National Interest: Российский Т-80 стал одним из худших танков в мире

Эксплуатации и боевое применение Т-80

Танки Т-80 начали поступать в войска в конце 70-х годов, в первую очередь в западные военные округа и зарубежные группы войск. Напряженный тепловой ре­сурс газовой турбины осложнял использование этих танков в жарких районах, поэтому в южные военные округа они не попали.

Машина понравилась военным. В ходе стратегиче­ской штабной игры по сценарию «большой войны» но­вые танки уже к утру пятого дня наступления выходили к Атлантике (в штабах Т-80 получили за это прозвище «танки Ла-Манша»). Свои динамические качества Т-80 проявляли не раз. Особую известность получил случай во время одного из учений Группы советских войск в Германии, когда выполнявшие обходной маневр «восьмидесятки» вышли на скоростное шоссе под Берлином и пронеслись по нему, обгоняя туристские автобусы. Одобрительное отношение в частях вызы­вали и отличные пусковые качества ГТД, не боявшего­ся никаких морозов. Кроме того, ГТД обеспечивал ре­зерв мощности и экономию веса, требовавшиеся для усиления защищенности от все более совершенных противотанковых средств, появлявшихся на поле боя.

Последний парад! Т-80УД на улицах Москвы, 7 ноября 1990 года

Общественность впервые получила возможность по­знакомиться с «восьмидесятыми» во время военных парадов в Москве 9 мая и 7 ноября 1990 года. Причем это были машины наиболее современной модифика­ции — Т-80УД. Эти же танки вновь появились на улицах Москвы в дни августовского путча 1991 года.

На экспорт «восьмидесятки» не поставлялись и в со­ставе Советской Армии в боевых действиях участия не принимали.

Согласно данным заявленным советской стороной на венских переговорах по ограничению обычных воо­ружений в Европе в 1990 году на европейской терри­тории СССР, а также в частях, дислоцированных в Во­сточной Европе, находилось 4839 танков Т-80 всех мо­дификаций.

Первый же факт боевого применения «восьмидеся-ток» состоялся в ходе октябрьских событий в Москве в 1993 году. Утром 4 октября 1993 года шесть танков Т-80УД 12-го гвардейского танкового полка 4-й гвар­дейской Кантемировской танковой дивизии выдвину­лись на Калининский мост напротив «Белого дома» — здания Верховного совета Российской Федерации. Около 12 часов дня танки открыли огонь. Было выпу­щено 12 снарядов калибра 125 мм: 2 бронебойно-под-калиберных (непонятно, зачем?) и 10 осколочно-фу­гасных. После обстрела танки переместились на набе­режную Т.Шевченко, где и находились до конца дня.

Танки Т-80Б и Т-80БВ использовались Российской Армией в ходе военной операции в Чечне в 1995 — 1996 годах. Прежде всего следует о, как, впрочем, и почти вся другая бронетанковая техника, применялись неадекватно си­туации. В этой связи образцом может служить опера­ция «Буря в пустыне». Тогда заранее был выбран пере­чень соответствующих ситуации типов вооружения и боевой техники. При этом ставка была сделана на ши­рокое применение средств РЭБ, использование высо­коточного оружия, удары авиации и т.д. Следует отме­тить, что у иракцев фанатизма было, возможно, даже больше, чем у чеченцев. Если бы Многонациональные силы без соответствующей подготовки прибегли к массированному использованию бронетехники, ре­зультат всей операции мог бы быть иным.

54,55. Танки на улицах Москвы, 19-21 августа 1991 года. 56.Танк T-80УД на Кутузовском проспекте. Москва, 3 октября 1993 года.

58. Т-80УД на Калининском мосту. Москва, 4 октября 1993 года. 59. Москва, 4 октября 1993 года, 12 шов. Вызывающая оторопь картина -стреляющие танки и праздно шатающаяся вокруг публика! Сначала планировался штурм, затем -народные гуляния, а потом решили совместить.

Именно с такой позиции следует рассматривать применение в Чечне бронетанковой техники. Совер­шенно очевидно, что танки, БМП и БТР, состоящие на вооружении Российской Армии и внутренних войск МВД (как, впрочем, и на вооружении любой другой ар­мии мира), не предназначены для ведения боевых действий в городе и в горах. Их использование для этой цели требует как специального оснащения, так и специальной подготовки личного состава. В то же время можно утверждать, что подавляющее боль­шинство техники и личного состава, задействованных в Чечне, не было подготовлено к ведению каких бы то ни было боевых действий вообще.

Так, большая часть танков не была оборудована динамической защитой. Как заявили военные специ­алисты, это было обусловлено, главным образом, не­достатком времени для подготовки операции и отсут­ствием средств! На многих танках блоки КДЗ были ус­тановлены в небоеготовом состоянии, то есть не бы­ли зяряжены ВВ. И это в условиях, когда чеченцами использовались, в основном, кумулятивные противо­танковые боеприпасы (реактивные гранаты и ПТУР). При этом стрельба велась почти в упор и с наиболее выгодных ракурсов. Наиболее уязвимыми в танках оказались борта, корма, крыша МТО и кормовая часть башни. Кроме того, были зафиксированы многочис­ленные поражения бортов боевых машин при ведении огня снизу вверх. Все это позволяет предположить, что огонь велся одновременно из полуподвальных по­мещений, с уровня земли и с первых этажей зданий, а также с верхних этажей. Плотность ведения огня из противотанковых средств при ведении уличных боев в Грозном составляла 6 — 7 единиц на каждый танк, БМП и БТР. В корпусах почти каждого подбитого танка или БМП имелись многочисленные пробоины (в сред­нем 3 — 6), каждой из которых было бы вполне доста­точно для вывода машины из строя.

Подбитый танк Т-80Б. Окрестности пос. Толстой-Юрт, 8 января 1995 года

Следует отметить, что в этих условиях наиболее жи­вучим показал себя танк Т-72. Что касается танка Т-80, то в Чечне были зафиксированы случаи взрыва бое­комплекта при поражении борта корпуса и попадании кумулятивной струи в снаряды. Это происходило из-за вертикального расположения боекомплекта в транс­портере автомата заряжания. При этом верхний срез опорного катка, выполнявшего в данном случае роль противокумулятивного экрана, находился ниже уров­ня транспортера.

В ходе второй чеченской кампании танки Т-80 уча­стия в боевых действиях не принимали. Следует отметить, что после распада СССР практи­чески все «восьмидесяти» оказались на территории России и Украины, при этом производство Т-80УД, осуществлявшееся в Харькове, также оказалось за ру­бежом. Их производство продолжается на Украине под обозначением Т-84 и в основном на экспорт (в 1996 году был заключен контракт на поставку 360 та­ких танков Пакистану). Россия также активно предла­гает на экспорт танки Т-80У. На вооружении армии Ки­пра состоит 41 боевая машина этого типа (стоимость контракта 175 млн. долларов). Армии Южной Кореи поставлено 80 танков Т-80У в счет погашения россий­ского долга этой стране. В обоих случаях поставки производились из наличия Вооруженных Сил. Участие танков Т-80У в тендере на новый основной танк для армий Турции (потребность 1000 единиц) и Греции пока результатов не принесло.

National Interest: Российский Т-80 стал одним из худших танков в мире

Война против Чечни стала катастрофическим унижением для российских Т-80 / УНИАН

Т-80 – это яркий пример того, как чрезвычайно бронированные танки могут быть также невероятно уязвимыми. Когда-то в кругах российского военного истеблишмента считали эту модель престижной. Но Т-80 потерпел ряд унизительных поражений от по-хуже вооруженных сил Чечни во время первой чеченской войны. Танк так и не смог вернуть себе репутацию, пишет National Interest.

Но планы были совсем другие. Т-80 был последним основным боевым танком, который разработали в СССР. Это была первая бронемашина с газотурбинным двигателем, который позволял развивать скорость до 70 километров в час. Соотношение мощности и веса было эффективным: 25,8 лошадиных сил на тонну. Это сделало стандартный Т-80Б одним из самых шустрых танков в 1980-х годах.

УРОКИ ГОР, УРОКИ ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ

В ходе боевых действий БМП поражались противотанковым оружием. При попадании кумулятивных гранат в борта боевые машины нередко прошивались насквозь. Возле одной из таких машин представители завода-изготовителя задержались надолго. Не могли, не имели права не изучить все обстоятельства уничтожения БМП. Тем более, что рядом со сквозной пробоиной над правой гусеницей, видимо, кто-то из сослуживцев погибших мотострелков начертал белой краской горькие и справедливые слова: «Помните, здесь души наших парней».

Потери от минных подрывов за тот же период 1980 г. составили 59 % от общего числа. Из всего количества подорвавшихся танков 17 % были потеряны безвозвратно или требовали капитального ремонта. Взрыв под одной из гусениц разрывал не только ее, но в зависимости от мощности заряда срывались один или несколько опорных катков и узлы подвески. Воздействие взрыва на днище приводило к его прогибу, контузии или гибели механика-водителя.

Танки «ИФ» всегда были и будут еще долго, но их появление всегда связано с задачами грядущей войны или войн. «Против кого дружим?» — задают себе вопрос дипломаты, а военные и конструкторы должны на него по-своему отвечать. Естественно, что уроки недавних кампаний при этом должны быть использованы с максимальной эффективностью.

«Вспомним 1994–1996 года, в особенности — новогодний штурм Грозного», — обращался в 2004 г. к читателям газеты «Красная звезда» полковник-журналист Владимир Матяш.

«Улицы города были буквально забиты танками, БТРами, БМП, самоходными гаубицами, „Нонами“, „Тунгусками“, становившимися на ограниченном пространстве без надежного прикрытия мотострелков, по сути, мишенями. В нынешней кампании (это было во время „Второй чеченской войны“, получившей официальное название „контртеррористической операции“) танки и артиллерия не шли впереди пехоты, а, подавляя узлы сопротивления огнем, обеспечивали ее продвижение. В свою очередь, грамотными действиями мотострелковых подразделений исключалась возможность эффективного использования бандитами противотанковых средств для поражения бронированной техники. Им просто не позволяли приближаться на расстояние действительного выстрела. Да и бронетанковая техника значительно усилила свой защитный панцирь. Отсюда — минимум потерь. Так, при штурме Грозного был уничтожен только один танк, который своим бортом прикрывал эвакуацию раненых.

„Мы извлекли серьезные уроки из прошлой компании“, — говорит бывший командир танкового взвода, а ныне начальник штаба танкового батальона мотострелковой бригады кавалер двух орденов Мужества майор Цимбалюк.

После новогоднего штурма Грозного в 1995-м от этого батальона осталось всего 5 танков. Теперь в подразделении потерь нет, во многом благодаря высоким боевым характеристикам Т-72. И все же офицер, что называется, ребром поставил вопрос о ненадежности ППО (противопожарного оборудования) Т-72, проблеме обнаружения противника в сложных условиях штатными приборами наблюдения, необходимости установки на танке засекречивающей аппаратуры связи. Боевыми действиями настоятельно диктуется также необходимость оснащения всех членов экипажей автоматами. Безусловно, конструкторам необходимо модернизировать современные танки, учитывая опыт локальных конфликтов последних десятилетий.

В горах двигатель греется, мощи не хватает, ведь приходилось забираться на 1200 метров. Гусеницы, особенно в гололед, не обеспечивают надежного сцепления с каменистой почвой. А еще в танке холодно. Если в боевом отделении какое-то тепло сохраняется, то в отделении управления его нет.

Прав, видимо, механик. Так что уж, товарищи ученые, позаботьтесь, чтоб солдату под броней мало-мальские условия обитания обеспечить. И еще об одном сказал старшина Проценко. Постановка или снятие аккумуляторных батарей (АКБ) на Т-72 даже в обычных условиях дело непростое. А „садятся“ они довольно быстро, особенно в зимних условиях. Так вот, для замены АКБ надо снять сидение механика-водителя, весящее около 70 кг, а потом через люк поднимать вертикально саму АКБ, не менее тяжелую. На Т-62 все значительно проще, ничего поднимать не надо — в десантный люк АКБ свободно опускается одним человеком…

Командир танка Т-72 сержант контрактной службы Петельник, также участвовавший в боевых действиях, вынес из них свое видение проблем:

„Боевики стремились бить в левую боковую часть башни и под подбашенное пространство, стремясь первым делом вывести из строя приборы прицеливания, что иногда удавалось.

Использовали бандиты и другую слабинку нашей машины: после выстрела пушка становится на гидростопор для очередного заряжания. Времени проходит немного, но именно этот момент вынужденного бездействия использует противник. К тому же, в условиях гор, низких температур, сырости, случалось, выходил из строя блок управления механизма заряжания. Мы его доставали и подогревали на костре, после чего все шло нормально. Еще одна проблема: после полного израсходования боеприпасов приходится отходить с позиций, чтобы загрузить контейнер. Во-первых, время драгоценное уходит, во-вторых, позицию приходится оставлять, демаскируя себя, в-третьих — экипаж вынужден покидать боевую машину, подвергаясь при этом воздействию стрелкового оружия. Хорошо бы иметь бронированную транспортно-зарядную машину, как у ракетчиков“.

Определенные недостатки бронетанковой техники, используемой в контртеррористической операции, характерны и для других машин. Несовершенство гусениц, например, в полной мере относится и к самоходным гаубицам, и к БМП, т. к. они скользят по горам. Потому уже в войсковых условиях Главное автобронетанковое управление наладило их доработку — на траках закреплялись грунтозацепы.

Одной из важнейших задач в ходе контртеррористической операции командиры считали и считают сохранение жизней солдат. Действительно, потерь в нынешней операции значительно меньше, чем в 1995–1996 гг. Ученым, конструкторам, промышленникам был показан танк Т-72, получивший в бою девять прямых попаданий противотанковых средств. Боевая машина потеряла подвижность, но сохранила способность вести огонь. Члены экипажа, во многом благодаря динамической защите, не получили ранений и контузий. Четыре часа вела бой „семьдесятдвойка“. А если бы на танке была установлена еще и система „Арена“, ни ПТУРами, ни гранатометами его было бы не взять. Почти 19 % повреждений бронетанковая техника получила от мин и фугасов. Неужели со времени афганской войны учеными и конструкторами не было разработано противодействие им, — возникает резонный вопрос. Разработано, и весьма эффективное. Это электромагнитная защита, как для танков, так и для БМП, БТР. Увы, все те же финансовые трудности не позволяют широко внедрить ее в войсках.

В ходе боевых действий БМП поражались противотанковым оружием. При попадании кумулятивных гранат в борта они нередко прошивались насквозь. Возле одной из таких машин представители завода-изготовителя задержались надолго. Не могли, не имели права не изучить все обстоятельства уничтожения БМП. Тем более, что рядом со сквозной пробоиной над правой гусеницей, видимо, кто-то из сослуживцев погибших мотострелков начертал белой краской горькие и справедливые слова:

„Помните, здесь души наших парней“.

Борта БТР и БМП мотострелки умудрялись укреплять ящиками с песком, патронами, запасными колесами, используя веревки и даже поясные ремни. Услышав об этом, представитель завода-изготовителя тут же выразил готовность устанавливать на бронетранспортерах специальные крепежные кронштейны. Трудно сказать, насколько повысит безопасность техники и людей такое усовершенствование. Да и зачем оно, когда разработаны и испытаны специальные защитные экраны. Весь вопрос в том, как скоро ими будут оснащены боевые машины пехоты и БТР. Впрочем, даже менее затратные работы по усовершенствованию техники, увы, становятся у нас сегодня камнем преткновения.

Известно, например, что личный состав подразделений нередко размещается на корпусе БТР и БМП. Ну что стоит оборудовать боевые машины поручнями, держась за которые можно было бы избежать падения в случае подрыва или неожиданного наезда на препятствие? Их отсутствие порой становится причиной травм, даже увечий, смерти военнослужащих».

БТР-80 периода Чеченской кампании 1995–1996 гг. с установленными на нем блоками «реактивной брони» и импровизированным бронированием ходовой части

А вот другой пример «из той же оперы»: в ходе боевых действий, в особенности в горах, например в Нагорном Карабахе, на танках Т-55 и Т-72 экипажи выключали стабилизаторы орудий, чтобы защититься от слишком уж сильно раскачивающейся казенной части пушки, и стреляли только лишь с коротких остановок.

Другой очень важный урок, полученный в ходе боев с чеченскими боевиками, был связан с особой уязвимостью российских танков, связанной с наличием на них автомата заряжания.

В зарубежных танках «Абрамс», «Леопард-2» используются унитарные выстрелы с ручным заряжанием, осуществляемым четвертым членом экипажа. В отечественных танках Т-72, Т-80, Т-90 применяются выстрелы раздельного заряжания со сгорающей гильзой, а заряжание осуществляется автоматом заряжания, что позволило сократить экипаж танка до трех человек (командир, наводчик, водитель) и одновременно существенно повысить темп стрельбы. Автомат заряжания включает вращающийся кольцевой транспортер с вертикальной осью, расположенный на полу танка и содержащий радиально расположенные кассеты со снарядами и пороховыми зарядами, элеватор, поднимающий кассеты на линию заряжания, и цепной досылатель, расположенный в погоне башни, а также устройство выброса из танка поддона сгорающей гильзы! Расположение транспортера на полу танка за сравнительно слабой броней и наличие в транспортере большой массы легко-воспламеняемых сгорающих гильз приводило в Чечне к многочисленным случаям гибели танков при попадании кумулятивных гранат ручных противотанковых гранатометов в пространство между задними катками, куда как раз очень удобно стрелять, высунувшись из канализационного люка или из погреба.

Впрочем, самое важное заключалось в том, что, как и раньше, даже новые отечественные машины не могли сражаться в городских условиях. Как сообщал об этом в своей статье «Первый раунд: Русские в Чечне», в мартовском номере журнала «Джорнэл оф милитари орднанс» американский специалист в области бронетехники Лестер В. Грау, потери наших БТТ в Чечне только лишь за первый месяц конфликта, разыгравшегося в 1995 г., составили 225 машин — 10,23 % от их общего количества!

Уже 20 февраля 1995 г. генерал-лейтенант А. Галкин, возглавлявший тогда Главное автобронетанковое управление Минобороны РФ, провел конференцию, на которой все эти печальные факты были обсуждены, однако скорого результата все равно ожидать было нельзя, из-за чего, как сообщает тот же Грау, ссылаясь на известные ему российские источники, наши войска потеряли в Чечне 846 боевых машин разных типов из задействованных там 2221 единицы бронетехники (38 %).

По нашим отечественным данным, к моменту завершения крупных боев в Чечне в мае 1996 г. российские войска безвозвратно потеряли 331 единицу бронетехники (танки, БТР и БМП), большей частью уничтоженные реактивными гранатами РПГ — едва ли не самого популярного оружия среди чеченских боевиков после автомата Калашникова.

В этих условиях бойцы вновь попытались обратиться к «фронтовой смекалке» и бронировать свои машины не только ящиками с песком, но и блоками динамореактивной брони, вот только выручали подобные «модернизации» тоже далеко не всегда. По сути дела, у нас вновь повторилась ситуация конца 1945 г., когда защиту от огня немецких фаустпатронов приходилось изыскивать, используя самые разнообразные подручные средства, которые отнюдь не всегда помогали спастись.

Схема поражения танков Т- 72 в Чечне в 1994–1996 гг. (по данным Стевена Залоги)

Схема поражения БМП-1 в Чечне в 1994–1996 гг. (по данным Стевена Залоги)

Схема поражения БТР- 70 в Чечне в 1994–1996 гг. (по данным Стевена Залоги)

Схема поражения танков Т-80 в Чечне в 1994–1996 гг. (по данным Стевена Залоги)

Схема поражения БМД-1 в Чечне в 1994–1996 гг. (по данным Стевена Залоги)

На приведенных здесь схемах отечественных танков, БМП, БМД и БТР, принадлежащих известному американскому эксперту Стевену Залоге, хорошо видны зоны, уязвимые для ручных противотанковых гранатометов РПГ-7 и РПГ-18 не только на легкобронированных БМД-1 и БМП-2, но и на таких машинах, как Т-72 и Т-80! И нет ничего удивительного в том, что вплоть до сегодняшнего дня наши мотострелки предпочитают разъезжать на броне БТР-70, а не под ней. При имеющихся на нем зонах 100 % поражения ездить внутри такой машины под огнем РПГ — это просто самоубийство!

Впрочем, самое удивительное в этой истории с «уроками гор» заключается в том, что к этому времени наша армия успела уже вдоволь навоеваться в горах, и даже сделала из полученного боевого опыта определенные выводы!

Речь идет о действиях наших танков на территории Афганистана, появившихся там в декабре 1979 г. А было так, что в составе наших войск, вошедших на территорию этой страны, были не только три танковые дивизии, но и танковые полки дивизий, и танковые батальоны мотострелковых полков. Первые вскоре вывели обратно в Союз, поскольку сражаться им в условиях афганской войны оказалось не с кем, а вот танковые батальоны были оставлены, чтобы охранять дороги, сопровождать колонны и, где это было возможно, поддерживать огнем и гусеницами мотострелков.

Дивизии Туркестанского ВО, вошедшие в Афганистан, вооружены были танками Т-55. Но в предвидении боевых операций в 1980 г. войска начали получать танки Т-62 и Т-64. Последние, правда, испытания высокогорьем не выдержали — подводил двухтактный дизель, и в ДРА они надолго не задержались. Зато Т-55, Т-62 и частично Т-72 в горах воевали достаточно долго.

Специфичность местности и боевого применения, а также тактика действия моджахедов, быстро выявили основной недостаток советских танков: слабую защиту от мин и кумулятивных боеприпасов. Собственно это не явилось открытием для конструкторов и военных — еще в ходе арабо-израильских войн в 1968 и 1973 гг. танки типа Т-54/55 и Т-62 легко поражались ПТУР и РПГ. Однако в «правильной» полевой войне у танков почти всегда существовала свобода маневра, возможность применения по выявленным противотанковым средствам всей огневой мощи своих и приданных подразделений. В конце концов, само многообразие боевых ситуаций достаточно редко приводило к дуэли танк — РПГ или танк — ПТУР. В связи с этим недостатки в защите советских машин на Ближнем Востоке компенсировались рядом преимуществ: низким силуэтом, хорошей подвижностью по пескам и достаточной огневой мощью.

Другое дело — Афганистан. Здесь танки не имели другого противника, кроме одиночного моджахеда с гранатометом и мин, усеивавших дороги. Практически отсутствовала свобода маневра: либо движение вдоль дорог, либо огонь с места на блокпостах. Даже там, где местность позволяла сойти с дороги, это было в большинстве случаев невозможно — обочины плотно минировались противником. Наконец, само нападение производилось моджахедами там, где обзор экипажа сведен к минимуму — в горных дефиле, в зеленой зоне или среди глухих дувалов селений.

Все это приводило к тому, что экипаж на боевом выходе мог в любой момент ожидать кумулятивную гранату в борт или взрыв фугаса под гусеницей. Надеяться в такой обстановке приходилось только на броневую защиту, а она-то как раз и подводила.

Относительно тонкая броня бортов, крыши и кормы легко пробивалась гранатой РПГ-7. Имея бронепробиваемость порядка 400–500 мм, гранатомет мог поразить танк типа Т-54/55 в лоб. Несмотря на относительно слабое заброневое действие, кумулятивная граната при попадании в башню, как правило, убивала одного или более членов экипажа, могла вывести из строя вооружение, подорвать боекомплект. Попадание в моторное отделение делало машину неподвижной мишенью, и если на пути кумулятивной струи встречались топливопроводы, происходило воспламенение.

Следует также учитывать, что противник обычно не ограничивался одним попаданием, а вел огонь до полного выхода машины из строя. Конечно, бывали и счастливые исключения, например, когда в башню Т-55 попали 7 гранат от РПГ, все они пробили броню, но экипаж остался жив, а танк боеспособен. К сожалению, так везло далеко не всем. За 11 месяцев 1980 г. 16 % потерь в танках произошли от огня РПГ.

Еще большую опасность представляли противотанковые мины и фугасы. Потери от минных подрывов за тот же период 1980 г. составили 59 % от общего числа. Из всего количества подорвавшихся танков 17 % были потеряны безвозвратно или требовали капитального ремонта. Взрыв под одной из гусениц разрывал не только ее, но в зависимости от мощности заряда срывались один или несколько опорных катков и узлы подвески. Воздействие взрыва на днище приводило к его прогибу, контузии или гибели механика-водителя. Применение минных тралов далеко не всегда обеспечивало безопасность. Ножевые тралы на каменистой почве были бесполезны, а против Катковых применялись различные хитрости: радиоуправление, кратность срабатывания взрывателя (фугас взрывался не под тралом, а подчас в середине колонны) и многие другие способы минирования.

Таким образом, уже первые операции дали ощутимые потери в боевой технике. Требовалось усиление защиты, и в войсках начались собственные импровизации: навешивание на броню ящиков с боеприпасами, песком и щебнем, запасных опорных катков, траков гусениц, баков с водой, маслом и топливом.

Затем дело поставили на производственную основу, и большая часть танков была оборудована дополнительной защитой. На борта корпуса навешивались резинотканевые экраны; на лобовую часть устанавливали дополнительный металлокерамический блок в виде коробчатой конструкции из броневых листов толщиной 30 мм, внутри которой размещались 5-мм стальные листы с 30-мм промежутками, заполненными пенистым полиуретаном. Аналогичные по конструкции «брови» навешивались на лобовой части башни справа и слева от пушки.

Однако принятые меры существенно не уменьшили динамику потерь, поэтому в начале 1980-х гг. провели большую исследовательскую работу по глубокой модернизации Т-55 и Т-62. В мае 1982 г. в ДРА побывала большая группа конструкторов и директоров заводов во главе с начальником ГБТУ генерал-полковником Потаповым. А в марте 1983 г. на вооружение приняли модернизированные Т-55М, Т-55АМ и Т-62М. На них была внедрена усиленная противоминная защита: ячеистый каркас на днище корпуса под обитаемыми отделениями из стального швеллера или уголка шириной 80 мм, закрытый снизу шестью броневыми листами толщиной 20 мм; распорная стойка-пиллерс в отделении управления за спиной механика-водителя для предотвращения прогиба днища при взрыве; специальное крепление сиденья механика на поли-ке, приваренном к борту и имеющем зазор с днищем корпуса в 30 мм, для того, чтобы энергия взрыва не воздействовала непосредственно на сиденье; кожух над первой парой торсионов с 20-мм резиновым ковриком для защиты ступней механика; усиленная 20-мм броневым листом крышка аварийного люка. Помимо уже введенных мер противокумулятивной защиты устанавливались стальные решетчатые экраны на борта и корму корпуса и башни, которые разрушали гранаты РПГ без подрыва.

Танки Т-55М (1983 г.; вверху) и Т-55МВ (1985 г.) — модернизации Т-55, выполненные на основании афганского опыта

Модернизированный танк Т-62М (1983 г.)

Улучшена была и защита от зажигательного орудия. С этой целью на крыше трансмиссии были установлены защитные сетки с мелкой ячейкой и защитные стальные трубки для наружной электропроводки. На модернизированных танках применялись новая система управления огнем «Волна» с комплексом управляемого вооружения и система пуска дымовых гранат 902Б «Туча». Масса модернизированных машин превысила 40-тонный рубеж, поэтому на них потребовалось установить форсированный до 620 л. с. двигатель.

Была улучшена и ходовая часть. Ввели усиленные резинометаллические шарниры и грунтозацепы гусениц, новые торсионные валы, гидроамортизаторы на вторые пары опорных катков танков Т-62.

Модернизация в ходе афганской войны дала толчок поискам путей дальнейшего усиления танков типа Т-54/55 и Т-62, которые в 1988 г. составляли, соответственно, 36,5 и 25,7 % танкового парка СССР. Она была направлена в основном на улучшение защищенности путем установки динамической или активной защиты и повышение огневой мощи. Меры эти являлись, конечно, вынужденными, ввиду недостатка более современных машин. С принятием Договора по сокращению обычных вооружений в Европе работы по дальнейшему совершенствованию устаревших танков свернули. Резкое сокращение танкового парка проводилось в первую очередь за счет Т-55 и Т-62, более 30 лет состоявших на вооружении.

Таким образом, ни в Афганистане, ни впоследствии в Чечне ничего принципиально нового для совершенствования наших танков не сделали. Вот только почему-то опыт гор афганских в Чечне с самого начала «не пошел», и наши военные по ставшей уже печальной традиции опять вынуждены были учиться на своих же собственных ошибках, а расплачиваться за это жизнями ни в чем неповинных людей!

Как уже отмечалось, большинство танков после попаданий в район боеукладки сразу же вспыхивали, между тем, нашим военным был хорошо известен по крайней мере один танк, который даже будучи подбитым, практически не горел. Речь идет о знаменитом израильском танке «Меркава» (Колесница), которому с 1982 г. также пришлось воевать и в городах, и в гористой, пустынной местности. Проектировавший его генерал-майор Израиль Талль был участником всех арабо-израильских войск, поэтому прежде чем садиться за чертежи, его группа офицеров-танкистов внимательно изучила статистику распределения попаданий снарядов в танки. Этот анализ показал, что наибольшее их число приходится на лобовую часть башни, следовательно, лобовую проекцию башни перспективного танка необходимо было свести к минимуму, «утопив» ее в корпус. Танк должен был иметь возможно более высокий уровень защиты, даже и в ущерб подвижности. Ограниченные людские ресурсы страны диктовали в первую очередь необходимость максимальной защиты членов экипажа: пусть танк будет полностью выведен из строя, но экипаж его должен уцелеть. Статистика показывала, что в случае детонации боезапаса экипаж, как правило, гибнет полностью. Значит, в максимальной степени броней должны быть прикрыты члены экипажа и боекомплект. Дополнительную защиту можно обеспечить, разместив моторно-трансмиссионное отделение в передней части корпуса, кроме того, при такой компоновке экипаж получает возможность покинуть поврежденную машину через люк в кормовой части корпуса — наименее уязвимой для фронтального обстрела.

Большое внимание уделялось удобству работы танкистов. Проектировщики исходили из постулата «танк — это дом экипажа в военное время». Талль предложил весьма спорную концепцию круглосуточного использования танка, для чего предусматривалось размещение двух экипажей в одной машине — один отдыхает, другой воюет. При необходимости места резервного экипажа могут использоваться для эвакуации раненых с поля боя. Без сомнения, такая концепция привела к беспрецедентному в современном танкостроении увеличению забронированного объема корпуса и размеров самого танка, а возможность дополнительной перевозки людей внутри танка поставила в тупик многих экспертов, которые одно время даже пытались выделить израильскую машину в особый подвид танков-БМП.

Израильский танк «Меркава» Мк.2

Интересно, что объем башни танка «Меркава» получился значительно меньше, чем у других основных боевых танков; за счет низкой посадки членов экипажа удалось уменьшить высоту башни и снизить площадь ее лобовой проекции примерно до 1 м2. Клинообразная в плане форма башни способствует рикошету снарядов при обстреле с передней полусферы. К кормовой нише башни крепится большая корзина, по периметру нижней части которой навешены цепи со стальными шарами на концах. Цепи провоцируют подрыв боевой части гранат носимых противотанковых средств, таких как РПГ-7, до их соприкосновения с броней.

Цапфы пушки расположены к казенной части ближе, чем это обычно принято, благодаря чему удалось сохранить угол снижения ствола равным -8,5°, не увеличивая высоту самой башни.

Унитарные выстрелы к орудию хранятся в контейнерах из стекловолокна с внутренним резиновым теплоизоляционным покрытием, по четыре снаряда в каждом. Большая часть боезапаса расположена в кормовой части корпуса танка, в башне находятся только восемь готовых к выстрелу снарядов. Предусмотрена дополнительная защита боезапаса: от детонации мин — топливным баком, расположенным под местом размещения контейнеров с выстрелами, сверху — баком с пресной водой, установленным непосредственно под верхним бронелистом и значительным свесом ниши башни с прикрепленной к ней «корзиной». Загрузка контейнеров осуществляется через двустворчатый люк, расположенный в кормовом бронелисте. Стандартный боекомплект из 62 выстрелов может быть увеличен до 84. Время загрузки боекомплекта составляет 15–20 минут — втрое меньше, чем у германских танков «Леопард- 1» или французских АМХ-30.

В ходе боев 1982 г. с сирийскими танками израильские машины продемонстрировали высокую живучесть, и это при том, что снаряды советских Т-72, как оказалось, пробивали их лобовую броню, причем не только на корпусе, но и на башне! В то же время бои с советскими танками полностью подтвердили правильность избранной генералом Таллем концепции: защита экипажа превыше всего!

Известен пример, когда батальон сирийских Т-72, совершая ночной марш, неожиданно наткнулся на подразделение танков «Меркава», стоявших в ожидании прибытия топливозаправщиков. Завязался ожесточенный ночной бой, в котором сирийские танки продемонстрировали свое преимущество над израильскими за счет более высокой скорострельности своих автоматизированных орудий и лучших приборов ночного видения. Однако, быстро расстреляв свои боеукладки, сирийцы так и не увидели результатов своей стрельбы, т. к. израильские танки не загорались и не взрывались. Практически не понеся потерь, сирийцы отошли, но через некоторое время выслали разведку, которая обнаружила поистине удивительную картину: на поле боя стояли брошенные экипажами танки противника с многочисленными пробоинами в корпусах и башнях. Но при этом ни один из танков «Меркава» не загорелся и не взорвался, а все благодаря своей компоновке и отличной системе пожаротушения!

В другой раз танк «Меркава» Мк.3 получил 20 попаданий от гранат РПГ и ПТУРСов, но несмотря на это экипаж его все же не пострадал.

На сегодня существует три модификации этого танка: Мк.1, Мк.2 и Мк. З, причем на последней из них стоит такое же орудие, как и на танках M1A1 «Абрамс» и «Лсопард-2». В планах на будущее — вооружение очередной модификации «Меркава» теперь уже 140-мм гладкоствольным орудием.

Танк вышел более чем современный и на момент своего создания считался лучшим среди танков западного мира по уровню защищенности от огня противотанковых средств! Последнему оостоятсльству помогли даже цепи с шарами на концах, навешанные по периметру «корзины» в задней части башни, — решение в общем-то доступное и простое, но оказавшееся весьма эффективным. Это, пожалуй, главное достижение израильских инженеров.

Основной боевой танк «Сабра» (1999 г.) — выполненная в Израиле глубокая модернизация американского М60АЗ

Кормовой люк «Меркавы». Цепи под башней предназначены для защиты от кумулятивных снарядов

Однако при всей необычности своей компоновки, резко выделяющей «Меркава» из всех современных основных боевых танков, в его конструкции технических новинок очень мало, а это, в первую очередь, говорит и о его цене, и также о том, что разного рода новинки бывают оправданы далеко не всегда!

Главный же показатель успешности этой машины заключается в том, что хотя в ходе Ливанской войны Израиль и потерял около 50 танков «Меркава» Мк.1, ни один из них так и не загорелся, а безвозвратные потери составили всего лишь семь машин! Только лишь девять членов экипажей подбитых танков погибли, в то время как потери среди экипажей американских танков М60А1 оказались куда тяжелее.

Состоящий на вооружении армии Израиля танк 77–67 — «гибрид» корпуса Т-54, башни Т-62 и английской пушки 1.7 (башня развернута стволом назад)

Вот вам и весьма впечатляющий пример по использованию чужого опыта в локальных боевых конфликтах и… в горах!

Основным предназначением комплекса активной защиты (КАЗ) «Арена» является уничтожение подлетающих к танкам снарядов и ракет противника.

Радиолокационная станция, входящая в состав КАЗ, обнаруживает атакующие снаряды на расстоянии 50 м от танка в секторе, равном примерно 270°, причем как запущенные с земли, так и с воздуха. После обнаружения противотанкового средства проводится первичная селекция цели, траектория ее движения определяется вне зависимости от того, управляемый это снаряд или нет. Если цель представляет угрозу для танка, в расчетный момент времени отстреливается защитный элемент, в процессе полета которого продолжается слежение за целью. Затем следует команда на задействование боеприпаса. При подрыве он не представляет угрозы ни для танка, ни для атакующей пехоты, но уничтожает подлетающий боеприпас. Локализованный поток поражает цель на расстоянии от 3 до 6 метров от танка — в зависимости от условий ее подхода. Время от обнаружения до уничтожения цели — 70 миллисекунд. Через 0,4 секунды комплекс, работающий автоматически, готов к отражению следующего конуса. На пульте командира отображается информация о срабатывании комплексов и количестве оставшихся боеприпасов.

После боя использованные боеприпасы легко извлекаются из шахт, и на их место устанавливаются новые. Полное перезаряжание комплекса силами всего экипажа — около 15 минут.

Российский модернизированный танк Т-80УМ1 «Барс», оснащенный комплексом «Арена» (1998 г.)

КАЗ «Арена» успешно борется с любыми типами противотанковых управляемых средств, в том числе и с перспективными. Оснащение комплексами активной защиты танков повышает их боевую эффективность — в зависимости от условий, типа боевых действий — от 2 до 3–4 раз.

Оглавление

Уязвимость российской бронетанковой техники в городских боях: опыт Чечни

В декабре 1994, российская армия вторглась в чеченскую республику и попыталась захватить столицу Чечни — Грозный с ходу. После провала первой попытки российская армия потратила два месяца на освобождение города дом-за-домом. Потерявшие боевой дух российские солдаты-срочники понесли большие потери от чеченских вооруженных сил, а война продолжается по сегодняшний день. За первый месяц вооруженного конфликта российские вооруженные силы списали 225 единиц БТТ как невозвратные боевые потери. Это составило 10,23% бронетанковой техники, участвовавшей в кампании. Некоторые из этих бронеобъектов были вывезены на полигон в Кубинке для изучения. Генерал-лейтенант А.Галкин, начальник бронетанкового управления, 20 февраля 1995 года провел конференцию по результатам исследований. На конференции присутствовал и министр обороны. Результатом конференции стал отказ Министерства обороны РФ от дальнейших закупок танков с газотурбинными двигателями. Далее в статье описываются чеченская противотанковая тактика и уязвимость российской БТТ в городских боях.
Чеченская тактика борьбы с бронетанковой техникой

Чеченские боевики вооружены оружием советского и российского производства, а большинство из них служило в советских вооруженных силах. Боевая группа чеченцев состоит из 15-20 человек, разделенных на огневые ячейки по 3-4 человека. Каждая ячейка включает гранатометчика (вооруженного РПГ-7 или РПГ-18), пулеметчика и снайпера. Остальные бойцы ячейки занимаются переноской боеприпасов (помогают гранатометчикам и пулеметчикам). Боевые группы развертывают свои ячейки в команды «охотников за танками». Снайпер и пулеметчик отсекают пехоту, а гранатометчик поражает бронеобъект. Команды размещаются на первом, втором, третьем этажах зданий и в подвальных помещениях. Обычно один танк атакует одновременно 5-6 команд. Стрельба ведется по крыше, бортам или задней части машины. На крышу машины бросаются бутылки с бензином или напалмом. Чеченские «охотники за танками» пытаются поймать колонны на городских улицах в ловушку, подрывая переднюю и заднюю машины, а затем методично уничтожают всю колонну.

Вертикальные углы обстрела российских танковых пушек не позволяют им бороться с «охотниками за танками», когда те размещаются в подвалах или на вторых-третьих этажах, а одновременная атака 5-6 команд делает пулеметы бесполезными. Для борьбы с «охотниками за танками» в состав бронетанковых колонн включались самоходные зенитные установки ЗСУ-23-4 и 2С6.

Первые потери российской техники объясняются несоответствующей тактикой, недооценкой противника и недостаточной боевой готовностью. Русские вошли в Грозный не окружив его и не отрезав от подкреплений. Они планировали захватить город с ходу, даже не спешиваясь. Из-за нехватки личного состава, колонны имели смешанный характер и большинство БТРов двигались с минимальным пешим прикрытием или без него. Эти первые колонны были уничтожены полностью.

После перегруппировки численность пехоты была увеличена и началось систематическое освобождение города дом за домом, квартал за кварталом. Потери в бронетанковой технике были значительно снижены благодаря изменению тактики. Российская пехота двигалась вровень с БГМ для ее поддержки и прикрытия. Некоторые из машин были оснащены проволочной сеткой, смонтированной в 25-30 см от корпуса для отражения кумулятивных и противотанковых гранат, бутылок с зажигательной смесью и связок взрывчатки. С целью уничтожения «охотников за танками» устраивались засады на путях их подхода.

Уязвимость российской БТТ

Основная масса БТТ была уничтожена с помощью противотанковых гранат и гранатометов. На каждый уничтоженный бронеобъект приходилось в среднем 3-6 поражающих попаданий. Излюбленными мишенями чеченских гранатометчиков были топливные баки и двигатели. На рисунках серым цветом выделены участки бронемашин, на которые приходилось 90% поражающих попаданий.

БМД-1 служит для перевозки личного состава воздушно-десантных частей. Поэтому она имеет слабое бронирование. БМД-1 уязвимы для поражения в лоб, в борт, сзади и сверху. Передняя часть башни имеет усиленное бронирование и потому менее уязвима, а задняя — нет.

БМП-2 бронирована лучше. Однако крыша бронирована слабо, а топливные баки находятся в задних дверях, легко уязвим водитель.

Колесный БТР-70 уязвим в тех же местах, где БМД и БМП.

62 танка были уничтожены за первый месяц боев в Чечне. Свыше 98% (то есть 61 танк) было уничтожено попаданиями в области, не прикрытые динамической защитой. В Чечне применялись танки Т-72 и Т-80. Они были неуязвимы для фронтальных попаданий, так как лобовая проекция хорошо бронирована и прикрыта динамической защитой. Танки уничтожались попаданиями в борта, заднюю часть и крышу, в люк механика-водителя. В начальной стадии конфликта большинство танков, участвовавших в боях, не имело динамической защиты. Они были в особенности уязвимы, в том числе и для фронтальных попаданий.

Заключение

Чеченским боевикам удалось разработать эффективные приемы уничтожения российской бронетанковой техники на улицах большого города. Многие из этих приемов могут применяться другими вооруженными силами для борьбы с БТТ российского производства в городских боях. Перечислим эти приемы:

1. Создаваемые команды «охотников за танками» должны иметь в своем составе пулеметчика и снайпера для защиты гранатометчика от пехоты.

2. Зоны для противотанковых засад должны выбираться в участках города, ограничивающих передвижение бронеобъектов узкими «каналами».

3. Расположение засады должно обеспечивать отрезание путей отхода и запирание машин на участке уничтожения.

4. Необходимо использовать несколько команд, размещая их на разных уровнях — в подвалах, на первых-третьих этажах зданий. Сложности с применением РПГ-7 и РПГ-18 были вызваны их реактивной струей, вспышками выстрелов и невысокой скорострельностью. Для надежного поражения бронеобъекта, по нему производилось одновременно 5-6 пусков разных команд. Очевидно, что противотанковое оружие будущих городских боев должно быть многозарядным, с минимальными демаскирующими признаками, отдачей и весом, возможностью стрельбы из закрытых помещений. Противотанковый гранатомет АТ-4 и переносной ПТРК «Джавелин» не соответствуют этим требованиям.

5. Обстреливать бронеобъекты нужно сверху, с флангов и с тыла. Выстрелы по лобовой броне неэффективны и способны лишь демаскировать гранатометчика.

6. В первую очередь должны уничтожаться приданные зенитные артиллерийские установки.

Lester W. Grau, пер. с англ. Юрий Голдаев (Red Thrust Star, January 1997. Foreign Military Studies Office, Fort Leavenworth, KS)

_________________________________________________________________________

Замечания к статье

1 Довольно толковая статья для аналитиков из дальнего зарубежья (хотя, если учесть, что она делалась на основе российских источников…

2 «Многие из этих приемов могут применяться другими вооруженными силами для борьбы с БТТ российского производства в городских боях»

— Неверное заключение. Этот вывод справедлив для практически всей БТТ любого производства.

С уважением, В.Чобиток 24 октября 1999 г.

ГРОЗНЫЙ. ТАНКИ. КАК ЭТО БЫЛО

Металл сгорел, и пусто в черной башне,

Перегородки выплавил огонь.

Пусть день назад он шел вперед бесстрашно,

Прямым ударом раскрошило бронь.

Сергей Орлов, 1944 г.

Отмечая 10-летие начала боевых действий федеральных войск России против НВФ (незаконных вооруженных формирований) Чечни, стоит вспомнить основные этапы продолжающейся на Северном Кавказе войны.

Наиболее известными и драматичными событиями современной российской военной истории являются боевые действия наших военных в Грозном в 1994–1996 гг. Особенностью этих тяжелых штурмовых боев стало интенсивное использование в городских условиях федеральными войсками против НВФ, хорошо оснащенных отечественными же противотанковыми средствами, наших современных танков, в том числе Т-72Б1, T-72Б(М), Т-80Б, Т-80БВ, а также БМП и БТР.

Войдя новогодней ночью несколькими механизированными колонами в Грозный, федеральные войска столкнулись с хорошо подготовленной противотанковой обороной войск Дудаева. Неудачный план командования, а также отсутствие навыков и опыта использования бронетанковой техники в городе у личного состава частей и подразделений Министерства Обороны явились причиной большей части потерь в первые дни штурма Грозного. Основной тактикой применения танков стало сопровождение на узких улицах и прикрытие броней мотострелковых колонн, пытавшихся с ходу пробиться к ведущим бой в полном окружении у железнодорожного вокзала подразделениям 131-й отдельной мотострелковой бригады (омсбр) и отошедшим к ним подразделениям 81-го мотострелкового полка (мсп). Занявшие круговую оборону в переулках и дворах подразделения федеральных сил использовали танки и в качестве стационарных огневых точек до полного израсходования боекомплекта или повреждения танка.

Танки Т-72А 131-й омсбр, действовавшие на ограниченном пространстве привокзальной площади, отстреливались до последнего. После каждого выстрела из танка он сразу же подвергался обстрелу из нескольких РПГ с разных направлений. Так был подбит Т-72А (борт №533) – в его моторно-трансмиссионное отделение попало 4 или 5 гранат из РПГ. Вспыхнув, машина взорвалась, но экипаж, к счастью, успел эвакуироваться.

В танк Т-72А (борт №537) угодило 6 или 7 гранат из РПГ, боекомплект сдетонировал сразу, экипаж машины погиб. В Т-72А (борт №531) было 6 попаданий, после четвертого (выстрел был произведен из РПГ) башня накренилась. Последним с расстояния 100 м в башню со стороны командира танка угодил бронебойно-подкалиберный снаряд. От удара с торсионов сорвало люки в башне, наводчик-оператор А. Стасько получил тяжелую контузию, от осколков брони его спасла казенная часть орудия. В башне начался пожар, механику-водителю и наводчику-оператору удалось покинуть горящую машину, которая через 20 минут взорвалась. Отсутствие на танках контактной динамической защиты (КДЗ) вело к гарантированному поражению агрегатов и экипажа машины при попадании нескольких гранат из РПГ с близких дистанций.

Огневую поддержку 255-го гв. мсп из группы «Северо-Восток» в оборонительных боях за больничный комплекс обеспечивал танковый батальон в количестве 7 танков Т-72А и Т-72Б1.

Танкисты, ведя бой в окружении, одними из первых стали использовать прием «наскока», когда 2 танка, поочередно выкатываясь из-за угла здания, производили 3-4 выстрела по обнаруженным целям и задним ходом уходили обратно.

Попытка захвата атакой со стороны больничного комплекса плацдарма на восточном берегу р. Сунжа привела 3 января к потере от артиллерийско-гранатометного огня боевиков двух танков Т-72Б (М) из вошедшей на кануне в город 74-й гв. омсбр. После отсечения пехоты от танков последние были мгновенно подбиты у моста, пополнив счет безвозвратных потерь штурмующих Грозный танковых подразделений. Прикрывая огнем из автомата отход экипажей, раненый танкист рядовой А. Рябоконь погиб у своей боевой машины (посмертно награжден Орденом Мужества).

Смена тактики действия танков федеральных сил в городских условиях наметилась с расширением полностью контролируемой пехотой зоны жилых кварталов и переходом от оборонительных боев к наступательным. Возникший из-за первоначальных потерь дефицит в танках вынудил к созданию смешанных бронегрупп, в состав которых включались 2 танка и ЗСУ-23-4 либо БМП-2. Закрепленные за конкретными штурмовыми мотострелковыми подразделениями, бронегруппы должны были обеспечить постоянное прикрытие штурмующих здания мотострелков мощным огнем. В последующих боях в связи с разным уровнем защищенности этих боевых машин и их различными маневренными возможностями смешанный состав бронегруппы использовался крайне редко.

Применялось два основных способа действий бронегрупп. В первом случае один танк вел огонь в интересах пехоты, а экипаж второго, наблюдая за обстановкой, мог в любой момент заметить и отразить готовящуюся на головной танк атаку. По израсходовании боеприпасов у первого танка второй обеспечивал своим огнем выход головного с позиции. ЗСУ-23-4 и БМП-2, прикрываясь танками из-за своего слабого бронирования, вели огонь по верхним этажам высотных зданий.

Временной интервал огневого воздействия по противнику зависел от быстроты пополнения боеприпасами бронегруппы в тылу. В среднем, за день пара танков совершала от двух до четырех выходов к объекту штурма, во время выхода на огневой рубеж экипажи в целях звуковой маскировки старались идти на малых оборотах, а при отходе из двигателя выжимали все, на что он был способен.

Контроль штурмовых подразделений федеральных войск над отдельными разрозненными зданиями и кварталами делал каждый рейд танковой группы рискованным мероприятием, ибо на маршруте выдвижения или при возвращении через 15-30 минут для пополнения боеприпасами бронегруппа элементарно могла попасть под перекрестный огонь противотанковых средств НВФ, организовавших засаду на пути движения танков. Отсутствие крупномасштабных карт районов и улиц города вело к ограничению маневра бронегрупп при выдвижении на огневые рубежи и отходе с них. По возможности, экипажи старались каждый раз менять маршруты. Характерная ситуация сложилась 10 января во время боев за площадь Ленина. С задачей блокировать перекресток улиц Первомайской и Наурской наш Т-72Б1 (борт №430), выдвигаясь на огневую позицию, при подходе к площади был обстрелян из засады. Один из выстрелов РПГ пришелся в борт, отсутствие сорванного ранее фальшборта привело к сквозному пробитию брони в районе топливных баков и боеукладки. Мгновенная детонация не оставила экипажу шансов на спасение.

Второй способ именовался «карусель» или «вертушка». Суть боевой работы бронегруппы заключалась в непрерывности огневого воздействия на цель. Несколько пар танков поочередно, проводя пересменку на огневом рубеже, обеспечивали непрерывный обстрел цели, парами отходя в тыл на пополнение боеприпасами.

Этот способ применялся при поддержке 876-й дшбр, штурмовавшей Совмин ЧР. Танки Т-72Б (М) из бронегруппы 74-й гв. омсбр вели огонь на подавление огневых точек и блокировали здание, не допуская подхода резервов НВФ по мосту через р. Сунжа. Эта позиция также давала возможность вести стрельбу прямой наводкой по гостинице «Кавказ» и президентскому дворцу. Во время боя каждая из машин получила несколько попаданий из РПГ, танк П. Немцова сгорел. Израсходовав боекомплект, бронегруппа в составе двух танков и «безлошадного» экипажа П. Немцова передала позицию двум танкам Т-72Б1 из состава танкового батальона 276-го мсп (вероятно, С. Новокшонову и Е. Ляпустину).

Необходимость штурмовых групп в танковой поддержке вела к интенсивному их использованию в городских боях. По воспоминаниям командира танкового взвода 133-го гв. отб капитана В. Баглая, за время боев у трамвайного парка его танкистам пришлось буквально прожить шесть суток в своих машинах. Пехота заправляла танки, подавала боекомплект, продукты, после чего бронегруппа сразу выходила на подавление огневых точек.

В этих боях в качестве дополнительной защиты от РПГ и крупнокалиберных пулеметов экипажи танков и легкой бронетехники федеральных войск стали интенсивно навешивать на броню снарядные ящики, сетки, дополнительный ЗИП.

Большое количество потерь танков в Грозном было усугублено отсутствием на них контактной динамической защиты (КДЗ) либо взрывчатого вещества в ней. Например, 20 танков Т-72А 131-й омсбр и 7 танков Т-72А 255-го мсп, а также Т-72 (172М) и Т-72А 693-го мсп и 503-го мсп СКВО не имели контактной динамической защиты, а у 14 танков Т-72Б1 блоки «табакерки» КДЗ были пустыми. Танки Т-72Б1, принадлежавшие 276-му мсп, и Т-80 из 81-го мсп вступили в бой за Грозный с пустыми блоками КДЗ. Ведя интенсивный бой на узких улицах города, укрываясь от ответного огня, экипажи танков прижимали машины к зданиям или въезжали внутрь домов, снося фальшборты и сминая блоки КДЗ. Времени на ремонт в боевой обстановке практически не было. Отсутствие новых блоков делало невозможным и бессмысленным установку подвезенных из тыла пластин ВВ.

Техническое обеспечение заключалось в эвакуации с помощью БРЭМ-1, БТС и КЭТ-Л поврежденной бронетехники в сборные пункты поврежденных машин (СППМ), где она сортировалась и направлялась в ремонтные батальоны на восстановление. Для эвакуации техники в Грозном действовали 2 полковые эвакуационные группы и 3 эвакоотделения. В интересах Северной группировки работала полковая эвакуационная группа под командованием старшего лейтенанта И. Шаргородского и отдельные БРЭМ-1 из состава танковых подразделений. Имея в своем составе БРЭМ-1 (борт №455), БТС (борт №604) и 2 машины КЭТ-Л на базе «Урала», за 3 месяца боев в Грозном ей удалось без потерь со своей стороны эвакуировать 98 единиц бронетехники. В напряженные моменты вместо тягачей для эвакуации использовались танки с поврежденным вооружением. Один из эпизодов такой эвакуации с железнодорожного вокзала танком Т-72Б1 танка Т-80Б был снят тележурналистами и показан 8 января 1995 г. по ЦТ. Этот сюжет, весьма оригинально озвученный, породил миф о повсеместном использовании в Грозном сцепки кормой к корме, названной «тяни-толкай», в качестве идеальной защиты от гранатометного огня в городских условиях. В качестве постоянного тягача-эвакуатора в 133-й гв. отб (группа «Восток») использовался Т-80БВ с оторванным по эжектор стволом. Поврежденная техника эвакуировалась в расположение батальона, а оттуда переправлялась на станцию Червленая в капитальный ремонт.

В группе «Запад» эвакуацию осуществляла БРЭМ-1 под командованием прапорщика Р. Коробаева. 9 января 1995 г. эта машина была обстреляна из гранатомета и загорелась, но, благодаря четким действиям экипажа ее удалось потушить. Позднее она была потеряна при подготовке понтонной переправы через Сунжу, когда под минометным обстрелом упала с понтона и затонула. Отдельным ремонтно-восстановительным батальоном группы «Запад» за время боев в Грозном 80 единиц БТ было отремонтировано и отправлено в части и более 100 вывезено на станцию погрузки.

Эвакуации в «накопитель» Северной группировки, размещавшийся на территории Консервного завода, подлежала вся поврежденная и уничтоженная авто- и бронетехника, вне зависимости от ее принадлежности и характера повреждений. Эвакуация с улиц, контролируемых федеральными войсками, происходила в дневное время. В среднем, за день на СППМ доставлялось 3-4 единицы бронетехники. Из района Железнодорожного вокзала северной эвакогруппой было эвакуировано 10 боевых машин. В это число вошло несколько брошенных экипажами исправных танков Т-80, машина с механиком-водителем, погибшим от пули снайпера, подбитый трофейный Т-72А с белой башней, БМП-КШ (борт №301).

Своей активности пик эвакуации бронетехники достиг по окончании штурма правительственных зданий и президентского дворца, когда за сутки с площади Ленина было эвакуировано 23 ее единицы. На улице Лермонтова подорвалась на противотанковой мине БРЭМ-1, у машины вышибло второй опорный каток. В течение ночи машина была восстановлена экипажем. В случае невозможности транспортировки поврежденного танка на место подвозилась газовая сварка, и с ее помощью удалялись элементы конструкции, мешающие ее осуществлению. Бывали случаи минирования боевиками поврежденной техники, тогда разминирование проводилось путем сдергивания машины с места тягачом.

При дефиците бронетехники восстановление в рембатах поврежденных машин шло в авральном режиме. Для восполнения потерь в штурмующие Грозный батальоны направлялась техника, отремонтированная в боевых условиях. Ремонту подвергались и подбитые танки дудаевцев, прозванные за характерные белые башни «белыми воронами». Несколько из них после ремонта поступили в один из танковых батальонов Северной группы генерала Л. Рохлина. Всего группировка федеральных войск насчитывала 7 трофейных машин, имеющих белые башни.

При захвате территории военного городка шалинского танкового полка в боксах и на стоянке было обнаружено 10 неисправных танков Т-72А без резиновых фальшбортов и навесной динамической защиты. После ремонта эта техника также влилась в состав федеральной группировки. Большинство танков, получивших за все время боев в Грозном в среднем от 7 до 12 попаданий из РПГ, восстанавливалось в ремонтных батальонах по несколько раз. Например, танк Т-72Б1 (борт №221) 276 мсп имел 2 сквозных пробоины из РПГ во время боя у больничного комплекса 16 января 1995г., а после текущего ремонта был вторично поврежден 21 января 1995 г. возле здания Совмина пятью гранатами из РПГ. Первая попала в правый борт над 4-м катком, вторая, третья и четвертая – в левый борт и пятая – в башню над стволом с повреждением АЗ. Танк отправлен в капитальный ремонт. Танк Т-80БВ из состава 133-го гв. отб за время боев в Грозном получил 18 попаданий из РПГ и 1 подрыв на фугасе. Неоднократно побывав в ремонте и сменив 4 экипажа, танк после повреждения ствола закончил бои в Грозном в качестве тягача. По возвращении на место постоянной дислокации батальона он был отправлен в капитальный ремонт. Командир танка старший сержант А. Попков из СКВО (предположительно, 141-й отб), с 30 ноября 1994 г. по 7 января 1995 г. участвуя в уличных боях за Грозный, сменил 4 танка Т-72, из которых 1 был поврежден, а 2 сгорели.

Как правило, восстановлением танков занимались ремонтные подразделения частей, ведущих активные боевые действия. Основная масса неисправностей приходилась на оборудование башни (прицелы, СУО и т. д.), ствол орудия (пробитие), реже на двигатель и ходовую часть. Отверстия от кумулятивных боеприпасов заваривались, а также заделывались тряпками и деревянными клиньями. Заправка Т-72 и Т-80 топливом проблем не вызывала, поскольку как дизель, так и турбина конструктивно приспособлены к работе на различных сортах и смесях керосина, солярки и бензина.

Основу боекомплекта танков, ведущих непрерывные бои в городе, составляли выстрелы с осколочно-фугасными снарядами. Кроме них, имелись 1–3 выстрела с бронебойно-подкалиберными снарядами на случай встречи с танками противника.

Танкистами 133-го гв. отб в период с 9 по 11 января впервые в городских боях был использован КУВ «Кобра», из 5 выпущенных управляемых ракет всего 2 попали в цель. В дальнейшем управляемые ракеты танкистами не использовались, предпочтение было отдано осколочно-фугасным и бронебойно-подкалиберным снарядам. Последние способны пробить с торца пятиэтажный блочный дом до четвертого подъезда. Количество и размещение боеприпасов в боеукладке экипажи варьировали самостоятельно.

Днем 12 января в Грозном действовала бронегруппа старшего лейтенанта С. Новокшонова на танках Т-72Б1. После занятия огневой позиции командиром танка (борт №441) Е. Ляпустиным у обстреливавшегося ими ночью здания на дальности 500 м был обнаружен танк с белой башней. С седьмого выстрела осколочно-фугасным снарядом он загорелся. После занятия федеральными войсками района вблизи здания Совмина ЧР факт уничтожения танка НВФ был официально подтвержден командованием группировки «Север».

На всем протяжении штурма столицы Чечни противник активно использовал противотанковые мины для минирования путей выдвижения бронегрупп. Во второй фазе операции в боях за южную и юго-восточную части города боевиками против танков стали использоваться фугасы.

В ходе боев на улице Ноя Баучидзе 27 января для эвакуации застрявшего танка Т-72Б1 (борт №422) 2-й танковой роты был направлен Т-72Б1 (борт №437) командира взвода старшего лейтенанта С. Новокшонова. Спустя минуту связь с ним была потеряна. В результате поисков исчезнувшего танка была найдена 2-метровая воронка и разлетевшиеся в разные стороны куски машины. Башня танка отлетела на 70 м, двигатель на 20 м, катки, гусеницы и борта, перелетев одноэтажные дома, валялись на параллельной улице. Наиболее вероятной причиной гибели танка стал мощный фугас, действие которого усилил сдетонировавший боекомплект машины.

За время штурма Грозного с 31 декабря 1994 г. по 1 апреля 1995 г. наши потери составили 1426 человек погибшими и 4630 ранеными, 96 солдат и офицеров были захвачены боевиками. Безвозвратные потери боевой техники составили, примерно, 49 танков, 132 БМП , 98 БТР, 51 машина на базе БМП и БТР (согласно заявлению начальника Главного автобронетанкового управления МО РФ генерал-полковника А. Галкина, за первые полтора месяца боев в Чечне безвозвратные потери бронетехники составили 225 единиц, 62 из них – танки).

По воспоминаниям танкистов, ветеранов боев за Грозный, потери танков распределились примерно следующим образом: 276-й мсп безвозвратно потерял 7 Т-72Б1, 81-й мсп – 6 Т-80Б и Т-80БВ (вызывает сомнения), 133-й гв. отб – 11 Т-80БВ, 324-й мсп – 4 Т-72Б1, 255-й гв. мсп – 1 Т-72А, 74-я гв. омсбр – 4 машины. Всего, как вспоминают ветераны танкового батальона этой бригады, их потери, без учета безвозвратных, составили 23 танка Т-72Б(М). Получается, что 50 танков из перечисленных выше частей МО России были безвозвратно потеряны при штурме Грозного с декабря 1994 по 1995 г. Безвозвратные потери танков 245-го мсп Т-80БВ, 693-го мсп и 503-го мсп Т-72 (172М) и Т-72А в боях за Грозный пока неизвестны.

Оставшиеся в подразделениях танки провоевали в Чечне до июля–августа 1995 г., после чего взамен окончательно выработавшей свой ресурс бронетехники стала поступать с баз хранения МО новая (конечно же, не Т-80У и не Т-90С).

Из воспоминаний танкистов, участвовавших в боях за Грозный, можно сделать вывод, что у них нет претензий к стойкости бронезащиты и эффективности орудий танков Т-72 и Т-80, на которых им пришлось воевать в 1995-96 гг. Значительно хуже дела обстояли с БМП-1, БМП-2, БМД-1 и БМД-2. На этот класс бронетехники пришлась основная масса безвозвратных потерь машин и экипажей – до 70 % от общего количества. В 95 % случаев попадание гранаты из РПГ-7 приводило к сквозному пробиванию брони этих машин. Прямое попадание осколков мины с малой дистанции также влекло пробитие брони, повреждение топливных баков и, как следствие, возгорание машины и взрыв боекомплекта.

Так, 2 января при движении БРМ-1К (борт №494) и БТР-80 из состава 276-го мсп в аэропорт «Грозный-северный» по улице Первомайская, в трех кварталах от больничного комплекса БРМ-1К была обстреляна и подбита прямым попаданием гранаты из РПГ в правый борт рядом с десантным люком. Кумулятивная струя, пройдя внутри вдоль всего корпуса БРМ-1К до моторного отделения включительно, тяжело ранила мотострелка в башне и подожгла машину (в дальнейшем от пожара сдетонировал боекомплект). При оказании неотложной медицинской помощи солдату из БРМ-1К второй гранатой был подбит БТР-80, но, несмотря на пожар в боевом отделении, машина осталась на ходу и смогла вернуться к больничному комплексу с двумя экипажами. В конечном итоге, пожар уничтожил машину.

Преобладание в Объединенной группировке БМП-1 с пушкой 2А28 «Гром», не способной вести эффективный огонь по верхним этажам зданий, а также слабое фугасное действие ее боеприпаса, практически исключило применение этих боевых машин в штурмовых группах огневой поддержки в городском бою. Главной задачей БМП-1 стало усиление блок-постов и снабжение боеприпасами штурмовых групп, причем из-за слабого бронирования эти машины на блок-постах окапывали и защищали бетонными плитами.

Впервые в боевой обстановке в Грозном использовались БМП-3. Их дебют пришелся на 1–2 января 1995 г., когда велись тяжелые бои между Северо-Восточной группировкой и боевиками за контроль над больничным комплексом. Федеральные войска, оборонявшиеся в нем, подвергались постоянному минометному и снайперскому обстрелу из-за р. Сунжа, с территории военного городка и с близрасположенных высотных зданий Военного колледжа и 12-этажного здания Парламента. В результате попадания мин в складированные в здании и на грунте боеприпасы был практически полностью уничтожен вставший рядом колонной мотострелковый батальон 74-й гв. омсбр на БМП-3 и несколько танков. В боеспособном состоянии после минометного обстрела, по воспоминаниям фронтовиков 255-го мсп, осталось 11 БМП-3.

Всего за время боев за овладение центром Грозного из 31 машины танкового батальона 74-й гв. омсбр в боеспособном состоянии осталось 4 танка Т-72Б (М). Острая нехватка танков во время боев за районы, прилегающие к улице Ноя Баучидзе, заставила использовать оставшиеся в строю БМП-3 для огневой поддержки штурмовых подразделений, продвигающихся с северо-востока к площади Минутка.

На БТР, обладающие высокой проходимостью и хорошими скоростными характеристиками, возложили функции связных, разведывательных и конвойных машин. В одном из репортажей с места боев по ЦТ 25 января 1995 г. был показан БТР-80 из группы «Запад», нижняя лобовая часть корпуса которого напоминала дуршлаг, так обильно она была усеяна сквозными пробоинами от пуль крупнокалиберного пулемета.

В связи с постоянным «реформированием» (а реально – сокращением) Вооруженных Сил России большая часть бронетехники из Чечни вместо капитального ремонта поступила на утилизацию («в шихту»). Высокооплачиваемые журналисты центральных СМИ, не всегда способные отличить танк от эмалированной кастрюли, заговорили о колоссальных, многотысячных потерях нашей бронетехники в боях за Грозный.

Заканчивая статью, необходимо отметить, что основная тяжесть обеспечения непосредственной огневой поддержки штурмовых подразделений и борьбы с танками противника в Грозном в 1994-95 гг. легла на танки, самоходные артиллерийские установки и минометы при практически нулевой поддержке с воздуха. Самоотверженные действия танкистов в городских боях с 10-тысячной группировкой НВФ, имевшей в своем составе, как минимум, 60 единиц бронетехники, 80 артиллерийских систем, позволили на порядок снизить потери штурмовых подразделений федеральных войск при взятии Грозного.

Вступайте в нашу группу «Отвага 2004»

Поделиться в социальных сетях: