Пробить шкуру зверя: как Красная армия с «Тиграми» и «Пантерами» боролась

Эта боевая машина — возможно, самый известный танк нацистской Германии. Далеко не каждый вспомнит Pz.IV, прошедший всю войну, зато танки с “кошачьими” именами известны повсеместно. При этом за Pz.V закрепилась и репутация самого неоднозначного танка рейха.

В то время, как “Тигр” остался в памяти, как несокрушимое грозное оружие, за “Пантерой” закрепилась репутация танка потенциально мощного, но фактически — капризного и ненадёжного. Она так и не стала основным танком Панцерваффе, а надежды на то, что в каком-то из сражений она сможет сыграть решающую роль, так и не оправдались.

История создания

Перед нападением на Советский Союз основу бронетанковых сил Третьего Рейха составляли средние танки Pz.35(t), Pz.38(t) а также Pz.III и IV. Они проявили себя неплохими машинами, подвижными и надёжными. Но после боёв с французскими B-1 и британскими “Матильдами” было очевидно — их вооружение малоэффективно в борьбе с противоснарядным бронированием. Не вызывала сомнений и недостаточная защищённость немецких машин.

Немцы знали о наличии у Советского Союза тяжёлых танков КВ. Но в 1941 году ещё можно было рискнуть и попытаться повторить блицкриг, исходя из надежд на небольшое количество таких машин в Красной Армии. Эти надежды не оправдались. Мечты о скорой победе растаяли, война начала затягиваться. Более того, ряды РККА стремительно пополнялись танками Т-34, не уступающим КВ по огневой мощи и защите. В такой обстановке и начали разрабатывать «достойный ответ» советской технике.

В 1942 году «ответ» материализовался. Фирма “Даймлер-Бенц” не просто создала свой образец с учётом опыта встреч с Т-34 — даже внешне их прототип напоминал советский танк. Фюрер склонялся к одобрению именно этого варианта, но в итоге предпочтение отдали разработке фирмы MAN. Весной 1943 года стартовало серийное производство танка, получившего полное название Panzerkampfwagen V Panther.

Первая серия “Пантер” получила индекс Ausf.D.

Следующая версия, с обозначением Ausf.A, появилась осенью 1943 года. Их башня лишилась пистолетных амбразур и бокового лючка, командирскую башенку унифицировали с узлом от “Тигра”. Прицел TZF-12 уступил место упрощённому варианту TZF-12А. Бугельная установка курсового пулемёта оказалась неэффективной, и её заменили привычной для танкистов шаровой. Ранние машины Ausf.A выпускались с бугельной стрелковой установкой.

Весной 1944 года освоили, фактически, последнюю серию — Ausf.G. Она же стала и самой массовой. У этих «Пантер» увеличили толщину бортов, убрали лобовой лючок механика-водителя, маску орудия изменили, уменьшив вероятность рикошета (при удачном попадании) в крышу.

Осенью 1944 года намечали пустить в производство модификацию Ausf. F. Для неё подготовили корпус с усиленной бронёй и башню нового типа, известной как “Schmalturm” («тесная башня»). До весны 1945 года не удалось даже построить законченный прототип.

До стадии испытаний не было суждено дойти и танку “Пантера 2“. Это был, фактически, уменьшенный “Тигр 2” с облегчённой бронёй и “тесной башней”. Образец, со штатной башней “Пантеры G”, захватили американцы.

Через тернии к фронту

Планировать испытания новых танков в Европе начали ещё осенью 1944 года. Генерал Барнс, глава Департамента вооружений, агитировал за то, чтобы 20 танков из первых 40 построенных немедленно послали в бой, не дожидаясь окончания испытаний. Командование наземных сил армии было против, но Барнс сумел добиться поддержки Генерального штаба.

«Першинг» на танковом транспортёре М25.

© warspot.ru

Для войсковых испытаний танков (помимо другой техники) была создана особая группа с кодовым названием «Зебра». Помимо Барнса, в её состав вошли полковник Джозеф М. Колби и капитан Элмер Грей от Автотанкового управления, полковник Джордж Дин от Отдела новых разработок наземных сил армии, капитан Гиффорд Гриффин от Абердинского полигона, где он обкатывал танки Т26Е1 с самого начала программы. Также с танками поехали гражданские лица: Билл Шо от , который тоже был тесно связан с программой Т26, и Лаймон Прайс, сотрудник Абердинского полигона и эксперт по 90-миллиметровой пушке. Членам миссии предстояло проконтролировать дебют новых боевых машин в Европе, обучая экипажи и собирая замечания танкистов и их командиров.

К концу декабря Барнс составил перечень боеприпасов, которые требовалось послать с танками. С каждым Т26Е3 (в документе всё ещё упоминался индекс Т26Е1) посылали по 100 патронов с подкалиберными снарядами Т30Е16 и бронебойными болванками Т33. Обычных бронебойных М82 и осколочно-фугасных патронов в Европе хватало, так как их использовали на самоходках GMC M36.

Танки отправили в Антверпен в январе 1945 года, а члены миссии «Зебра» последовали за ними в феврале. 9 февраля миссия прибыла в Париж, 11 февраля убыла в направлении Антверпена. Увы, 15 вагонов с запчастями к новым машинам с ними не прибыли. Капитану Грею пришлось искать их по всей освобождённой Европе в течение двух недель с помощью офицера путей сообщений капитана Шарпа.

Тем временем танки покинули Антверпен и 14 февраля на транспортёрах М25 двинулись в сторону Брюсселя. Оттуда 17 февраля танки двинулись в Аахен, где их была готова принять 559-я тяжелая ремонтная рота. Наконец машины показали экипажам. Выделялось всего 28 снарядов на танк для ознакомления с пушкой. Также проводились занятия с ремонтниками, которым предстояло обслуживать машины. Танкисты из 3-й бронетанковой дивизии закончили обучение и получили десять танков 20 февраля, вторую половину машин вручили 9-й бронетанковой дивизии 23-го февраля. Количество обученных экипажей было больше 20, так как было возможно, что в Европу прибудут дополнительные Т26Е3.

Устройство танка

“Пантера” — первый танк Вермахта, в конструкции которого применили наклон бронелистов под рациональными углами. Верхняя лобовая плита толщиной 80мм, наклонённая под углом в 550, давала надёжную защиту даже от снарядов калибра 85мм (кроме подкалиберных). Верхняя часть борта имела толщину 40 мм при угле наклона в 400. Нижняя часть наклона не имела, но полностью закрывалась катками ходовой части и стальными экранами.

Такая броня должна была дать защиту от советских противотанковых ружей, но случаи пробития всё-таки отмечались.

Кормовой лист, тоже 40 мм, имел наклон в 290, причём наклонён был наружу, затрудняя поражение с воздуха. На “Пантере” серии G толщину верхнего бронелиста увеличили — она достигла 50 мм, угол наклона уменьшился до 300.

Башня — также из катаной брони, листы соединялись сваркой. Поворот башни — с помощью гидропривода, питающегося через устройство отбора мощности. Вспомогательный ручной привод позволял наводить орудие при отказе гидропривода.

Толщина лба башни ранних “Пантер” достигала 100 мм, но почти не имела наклона (всего 120), и обеспечивала меньшую, чем лоб корпуса, защиту. Толщина бортовых и кормовых листов башни — 45 мм. “Пантера” серии G получила новую башню с усиленным лбом толщиной в 120 мм, а “тесная башня” серии F имела защиту в 60мм «по кругу» (лобовая броня осталась прежней толщины — 120 мм).

Механик-водитель и стрелок-радист сидели в носу корпуса, по сторонам от картера трансмиссии. В башне по левую сторону от орудия находился наводчик, справа — заряжающий, а корма башни отводилась командиру. На предсерийных “Пантерах D1” с однокамерным дульным тормозом на борту башни имелся выступ-прилив под смещённую командирскую башенку. Последующие модели получили улучшенный дульный тормоз, башенку сдвинули к центру и убрали прилив.

Основным вооружением всех серийных вариантов “Пантеры” была пушка KwK 42 калибра 75 мм. Несмотря на небольшой калибр, это было очень грозное оружие. От ранних орудий KwK 40 его отличала увеличенная длина ствола — 70 калибров против 40.

При использовании стандартного бронебойного каморного снаряда Pz.Gr 39\42 орудие пробивало 160 мм брони с дистанции в 500 метров.

Такая пробиваемость — выше, чем у более мощного 88мм орудия KwK 36. Она позволяла уверенно поражать любые танки противника.

Подкалиберный снаряд Pz.Gr 40\42 позволял пробить броню свыше 200 мм толщиной. А небольшой калибр пушки считался достоинством, позволяя увеличить скорострельность, возимый боекомплект, и монтировать орудие в небольшой по габаритам башне. Орудие имело электрический запал, пороховые газы из ствола высасывал компрессор.

Противопехотным оружием служили два пулемёта MG-34. Один — курсовой, управляемый стрелком-радистом. Второй — спаренный с пушкой. На башенках «Пантер» серий A и G предусматривался зенитный пулемёт (MG-34 или MG-42). Также поздние серии оснащались мортирками для постановки дымовых завес, которые при условии применения осколочных гранат можно было использовать для обороны от пехоты.

Использование трофейных «Пантер» и «Тигров» на завершающем этапе Великой Отечественной войны

Пик использования трофейной немецкой бронетехники в РККА пришелся на начало 1942 – середину 1943 года.
Во второй половине войны отечественная промышленность сумела удовлетворить запросы действующей армии в танках и самоходных артиллерийских установках. Хотя не всё было благополучно с качеством выпускаемой продукции, в численном отношении средних и тяжелых танков, а также самоходок было вполне достаточно для формирования новых подразделений и восполнения потерь.

В условиях насыщения частей Красной Армии советской бронетехникой значение трофейных танков и САУ резко снизилось. Определённую роль сыграло то, что к середине 1943 года произошло очень серьёзное качественное усиление германской противотанковой артиллерии.

Новые и модернизированные танки Панцерваффе получили длинноствольные 75–88-мм орудия увеличенной бронепробиваемости и более толстую броню. Это при том, что среди трофейной бронетехники была высока доля танков и САУ, захваченных РККА в повреждённом виде в 1941–1942 гг. И впоследствии восстановленных на ремонтных предприятиях, находящихся в глубоком тылу. Боевая ценность машин, защищённых 50-мм лобовой бронёй и вооруженных 50-мм или 75-мм короткоствольными орудиями, к лету 1943 года снизилась.

С учётом того, что после летних сражений 1943 года Германия на Восточном фронте перешла к стратегической обороне, и поле боя всё чаще оставалось за Красной Армией, количество захватываемой немецкой бронетехники увеличилось. Согласно архивным документам, трофейные команды собрали 24 615 немецких танков и самоходных артиллерийских установок.

Понятно, что значительная их часть подверглась воздействию пламенем или была уничтожена в результате внутреннего взрыва боеприпасов. Но даже подлежащие восстановлению немецкие танки в большинстве случаев отправлялись в металлолом.

После того, как РККА начала масштабные наступательные операции, отношение к трофейным танкам и самоходкам изменилось.

С середины 1943 года наши ремонтные подразделения и предприятия, находящиеся в тылу, в первую очередь были нацелены на восстановление отечественной бронетехники. А трофейные машины, требующие больших трудозатрат и использования нестандартных запасных частей и комплектующих, представляли гораздо меньший интерес.

Впрочем, если нашим войскам удавалось захватить исправную или требующую минимального ремонта бронетехнику, её зачастую вводили в строй.

С целью упорядочения использования трофейных танков 24 октября 1944 года начальник Главного бронетанкового управления Красной Армии (ГБТУ КА) маршал Я.Н. Федоренко издал распоряжение:

«Об использовании исправных трофейных и устаревших легких танков для несения службы охранения при железнодорожных станциях, штабах фронтов и крупных населенных пунктах».

Впрочем, и до выхода этого указания трофейная бронетехника очень часто привлекалась для прикрытия в прифронтовой полосе штабов полков и дивизий, складов, госпиталей, мостов и понтонных переправ. Иногда захваченные немецкие танки придавались комендатурам.

Использование трофейных танков Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.III на завершающем этапе боевых действий

Как это ни странно, на завершающем этапе войны с нацисткой Германией в РККА продолжали использоваться, казалось бы, безнадёжно устаревшие трофейные танки Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.III.
В случае с «двойками» – в основном это были Pz.Kpfw.II Ausf. C и Pz.Kpfw.II Ausf. F. Лёгкие танки данных модификаций в боевом положении весили около 9,5 т. Толщина лобовой брони корпуса и башни составляла 29–35 мм, бортовой брони – 15 мм. Имеется информация, что часть «двоек» перевооружили 20-мм автоматическими пушками ТНШ-20 и пулемётами ДТ-29.

Хотя в 1944–1945 гг. «двойки» не могли противостоять средним и тяжелым танкам, их вооружение было способно успешно действовать по не укрывшейся в окопах пехоте, грузовикам и бронетранспортёрам, а броня надёжно защищала от стрелкового оружия. С учётом того, что у трофейных танков Pz.Kpfw.II не было шансов выжить на поле боя, они в основном использовались для охраны объектов в тылу и для сопровождения колонн. Лёгкие танки могли бороться с диверсионными группами и прорывающейся из окружения пехотой противника.

По большей части трофейные «тройки» во второй половине войны использовались так же, как и «двойки». Однако с учётом того, что средних танков Pz.Kpfw.III Красная Армия захватила намного больше, чем Pz.Kpfw.II, спектр их применения был гораздо шире.

Хотя огневая мощь и защищённость последних модификаций Pz.Kpfw.III на завершающем этапе боевых действий уже не могли считаться удовлетворительными, помимо охранных функций в тылу трофейные Pz.Kpfw.III иногда действовали на передовой. Благодаря наличию командирской башенки, хорошим оптическим приборам и радиостанции, «тройки» нередко использовались в роли командирских танков и машин передовых артиллерийских наблюдателей.

Даже после капитуляции Германии некоторое количество Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.III оставалось в РККА. Так, в частях Забайкальского фронта, участвовавших в августе 1945 года в боевых действиях против Японии, имелись танки Pz. Kpfw.II и Pz.Kpfw.III.

Использование трофейных танков Pz.Kpfw.IV поздних модификаций

С учётом того, что ко второй половине 1942 года модернизационный потенциал танка Pz.Kpfw.III был практически исчерпан, основным средним немецким танком стал Pz.Kpfw.IV. Последовательное увеличение огневой мощи и защищённости позволило «четвёрке» оставаться дееспособной до окончания боевых действий и на равных противостоять наиболее совершенным средним советским и американским танкам.
Многие историки, специализирующиеся на бронетехнике Второй мировой войны, считают, что Pz.Kpfw.IV поздних модификаций с длинноствольным 75-мм орудием является наиболее удачным по критерию «стоимость-эффективность» типом немецкого танка. С 1943 года «четвёрка» стала «рабочей лошадкой» Панцерваффе. До апреля 1945 года на предприятиях Третьего рейха было построено 8575 танков этого типа.

В марте 1942 года началось производство танка Pz.KpfW.IV Ausf.F2, вооруженного 75-мм пушкой 7,5 cm Kw.K.40 L/43 и защищенного в лобовой проекции 50-мм бронёй.

Бронебойный тупоголовый снаряд Pzgr.39 массой 6,8 кг, покинув ствол с начальной скоростью 750 м/с, на дистанции 1000 м по нормали мог пробить 78-мм броню, что позволяло уверенно бороться с «тридцатьчетвёрками». Средний танк модификации Pz.KpfW.IV Ausf.G, с 80-мм лобовой бронёй, с весны 1943 года стал вооружаться пушкой Kw.K.40 L/48. Бронебойный 75-мм снаряд этого орудия с начальной скоростью 790 м/с, на дистанции 1000 м насквозь пробивал 85-мм бронелист.

Достаточно толстая лобовая броня и высокая бронепробиваемость орудия в сочетании с хорошими прицелами и приборами наблюдения делали «четвёрку» очень серьёзным противником.

Советские 76,2-мм орудия Ф-32, Ф-34 и ЗИС-5, устанавливаемые на танки КВ и Т-34, при стрельбе бронебойным тупоголовым снарядом БР-350Б имели шансы пробить лобовую броню немецкой «четвёрки», построенной в 1943 году, на дистанции не более 400 м.

Отчасти борьба с поздними вариантами Pz.Kpfw.IV облегчалась тем, что рост огневой мощи и защищённости сопровождался увеличением боевой массы, и, как следствие, снижением подвижности и проходимости по слабым грунтам. Танк Pz.KpfW.IV Ausf.F1, весивший 22,3 т и вооруженный короткоствольной 75-мм пушкой KwK.37, имел удельную мощность 13,5 л. с./т и удельное давление на грунт 0,79 кг/см².

В свою очередь, Pz.Kpfw.IV Ausf.H с 75-мм орудием длиной 48 калибров, запущенный в серию в апреле 1943 года, весил 25,7 т. Его удельная мощность составляла 11,7 л. с./т, а давление на грунт – 0,89 кг/см².

Кроме того, толщина бортовой и лобовой брони башни поздних модификаций осталась такой же, как на Pz.KpfW.IV Ausf.F1, которая на реальных дистанциях боя легко пробивалась 45-мм бронебойным снарядом.

Танк Pz.lV Ausf Н, захваченный советскими войсками западнее Орла. Июнь 1943 года
До появления средних танков Т-34-85 и тяжелых ИС-1/2 немецкие танки Pz.Kpfw.IV, вооруженные 75-мм орудиями с длиной ствола 43 и 48 калибров, являлись очень желанным трофеем. Трофейная «четвёрка», освоенная опытным экипажем, могла успешно бороться с однотипными машинами на дистанции почти вдвое большей, чем отечественные танки, вооруженные 76,2-мм пушками.

Даже после того, как в ходе наступательных операций 1944–1945 гг. советские войска стали достаточно часто захватывать тяжелые германские танки и самоходки с длинноствольными 75 и 88-мм орудиями, танки Pz.KpfW.IV продолжали использоваться в РККА. Во многом это объяснялось тем, что «четвёрка» была проще в ремонте, чем, например, «Пантеры» и «Тигры». В силу её высокой распространенности к ней было легче найти запчасти и выстрелы для 75-мм пушки.

Использование в РККА танков Pz.Kpfw.V Panther

Боевой дебют танка Pz.Kpfw.V Panther на Восточном фронте состоялся в июле 1943 года под Курском. Первый опыт боевого применения танков «Пантера» выявил как достоинства, так и недостатки танка.
В числе достоинств нового танка немецкие танкисты отмечали надёжную защиту лобовой проекции корпуса, мощную пушку, позволявшую поражать все советские танки и самоходки в лоб за пределами дальности их эффективного огня, хорошие прицельные приспособления.

Однако бортовая броня танка была уязвима для 76,2-мм и 45-мм бронебойных снарядов на основных дистанциях боя. Боевая ценность танка во многом снижалась его низкой технической надёжностью. Ходовая часть и трансмиссия часто выходили из строя, а двигатели «Пантер» первых модификаций были склонны к перегреву и иногда самовоспламенялись.

Хотя масса танка составляла около 45 т, по немецкой классификации он считался средним. Бронезащита «Пантеры» была дифференцированной и имела большие углы наклона. Верхний лобовой броневой лист толщиной 80 мм располагался под углом 57° от вертикали. Нижний лобовой лист толщиной 60 мм имел угол наклона 53°.

Верхние бортовые листы корпуса толщиной 40 мм (на поздних модификациях – 50 мм) наклонены к вертикали на угол 42°. Нижние бортовые листы устанавливались вертикально и имели толщину 40 мм. Сварная башня в лобовой проекции была защищена маской толщиной 100 мм. Кормовая и бортовая броня башни – 45 мм, наклон 25°.

На первых серийных «Пантерах» устанавливался карбюраторный двигатель мощностью 650 л. с., обеспечивавший скорость на шоссе до 45 км/ч. С мая 1943 года его сменил мотор мощностью 700 л. с. Максимальная скорость танка почти не изменилась, но рост удельной мощности позволял уверенней себя чувствовать на бездорожье.

Ходовая часть танка с шахматным расположением опорных катков обеспечивала хорошую плавность хода, что облегчало наведение орудия в движении. Но в то же время, такая конструкция ходовой части была сложна в производстве и ремонте, а также имела большую массу.

Танк Pz.Kpfw.V имел очень мощное вооружение. 75-мм танковая пушка KwK 42 с длиной ствола 70 калибров, бронебойным снарядом Pzgr 39/42, разогнанным до 925 м/с, на дистанции 1000 м при угле встречи 60° пробивала 110-мм броню. Подкалиберный снаряд Pzgr 40/42, покинувший ствол с начальной скоростью 1120 м/с, в тех же условиях пробивал 150-мм броню.

С учётом того, что хорошо обученный экипаж мог сделать 8 прицельных выстрелов в минуту, в распоряжении наводчика имелись очень неплохие прицельные приспособления, а само орудие обладало высокой точностью – всё это делало «Пантеру» смертельно опасной для любого танка Второй мировой. Помимо 75-мм орудия танк был вооружен двумя 7,92-мм пулемётами MG.34.

Появление танка Pz.Kpfw.V, который формально считался средним, во многом было связано с осмыслением опыта столкновения с советскими танками новых типов в начальный период войны.

Во многом «Пантера» соответствовала представлениям командования Вермахта об идеальном «противотанковом танке». И неплохо вписывалась в оборонительную военную доктрину Германии, принятую со второй половины 1943 года.

Прочная лобовая броня, очень высокая бронепробиваемость и точность орудия умеренного калибра, в котором использовались дорогостоящие выстрелы, и башня небольших размеров с толстой маской – всё это характерные черты именно оборонительного танка.

Лучше всего «Пантеры» проявили себя в активной обороне в виде засад, обстрела наступающих танков противника с больших дистанций и контратак, когда минимизируется влияние слабости бортовой брони. Серийное производство танков Pz.Kpfw.V продолжалось с января 1943 по апрель 1945 года. Всего было построено 5995 экземпляров.

Обладая хорошими возможностями по борьбе с бронетехникой, танки Pz.Kpfw.V были очень дорогими и сложным в производстве и обслуживании. Использование шахматной схемы расположения опорных катков, обеспечивавшей плавность хода, отрицательно сказывалось на надёжности и ремонтопригодности ходовой части. Замена повреждённых подрывами на минах или артиллерийским огнём внутренних опорных катков была трудоёмкой операцией. Жидкая грязь, набивавшаяся между опорными катками, зимой часто замерзала и полностью обездвиживала танк.

Нередко складывалась ситуация, когда экипажи «Пантер», выиграв огневую дуэль с советскими танками, были вынуждены бросать их, из-за поломок или невозможности заправить горючим. Достаточно часто обездвиженные немецкие танки вкапывались в землю по башню и использовались в качестве неподвижных огневых точек.

В последний год войны наши войска захватили значительное количество исправных и повреждённых, но пригодных к восстановлению танков Pz.Kpfw.V.

В то же время советские войска эксплуатировали трофейные «Пантеры» очень ограниченно. К середине 1943 года в РККА уже имелся опыт эксплуатации танков Pz.Kpfw.38(t), PzKpfw.II, Pz. Kpfw.III и Pz. Kpfw.IV, а также САУ на их базе. Однако использование Pz.Kpfw.V являлось очень непростым делом, требовавшим соответствующей подготовки экипажей и наличия ремонтной базы.

Советские танкисты, не обладавшие необходимым опытом эксплуатации сложной и специфически устроенной техники, зачастую выводили «Пантеры» из строя, проехав 15– 20 км, и не могли затем починить их из-за отсутствия необходимых запасных частей, инструмента и опыта ремонта подобных машин.

Вот что по этому поводу докладывал в ГБТУ КА штаб 4-й гвардейской танковой армии:

«Указанные танки (Pz.Kpfw.V ) являются сложными в эксплуатации и ремонте. Запасные части к ним отсутствуют, что не позволяет осуществлять их плановое обслуживание. Для питания танков необходимо предусмотреть бесперебойную поставку в части авиабензина высокого качества.

Кроме того, имеются большие проблемы с боеприпасами для немецкой 75-мм танковой пушки обр. 1942 г. (Kw.K. 42), так как боеприпасы от пушки обр. 1940 г. (Kw.K.40) непригодны для использования их в танке «Пантера».

Считаем, что для проведения скрытых наступательных операций более пригодным является немецкий танк типа Pz.Kpfw.IV, имеющий более простое устройство, легкий в эксплуатации и ремонте, а также широко распространенный в немецкой армии».

Однако с учётом того, что танк Pz.Kpfw.V был вооружен орудием с очень высокими баллистическими характеристиками, это давало возможность бороться с бронетехникой противника на дистанциях, превышающих эффективную дальность стрельбы советских 76,2–85-мм танковых пушек.

В первой половине 1944 года в ГБТУ КА рассматривался вопрос об использовании исправных трофейных «Пантер» в качестве истребителей танков. В марте 1944 года было издано

«Краткое руководство по использованию трофейного танка T-V («Пантера»)».

Ввод в строй и успешная эксплуатация трофейных танков Pz.Kpfw.V во многом зависели от личной позиции командиров советских танковых соединений.

Так, в январе 1944 года по распоряжению заместителя командующего 3-й гвардейской танковой армии генерал-майора Ю. Соловьева в 41 и 148-м отдельных ремонтно-восстановительных батальонах создали по одному взводу из наиболее опытных ремонтников, которых привлекли к починке и обслуживанию «Пантер».

В ряде случаев трофейные «Пантеры» весьма успешно выступали в роли истребителей танков. Вскоре после ввода в строй экипаж советской «Пантеры» в ходе боевых действий на северо-западе Украины в районе села Жеребки подбил танк «Тигр».

Трофейный танк «Пантера» рядом с тяжелым танком британского производства «Черчилль».
Больше всего в «Пантере» наших танкистов привлекало вооружение: баллистические данные 75-мм орудия KwK.42 позволяли подбивать немецкие танки на дистанциях, недоступных ни одной советской танковой (и противотанковой) пушке.
Кроме того, отличная по меркам того времени радиостанция и приборы наведения делали «Пантеру» неплохой командирской машиной.

Так, например, в составе 991-го САП (46-я армия 3-го Украинского фронта) имелось 16 СУ-76М и 3 «Пантеры», которые использовались в качестве командирских машин.

Весной 1945 года в 366-м ГСАП, воевавшем в составе 3-го Украинского фронта, помимо тяжелых самоходок ИСУ-152, нескольких трофейных СУ-150 («Хуммель») и СУ-88 («Насхорн») имелось 5 Pz.Kpfw.V и один Pz.KpfW.IV.

Впрочем, использовать трофейные танки в одних боевых порядках с танками и САУ советского производства было сложно. Механикам-водителям Pz.Kpfw.V приходилось очень тщательно выбирать маршрут движения. Там, где свободно проходила лёгкая САУ СУ-76М, тяжелая «Пантера» могла застрять.

Большие проблемы также возникали с преодолением водных преград. Далеко не все мосты могли выдержать танк весом 45 т, а при форсировании реки вброд, почти всегда возникали сложности с выходом Pz.Kpfw.V на крутой берег.

Кроме того, существовал риск обстрела трофейных «Пантер» своими танками и артиллерией. И большие звёзды, нарисованные на башнях помогали не всегда.

Широко известны фотографии «Пантер» танковой роты, которой командовал гвардии старший лейтенант М.Н. Сотников.

Три трофейных танка Pz.Kpfw.V числились в составе 62-го Гвардейского танкового полка прорыва 8-го Гвардейского танкового корпуса.

Эти танки Pz.Kpfw.V ранее входили в состав 5-й танковой дивизии СС «Викинг», и были захвачены в бою 18 августа 1944 года у города Ясеницы.

К сожалению, информации о боевом применении «Пантер» роты Сотникова найти не удалось. По всей видимости, эти машины использовались в роли противотанкового резерва.

Применять трофейные Pz.Kpfw.V вместе с тридцатьчетвёрками было затруднительно.

Проходимость «Пантеры» была намного хуже, а скорость движения на марше меньше. К тому же бензиновые двигатели «Майбах» отличались прожорливостью. На одной заправке по шоссе «Пантера» могла пройти около 200 км, а запас хода советского среднего танка Т-34-85 составлял 350 км.

Из-за низкой надёжности двигателя, трансмиссии и ходовой части часто случались поломки, и «Пантеры» приходилось буксировать к месту ремонта.

Но, несмотря на эксплуатационные проблемы, трудности с ремонтом, снабжением боекомплектом и ГСМ, трофейные танки Pz.Kpfw.V продолжали оставаться на вооружении РККА до капитуляции Германии.

Использование в РККА танков Pz.Kpfw.VI Tiger

Первый случай боевого применения тяжелого танка Pz.Kpfw.VI произошел в сентябре 1942 года под Ленинградом. Несколько «Тигров» пытались атаковать в условиях бездорожья под огнём советской артиллерии. При этом один танк был захвачен Красной Армией.

Гораздо более успешно тяжелые танки противник использовал в ходе операции «Цитадель».
«Тигры» применялись для прорыва советской обороны, часто возглавляя группы других танков. Мощное вооружение Pz.Kpfw.VI позволяло поражать любой советский танк, а броня защищала от 45–76,2-мм бронебойных снарядов.

Танковая 88-мм пушка Kw.K.36 была создана на основе зенитной пушки FlaK 18/36. Это орудие разгоняло бронебойный снаряд Pzgr. 39/43 массой 10,2 кг до 810 м/с, что на дистанции 1000 м обеспечивало пробитие 135-мм брони. С орудием был спарен 7,92-мм пулемёт MG.34, ещё один пулемёт имелся в распоряжении стрелка-радиста.

Толщина лобовой брони корпуса составляла 100 мм, борт и корма корпуса – 80 мм. Лоб башни – 100 мм, борт и корма башни – 80 мм. На первых 250 танках раннего выпуска устанавливали бензиновый двигатель мощностью 650 л. с., а на остальных – 700 л.с. Индивидуальная торсионная подвеска с шахматным расположением катков обеспечивала высокую плавность хода, но она была весьма уязвимой к боевым повреждениям и сложной в ремонте.

В 1942–1943 гг. по совокупности боевых качеств «Тигр» являлся сильнейшим танком в мире. К достоинствам машины следует отнести мощное вооружение и бронирование, продуманную эргономику, качественные приборы наблюдения и связи.

Впрочем, цена, которую пришлось заплатить за мощное вооружение и толстую броню, была очень высокой. Танк с боевой массой 57 т имел удельную мощность около 12 л. с./т и удельное давление на грунт 1,09 кг/см², что не позволяло уверенно чувствовать себя в глубоком снегу и на сыром грунте.

Высокие боевые характеристики во многом обесценивались высокой сложностью и стоимостью производства, низкой ремонтопригодностью. Повреждённый танк ввиду большой массы было трудно эвакуировать с поля боя.

В силу того, что танков Pz.Kpfw.VI было построено 1347 экземпляров, советские войска захватывали их гораздо реже, чем «Пантеры». Первый документально зафиксированный случай освоения трофейного «Тигра» советским экипажем имел место в конце декабря 1943 года.

27 декабря в ходе атаки 501-го тяжелого танкового батальона Вермахта одна из машин застряла в воронке и была брошена. Танкисты 28-й гвардейской танковой бригады (39-я армия, Белорусский фронт) сумели вытащить «Тигр» и отбуксировать его в свое расположение.

Танк удалось быстро ввести в строй, и командование бригады решило использовать его в боях. В «Журнале боевых действий 28-й гвардейской танковой бригады» об этом сказано следующее:

«28.12.43 г. С поля боя приведен в полной исправности захваченный танк «Тигр». Командиром бригады назначен экипаж танка Т-6 в составе: командир танка трижды орденоносец гвардии лейтенант Ревякин, механик-водитель гвардии старшина Килевник, командир орудия гвардии старшина Илашевский, командир башни гвардии старшина Кодиков, стрелок-радист гвардии сержант Акулов.

Экипаж в течение двух суток освоил танк.

Кресты были закрашены, вместо них на башне нарисовали две звезды и написали «Тигр».

Позднее 28-й гвардейской танковой бригадой был захвачен еще один немецкий тяжелый танк.

По состоянию на 27 июля 1944 года в бригаде имелось 47 танков: 32 Т-34, 13 Т-70, 4 СУ-122, 4 СУ-76 и 2 Pz.Kpfw.VI».

По одному трофейному «Тигру» также имелось в 713-м самоходно-артиллерийском полку 48-й армии 1-го Белорусского фронта и в 5-й отдельной гвардейской танковой бригаде 38-й армии 4-го Украинского фронта.

Впрочем, по причине малочисленности и эксплуатационных проблем трофейные Pz.Kpfw.VI не оказали практически никакого влияния на ход боевых действий.

Во многом это было связано с плохой ремонтопригодностью. Если на советских танках многие неисправности можно было устранить силами экипажа, то для ремонта «Тигра» в большинстве случаев требовалось привлечение хорошо обученных специалистов и специальной техники.

Замена повреждённых катков внутреннего ряда могла занимать более 12 часов. А для доступа к неисправной трансмиссии требовалось демонтировать башню, что было невозможно без использования кранового оборудования грузоподъемностью не менее 12 т.

В итоге такие недостатки, как сложность ремонта, помноженные на эксплуатационные проблемы, необходимость заправки дефицитными ГСМ и использование нестандартных 88-мм выстрелов с электрозапалом, перевесили достоинства германского тяжелого танка.

На завершающем этапе войны Красная Армия в достаточном количестве получала средние и тяжелые танки, вооруженные 85–122-мм орудиями, и САУ с орудиями 100–152-мм, которые на реальных дистанциях боя могли успешно поражать любую бронетехнику противника. И трофейные «Тигры» в роли истребителей танков потеряли своё значение.

Рассказывая о тяжелых немецких танках в РККА, будет правильно упомянуть ещё одну машину, захваченную советскими войсками в конце войны. Серийное производство тяжелого танка Pz.Kpfw.VI Ausf. B Tiger II («Королевский тигр») началось в ноябре 1943 года и продолжалось до марта 1945 года. Всего удалось построить 490 экземпляров.

Несмотря на сходное с первым «Тигром» обозначение, фактически это была новая машина.

Основным назначением «Тигра II» являлась борьба с танками противника на максимально возможной дистанции. Для этого танк вооружили беспрецедентно мощной 88-мм пушкой Kw.K.43 с длиной ствола 71 калибр (такое же орудие устанавливали на ПТ САУ «Фердинанд»).

По дальности стрельбы и бронепробиваемости пушка 8.8 Kw.K.43 L/71 превосходила большинство танковых орудий, имевшихся в распоряжении антигитлеровской коалиции. Бронебойный 88-мм снаряд Pzgr. 39/43 покидал ствол со скоростью 1000 м/с. На дальности 1500 м при угле встречи 30° от нормали он мог пробить 175-мм броню.

Толщина верхнего лобового листа «Королевского тигра», установленного под углом 50°, составляла 150 мм. Нижний лобовой лист с наклоном 50° имел толщину 120 мм. Бортовая броня корпуса и корма – 80 мм. Маска орудия – 65–100 мм. Борт и корма башни – 80 мм.

На первых серийных машинах устанавливался двигатель мощностью 700 л. с. Некоторые танки позднего выпуска имели дизельные моторы мощностью 960 л. с. На испытаниях танк весом 68 т удалось разогнать на шоссе до 41 км/ч. Однако в реальных условиях даже на хорошей дороге скорость движения не превышала 20 км/ч.

Фактически Pz.Kpfw.VI Ausf. B Tiger II являлся истребителем танков, предназначенным для использования в оборонительных боевых действиях. В этой роли «Королевский тигр» был предельно опасен для всех без исключения советских танков и самоходок.

Хотя защищённость и мощь вооружения «Королевского тигра» существенно увеличились, по сбалансированности боевых характеристик он уступал предыдущей модели.

Из-за избыточного веса проходимость и маневренность машины была неудовлетворительной. Что сильно снижало тактические возможности тяжелого танка и одновременно делало его лёгкой целью для более подвижных советских танков и самоходок.

Перегруженность ходовой части отрицательно сказалась на надёжности. По этой причине примерно треть машин выходила из строя на марше. Бензиновый двигатель и бортовые передачи, изначально спроектированные для гораздо менее тяжелого танка, не выдерживали нагрузок при движении по раскисшему грунту.

В итоге «Королевский тигр» себя не оправдал. Он является одним из самых провальных проектов танковой промышленности Третьего рейха.

С точки зрения рационального расходования ресурсов, гораздо более оправданным было бы направить их на увеличение объёмов производства средних танков Pz.Kpfw.IV и САУ на их базе.

Малочисленность, низкая эксплуатационная надёжность и неудовлетворительная подвижность – стали причинами того, что «Королевский тигр» не смог оказать существенного влияния на ход войны.

Советские танкисты успешно уничтожали эти машины из засад. При прямом столкновении гораздо более подвижные тридцатьчетвёрки, управляемые опытными экипажами, успешно маневрируя, сближались, занимали выгодную позицию для стрельбы и поражали немецкие тяжелые танки в борт и корму.

Тяжелый танк Pz.Kpfw.VI Ausf. B, захваченный РККА.

Известно, что в августе-сентябре 1944 года в ходе боевых действий на территории Польши танкисты 53-й гвардейской танковой бригады 6-го гвардейского танкового корпуса и 1-й гвардейской танковой бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса захватили несколько исправных и пригодных к восстановлению танков «Тигр II».

В ряде источников говорится, что как минимум для трёх машин были сформированы советские экипажи.

Но достоверных подробностей использования этих танков в РККА найти не удалось.

Продолжение следует…

Двигатель и трансмиссия

Все варианты “Пантеры” оснащались двигателем “Майбах” HL230. Это был карбюраторный 12-цилиндровый мотор объёмом в 23 литра. Блок цилиндров и головки отливались из чугуна, питание осуществлялось четырьмя двухкамерными карбюраторами типа “Солекс”. Камеры в карбюраторах включались последовательно — до 1800 об/мин, в каждом карбюраторе работала только одна камера. Для работы зажигания применялись два магнето.

При 3000 об/мин мотор развивал 700 л.с, но на таких оборотах он быстро перегревался. Поэтому инструкции предписывали не превышать 2600 оборотов в минуту. Мощность при этом составляла 600 л.с.

Моторное отделение выполнялось водонепроницаемым для облегчения преодоления бродов. Недостатком такого решения оказалась недостаточная вентиляция отсека, повышающая вероятность перегрева двигателя. Безопасность экипажа обеспечивали огнеупорные переборки, разделяющие моторный и боевой отсек. Размещение баков с горючим в корме выгодно отличало «Пантеру» от Т-34 с баками в отделении экипажа.

Все «Пантеры» получили 7-ступенчатую коробку передач ZF AK 7-200.

КПП соединялась с главным фрикционом карданной передачей и была полуавтоматической — при смене позиции рычага переключения автоматически выжималось сцепление, и включалась нужная пара шестерён. Планетарный механизм поворота был с КПП единым агрегатом. Управление танком облегчали приводы, оснащённые гидравлическими сервоприводами.

Ходовая часть танка — системы Книпкампа, катки в ней располагались в шахматном порядке. Фактически сплошной ряд катков давал высокую плавность хода и проходимость — равномерно распределяя давление на грунт. Оборотной стороной была сложность в производстве и ремонте, а опыт эксплуатации показал — в распутицу промежутки между катками легко забивались грязью.

Подвеска Pz.V — торсионная, на переднем и заднем катке дополнительно ставили гидравлические амортизаторы. Позже в порядке упрощения задние амортизаторы устанавливать перестали.

Прочее оборудование

Бинокулярный прицел TZF-12 первых “Пантер” имел фиксированную кратность — 2.5х при поле зрения в 30°. Упрощённый (за счёт упразднения левой трубы и превращения в монокулярный) прицел TZF-12A получил переменную кратность — от 2,5× до 5×, поле зрения при этом составляло 30° или 15°.

Командирские “Пантеры” имели дополнительные радиостанции, занимающие место некоторой части боеукладки.

В 1944 году произвели 63 “Пантеры” с приборами ночного видения. Инфракрасный прожектор и прибор наблюдения на командирской башенке дали возможность ночью наблюдать местность на расстоянии до 200 м.

Для ведения ночного боя цели предполагалось подсвечивать мощным инфракрасным прожектором на шасси бронетранспортёра. С сентября 1943 года на танки наносилось покрытие «циммерит», защищающее от магнитных мин. Через год такая практика прекратилась.

Машины на базе танка «Пантера»

• Ягдпантера – тяжелая САУ, истребитель танков. Была разработана после успеха Фердинанда на Курской дуге как новая САУ на более мобильном шасси от «Пантеры». Одна из лучших САУ того времени, с хорошим бронированием и огневой мощью;
• Bergepanther – бронированная ремонтно-эвакуационная машина. Вместо башни на нее ставилась открытая платформа, лебедка и кран. Имелся пулемет для обороны. Также считалась лучшей БРЭМ Второй мировой.

Jagdpanther
Несколько машин на базе «Пантеры» так и осталось на стадии проекта или прототипа:

• Panzerbeobachtungswagen Panther – танк артиллерийских наблюдателей – вместо пушки ставился деревянный макет. У машины было несколько перископов и стереоскопический дальномер. Было построено либо один экземпляр, либо 41 машина, точных данных нет;
• Существовало несколько проектов САУ на шасси «Пантеры», но все они не стали даже прототипами, и остались только на бумаге;
• Также было несколько проектов Зенитных самоходных установок на базе «Пантеры». Многие отклонили, но в 1944 году наконец приняли проект ЗСУ Flakpanzer «Coelian». Построили только макет, прототип так и не изготовили.

Flakpanzer «Coelian», макет

Тактико-технические характеристики в сравнении с танками противника

В таблице приводятся характеристики наиболее совершенных модификаций — как “Пантеры”, так и аналогов, в том числе — её прямого предшественника Pz. IV.

В таблице приведены ТТХ только средних танков, но советская классификация военного времени считала «Пантеру» тяжёлым танком.

Цифры свидетельствуют — “Пантера” по подвижности не уступала танкам противника, а по защите фронтальной проекции — превосходила. Но Pz.V существенно тяжелее аналогов (что и давало повод относить его к тяжёлым танкам). Стоит учитывать наличие на “Шермане” стабилизатора орудия, позволяющего вести огонь с ходу.

Осмотр трофейной матчасти перед её эвакуацией в тыл. Район Сталинграда, начало 1943 года

0
Уже осенью 1943 г. одна захваченная «Пантера» непродолжительное время использовалась танкистами 59-го отдельного танкового полка. По воспоминаниям ветеранов «во время боев, когда наши танки шли в атаку основной огонь немецкой артиллерии велся по трофейной «Пантере»». Конечно в «Пантере» наших танкистов в первую очередь привлекало вооружение: баллистические данные 75-мм орудия KwK 42 позволяли подбивать немецкие танки на дистанциях, недоступных ни одной советской танковой и противотанковой пушке середины 1943 г.

Боевое применение

Pz.V считались настолько важными для готовящегося наступления на Курской дуге, что начало боя даже откладывали, стремясь собрать в войсках больше “Пантер”. В бою машины уничтожали любые советские танки, их лобовая броня не пробивалась 76 милиметровыми советскими орудий. Но надёжность танка оказалась неприемлемо низкой. Только при выдвижении 10-й танковой бригады на исходные позиции четверть “Пантер” вышла из строя, сломавшись.

В последующих боях 1943 года “Пантеры” продолжали проявлять себя, как мощные в бою, и ненадёжные в эксплуатации. Максимальное количество танков — 522 машины — удалось собрать на Восточном фронте к летней кампании 1944 года. Проблемы с надёжностью в этот период официально считались устранёнными.

В том же 1944 году “Пантеры” пошли в бой в Италии. Там их дебют тоже не принёс ожидаемого успеха — из 62 машин 1-го батальона 4-го полка за дни боёв осталось только 13 боеспособных.

При высадке в Нормандии “Пантеры”, с одной стороны, стали неприятной неожиданностью для англо-американских сил. Встретить ожидалось, как в Италии, небольшое количество Pz.V, в составе отдельных батальонов. На практике оказалось — почти половина из немецких танков в Нормандии — “Пантеры”. Но на стороне союзников были численное превосходство и господство в воздухе, а немцам в очередной раз часто приходилось бросать на поле боя сломавшуюся технику.

Когда шло контрнаступление в Арденнах “Пантеры” вновь доказали свою эффективность на открытой местности, страдая от тяжёлых потерь в городских боях.

Эпизодически трофейные “Пантеры” (под обозначением T-5) применяла Красная Армия. Вооружение танков оценивалось высоко, и, в целом, применялись они успешно. При этом отмечались сложность в эксплуатации и ремонте, а также необходимость применения высококачественного авиабензина.

Отзывы танкистов

Танкистам не понравилось орудие. Даже 90-мм пушка считалась недостаточно мощной. Пробитие орудия было лишь ненамного выше, чем у существующей 76-мм пушки, и танкистам хотелось получить более мощную пушку Т15, которую танкисты считали лучше немецкой 88-миллиметровой. Как обычно, пользователи сели на два стула сразу: требуя Т15 с удлинённым стволом, мехводы жаловались на длину ствола у пушки М3, из-за которой танк было трудно водить в лесу.

Т26Е3 на марше, окрестности Везеля.

© warspot.ru
Патроны тоже сравнивали с немецкими: по словам экипажей, немцы имели бездымный порох, который не производил вспышки при стрельбе, от чего их танки было трудно заметить в бою. Танкисты требовали себе такой же. Не понравился танкистам и ручной спусковой механизм. Рычаг ничем не защищался, и его было очень легко нечаянно задеть, что приводило к выстрелу. Электрический спуск тоже много раз нечаянно нажимали, а вот из спаренного пулемёта оказалось неудобно стрелять, так как спуск был не под рукой. Пушка поднималась слишком медленно и туго.

Наведение орудия вообще было трудным из-за люфта маховиков вертикальной и горизонтальной наводки, что ограничивало эффективную скорострельность, так как наводку приходилось корректировать после каждого выстрела. Скорострельность также ограничивалась отсутствием стабилизатора, так как стрелять получалось только с остановок. Проблем добавляла и автоматика, которая, не прогревшись, не выбрасывала стреляную гильзу. На это уходило несколько выстрелов. Грей отметил, что это был особенно серьёзный дефект, который в бою мог стоить экипажу жизни. Вдобавок к более мощной пушке танкисты хотели больше брони.

Сиденье водителя танкисты оценили как очень неудобное и расположенное слишком далеко от рычагов. Водители просили люки на манер тех, что стояли на М24 «Чаффи». Также подвергли критике и эвакуационный люк, которым оказалось невозможно пользоваться, если танк стоял на мягком грунте, так как он слишком глубоко погружался. Мотор танка посчитали слишком слабым. Вспомогательный мотор для зарядки батарей был интересной идеей, но его нельзя было запускать ночью из-за шума, а ёмкости батарей не хватало для использования радиостанции всю ночь.

Боеукладки в танке Т26Е3 были расположены неудобно, из-за чего заполнять боеукладку первой очереди было очень трудно.

© warspot.ru
Заряжающие жаловались, что в перископ было невозможно смотреть, если в укладке первой очереди находились патроны. Перископ также мешал заряжающему работать. Заряжать спаренный пулемёт с полной укладкой тоже оказалось сложно. Заполнять укладки первой очереди было трудно из-за неудачного расположения боеприпасов. Для наполнения укладки приходилось поворачивать башню. Загрузка боекомплекта в танк оказалась трудоёмкой, так как если снаряды не укладывали очень тщательно, то крышка укладок не закрывалась.

Командирам же не нравилось отсутствие полика, так как наблюдать стоя при вращающейся башне стало невозможно. Также командиры хотели получить телескопический прицел. Хватало и других жалоб от всех членов экипажа.

Судя по перечню запчастей, которые советовали иметь при ремонтном батальоне, проблемы с надёжностью ходовой части никуда не делись. Грей советовал иметь резерв из 50 опорных катков, 30 поддерживающих катков и 51 гусеничную ленту.

«Першинг» ведёт огонь у города Ремаген, 7 марта 1945 года.

© warspot.ru
Реакция от рядового и сержантского состава была смешанной. Танкисты были рады новым машинам, но всё ещё считали их хуже немецких «Тигров» и «Пантер». По их мнению, Т26Е3 надо было бы иметь ещё два года назад.

Мнение офицеров было иным. По словам генерала Барнса, который беседовал с высшим командным составом, командиры армий, корпусов и дивизий считали Т26Е3 идеальным танком. Машина весом в 46 коротких тонн (42 метрических тонны) была намного легче немецких тяжелых танков, которые американское командование считало медленными и неуклюжими. Генерал Коллинс из 3-й бронетанковой дивизии лично прокатился в танке Т26Е3 и высоко оценил его ходовые качества. Генерал Ходжес высказался, что «90-тонные сверхтяжелые танки» американской армии не нужны. Габариты и масса Т26Е4 были пределом разумного для наступательного боя.

В отличие от своих командиров, танкисты не считали танк достаточно защищённым. Экипаж этого «Першинга» из 3-й бронетанковой дивизии усилил лоб корпуса бетоном.

© warspot.ru
Командиры требовали максимальное количество таких машин в европейском ТВД как можно скорее. С другой стороны, все опрошенные офицеры высказали желание иметь длинноствольную 90-мм пушку Т15 с более высоким пробитием. Офицерам также понравились новые снаряды: подкалиберные Т30Е16 и болванки Т33.

Патроны с такими снарядами желали переправить в Европу как можно скорее, даже маленькими партиями. Т33 пробивал лобовую броню «Пантеры» с 1100 ярдов (1000 метров), Т30Е16 пробивал в лоб даже «Королевский Тигр» с близких дистанций. Комсоставу также показали фотографии и характеристики танка Т26Е2 с 105-мм гаубицей, но тот им не заинтересовался. Барнс рекомендовал свернуть производство этих танков и вместо них выпускать Т26Е4 с более мощным орудием.

Этого не произошло, так как армия собиралась полностью заменить на Т26Е3 (уже принятый на вооружение как Heavy Tank М26 к возвращению миссии в США), а терять 105-мм гаубицу для непосредственной поддержки не хотелось. На 10 апреля 1945 года планировалось произвести 7100 танков М26, примерно 1000 из которых имела бы пушку Т15 и ещё 750—780 — 105-мм гаубицу.

Оценка проекта и след в истории

Если составлять мнение о “Пантере” по отзывам танкистов, можно сделать следующий вывод. Очень удачный проект подвела реализация. В авральных условиях конструкторы создавали новый, современный танк, почти не имеющий преемственности с освоенными в производстве машинами. Да ещё и насыщенный передовыми по тем временам техническими решениями. В такой обстановке большое количество “детских болезней” — ожидаемый результат.

Дополнительные проблемы создал ставший к 1943 году ощутимым недостаток сырья, а всеобщая мобилизация, лишая предприятия квалифицированных рабочих, вынудила использовать труд военнопленных и рабочих из оккупированных стран.

По сей день мнения о ценности “Пантеры” расходятся. Согласно одной гипотезе, немцам стоило выпускать больше “Пантер”, отказываясь от производства разорительного для экономики “Королевского Тигра”. По другой версии — от самих “Пантер” следовало отказаться в пользу отработанных и неприхотливых Pz. IV.

При всём новаторстве конструкции «Пантеры» на послевоенное танкостроение влияния она почти не оказала. Некоторое сходство с ней имел французский танк AMX-50, но в серию он не пошёл.

Недолгой была и послевоенная карьера сохранившихся «Пантер».

До пятидесятых годов они стояли на вооружении в Румынии. Во Франции «Пантеры» использовали до 1947 года, пока не было восстановлено собственное производство танков. После этого оставшиеся «Пантеры» остались только на полигонах и в музеях. Гораздо большее распространение, чем в жизни, танк получил в компьютерных играх на тему танковых сражений. В первую очередь это, конечно, WarThunder и WorldofTanks.

Выводы

Если бы “Пантера” была создана в мирное время — у неё были бы все шансы стать основой танковых сил Германии на многие годы вперёд. Появись этот танк чуть раньше, когда немецкая промышленность ещё могла обеспечивать качество продукции — и в его боевой ценности никто бы не усомнился.

Возможно, ей удалось бы стать предком нового семейства бронетехники. Но случилось так, как случилось. «Пантера» не смогла переломить ход ни одной из битв Второй Мировой.

После войны немногочисленные эксплуатанты избавлялись от этих танков при первой возможности. В конечном итоге, “Пантера” осталась в истории, как сильный и опасный враг. Но надёжного и незаменимого союзника из неё не получилось.