, а строгая ко… 31377 1 5 13.10.2016

Разработкой таких систем занималось специальное КБ из Волгограда. Там же осуществлялись сборка и испытания прототипов, а серийное производство было развернуто на Петропавловском заводе тяжелого машиностроения в Казахской ССР. За каждой ракетной системой тянулись длинные цепочки транспортно-заряжающих машин (ТЗМ) и подвижных средств обеспечения.

Ракетный комплекс 9К72 (1962–1987 гг.)

Прототип этой системы на автомобиле МАЗ-543 появился в мае 1962 года и стал победителем сравнительных испытаний. Его первый публичный показ состоялся 7 ноября 1965-го во время парада на Красной площади, и через два года ОТРК 9К72 с дальностью поражения 300 км был принят на вооружение. Он не имел никакого словесного кодового наименования, но в то же время проводилось проектирование еще более мощной ракетной системы «Эльбрус», название которой в ряде непрофессиональных источников ошибочно присваивали комплексу 9К72.

Удивительно, но весь этот комплекс умещался на одной автономной СПУ 9П117 для запуска баллистических ракет с жидкостными двигателями и различными боеголовками, в том числе ядерными. Конструктивно эта установка стала одной из самых оригинальных, богато укомплектованных и наиболее распространенных машин такого рода. Ее богатое оснащение позволяло самостоятельно выполнять весь цикл операций от погрузки и подготовки ракеты до ее запуска. На машине имелись двухсекционная стрела для подъема ракеты в вертикальное стартовое положение и откидывавшаяся назад кран-балка для ее перегрузки непосредственно с транспортной тележки без применения ТЗМ или обычного крана.

Автономная ракетная пусковая установка 9П117 на автомобиле МАЗ-543

На параде в Москве пусковая система 9П117 ракетного комплекса 9К72

Ракетная пусковая установка 9П117 комплекса 9К72 в боевом положении

В состав СПУ входили бортовые гидравлические и электрические системы, испытательная и пусковая аппаратура, собственная дизель-электрическая станция и средства заправки ракеты топливом и сжатым воздухом. Наиболее оригинальной особенностью являлись две трехместные боковые кабины (рубки) с входными дверями, круглыми окнами-иллюминаторами и местами для шести операторов. В их комплектацию входили: гидронасос, пультовая аппаратура, радиостанция, системы освещения и отопления, внутреннее переговорное устройство, бачок с питьевой водой, шанцевый инструмент, ящики для боеприпасов и запчастей. В боевом состоянии с ракетой и боевым расчетом из восьми человек СПУ могла передвигаться по шоссе со скоростью до 45 км/ч. Из-за чрезмерной насыщенности рабочим оборудованием она оказалась слишком сложной и дорогой, но наиболее практичной и эффективной.

Модернизированная СПУ 9П117М на испытаниях в 21 НИИИ (из архива НИИЦ АТ)

Вывод в стартовое положение жидкостной ракеты с рамочным ограждением

Крановая перегрузка химической ракеты на пусковую установку 9П117М-1

Экспортная пусковая установка 9П117М1-1 в Народной армии ГДР

С 1969 года на вооружение поступала модернизированная СПУ 9П117М с упрощенной односекционной стрелой, а заряжание ракеты производилось при помощи автомобильного крана. До середины 1980-х было собрано порядка 800 таких установок.

Комплекс 9К72 из коллекции Артиллерийского музея в Петербурге (фото автора)

СПУ 9П117М с собственными электрогенератором и гидросистемой (фото автора)

Ракетный комплекс 9К76 «Темп-С» (1963–1987 гг.)

Вскоре после рождения комплекса 9К72 появился новый ОТРК 9К76 «Темп-С» на шасси МАЗ-543А, служивший для запуска баллистических твердотопливных ракет с дальностью стрельбы до 900 км. Они помещались в транспортно-пусковых контейнерах (ТПК) и оснащались разными боеголовками, включая химические и ядерные. После долгих испытаний и стрельб комплекс поступил на вооружение и впервые был представлен на параде в Москве 7 ноября 1967 года.

Комплекс «Темп-С» на шасси МАЗ-543А (реконструкция ЦКБ «Титан»)

Пусковая установка 9П120 оборудовалась бортовыми кузовными отсеками с входными дверями и местами для боевого расчета. В отличие от системы 9К72, гидравлическая система применялась только для привода гидроопор и подъема стрелы вместе с ТПК в вертикальное боевое положение, а всё остальное рабочее оборудование размещалось в спецфургонах на шасси грузовиков Урал-375. Так, вместе с упрощением и облегчением СПУ пришла необходимость создания для нее еще нескольких транспортных и перегрузочных машин, также смонтированных на шасси МАЗ-543А.

Комплекс 9К76 в экспозиции петербургского Артиллерийского музея (фото автора)

СПУ 9П120 с твердотопливной ракетой в транспортном контейнере (фото автора)

Основная транспортная машина 9Т215 комплекса «Темп-С» служила для хранения и перевозки съемно-разъемного ТПК с ракетой без головной части и внешне отличалась от СПУ отсутствием средств подъема ракеты.

Транспортная машина 9Т215 для перевозки контейнера с одной ракетой

Вторая транспортная машина 9Т219 применялась для транспортировки ядерных боеголовок в термоизолированном ТПК с системой поддержания заданной температуры. Перегрузку контейнеров на пусковую установку осуществлял войсковой автокран 9Т35.

Машина 9Т219 с контейнером для транспортировки ядерных боеголовок	Крановая перегрузка контейнера с боевым зарядом на транспортер 9Т219

К концу 1987 года в Советской армии находилось 135 систем «Темп-С», их небольшое количество экспортировали в ГДР и Чехословакию. Этот комплекс вошел в Договор о сокращении ракет средней и малой дальности (РСМД), был снят с вооружения и в 1988–1989 годах ликвидирован вместе с системами обеспечения.

Большинство советских ракетных систем регулярно появлялось на военных парадах на Красной площади, вызывая у советских граждан прилив патриотизма и чувства гордости за свою великую страну, способную разработать, построить и поставить на вооружение столь мощные и передовые колесные боевые машины. У военных атташе западных стран они вызывали совершенно противоположные чувства — яростную ненависть к Стране Советов, беспредельный страх за свое благополучное процветание и глубокую заботу о демократическом развитии своих соседей и самых отдаленных стран. В то же время, правительство США и руководство НАТО всеми силами пытались подвигнуть СССР на прекращение производства и полную ликвидацию своих подвижных ракетных систем.

Ракетные установки комплекса 9К72 на Красной площади (из архива ИТАР-ТАСС)

В боевом строю ракетные системы комплекса «Темп-С» на шасси МАЗ-543А (из архива НИИЦ АТ)

Комплекс «Темп-С» на параде в честь 50-летия Октябрьской революции

Запад особенно раздражали мобильные ракетные комплексы 9К72 и 9К76 «Темп-С», размещенные в европейских социалистических странах и способные поражать войска НАТО, находившиеся на ближних подступах к границам соцлагеря и территории СССР. В советские времена их удалось отстоять, но перестройка и разрушительная демилитаризация Советской армии стоили жизни одному из самых совершенных ОТРК «Темп-С».

Береговой ракетный комплекс «Рубеж» (1978–1989 гг.)

В 1970 году началась разработка мощного автономного противокорабельного берегового ракетного комплекса (ПБРК) 4К51 «Рубеж» ВМФ СССР, предназначенного для охраны и обороны военных объектов прибрежной зоны, обнаружения и поражения надводных целей в любое время суток и при любых погодных условиях. На вооружение он поступил в октябре 1978-го.

Береговой комплекс «Рубеж» на шасси МАЗ-543М в транспортном положении

Пусковая установка 3П51 на шасси МАЗ-543 или МАЗ-543М снабжалась поворотной платформой с системами наведения и пуска двух крылатых ракет с дальностью полета 80 км, хранившихся в ТПК и оснащенных фугасными или ядерными боеголовками. На платформе были смонтированы также кабина управления и радиолокационная станция кругового обзора с гидроподъемником антенны для установки ее на высоте 7,3 м. Источником электроэнергии являлся генератор с приводом от вспомогательного газотурбинного двигателя.

Пусковая установка 3П51 с двумя ракетами и радиолокационной станцией «Гарпун»

Противокорабельный комплекс «Рубеж» на охране побережья Румынии

С 1983 года выпускался модернизированный вариант «Рубеж-А» с СПУ 3П51М, смонтированной на шасси МАЗ-543М. В этом варианте обзорная радиолокационная станция повышенной дальности могла устанавливаться на автомобиле или на специальной вышке 40В6.

Береговой комплекс 4К51 «Рубеж-А» в развернутом положении (из архива НИИЦ АТ)

Запуск крылатой ракеты «Термит-Р» с дальностью поражения 80 км (из архива НИИЦ АТ)

Береговые системы «Рубеж» поставляли в страны Варшавского договора, на Кубу, в Индию, государства Северной Африки и Ближнего Востока. В 2008 году им на смену пришел комплекс «Бал».

Важным применением шасси МАЗ-543А мог стать компактный подвижный ракетный комплекс «Копьё-Р» с 13-метровой межконтинентальной ракетой, разработанный в 1980-е годы в украинском КБ «Южное» и оставшийся лишь смелым проектом.

Проект компактного межконтинентального ракетного комплекса «Копьё-Р»

В Пакистане МАЗ-543А послужил основой СПУ с баллистической ракетой Shaheen-1. В середине 1990-х на шасси МАЗ-543М базировался прототип пусковой установки С-125М Neva-SC с четырьмя крылатыми ракетами и цифровыми блоками управления.

Пакистанская ракета Shaheen-1 на доработанном шасси МАЗ-543А (из архива СКБ-1 МАЗ)

Польская опытная пусковая установка крылатых ракет C-125M Neva-SC

На родине, кроме ракетных систем, МАЗ-543М нашел не менее важное применение: на нем монтировали мощную установку залпового огня «Смерч», береговой артиллерийский комплекс «Берег» и нескольких видов зенитных пусковых установок комплекса С-300. Им будет посвящена следующая статья.

От РТ-15 и «Гнома» до «Тополя». История создания мобильных межконтинентальных баллистических ракет

В начале 70-х это событие стало по­воротным в американо-советском сопер­ничестве. У СССР впервые появился ра­кетный комплекс-невидимка с ядерным оружием на борту. Его координаты нельзя было определить с помощью спутников-шпионов. Новое сверхсекретное оружие получило литер — «Темп-2С». Но о нем немного позже.

Ракетный комплекс средней дальности 15П696 с ракетой 8К96 (РТ-15)

23 ноября 1974 г. во Владивостоке состоялась встреча президента США Джеральда Форда и генерального секретаря ЦК КПСС Леони­да Брежнева. Тогда американский президент буквально пот­ребовал от Л. Брежнева не разрабатывать и не производить мобильные комплексы. За океаном прекрасно понимали, что в случае ядерного удара нападающую сторону ждет неотврати­мая расплата.

История создания мобильных комплексов с ядерными ра­кетами началась намного раньше описанных выше событий. В 1959 году на Кубе победила революция и к власти пришел Фидель Кастро, который занял антиамериканскую позицию. Первый секретарь ЦККПСС Никита Хрущев открыто поддержал правительство Кастро — и отношения с США резко ухуд­шаются. К тому времени американцы в 10 раз превосходили Советский Союз по количеству ядерных боезарядов на бом­бардировщиках и количеству МБР. Ситуация еще больше обос­тряется, когда 1 февраля 1961 г. на ракетном полигоне Ванденберг американцы проводят первый запуск МБР «Минитмен-1А». При дальности пуска 9000 км отклонение ракеты не превысило 1500 м. Новые высокоточные «Минитмен» по заранее извест­ным координатам теперь могли уничтожить наши ракеты прямо в пусковых шахтах. В таком случае у Советского Союза не ос­тавалось возможности для нанесения ответного удара.

Поэтому в начале 60-х перед руководством страны вста­ла сложнейшая проблема: как защитить стратегические силы. Предлагалось два пути: строить дорогие шахты, способные выдержать ядерный удар, или мобильные ракетные установки. Под давлением военной элиты правительство Хрущева принимает решение о сооружении сверхпрочных шахт для наших баллистических ракет. Военные настаивали на шахтах, потому что для них это было проще и привычней: иметь шахту, прос­то эксплуатировать, защищать, охранять, притом уже была от­работана система регламента обслуживания. В 60-е годы, в обстановке строжайшей секретности, по всей стране развер­тывается гигантское строительство, закладываются сотни под­земных шахт и подземных КП. И все-таки одновременно с этим по инициативе Дмитрия Устинова, который тогда курировал оборонную промышленность, принимается решение о начале экспериментальных работ по установке баллистических ракет на самоходное шасси.

Тюрин П.А. (25.06.1917-26.02.2000)

Шавырин Б.И. (27.04.1902-9.10.1965)

В 1966 г. на одном из секретных полигонов под шифром РТ-15 начинаются испытания первого подвижного комплекса. Разработка комплекса РТ-15 начата в ЦКБ-7 (КБ , Ленинград) под руководством Петра Тюрина, в соот­ветствии с постановлением правительства от 4 апреля 1961 г. Спустя два года она была приостановлена до получения по­ложительных результатов по отработке МБР РТ-2. Работы по комплексу возобновились в 1965 году.

ТТХ ракеты РТ-15 Макс. дальность стрельбы — 2500 км Стартовая масса ракеты — 16 т Масса головной части — 0,5 т Длина ракеты — 11,74 м Макс. диаметр корпуса — 1,49 м

В 1957 году ЦКБ-7 вело работы над темой, получившей ин­декс Д-6, в которой впервые в отечественном ракетостроении была поставлена задача создать твердотопливную баллисти­ческую ракету для подводных лодок.

Первая разработка, по признанию главного конструктора Петра Тюрина, не удалась. Предложенный вариант ракеты, на базе пакетов двигателей с баллиститным топливом с невысо­кой для таких топлив энергетикой, имел большие габариты и вес. Разработка же смесевых топлив сильно отставала, поэто­му вариант лодочного базирования твердотопливной ракеты был временно отложен.

Коллектив ЦКБ-7 приступил к проекту создания подвижного грунтового ракетного комплекса с двухступенчатой твердотоп­ливной ракетой среднего радиуса действия.

Производство ракет РТ-15 было налажено на Ленинградском Машиностроительном заводе № 7 имени М.В.Фрунзе. Серийное производство ракет прекращено в январе 1969 года

На первых десяти летных ракетах РТ-15 применялся двига­тель первой ступени разработки главного конструктора Петра Тюрина, с зарядом из топлива на основе бутилкаучука Алтайс­кого НИИ химической технологии (АНИИ ХТ), и двигатель второй ступени разработки главного конструктора СКБ-172 Пермского машиностроительного завода Михаила Цирульникова — с за­рядом из топлива на основе полифурита разработки Пермского НИИ полимерных материалов. Окончательно в составе раке­ты был выбран вариант двигателя второй ступени разработки Петра Тюрина, как более надежный и производительный.

В состав комплекса РТ-15 входили: шесть самоходных пусковых устано­вок на гусеничном ходу, на базе тяже­лого танка Т-10, оснащенных ракетами РТ-15 в транспортно-пусковых контей­нерах; подвижный командный пункт (ПКП), состоящий из машин боевого управления, машины подготовки по­зиции, двух дизель-электростанций и подвижного узла связи «Рельеф». Все машины ПКП выполнены на колесном шасси высокой проходимости на базе МАЗ-543.

В конструкции ракеты был приме­нен ряд приоритетных решений: раз­резные управляющие сопла двигате­лей первой и второй ступени, прочно скрепленные с корпусом двигателя и изготовленные методом литья под давлением топливной массы непос­редственно в корпус двигателя. Сама ракета в период всего срока эксплуа­тации находилась в герметизирован­ном обогреваемом стеклопластиковом транспортно-пусковом контейнере. Все погрузочно-разгрузочные работы выполня­лись бескрановым способом.

Пуски ракеты РТ-15 в составе подвижного боевого ракет­ного комплекса (ПБРК) проводились на полигоне Капустин Яр. В период летных испытаний — с ноября 1966 г. по март 1970 г. — было произведено 20 пусков, из них два двухракетных залпа. Испытание ракеты завершились в марте 1970 г.

ПБРК с ракетой РТ-15 был рекомендован для укомплектова­ния одного полка с целью отработки специальных задач. В со­ставе полка находилось шесть самоходно-пусковых установок и подвижный ПКП. В январе 1969 г. серийное производство ра­кет было прекращено, комплексы в составе полка находились в эксплуатации до 1971 г.

Ракеты данного типа оснащались моноблочной ядерной го­ловной частью. Т.к. дальность пуска таких ракет была 2500 км, то этого оказалось недостаточно. Военным было необходимо оружие, способное поражать цели за океаном.

В начале 1960-х годов вышло постановление правитель­ства о создании МБР наземного базирования общим весом комплекса с пусковой установкой не более 60 тонн. Предусмат­ривалось создание мобильного варианта на гусеничном ходу (комплекс должен был самостоятельно уходить от спутников разведки, быть в постоянной готовности нанесения ответного удара) и шахтного варианта. Был объявлен конкурс на лучший проект.

В ходе этого конкурса в 60-х годах прошлого столетия по­явилось еще два комплекса мобильных МБР. Это комплексы «Гном» и «РТ-20П», однако в серию они так и не пошли. И все же мы немного расскажем об этих комплексах, потому что в ходе производства и испытаний на них отрабатывались новые, неординарные конструкторские решения.

ТТХ комплекса «Гном» Дальность стрельбы — 11000 км Масса ракеты — 29 т Масса ракеты в контейнере — 31,2 т Масса СПУ в полном снаряжении — 60 т Длина ракеты — 16,14 м Максимальный диаметр корпуса — 2,6 м Диаметр двигателя — 2,6 м Среднетраекторный удельный импульс двигателя первой ступени — 250 кгс*с/кг Гарантийный срок хранения — 10 лет

Учитывая опыт, накопленный конструкторским коллективом Бориса Шавырина в ходе работ над твердотопливными двига­телями, Дмитрий Устинов поручил этому коллективу разработ­ку МБР, оснащенной твердотопливным прямоточным воздуш­но-реактивным двигателем.

Борис Иванович Шавырин создал большую группу конс­трукторов для изучения опыта создания твердотопливных ра­кет. Члены группы разъехались по конструкторским бюро Коро­лева, Янгеля, Тюрина и Цирульникова. После ознакомления с полученными от членов группы материалами, Конструкторское бюро машиностроения приступило к созданию собственной МБР.

Был разработан и успешно защищен эскизный проект раке­ты. Позже были разработаны рабочие чертежи. В конце октяб­ря 1965 года, через несколько дней после смерти Бориса Ша­вырина, состоялся первый запуск прямоточного ВРД на стенде в Тураево. Всех мощностей стендов в Тураево не хватало, что­бы обеспечить работу двигателя на максимальном режиме — и пришлось монтировать дополнительное оборудование. При за­пуске в окрестных домах из окон вылетали стекла. Стендовый двигатель для отработки в Тураево имел металлический корпус, но позже в ЦНИИ специального машиностроения был разрабо­тан стеклопластиковый корпус. Никто в мире не испытывал та­ких двигателей. Это был уникальный проект, но, к сожалению, по неизвестным причинам в конце 1965 года было принято ре­шение о закрытии темы. Название проекта — «Гном».

«Гном» — трехступенчатая баллистическая ракета с уско­рителем. Ракета стартовала после запуска ускорителя, который разгонял ее до скорости 1,75М (1М = скорость звука). Отработав, ускоритель отделялся — и включалась первая сту­пень с твердотопливным прямоточным ВРД. Двигатель первой ступени работал 60-70 секунд, до достижения скорости 5,5М, после чего отделялся и включалась вторая, а затем третья ступень. Вторая и третья ступени были оснащены двигателя­ми на твердом смесевом топливе. Ракета оснащалась пороховыми аккумуляторами давления. Размещалась в полуконтейне­ре, который стыковался с камерой сгора­ния (корпус камеры сгорания вРд состав­лял часть конструкции контейнера). Это позволило снизить массу. В случае принятия на вооружение, в составе боевого ракетного комплекса предполагалось иметь 10 самоходных пусковых установок МБР «Гном».

«Гном» — это единственная межконтинентальная баллис­тическая ракета, оснащенная твердотопливным прямоточным двигателем.

В этот период появился еще один подвижный комплекс с МБР на борту. Он проходил испытание под индексом РТ-20П. Эскизный проект комбинированной двухступенчатой баллис­тической ракеты разработан в КБ «Южное» под руководством Михаила Янгеля в декабре 1964 года. Предполагалось, что ра­кета будет оснащена первой ступенью с двигателем на твер­дом топливе и второй ампулизированной ступенью, оснащен­ной ЖРД. При такой схеме обеспечивалась требуемая масса и точность стрельбы. Ведь, как известно, важнейшим парамет­ром, влияющим на точность стрельбы, является скорость раке­ты при выключении двигателя последней ступени. А к началу разработки РТ-20П достаточно эффективного механизма от­сечки тяги в момент выключения твердотопливного двигателя ступени еще не было. Поэтому Янгель принял решение о со­здании комбинированной ракеты. В 1963 году для производс­тва твердотопливных двигателей и ракет был образован Павлоградский механический завод. А в 1964 году для разработки твердотопливных двигателей на территории завода даже было создано собственное конструкторское бюро. Разрабатывались шахтный, подвижный грунтовой и железнодорожный варианты боевого ракетного комплекса. В качестве окончательного ва­рианта был выбран подвижно-грунтовой комплекс. Пусковую установку было решено разместить на шасси тяжелого танка Т-10 М, разработанного в КБ-3 Ленинградского Кировского заво­да под руководством Жозефа Котина.

Ракета размещалась в транспортно-пусковом контейнере. Впервые для ракеты наземного базирования был отработан минометный старт из транспортно-пускового контейнера с по­мощью порохового аккумулятора давления. Это способ, при котором маршевый двигатель первой ступени включается на высоте 20-30 метров над верхним срезом пусковой установки с целью снижения разрушительного воздействия газовой струи работающего маршевого двигателя на стартовые агрегаты.

Предусматривалось оснащение двумя типами головных частей: тяжелой, мощностью 1,5Мт, и легкой, мощностью 0,5Мт. Расчетная дальность ракеты с тяжелой головной частью со­ставляла 5000 км, а с легкой достигалась уже межконтинен­тальная дальность пуска.

МБР РТ-20П на подвижной гусеничной самоходной установке на базе танка Т-10М

Комбинированная баллистическая ракета РТ-20П была оснащена автономной инерциальной системой управления. В октябре 1967 года начались испытания ракеты на полигоне Плесецк. В рамках ЛКИ проведено 8 (по другим данным — 12) пусков. В октябре 1969 года разработка боевого ракетного ком­плекса РТ-20П была прекращена. Причиной прекращения работ была сложность эксплуатации подвижного комплекса с жидкостным ракетным двигателем на второй ступени, а также от­сутствие государственной программы по его размещению на территории страны. Зато данный комплекс проехал по Крас­ной площади в Москве, на параде 7 ноября 1965 года.

РТ-20П — это единственная комбинированная МБР, ос­нащенная твердотопливным и жидкостным ракетными дви­гателями.

Комплекс РТ-20П на военном параде в Москве. 7 ноября 1965 г. ТТХ ракеты РТ-20П Макс. расчетная дальность с легкой ГЧ — 7000 км Макс. расчетная дальность с тяжелой ГЧ — 5000 км Диаметр ракеты — 18 м Диаметр корпуса — 1,6 м Стартовая масса ракеты — 30 т Масса тяжелой ГЧ — 1410 кг Мощность ядерного боезаряда с тяжелой ГЧ — 1,5 Мт Мощность ядерного боезаряда с легкой ГЧ — 0,55 Мт

К началу 1970-х годов ни один стратегический мобиль­ный комплекс с твердотопливной ракетой так и не был при­нят на вооружение, а посему задача создания МБР вышла на первый план. В 1965 году коллектив Московского НИИ-1 под руководством Александра Надирадзе завершил работу над мобильным комплексом оперативно-тактического назначения «Темп-С» на смесевом топливе. Это была твердотопливная оперативно-тактическая ракета. Вскоре коллектив начал ра­боту над новым сверхсекретным комплексом, который полу­чил название «Темп -2с». При разработке межконтинентальной ракеты потребовалось применение совершенно новых техни­ческих решений, резко отличных от принятых при разработке оперативно-тактической «Темп-С». Дело в том, что межконти­нентальная ракета с уже отработанными конструктивно-схем­ными решениями, применяемыми материалами и топливами весила бы не менее 50 тонн, что исключало ее размещение на мобильной пусковой установке. Для обеспечения приемлемо­го стартового веса нужно было примерно в полтора раза сни­зить относительную массу конструкции и поднять удельный импульс двигательных установок на 15-20%, то есть добить­ся прироста совершенства, достигнутого, например, в период перехода от двигателей «катюш» к двигательным установкам оперативно-тактических ракет.

Приступая к созданию, Надирадзе отверг гусеничные проекты, хотя именно на танковых шасси базировались пре­жние опытные мобильные комплексы. Он справедливо счи­тал, что приборы системы управления просто не выдержат танковой тряски. Надирадзе выбрал идею создания колес­ного тягача.

Тяжелый ракетовоз мог быть разработан в КБ спецпро­изводства колесных тягачей Минского автозавода. Надирадзе обратился к главному конструктору Борису Шапошнику, кото­рый согласился с его предложением. И в КБ был создан пятиос­ный ракетовоз МАЗ-547, способный по бездорожью доставить на стартовую позицию трехступенчатую ракету массой 32 тон­ны. Но уложиться в расчетные весовые параметры не удалось: вес МБР увеличился до 40,5 тонн. Шапошник создал новый бо­лее мощный тягач — МАЗ-547А.

В эти годы сложилось сотрудни­чество Надирадзе и разработчика ракетных топлив Бориса Жукова. Уче­ные Люберецкого НИИ-125 во главе с Б.Жуковым разработали баллистит- ное топливо, заряды и стеклопласти­ковые корпуса для ракет, проектируе­мых Надирадзе.

14 марта 1971 года комплекс «Темп-2С» вышел на испытания, в ходе ко­торых было произведено 35 пусков ракет. Первый пуск «Темп-2С» был прекрасен по всем параметрам, в т.ч. и по точности. Испытания на полиго­не Плесецк продолжались более двух с половиной лет и были завершены в декабре 1974 года.

При создании первого отечественного подвижного грунто­вого комплекса с твердотопливной управляемой баллистичес­кой ракетой, способного проводить пуск с маршрута патрули­рования с минимальной продолжительностью предстартовой подготовки при высокой точности решения навигационных за­дач, потребовалось создание системы управления (СУ) на базе цифровой вычислительной машины высокой надежности, точ­ности и быстродействия. Для достижения высокой надежности — при недостаточной надежности элементной базы бортовой цифровой вычислительной машины — в СУ было реализовано «троирование» каналов, что, естественно, утяжеляло ее аппа­ратуру. Для снижения массы приборы были выполнены в негерметичном ис­полнении исходя из их размещения в герметичном приборном отсеке.

МАЗ-547А — шасси для СПУ комплекса «Темп-2С»

Серийное производство было развернуто в 1974 году на Воткинс- ком заводе в Удмуртии. Ракета име­ла три маршевых ступени и боевую ступень с двигательной установкой малой тяги. Дальность пусков регули­ровалась отсечкой тяги посредством поперечной рубки корпуса двигателя третьей ступени. Для первой ступени применили раскрывающиеся решет­чатые аэродинамические и газовые рули из тугоплавкого вольфрама на начальном участке полета. В конс­трукции ракеты применены стекло­пластиковые высокопрочные корпуса двигательных установок. Разработа­на так называемая холодная схема разделения ступеней, при которой последующие ступени запускались только после отхода предыдущих на безопасное расстояние. Ракета весь период эксплуатации находилась в герметизированном транспортно­пусковом контейнере, выполненном из стеклопластика с толстым слоем теплоизолирующего пенопласта.

Многосопловая конструкция дви­гателя не позволяла добиться необ­ходимой степени расширения сопел и, следовательно, необходимых высоких характеристик двигателя и ракеты. По­этому в начале 1970-х годов был осу­ществлен переход на моноблочные односопловые конструкции двигателей (сопловой блок с одним центральным соплом про­ще и надежнее многосоплового). Родоначальницей таких ракет стала МБР «Темп-2С».

Одна из редких фотографий, сопоставляемых с СПУ комплекса «Темп-2С» ТТХ ракеты «Темп-2С» Максимальная дальность стрельбы — 10500 км Максимальная стартовая масса — 41,5 т Масса головной части — 1 т Длина ракеты — 18,5 м Максимальный диаметр корпуса —1,8 м

Холодный (минометный) старт осуществлялся непосредс­твенно из контейнера с помощью специального порохового аккумулятора давления. Маршевые двигатели включались на высоте, благодаря чему пусковая установка сохраняла рабо­тоспособное состояние.

21 февраля 1976 года два ракетных полка «Темп-2С» в райо­не Плесецка приступили к боевому дежурству. Эксплуатация комплексов проходила в обстановке сверхсекретности. Офи­церам было запрещено употреблять словосочетания «боевое дежурство» и «командный пункт». Считалось, что ракеты нахо­дятся на длительном хранении. При выезде ракетовоза из га­ражного укрытия все находящиеся поблизости солдаты долж­ны были повернуться к ракетовозу спиной и стоять так, пока он не скроется. Выезд ракетовозов осуществлялся в перерывах между полетами американских спутников над Плесецком. Эта секретность имела под собой веские основания. По замыслу советского руководства, именно мобильные ракетные комплек­сы должны были стать тем оружием, которое выживет в случае внезапного ядерного удара противника. Проще говоря — имен­но такими ракетами мы собирались мстить врагу.

Количество полков ракетной дивизии, дислоцированной под Плесецком, было доведено до семи. На вооружении каж­дого полка имелось шесть пусковых установок. Мобильные комплексы исколесили тысячи километров тайги в период хо­довых испытаний. Ракета оснащалась моноблочной ядерной головной частью (ГЧ).

Снятие ракет началось через 10 лет после заступления на дежурство — в 1986 году. На базе опыта создания этой МБР институт начал разработку трехступенчатой мобильной стра­тегической ракеты РС-12 М «Тополь»…

Продолжение следует.

Статья была опубликована в сентябрьском номере журнала «Наука и техника» за 2010 год.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Теги: Ракетостроение и космонавтика МБР межконтинентальная баллистическая ракета

Предыдущая статья На страже Родины. История создания ракетных комплексов «Пионер» и «Тополь»

Следующая статья Испытания перехватчиков SM-3 Block IIA. Цель — «межконтинентальная баллистическая ракета»

Предоставлено SendPulse

Нравится 0