Эсминец «Харьков»: как воевал и погиб боевой корабль, носивший имя нашего города

Морской таран

В октябре 1932 года на верфях Николаева началось строительство военного корабля «Харьков». В 1934 году он сошел на воду, а через четыре года вступил в строй Черноморского флота. Корабль относился к классу современных на то время лидеров эскадренных миноносцев. Согласно тактико-техническому заданию при его строительстве учитывался опыт боев Первой мировой войны.

Лидер «Харьков» отличался легкость, скоростью хода 43,57 узла (80 км/час) и был вооружен как торпедным, так и артиллерийским оружием. Он нес 76 мин и имел на борту четыре зенитных пулемета для парирования атак с неба. По сути, лидер – это таран, который должен был вести в бой эскадренные миноносцы и первым атаковать вражеские военные корабли и конвои. Его длина составляла 127,5 метра при ширине 11,7 метра. В команду входило 243 офицера и матроса.

На второй день Великой Отечественной войны корабль участвовал в установке минных полей. Ранним утром 26 июня «Харьков» и эсминец «Москва» атаковали румынский порт Констанца. Каждый корабль сделал по 35 залпов из пяти орудий. На берегу начался пожар, и корабли получили приказ отходить. Дымовая завеса не помешала немецкой батарее «Тирпиц» подбить «Москву», которая погибла. Нацистские пушки стали бить по «Харькову».

Снаряды накрыли корабль и одновременно на него налетели румынские истребители. Гидроудары от разрывов привели к разрушению корабельных котлов, а потом и нефтебаков. «Харьков» стал терять ход, но следуя по курсу противоартиллерийским зигзагом, ему удалось выйти из-под обстрела батареи «Тирпиц». Прямо в море команда начала ремонт, но враг шел по следу подбитого корабля.

Второй раунд остался за советскими матросам, которые сбили один из двух, атаковавших их румынских бомбардировщиков. В третьем раунде к лидеру подошла неопознанная подводная лодка. Субмарина выпустила торпеду. Капитан 3-го ранга Петр Мельников провел маневр, и она прошла за кормой. На помощь «Харькову» подошел эсминец «Сообразительный». Вместе они потопил вражескую подлодку и отступили к Севастополю.

Водоизмещение: 2597 т. Размеры: длина — 127,5 м, ширина — 11,7 м, осадка — 4,18 м. Скорость хода максимальная: 43,57 узла. Дальность плавания: 1800 миль при 20 узлах. Силовая установка: 3 вальная ПТУ, 66000 л.с. Вооружение: 5х1 130-мм, 2 76,2-мм, 2 45-мм, 10 37-мм орудий, 4 12,7-мм пулемета, 2х4 533-мм торпедных аппарата, 76 мин. Экипаж: 243 чел.

История корабля:

1-я кораблестроительная программа, принятая Советом Труда и Обороны в декабре 1926 года и положившая начало советскому периоду военного кораблестроения, не предусматривала обновления миноносных сил флота. Однако уже в 1928 году, в связи с переходом советской промышленности на 5-летние планы развития, программа была пересмотрена. В новом виде (1929 год) она включала, в числе прочих, эскадренные миноносцы. Тактико-техническое задание на проектирование эсминцев проекта «1» было утверждено 1 ноября 1928 года (в 1933 году они были переклассифицированы в лидеры эсминцев). Проектирование велось в Центральном конструкторском бюро спецсудостроения (ЦКБС-1) под руководством главного конструктора В.А.Никитина. Предполагалось построить три таких корабля.

1 ноября 1928 г. было утверждено тактико-техническое задание на проектирование лидера эскадренных миноносцев. Перед этим произвели сопоставительный анализ построенных за границей после первой мировой войны эсминцев и определили тенденции их развития. Требовалось создать корабли, превосходящие по своим боевым качествам зарубежные аналоги. Целесообразность создания нового класса надводных кораблей была подсказана также опытом первой мировой войны. Необходимо было расширить возможности эсминцев за счет усиления артиллерийского оружия. В связи с этим и появились промежуточные между легкими крейсерами и эсминцами корабли с преимущественно торпедным и сильно развитым артиллерийским оружием, называемые лидерами. Легкие, но хорошо вооруженные, развивающие высокую скорость лидеры были способны вести эскадренные миноносцы в торпедную атаку на боевые корабли и охраняемые конвои противника.

Создание такого корабля (пр. 1) явилось важной вехой в развитии отечественного надводного кораблестроения. Это был первый опыт проектирования и строительства довольно крупного по тем временам корабля, вплотную подводившего кораблестроителей к созданию легких крейсеров. Многие найденные при этом технические решения были использованы в последующем как при корректировке пр. 1, так и при строительстве кораблей других классов.

Лидер «Харьков» был заложен 29.10.1932 г. на заводе № 198 в Николаеве, спущен на воду 09.09.1934 г., вступил в строй 10.11.1938 г.

Предвоенные годы лидера «Харьков» прошли в учениях, плановых ремонтах. В начале июня 1941 года «Харьков» в составе эскадры принимал участие в учениях по отработке взаимодействия флота с войсками приморских флангов армии. За сутки до начала войны он вернулся в Севастополь и стал на свое штатное место в бухте. Уже 23 июня лидер в составе группы кораблей участвовал в обеспечении минных постановок, а 24 июня вместе с 3-м дивизионом эсминцев ОЛС выходил для прикрытия побережья Крыма от ожидавшегося набега румынских миноносцев.

25 июня «Харьков» (головной в составе ударной группы кораблей) в 20.10 с командиром ударной группы капитаном 2 ранга Романовым на борту вышел из Севастополя для нанесения удара по Констанце. Рано утром 26 июня, разворачиваясь на заданный курс и увеличив ход при пересече­нии линии румынского минного заграждения, «Харьков» потерял параваны. После выхода в точку поворота на боевой курс 55° он с дистанции 130 кбт открыл огонь из главного ка­либра. Первый залп преднамеренно был дан с недолетом 3 кбт, чтобы по полученным всплескам проверить правильность направления огня, поскольку из-за предрассветной дымки отмечалась плохая видимость горизонта.

Убедившись в точности наводки, со второго залпа перешли на поражение. Лидер стрелял пятиорудийными залпами через каждые 10с. На берегу вспыхнули пожары. За десять минут оба лидера сделали 35 зал­пов и выпустили 350 130-мм снарядов. После открытия противником ответного огня в 5.10 командир ударной группы дал сигнал по УКВ: «Начать отход. Дым», продублировав его белой ракетой с левого борта. «Харьков» лег на курс отхода и, увеличив скорость до 30 узлов, пошел в кильватер лидеру «Москва» противоартиллерийским зигзагом, стараясь не выходить из поставленной головным кораблем дымовой завесы.

Мощный взрыв разломил «Москву» пополам, а рядом с «Харьковым» начали рваться 280-мм снаряды немецкой береговой батареи «Тирпиц». Одновременно корабль был атакован румынскими истребителями. Пришлось прекратить спасательные работы и немедленно уходить. В 5.28 произошло накрытие лидера. Один снаряд разорвался в 10 м справа по носу, произведя сильнейший гидродинамический удар по корпусу, а потоки воды от взрыва обрушились на мостик. Второй снаряд упал за кормой.

Корабль, достигнувший было 20-узловой скорости, стал резко ее снижать до 6 узлов: вследствие нарушения циркуляции воды из-за форсирования хода в котле № 1 лопнула водогрейная трубка. В 5.36 котел № 1 полностью вышел из строя; его нагрузку приняли котлы № 2 и № 3. В то же время из-за близких разрывов сна­рядов в третьем котельном отделении произошел сброс регулятора турбовентилятора, и скорость «Харькова» снизилась еще больше. Воздушные атаки продолжались — последовал налет двух бомбардировщиков: одна бомба упала в 3 кбт по носу корабля, а вторая — по корме. Тяжелое положение вынудило командира ударной группы послать радиограмму на флагманский крейсер: «Обстрелял нефтебаки, нуждаюсь в помощи». На помощь лидерам командиром группы прикрытия был послан эсминец «Сообразительный». В 5.50 Романов был вынужден послать на «Ворошилов» вторую радиограмму с просьбой о помощи.

Наконец «Харькову» удалось выйти из-под артобстрела батареи «Тирпиц». В тот момент дистанция от берега достигла 19 миль, от места гибели «Москвы» — 5 миль. Но авиация противника все еще преследовала лидер — при очередном налете двух бомбардировщиков один из них был сбит зенитной артиллерией. В 5.58 в котле № 2 лопнули 3 трубки в малом пучке, и скорость хода вновь упала до 5 — 6 узлов. Движение корабля обеспечивал теперь лишь котел № 3. С вводом в строй турбовентилятора правого борта котла № 3 скорость хода удалось довести до 14 узлов. Около 6 часов командир БЧ-5 приказал заглушить трубки у медленно остывавшего котла № 1 и ввести его в действие. Подобную работу обычно осуществляют в охлажденном котле, но в экстремальных условиях ремонт пришлось производить в горячем. Работа по заглушке трубок со стороны парового коллектора была выполнена за 5 минут, а со стороны водяного коллектора — за 8. В целом ремонтные работы на первом котле были выполнены за два с половиной часа вместо положенных 10-16. Теперь лидер «Харьков» мог дать больший ход.

В половине седьмого, пока шли ремонтные работы, началась новая атака авиации противника. Лидер успел отвернуть влево, и бомбы легли в 5 кбт за кормой корабля. В 6.43 вышел из строя турбовентилятор левого борта котла № 3, и вновь ход упал до 5 узлов. В это время «Харьков», прошедший чуть более 8 миль от места гибели «Москвы», подвергся атаке неопознанной подводной лодки. Сигнальщики обнаружили справа по курсовому углу 70° в 25 — 30 кбт воздушный пузырь и след торпеды, идущей на лидер. Пришлось резко отвернуть, и торпеда прошла в полутора кабельтовых за кормой. В свою очередь, артиллеристы лидера обстреляли предполагаемое место нахождения лодки ныряющими снарядами.

Ровно в 7.00 с эсминца «Сообразительный», подошедшего наконец для охранения поврежденного корабля, заметили след второй торпеды по курсовому углу 50° правого борта. Эсминец вовремя отвернул вправо, и торпеда прошла слева по борту. Через пять минут с эсминца обнаружили след третьей торпеды, шедшей вдоль правого борта «Сообразительного» в направлении «Харькова». На лидер передали семафором сигнал, и тот вовремя отвернул вправо. Эсминец прошел над местом залпа и сбросил две серии глубинных бомб. Лодка (предположительно это была Щ-206) затонула, а «Харьков» и «Сообразительный», отражая атаки бомбардировщиков, взяли курс на Севастополь.

В 8.14 на лидере ввели в действие котел № 1, и корабль под двумя котлами развил скорость в 26 узлов. В полдень к охранению Харькова» присоединился эсминец «Смышленый». Спустя час все три корабля подверглись последней атаке вражеского бомбардировщика, длившейся 20 минут. Она закончилась безрезультатно: в момент сброса бомб «Харьков» и оба эсминца совершили поворот «все вдруг» и бомбы упали в стороне. Далее корабли шли, меняя курсы и скорость, и в 21.30 прибыли в Севастополь.

События войны не давали времени для отдыха. Интенсивный ремонт в базе — и лидер «Харьков» снова в строю. Уже 20 июля он вместе с эсминцем «Бодрый» выходили в район острова Фидониси (Змеиный) для прикрытия отхода Дунайской военной флотилии из устья Дуная в Одессу.

Во время обороны Одессы «Харьков» совершал рейсы с грузом боеприпасов, поддерживал действия сухопутных частей. Всего за период с 25 августа по 8 сентября лидер 66 раз открывал огонь по позициям врага. 15 сентября он обеспечивал переход 18 судов с эвакуируемыми войсками из Одессы в Севастополь.

В сентябре «Харьков» встал в Новороссийске на планово-предупредительный ремонт. Одновременно на нем был установлен первый на Черноморском флоте морской корабельный радиомаяк (МКР), связанный с работающим на него береговым радиомая­ком направленного действия.

31 октября лидер «Харьков» вышел из Новороссийска и 1 ноября еще до рассвета прибыл в Севастополь. Днем при очередном налете авиации противника по левому борту и по носу стоявшего на бочке лидера взорвалось около десятка бомб, не причинив ему особого вреда. Но после этого корабли эскадры стали базироваться в портах Кавказского побережья; «Харькову» отвели место в Новороссийске.

С ноября 1941 по февраль 1942 года лидер использовался для перевозки в главную базу пополнения и боеприпасов. Кроме того, он привлекался для обстрела побережья, занятого неприятелем. 5 декабря после разгрузки в Севастополе «Харьков», стоя у стенки в бухте, произвел обстрел живой силы противника в районе села Аксу. При ответном обстреле в броневой щит первого орудия лидера попал снаряд. В результате орудие было выведено из строя, осколками повреждены надстройки, кают-компания, прицел орудия № 2. Командование базы решило отремонтировать корабль своими силами — его перевели в Корабельную бухту и поставили к артиллерийским мастерским. И даже во время ремонта он продолжал вести огонь из кормовых орудий.

21 декабря при входе в Севастополь «Харьков» подвергся атаке бомбардировщиков, а при подходе к боновым воротам он попал еще и под артиллерийский обстрел береговых батарей противника. Чтобы сбить прицел, лидер, не имея возможности откло­няться от фарватера, маневрировал с помощью резкого изменения хода. На скорости около 21 узла, под огнем тяжелых батарей он проскочил боновые ворота и пришвартовался у артиллерийской пристани, не получив попаданий. Затем «Харьков» вел обстрел резервов противника, скопившихся в районе станции Мекензиевы Горы, у кордона № 1, в Бельбеке и Дуванкое. За двое суток, которые корабль находился в главной базе (до 23 декабря), им было израсходовано 618 130-мм снарядов.

В ночь с 28 на 29 января 1942 года «Харьков» с войсками, боезапасом и продовольствием на борту прорвался в осажденный Севастополь. 30 января, 1 и 2 февраля, перед уходом в Новороссийск, «Харьков» снова вел огонь по позициям противника, а на переходе к Кавказскому побережью 4 февраля обстрелял вражеские позиции в Крыму. В ночь с 27 на 28 февраля лидер в составе ОЛС выходил для обстрела немецких войск у Феодосии.

6 марта «Харьков», принимавший маршевое пополнение, боезапас и продовольствие в Новороссийске, получил приказ срочно выйти в море для оказания помощи эсминцу «Смышленый», подорвавшемуся на мине в районе мыса Железный Рог (Керченский пролив). К моменту подхода лидера тяжело поврежденный эсминец своим ходом вышел с оборонительного минного поля. «Харькову» оставалось только возглавить отряд для следования в Новороссийск. Однако ночью из-за сильного ветра и огромных волн эсминец не смог управляться, и «Харьков» попытался взять его на буксир. «Смышленый» развернуло волнами и опрокинуло. С перевернувшегося эсминца стали скатываться глубинные бомбы и рваться в опасной близости от лидера. От сильных гидравлических ударов на нем стали выходить из строя механизмы и приборы: из нактоуза вылетел магнитный компас, у рулевого сорвало репитер с гирокомпаса. Более двух часов «Харьков» маневрировал на месте гибели «Смышленого», но смог спасти лишь двух моряков. На одном из разворотов он на полном ходу врезался в гребень волны «девятого вала». Огромная масса воды прогнула палубу полубака, образовалась трещина. Вертикальные подпоры палубы в кают-компании оказались согнутыми в дугу. Пришлось изменить курс и вместо Новороссийска следовать в Поти только по волне, поскольку идти против волны было весьма рискованно.

В Поти произвели экстренный ремонт — откачали воду из помещений, выпрямили подпоры, восстановили поврежденную верхнюю палубу полубака, выровняли погнутые люки, двери и кранцы. Уже на следующий день лидер ушел в главную базу, доставив туда маршевое пополнение, боезапас и продовольствие.

8 и 9 марта «Харьков» вел артиллерийскую перестрелку с противником и подавил две вражеские батареи. 24, 27, 31 марта и 6 апреля «Харьков» вместе с другими кораблями и транспортными судами перевозил с Кавказского побережья в Севастополь грузы, орудия и другую технику. Он неоднократно обстреливал позиции противника, подвергаясь при этом ответным ударам артиллерии и авиации.

7 апреля при маневрировании в Севастопольской бухте у стенки лидер сильно ударился форштевнем о причал. В результате удара нижняя часть форштевня загнулась вправо, а обшивка корпуса получила повреждение. Буквально в течение ночи корпус отремонтировали. А за меткий огонь, в результате которого три немецкие батареи были подавлены, экипаж корабля получил благодарность командующего флотом.

Май 1942 года также оказался для «Харькова» весьма напряженным. С 9 по 15 мая по ночам он выходил из Поти в Феодосийский залив и к побережью Керченского про­лива для обстрела вражеских войск. 18 мая на переходе из Новороссийска в Севастополь «Харьков» был атакован авиацией. Зенитчикам лидера удалось сбить два самолета, но из-за близких разрывов бомб корабль лишился управления. На большой части пера руля оказалась сорвана обшивка, а на правом винте оторвался обтекатель. В Новороссийске «Харьков» поставили в плавдок и в течение двух суток отремонтировали.

17 июня лидер с войсками отправился в свой привычный поход взяв курс на осажденный город-крепость. С целью оперативной маскировки вначале он шел в южном направлении, имитируя рейс в кавказский порт. На рассвете 18 июня «Харьков» повернул к Севастополю и тут же подвергся интенсивному налету люфтваффе. При 22-й по счету бомбежке в 6.50 одна из бомб взорвалась под кормой лидера. В 3-м котельном отделении возник пожар, затопило 5-й погреб, из-за поступления забортной воды в главных котлах повысилась соленость. Первая машина застопорилась, в расходных масляных цистернах обнаружилась соленость, вышли из строя 3-е и 4-е орудия главного калибра. Пожар удалось ликвидировать. Соленость устранили заменой лопнувших трубок в главном холодильнике. В румпельном отделении устранили повреждения гидравлики рулевого управления. После заделки разошедшихся швов в помещении 5-го артиллерийского погреба откачали воду. На запрос командира лидера было получено приказание начальника штаба идти в Поти под прикрытием лидера «Ташкент».

К началу августа 1942 года ОЛС ЧФ переформировали в бригаду крейсеров, при этом «Харьков» вошел в состав 1-го дивизиона эскадренных миноносцев. 2 августа в 17.18 лидер «Харьков» и крейсер «Молотов» вышли из Туапсе, имея задание совершить набеговую операцию на порт Феодосию и Двуякорную бухту. В 0.59 лидер открыл огонь по целям и за 5 минут выпустил 59 130-мм снарядов. В 1.13 обнаруженный противником отряд лег на курс отхода. Немецкие самолеты-торпедоносцы и итальянские торпедные катера MAS-568 и MAS-573 начали преследование. При атаке торпедного катера лидер накрыл его вторым залпом, а от выпущенной торпеды уклонился. Но крейсеру «Молотов» не повезло: в него попала торпеда, взрывом оторвало 20 м кормы вместе с рулем. К счастью, способность двигаться и управляться машинами крейсер не потерял и продолжал отходить 14-узловым ходом. Лидер сопровождал его до Поти. В этой операции им было отражено 10 атак торпедных катеров и столько же авианалетов. Израсходовав 868 зенитных снарядов, он сбил один самолет (совместно с крейсером) и еще один повредил.

В ходе сентябрьского наступления противника на Новороссийск и Туапсе «Харьков» неоднократно привлекался для огневой поддержки сухопутных войск. Утром 1 сентября в составе отряда выходил в море для обстрела побережья Крыма, а на обратном пути в 22.30, маневрируя в Цемесской бухте с дис­танции 100 кбт обстрелял скопление войск противника и боевой техники на подступах к Новороссийску. Правда, ожидаемый результат достигнут не был — стрельба велась по площадям со слишком большой дистанции (13 км). В ночь с 2 на 3 сентября «Харьков», стоя на якоре на рейде, обстрелял станицу Красномедведковскую. На этот раз результаты оказались успешнее. Противнику был нанесен значительный урон в живой силе и технике — уничтожено 6 танков, 14 орудий, 22 автомашины, около батальона пехоты. За две эти ночи лидер выпустил 399 снарядов.

14 октября противник возобновил мощное наступление на Северном Кавказе. В этот критический момент для ликвидации прорыва войск противника в районе Новороссийска «Харьков» и корабли эскадры ЧФ за пять дней октября срочно перебросили из Поти в Туапсе три гвардейские стрелковые бригады — всего около 10 тысяч бойцов с вооружением. Позже, 21 и 22 октября корабль привлекался для перевозки войск в Туапсе, а также для огневой поддержки войск в Новороссийске.

В осенне-зимний период 1942 года «Харьков» в составе отрядов надводных кораблей совершил три набега на коммуникации противника у западных берегов Черного моря. Так, 29 ноября — 2 декабря лидер в составе отряда кораблей произвел набег на остров Фидониси. 19 декабря он участвовал в ночном обстреле Ялты.

В январе 1943 года на корабле проводился плановый ремонт. В ночь с 3 на 4 февраля 1943 года лидер «Харьков» в составе отряда выходил из Батуми в район Южная Озерейка — Станичка для артподготовки в районе высадки десанта. Подобная операция проводилась лидером в ночь на 14 февраля. В течение лета 1943 года «Харьков» неоднократно привлекался к операциям по обстрелу вражеских позиций в Крыму и нарушению коммуникаций противника в Керчен­ском проливе.

Но в октябре случилось непоправимое. Целью операции 6 октября явилось уничтожение немецких плавсредств и десантных кораблей, возвращавшихся из Керчи, а так­же обстрел портов Феодосии и Ялты. Для выполнения поставленной задачи выделялись лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный», восемь торпедных катеров и авиация ВВС флота.

С наступлением темноты 5 октября в 20.30 корабли вышли из Туапсе. Около часа ночи 6 октября «Харьков» с разрешения командира отряда начал движение к Ялте. В 2.30 на нем засекли самолет-разведчик противника, о чем было доложено командиру отряда Г.П.Него­де (брейд-вымпел — на «Беспощадном»). В 5.04 самолет сбросил осветительные бомбы. Корабли меняли курсы, но скрыть истинное направление своего движения не могли, пос­кольку, как выяснилось, за их передвижени­ем следила береговая радиолокационная служба врага.

В 6.30 «Харьков» с дистанции 70 кбт начал обстрел Ялты. За 16 минут он выпустил без корректировки по меньшей мере 104 130-мм осколочно-фугасных снаряда. Следуя вдоль берега, лидер сделал 32 выстрела и по Алуште, но, как оказалось, все снаряды легли с перелетом. На огонь лидера ответили три 75-мм орудия 1-й батареи 101-го дивизиона, а затем шесть 155-мм орудий 1-й батареи 772-го дивизиона противника. В 7.15 «Харьков», маневрируя под огнем береговых батарей, стал отходить и присоединился к возвращавшимся эсминцам.

В 8.10 появившиеся над соединением три советских истребителя сбили германский самолет-разведчик, летчики с него приводнились на парашютах. Корабли задержались на 20 минут для подъема их на борт. Этот маневр отвлек внимание верхней вахты от наблюдения за горизонтом. И как только корабли начали отход 28-узловым ходом, этим воспользовались 8 немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием двух Me-109. И хотя советские истребители сбили один «Юнкерс» и один истребитель, другим самолетам, зашедшим со стороны солнца, удалось поразить лидер сразу тремя бомбами весом в 250 кг.

Одна из них попала в верхнюю палубу в районе 135-го шпангоута и, пробив корпус насквозь, взорвалась под килем. Еще по одной бомбе попало в первое и второе котельные отделения. Оба они, а также машинное отделение оказались затопленными, вода медленно поступала через поврежденную переборку на 141-м шпангоуте в третье котельное отделение. Таким образом, из главной силовой установки в строю остался турбозубчатый агрегат во втором машинном отделении и третий котел, давление в котором упало до 5 кг/см2. От ударных сотрясений вышли из строя мотопомпа во второй машине, дизель-генератор № 2, турбовентилятор № 6. Взрывом сорвало и выбросило за борт один 37-мм зенитный автомат; вышли из строя два зенитных пулемета. Лидер потерял ход, получил крен 9° на правый борт и дифферент на нос около 3 м.

В этой обстановке было приказано «Способному» взять «Харьков» на буксир кормой вперед. Теперь соединение двигалось в 90 милях от Кавказского побережья к западу от Туапсе со скоростью 6 узлов. Можно было бы, оценив обстановку, снять с лидера экипаж, а корабль затопить. Это приказание якобы и отдал командующий флотом. Но на соединении приказ не получили и продолжали движение. В 11.50 над кораблями появились 14 пикирующих бомбардировщи­ков Ю-87. Два из них атаковали «Харьков» и «Способный», остальные — «Беспощадный». И хотя к этому времени по вызову прибыло еще 9 наших истребителей, но отбить атаки люфтваффе они не смогли. «Харьков» новых повреждений не получил, но в «Беспощадный» попала авиабомба, разрушившая машинное отделение, а у «Способного» в результате бомбежки разошлись заклепочные швы. После этого командир отряда отдал приказ «Способному» поочередно буксировать «Харьков» и «Беспощадный».

В 14.00 на лидере ввели в строй третий котел, и корабль смог дать ход до 10 узлов под одной машиной. Но через 10 минут корабли снова подверглись атаке с воздуха группой в 20 — 25 «юнкерсов». В результате в 14.25 «Беспощадный» затонул. В это время «Харьков» получил два прямых попадания в полубак, несколько бомб разорвались рядом с кораблем. Все носовые помещения до 75-го шпангоута оказались затоплены, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы единственного оставшегося под парами котла, лидер стал погружаться носом с креном на правый борт. Каких-либо существенных мероприятий по борьбе за живучесть провести не успели, и в 15.37, до последнего момента ведя огонь из 130-мм орудия и одного зенитного автомата, «Харьков» скрылся под водой.

Командир лидера П.И.Шевченко был спасен «Способным». Еще в течение двух часов эсминец спасал экипаж лидера. Но в 18.10 последовал очередной налет немецкой авиации, и через 20 минут эсминец «Способный» погиб от взрыва собственных глубинных бомб.

Этим кораблем в разное время командовали: — капитан 3 ранга / капитан 2 ранга Мельников П.А. (09.1939 — 06.1942); — капитан 3 ранга Шевченко П.И. (06.1942 — 06.10.1943)

Лидеры эсминцев: исчезнувший класс

Лидеры эскадренных миноносцев канули в историю фактически по окончании Второй мировой войны. И вина на этом факте целиком и полностью лежит на эсминцах. Но пойдем по порядку.
Сам класс, или, если быть точным, подкласс торпедно-артиллерийских кораблей, придумали англичане еще в годы Первой мировой войны. Первоначально термин «лидер эскадренных миноносцев» звучал как «лидер флотилии эскадренных миноносцев». В те годы британский флот оперировал такими соединениями, как флотилии эсминцев и миноносцев. И лидером флотилии обычно являлся корабль, на котором располагался командир флотилии со своим штабом.

Обычно роль лидера играл первый корабль в серии. При постройке учитывалось размещение на нем штаба флотилии, так как это несло увеличение экипажа. Вместе с командиром соединения эсминцев на этом же корабле размещался штаб флотилии, флагманские радисты, шифровальщики, сигнальщики. А это немалое количество людей, которое надо было и разместить, и обеспечить всем необходимым.

Если перейти на цифры, то стандартный эсминец Королевского флота типа «Трайбл» имел экипаж 183 человека. А в комплектации «лидер» — 223. В остальном же эти корабли ничем не отличались от одноклассников.

Примерно той же концепции придерживались немцы, осуществив идею «дивизионного миноносца» в конце 19-го века. Это были корабли более крупные, чем миноносцы, и кроме штаба несли на себе запас ремонтных материалов, минные мастерские и лазарет. Один такой «дивизионный миноносец» приходился на 5-7 обычных миноносцев.

В советской военно-морской классификации лидер — это корабль подкласса эсминцев, но большего водоизмещения, с большей скоростью и усиленным артиллерийским вооружением. Основное предназначение — вывод в атаку эсминцев и поддержка при отходе.

Но в целом в мире лидерами называли как корабли, построенные для поддержки эсминцев и управления ими, так и боевые корабли, не предназначенные для подобных задач.

Например, французские «контрминоносцы», итальянские «разведчики», немецкие «разрушители», английские «истребители». В итоге в лидеры попали небронированные или легкобронированные торпедно-артиллерийские корабли, занимавшие промежуточное положение между эскадренными миноносцами и лёгкими крейсерами.

К началу Первой мировой войны сложились и определенные задачи для лидеров. Лидер должен был осуществлять следующее:

1. Служить флагманом флотилий эсминцев. То есть, как было указано выше, на лидере размещалось оперативно-тактическое командование флотилией.

2. Выводить свои эсминцы в торпедную атаку. Исходя из п.1, именно с лидера командование осуществляло выдачу целеуказаний и корректировку задач.

3. Бороться с вражескими эсминцами. Для этого лидер и должен был обладать более мощным вооружением.

Великобритания

В 1905 году Королевский флот решил эту задачу вводом в строй легких крейсеров-скаутов. Или лидеров. «Сентинел», «Форвард», «Патфайндер», «Эдвенчур» имели водоизмещение немного менее 3000 тонн, легкое бронирование, вооружение из десяти 76-мм пушек и скорость 25 узлов. Что вполне сопоставимо с эсминцами того времени. А появление паровых турбин, вызвавшее увеличение скорости кораблей, повлекло за собой и постройку новых лидеров.

В 1911-13 годах появились «Бодицея», «Блонд» и «Эктив», скорость которых возросла до 30 узлов, а артиллерия имела калибр 102 мм.

Британские лидеры-скауты вызвали волну подражаний в Италии, Австро-Венгрии, США и других странах. Хотя в самой Британии лидеры-скауты считались неудачным проектом.

Первыми полноценными лидерами стали корабли типа «Шекспир». Пройдя непростой путь создания лидеров через неудачи проектов «Лайтфут», «Гренвилл» и «Фолкнор», англичане создали корабли, надолго ставшие примером для подражания.

«Шекспир» и его «одноклассники» имели водоизмещение 2000 тонн, скорость в 36 узлов и дальность хода в 5000 миль при 15 узлах. Вооружение составляли 5 120-мм орудий, торпедные аппараты.

После окончания Первой мировой войны строительство эсминцев для британского флота надолго прекратилось и только в 1928 году англичане заложили первую серию послевоенных эсминцев — тип A.

Предполагалось, что для каждой из «алфавитных» восьмерок эсминцев будет построен лидер флотилии, чуть больший по размерам и несколько сильнее вооружённый. Первым британским лидером флотилии послевоенной постройки стал «Кодрингтон». В сравнении с эсминцами типа A он имел почти на 200 тонн большее стандартное водоизмещение и на одно 120-мм орудие больше, но отличался значительно худшей маневренностью.

Далее впечатленные стоимостью «Кодрингтона» англичане стали практиковать простую переделку эсминца в лидер. Например, лидер эсминцев типа B «Кейт» лишился одного из 120-мм орудий ради размещения штаба. На лидере «Кемпенфелт» штабные помещения разместили за счёт снятия противолодочного вооружения.

В дальнейшем англичане все-таки вернулись к практике строительства усиленных лидеров флотилий. Так появились «Эксмут», «Фолкнор», «Гренвилл» и «Харди». При небольшом увеличении водоизмещения они получили пятое, дополнительное орудие калибра 120 мм. Последним лидером флотилии, построенным по специальному проекту, стал «Инглефилд».

Начиная с типа J лидеры флотилий уже не строились по специальным проектам, а оборудовались из стандартных эсминцев и отличались лишь объёмом помещений для командного состава. Поэтому состав типовой флотилии сократили до восьми единиц, а корабли подкласса «лидер» в Великобритании более не строились.

Италия

Итальянцы подхватили идею британских коллег, но выдали ее в теме легкого крейсера-разведчика. Первоначально корабли типа «Карло Мирабелло» (1917 г) были задуманы именно как лидеры эсминцев. Водоизмещение в почти 2000 т, скорость в 35 узлов и дальность хода 2300 миль на 15 узлах при весьма солидном вооружении из 8-ми 102-мм орудий вполне позволяли говорить об успехе.

Эти корабли не смогла испортить даже установка 152-мм орудия вместо двух носовых 102-мм. Но фактически крейсер из лидера у итальянцев не получился.

Кроме того, итальянцы просто не отдали румынам строившиеся по их заказу четыре эсминца и ввели их в состав своего флота как лидеры типа «Аквила». «Аквила» был на 200 т водоизмещения меньше, чем «Карло Мирабелло»,имел почти такую же скорость, но немного меньшую (1700 миль) дальность хода.

Зато на эти корабли итальянцы смогли впихнуть батарею из 3 орудий 152-мм и четыре вспомогательных 76-мм. Вышло несколько тяжеловато, и после окончания Первой мировой войны все итальянские лидеры получили 120-мм орудия.

Дальнейшее развитие итальянских лидеров, тип «Леоне», с которыми итальянские ВМС вступили во Вторую мировую войну, были не очень выдающимися кораблями. Водоизмещение в 2650 т, скорость хода те же 35 узлов, дальность хода 2000 миль при 15 узлах. Вооружение состояло из 8 (4х2) орудий 120-мм, имелась зенитная артиллерия (2 автомата 40-мм, 2х2 20-мм), 2 двухтрубных ТА и 60 мин заграждения.

«Пантера»

К началу войны корабли фактически устарели, но приняли участие в боевых действиях Все три лидера («Лев», «Пантера» и «Тигр») были затоплены экипажами в апреле 1941 года в Красном море.

«Навигатори»

В дальнейшем итальянский флот, проэкспериментировав с эсминцами класса «Навигатори», отказался от идеи лидеров, сделав акцент на легкие крейсера.

Германия

Наблюдая за эволюцией германских эсминцев вообще трудно сказать, были ли у них лидеры вообще. В целом, немецкая судостроительная мысль развивалась по каким-то своим канонам и подарила миру несколько кораблей, о которых спустя много лет идут споры об их принадлежности. Это касалось и «карманных линкоров», то же самое относится и к эсминцам.

Говоря о немецких лидерах эсминцев, начать разговор стоит с проекта S-113. Это был реальный ответ немцев на появление у извечных противников англичан эсминцев увеличенного тоннажа.

Для 1916 года это были шедевральные корабли. Водоизмещение 2500 т, скорость хода 36 узлов, дальность хода 2500 миль при 20 (!) узлах. По вооружению на тот момент эти корабли не имели аналогов. 4 орудия 150-мм, 4 торпедных аппарата 600-мм, мины.

Да, в конструкции кораблей было много недочетов, отмечались трудности с ведением огня из 150-мм орудий при волнении на море. Тем не менее, попавший во Францию в 1920 году в качестве трофея «S-113», стал образцом при разработке тактико-технического задания для проектирования первого французского большого контрминоносца типа «Ягуар».

Дальнейшее развитие немецких эсминцев проходило под знаком «больше и больше». И стоит отметить, что по своим параметрам корабли, которые начала строить Германия после прихода к власти Гитлера, больше соответствовали лидерам, нежели эсминцам.

Серия 1934 года. Z-1 «Леберехт Маас». Водоизмещение 3150 т, скорость 38 узлов, дальность хода 1900 миль при 19 узлах. Вооружение: 5 орудий 127 мм, ПВО (2 × 2 — 37 мм, 6 × 1 20 мм), 2 четырехтрубных торпедных аппарата 533 мм.

Серия 1936В, Z-43. Водоизмещение 3507 т, скорость 38 узлов, дальность хода 2900 миль при 19 узлах. Вооружение 5 орудий 127-мм, ПВО (2 × 2 — 37-мм, 16 × 1 20-мм), 2 четырехтрубных торпедных аппарата 533-мм, 4 бомбомета, 30 глубинных бомб и 76 мин заграждения.

Если посмотреть на немецкие эсминцы, то понимаешь, что им в лидеры вполне годились «Хиппер» или «Шарнхорст». Что, собственно, и имело место быть.

Франция

До Первой мировой войны французский флот не имел кораблей такого класса. После окончания войны основным «потенциальным противником» стала считаться Италия, а основным ТВД — Средиземное море.

Учитывая тот факт, что итальянский флот располагал значительным количеством эсминцев, превосходивших имевшиеся тогда у французов корабли этого класса и появление у итальянцев кораблей типа «Леоне», было принято решение разработать противовес.

Так как строительство новых крейсеров было существенно ограничено условиями Вашингтонского договора, было решено создать новый класс торпедно-артиллерийских кораблей, получивший название «контрминоносцы» или «истребители эсминцев», которые должны были действовать однородными соединениями — дивизионами по три единицы и эскадрами по два дивизиона. Для лидирования эсминцев они не предназначались. На них возлагались задачи разведки, борьбы с лёгкими силами и торпедные атаки линкоров.

Изучение немецкого трофейного S-113 и привело к появлению кораблей класса «Ягуар».

«Шакал»

Водоизмещение 3050 т, скорость 35 узлов, дальность хода 2900 миль при 16 узлах. Вооружение 5 орудий 130-мм, 2 зенитных орудия 75-мм, 2 трехтрубных торпедных аппарата 550-мм.

Нельзя сказать, что первые французские контрминоносцы оказались удачными кораблями. Строившиеся одновременно «чистые» французские эсминцы «Бурраск» при стандартном водоизмещении 1500 тонн несли немногим менее сильное вооружение. Тем не менее, «Ягуар», «Пантера», «Рысь», «Леопард», «Шакал» и «Тигр» сыграли свою роль в становлении нового класса кораблей.

Дальнейшим развитием стал тип «Гепард». Было построено шесть кораблей: «Бизон», «Гепард», «Лев», «Вальми», «Вобан», «Верден». Все корабли этого типа были потеряны в ходе военных действий, причем лишь «Бизон» погиб в бою, а остальные пять были затоплены в Тулоне 27 ноября 1942 года в ходе самоуничтожения французского флота.

«Бизон»

Водоизмещение 3200 т, скорость 35 узлов, дальность хода 3000 миль при 14 узлах. Вооружение 5 орудий 138-мм, 4 зенитных автомата 37-мм, 2 спаренных пулемета 13,2-мм, 2 трехтрубных торпедных аппарата 550-мм.

Далее последовал тип «Эгль». Корабли этого класса были значительно лучше «Гепардов».

«Милан»

Водоизмещение 3140 т, скорость 36 узлов, дальность хода 3500 миль при 18 узлах. Вооружение 5 орудий 138-мм, 4 зенитных автомата 37-мм, 2 спаренных пулемета 13,2-мм, 2 трехтрубных торпедных аппарата 550-мм.

Более качественные корабли, тем не менее, судьба их была печальной. Войну пережил только «Альбатрос». «Эгль», «Жерфо» и «Вотур» были затоплены экипажами в Тулоне в 1942 году, а «Эпервье» и «Милан», поврежденные в бою англо-американской эскадрой, были выброшены на берег в районе Касабланки.

Лидеры типа «Вокелен», развитие лидеров типа «Эгль». Всего построено шесть единиц: «Вокелен», «Тартю», «Керсен», «Майе Брезе», «Кассар», «Шевалье Поль». По ТТХ фактически не отличались от типа «Эгль», за исключением снижения дальности плавания до 2800 миль при 14 узлах.

«Майе Брезе»

«Майе Брезе» погиб в результате взрыва собственной торпеды в 1940 году, «Шевалье Поль» 16 июня 1941 года потопили британские торпедоносцы близ Латакии, остальные были затоплены в Тулоне.

Лидеры типа «Ле Фантаск». Развитие лидеров типа «Вокелен». Всего построено шесть единиц в серии: «Ле Триомфан», «Ле Фантаск», «Ле Малэн», «Л’Одасье», «Ле Террибль», «Л’Эндомтабль». Также известны как лидеры типа «Ле Террибль».

Эти более крупные, и, чего говорить, красивые корабли стали вершиной развития французских контрминоносцев и своеобразной «визитной карточкой» французского флота. Сочетание высокой огневой мощи с прекрасными ходовыми качествами делало их крайне опасными для итальянских эсминцев и серьёзными оппонентами для итальянских лёгких крейсеров. В качестве торпедно-артиллерийских кораблей их можно оценить очень высоко.

Недостатком этих лидеров было то, что они предназначались лишь для боя с надводным противником. Борьба с подводными лодками была для них практически невозможна, ввиду отсутствия средств их обнаружения, а противовоздушная оборона кораблей оказалась слишком слабой. Тем не менее, это были хорошие корабли.

Водоизмещение 3380 т, скорость 37 узлов, дальность хода 4000 миль при 17 узлах. Вооружение 5 орудий 138-мм, 4 зенитных автомата 37-мм, 2 спаренных пулемета 13,2-мм, 3 трехтрубных торпедных аппарата 550-мм, бомбосбрасыватель и 16 глубинных бомб.

Из шестерки лидеров, принявших участие во Второй мировой войне, «Л’Одасье» (7 мая 1943 года потоплен в порту Бизерта авиацией союзников) и «Л’Эндомтабль» (7 марта 1944 года потоплен в порту Тулон американской авиацией) не дожили до конца войны.

Тип «Могадор». Последняя серия реально построенных французских лидеров. Было построено два корабля, «Могадор» и «Вольта». Оба были затоплены в Тулоне, хотя перед этим приняли участие в боях против английского флота в Северной Африке.

Водоизмещение 4018 т, скорость 39 узлов, дальность хода 3000 миль при 20 узлах. Вооружение 8 орудий 138-мм (4х2), 2 спаренных зенитных автомата 37-мм, 2 спаренных пулемета 13,2-мм, 3 трехтрубных торпедных аппарата и 2 двухтрубных ТА 550-мм.

Лидеры типа «Могадор» создавались под вполне конкретную тактическую задачу — действия в качестве разведчика в составе ударно-разведывательной группы во главе с линейными крейсерами типа «Дюнкерк». Следует признать, что идея оказалась неудачной. Не имея на борту гидросамолёта и радара, «могадоры» обладали весьма скромными возможностями по поиску противника.

Если сравнить «Могадор» и «Вольту» с аналогичными кораблями иностранных флотов, то таковых наберется немного. Фактически, это советский лидер «Ташкент» и итальянские крейсера-разведчики типа «Капитан Романи». Все они представляли собой попытку создания некоего «промежуточного» корабля, между классами эсминцев и крейсеров. Но попытка в отношении «Могадора» оказалась успешной.

Россия/СССР

Попытка реализовать концепцию контрминоносца или лидера эсминцев была еще в императорской России постройкой серии эсминцев типа «Изяслав».

Корабли данного типа были наиболее мощными по вооружению и крупными среди эсминцев русского флота того времени, фактически являлись лидерами, хотя официально такого класса кораблей в дореволюционной России ещё не существовало.

Водоизмещение 1400 т, скорость 35 узлов, дальность хода 1880 миль при 21 узле. Вооружение 5 орудий 102-мм, 1 зенитная пушка 76-мм, 3 трехтрубных торпедных аппарата 457-мм.

Опыт Первой мировой войны, в которой эсминцы типа «Новик» зачастую исполняли роль легких крейсеров, стал основой в программе создания советского лидера эсминцев. Кроме того, невозможность постройки современных легких крейсеров в начале 30-х годов предопределили повышенный интерес к лидерам.

Задание на проектирование первого советского лидера выдали в 1930 году. Новый проект создавался «с чистого листа», без какого-либо прототипа, конструкторами, не имевшего серьёзного опыта в проектировании столь крупных кораблей. Лидеры «проекта 1» заложили в 1932 году как эсминцы, а в лидеры переклассифицировали уже в ходе постройки.

Испытания показали, что мореходность и остойчивость лидеров проекта 1 совершенно недостаточны, запас плавучести очень мал, высока вибрация на полном ходу, а корпус оказался настолько слабым, что мог переломиться даже при незначительном волнении моря. Предполагалось построить шесть единиц, но в связи с выявившимися недостатками, было решено строить следующие корабли по усовершенствованному проекту.

Так в строй Советского ВМФ вошли «Ленинград», «Москва» и «Харьков»

Водоизмещение 2582 т, скорость 40 узлов, дальность хода 2100 миль при 18 узлах. Вооружение 5 орудий 130-мм, 2 зенитных орудия 76-мм, 2 зенитных орудия 45-мм, 2 четырехтрубных торпедных аппарата 533-мм.

Лидер «Москва» погиб в ходе набега корабельной ударной группы из четырёх кораблей Черноморского флота ВМФ СССР на Констанцу 26 июня 1941 года.

Лидер «Харьков» погиб 6 октября 1943 года от действий немецкой авиации в ходе набега отряда советских кораблей и катеров на Южное побережье Крыма.

«Ленинград» принимал участие в боевых действиях в составе Балтийского флота.

Дальше была серия лидеров проекта 38. В них корабелы попытались устранить хотя бы явные недостатки проекта 1. Фактически изменения свелись в основном к отказу от наиболее негативных особенностей предшественников. Лидеры имели солидное артиллерийское и торпедное вооружение, высокую скорость хода. Вместе с тем, их корпуса были непрочны, мореходность и дальность плавания недостаточна, а зенитное вооружение крайне слабо.

ТТХ лидеров проекта 38 ничем не отличались от проекта 1.

Лидер «Минск» принимал участие в боевых действиях Балтийского флота.

Лидер «Баку» (заложен в Комсомольске-на-Амуре как «Киев», переименован в «Орджоникидзе», затем в «Баку» в 1940 г) сперва был в составе Тихоокеанского флота, а когда в мае 1942 года Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение перебросить с Тихого океана на Северный флот несколько современных боевых кораблей, совершил переход из Владивостока до пролива Югорский Шар, тем самым став одним из первых советских боевых кораблей, совершивших переход Северным морским путём с востока на запад.

После перехода кораблей ЭОН-18, приказом командующего флотом Головко от 24 октября 1942 года в составе Северного флота из трёх дивизионов была создана бригада эсминцев, и лидер «Баку» возглавил 1-й дивизион.

Во время службы на Северном флоте «Баку» сопровождал союзные транспорты и конвои, участвовал в набеговых операциях на коммуникации противника, входил в состав кораблей охранения, обеспечивавших проводку конвоев. 6 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «Баку» был награждён орденом Красного Знамени.

Лидер «Тбилиси» был во время Великой Отечественной войны единственным лидером эсминцев на Тихоокеанском флоте. Боевые действия ограничились одной десантной операцией.

Отдельно в списке лидеров стоит «Ташкент». Построенный итальянцами, корабль отличался от отечественных коллег мощным вооружением, комфортными условиями для экипажа, высокой скоростью и солидной дальностью плавания. По его чертежам планировали построить на советских заводах ещё три корабля, но несовместимость советской технологии с итальянской не позволили это осуществить.

Водоизмещение 4175 т, скорость 43 узла, дальность хода 5030 миль при 20 узлах. Вооружение 6 орудий 130-мм (3х2), 2 зенитных орудия 76-мм, 6 зенитных автоматов 37-мм, 6 зенитных пулеметов 12,7-мм, 3 трехтрубных торпедных аппарата 533-мм.

Лидер «Ташкент» прошёл 27 000 миль, отконвоировал без потерь 17 транспортов, перевёз 19 300 человек, 2 538 т боеприпасов, продовольствия и других грузов. Провел 100 боевых стрельб главным калибром, заставив замолчать 6 батарей, и повредил один аэродром. Сбил и повредил 13 самолётов противника. Потопил торпедный катер.

Погиб 2 июля 1942 года в Новороссийске в результате налета немецкой авиации.

Итоги и выводы

К началу Второй мировой войны лидеры рассматривались как промежуточный между легкими крейсерами и эсминцами класс быстроходных артиллерийско-торпедных кораблей, назначением которых являлось:

Подавление лидеров и миноносцев противника.

Обеспечение защиты своих кораблей от атак торпедных сил противника.

Выведение своих миноносцев в атаки против сил противника.

Тактическая разведка.

Использование торпедного оружия.

Минные постановки.

Однако в ходе военных действий не было зафиксировано случаев выведения эсминцев лидерами в торпедную атаку. Реально бои с применением торпедного оружия эсминцами происходили либо между самими эсминцами, либо с участием крейсеров. Не показали эти корабли себя ожидаемым образом и в качестве суперэсминцев.

Если французские контрминоносцы были быстро выведены из войны капитуляцией Франции, а советские лидеры и итальянские скауты решали, в основном, совсем не предусмотренными для них задачи, то немецкие тяжеловооружённые эсминцы делали попытки вести морские бои с надводным противником, но не проявили себя с положительной стороны. Особенно характерным был бой в Бискайском заливе 28 декабря 1943 года, когда два британских лёгких крейсера, один из которых был устаревшим, уверенно разгромили немецкое соединение из пяти суперэсминцев и шести миноносцев, не понеся при этом никаких потерь.

К середине войны эсминцы превратились из малых ударных кораблей в эскортные боевые единицы, защищающие главные силы флота от воздушной и подводной угрозы. При этом они могли принять участие в бою тяжёлых кораблей, но это уже не являлось их главной задачей.

История подкласса лидеров была недолгой. Опыт боевого применения показал, что ни в Первой, ни во Второй мировой войнах лидерам не пришлось выводить эсминцы в атаку. А и случись такое, не имея подавляющего преимущества над эсминцами, лидер вероятно и не мог этого сделать.

Главной же причиной исчезновения лидеров из классификации боевых кораблей стало изменение самого характера морской войны. Бои между надводными силами постепенно теряли своё значение, торпедные атаки эсминцев стали редкостью и скорее результатом удачного стечения обстоятельств. Класс эскадренных миноносцев превратился прежде всего в эскортные корабли ПВО и ПЛО, а таким эсминцам лидеры уже были не нужны.

Источники: Дашьян А. В., Патянин С. В., Митюков Н. В., Барабанов М. С. Флоты Второй мировой. Платонов А. В., Апальков Ю. В. Боевые корабли Германии 1939—1945. Патянин С. В. Лидеры, эскадренные миноносцы и миноносцы Франции во Второй мировой войне. Кофман В.Л. Лидеры типа «Могадор». Качур П. И., Морин А. Б. Лидеры эскадренных миноносцев ВМФ СССР. Качур П. И. «Гончие псы» Красного флота. «Ташкент», «Баку», «Ленинград». Рубанов О. А. Эскадренные миноносцы Англии во Второй мировой войне.

Харьков (лидер эскадренных миноносцев)

«Харьков»

— лидер эскадренных миноносцев проекта 1, построенный для советского Военно-Морского Флота. Лидер «Харьков» принимал участие в боях в составе Черноморского флота во время Великой Отечественной войны.

Закладка «Харькова» состоялась 19 октября 1932 года на стапеле судостроительного завода № 198 имени Андрэ Марти, спуск корабля на воду был произведён 9 сентября 1934 года. После завершения испытаний, 10 ноября 1938 года «Харьков» вошёл в состав 3-го дивизиона Отряда лёгких сил Черноморского флота[1][2].

В предвоенные годы лидер «Харьков» участвовал в учениях, плановых ремонтах. В начале июня 1941 года «Харьков» в составе эскадры принимал участие в учениях по отработке взаимодействия флота с войсками приморских флангов армии. За сутки до начала войны он вернулся в Севастополь и стал на свое штатное место в бухте. Уже 23 июня лидер в составе группы кораблей участвовал в обеспечении минных постановок, а 24 июня вместе с 3-м дивизионом эсминцев ОЛС выходил для прикрытия побережья Крыма от ожидавшегося набега румынских миноносцев. После суток маневрирования в заданном районе корабли вернулись в базу — предположение командования о высадке десанта оказалось ошибочным[1].

25 июня лидер «Харьков» сопровождал лидер «Москва» в его первом и последнем бою (набег на Констанцу), и когда тот подорвался, «Харьков» был вынужден оставить экипаж разломившегося пополам тонущего лидера и спасаться от обстрела береговой батареей, атак подводной лодки и бомбардировок с воздуха одновременно. При спешном возвращении на базу несколько раз лидер сталкивался с поломками в котлах (лопались трубки), и из-за этого скорость лидера часто падала до 5-6 узлов (до устранения неполадок в каком-нибудь из котлов), но, несмотря на это, корабль успешно уворачивался от бомб и отражал атаки авиации (сбил один Ju 87). Спустя некоторое время повреждённый лидер увернулся от торпед с атаковавшей его советской подлодки Щ-206, которая тут же была потоплена подоспевшим на помощь «Харькову» эсминцем «Сообразительный». Эта версия вступает в противоречие с архивными данными[3].

6 сентября лидер «Харьков» с эсминцем «Дзержинский» был направлен в Одессу с грузом стрелкового оружия и боеприпасов на борту. Три вражеские батареи стали обстреливать проход в порт, но лидер всё-таки проник в город и разгрузился, после чего обстрелял позиции противника и вышел обратно в море[1].

15 сентября обеспечивал переход 18 судов с эвакуируемыми войсками и мирным населением из Одессы в Севастополь.

Гибель «Харькова». Роковой день Черноморского флота

Глава шестая. Удар по Крыму и морской бой

Ночное небо еще только начинало немного светлеть, когда наши корабли подошли в назначенное для начала операции место. В 4 часа 00 минут «Беспощадный» и «Способный» легли на курс 330 градусов и увеличили ход до 28 узлов с расчетом подойти в исходную точку для стрельбы по Феодосийскому порту к 5 часам 30 минутам утра. Вскоре с расстояния 200–220 кабельтовых с берега был усмотрен проблесковый огонь, дающий сочетание букв — «живети» и «зебра». Что это было, так и осталось загадкой. Негода предположил, что это какое-то сигнальное сочетание, передаваемое немецким дозорным кораблем.

Тем временем эсминцы находились уже между мысами Меган и Коктебель. Они подошли к берегу, определились с местом и легли в исходную точку для стрельбы. В эту минуту над эсминцами снова появились самолеты противника. На этот раз они сбросили САБ (осветительные авиабомбы) между берегом и кораблями, в расчете осветить их для береговых батарей. Затем, как и раньше, когда эсминцы оказывались освещенными, самолеты сбросили несколько фугасных бомб, которые упали в кильватерной струе кораблей.

САБы осветили море, и теперь с берега эсминцы были видны как на ладони. Чтобы не оказаться на световом фоне, Негода приказал отойти мористее. В восьми милях от Феодосии по эсминцам неожиданно открыла огонь береговая артиллерия Коктебеля. Хотя атаки самолетов и огонь береговых батарей никаких повреждений кораблям не нанесли, стало ясно, что немцы к отражению набеговой операции уже готовы и их ответный ход лишь вопрос времени. Операция уже была сорвана окончательно, и теперь следовало как можно быстрее уходить от Крыма, пока немцы не бросили против кораблей большие силы бомбардировочной авиации.

Из протокола допроса 17 декабря 1943 года начальника оперативно-планового отделения оперативного отдела штаба Черноморского флота капитана 2-го ранга В.А. Ерошенко: «Вопрос: Покажите, что Вам известно относительно выполнения этой операции?

Ответ: Выход кораблей в операцию был произведен, согласно плана, переход согласно схемы, на переходе в период с 02.00 до 04.00 авиация противника освещала САБами корабли. Первое донесение об этом в штабе флота было получено около 02.30 6.10.43 г. за подписным номером 02210. Донес об этом командир лидера «Харьков». Около 06.00 от капитана 2-го ранга Негоды было получено донесение о том, что ввиду сильного противодействия противника от операции он отказался и начал отход по плану».

Из допроса начальника штаба Черноморского флота контр-адмирала И.Д. Елисеева: «В 7.30 Негода донес на ФКП, что задачи не выполнены, т. к. встретил противодействие береговых батарей, торпедных катеров и самолетов, поэтому начал отход. Как и при получении первой радиограммы, по этой радиограмме никаких решений не принял, считая, что командовавший операцией Романов сам примет решение, исходя из создавшейся обстановки».

Итак, в создавшейся ситуации Г.П. Негода вполне разумно решает отказаться от стрельбы по Феодосии и приказывает командирам начать отход на соединение с лидером «Харьков». Однако и здесь комдив почему-то ограничился полумерами. Вместо того чтобы, оповестив «Харьков» о прекращении операции, самому на максимальной скорости уходить от крымских берегов, он, идя противолодочным зигзагом, решает попутно проверить коммуникации противника у берега. Понять Негоду, в общем-то, можно: если операция уже сорвана окончательно, то, может быть, хоть на отходе попутно удастся встретить и уничтожить какое-то немецкое судно. Не возвращаться же домой с пустыми руками, когда где-то рядом бродят сотни немецких транспортов!

Но время! Оно бежало неумолимо, и с каждой минутой шансы наших моряков добраться живыми до своих берегов уменьшались и уменьшались.

В этот момент на горизонте были обнаружены два неприятельских корабля. Согласно докладной записке Негоды, это были две быстроходные десантные баржи (БДБ), идущие в направлении Судака. Согласно политдонесению, это были торпедные катера.

По немецким данным, на подходе к крымскому побережью в 5 часов 3 минуты безуспешно атаковала эсминцы и немецкая подводная лодка U-9. Однако наши корабли этой атаки не заметили. По крайней мере, ни в одном документе с нашей стороны данная атака не отмечена.

В 5 часов 30 минут на чистом курсе зигзага с дистанции 60–65 кабельтовых «Беспощадный» и «Способный» открыли огонь по баржам (или торпедным катерам). При этом сблизиться с обнаруженными кораблями Негода не пытался.

Именно этот момент во втором томе военно-исторического очерка «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и описывается, как время передачи Негодой сообщения об его обнаружении немецкими самолетами! Какие уж тут самолеты, когда к этому времени он уже помимо самолетов давно был обнаружен и обстрелян береговой артиллерией противника, а теперь и вовсе вел морской артиллерийский бой с кораблями противника! Отметим, что комдив не мог не сообщить на КП флота, что был обстрелян батареей Коктебеля и имеет боестолкновение с неприятельскими кораблями. По-видимому, данную радиограмму он и передал в 5 часов 30 минут утра. Что же касается сообщения об обнаружении кораблей немецкими самолетами, то я все же больше склоняюсь к тому, что его Негода передал его самое позднее после третьей ночной атаки эсминцев авиацией противника, то есть приблизительно около 4 часов утра (как он и написал в своем рапорте).

После нескольких заградительных залпов по самоходным баржам (или торпедным катерам) командир «Беспощадного» Пархоменко подошел к стоявшему на мостике эсминца Негоде и попросил у него разрешения развернуться на обратный курс, чтобы уничтожить обнаруженные баржи (катера). Командира «Беспощадного» тоже понять можно. Впервые с начала войны эскадренному миноносцу Черноморского флота представилась уникальная возможность сразиться в классическом морском сражении с противником, причем с несомненными шансами на успех. И баржи, и катера по своему артиллерийскому вооружению в любом случае уступали эсминцу. После войны, по данным немецкой стороны, стало известно, что наши корабли вели бой все же не с БДБ, а с торпедными катерами S-28, S-42 и S-45.

Негода в просьбе командиру «Беспощадного» отказал. Позднее за это в ряде послевоенных книг его будут критиковать. Однако думается, что комдив в данном случае поступил правильно. Уже светало, в небе вот-вот могли показаться немецкие бомбардировщики, а потому дорога была не то что минута — каждая секунда. Командир отряда приказал огонь по неприятельским кораблям прекратить и продолжать следовать зигзагом на соединение с лидером «Харьков».

Из допроса 25 декабря 1943 года бывшего командира эсминца «Беспощадный» капитана 2-го ранга В.А. Пархоменко: «Вопрос: В какое время был начат обстрел порта Феодосии?

Ответ: Корабли обстрела порта Феодосии не производили. В 5.20 корабли, уже вошедшие в Феодосийский залив, но не дойдя до боевого галса, были снова освещены САБами, атакованы торпедными катерами и обстреляны береговыми батареями. Авиация противника сбросила серию бомб, но мимо. Отбив атаку торпедных катеров, по приказу командира дивизиона Негоды, легли на курс отхода для выполнения второй задачи — просмотра коммуникаций противника и уничтожения его плавсредств от мыса Меганом до Алушты. Нами были обнаружены две БДБ (1.) и с большой дистанции около 14 кабельтовых обстреляны, но безрезультатно».

Протокол допроса 3 ноября 1943 года в качестве свидетеля помощника командира эсминца «Способный» капитан-лейтенанта И.Г. Фролова: «Когда «Беспощадный» и «Способный» подошли на видимость берега, они были атакованы торпедными катерами в количестве 3–4 единиц. По катерам был открыт огонь с обоих эсминцев. При новой атаке авиации противника по самолетам огонь не вели. Количества самолетов я не знаю, но было сброшено 3–4 САБ и по 4 бомбы справа по корме «Способного» и 4 слева по носу того же эсминца. Атака катеров была отбита, корабли повреждений не получили, т. к. катера противника не были близко подпущены. После атаки катеров «Беспощадный» и «Способный» легли на курс отхода, не обстреляв намеченных объектов. Шли в точку рандеву с лидером «Харьков».

Итоги скоротечного артиллерийского боя наших эсминцев с немецкими кораблями документально неизвестны. Согласно политдонесению, при обстреле «Беспощадным» и «Способным» торпедных катеров один из них был потоплен. На потоплении торпедного катера настаивает и рукописная история эскадры ЧФ. По послевоенным данным, факт уничтожения торпедного катера не подтвержден. Молчит об этом в своем рапорте и Г.П. Негода. В ряде изданий по событиям 6 октября говорится уже не только о потоплении катера, но о повреждении еще двух катеров противника. Как при двух обнаруженных неприятельских единицах можно было потопить один и повредить два, совершенно непонятно… Если же обнаруженные корабли действительно являлись немецкими торпедными катерами S-28, S-42, S-45, то их могли в лучшем случае только повредить, так как все эти три катера впоследствии активно участвовали в боевых действиях на Черном море.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «05 ч. 40 мин. Одиночные самолеты противника производят поиск кораблей и сбрасывают бомбы. При подходе к Феодосии корабли встретили сильное сопротивление противника: береговой артиллерии, ТКАТКА (торпедных катеров. — В.Ш.

) и авиации противника, противодействовавших обстрелу порта».

В политдонесении отмечено, что по кораблям отряда торпедными катерами противника было произведено целых пять последовательных атак. Пять торпедных атак, выполненных двумя и даже тремя катерами! Но ведь это значит, что эсминцы в таком случае вели достаточно продолжительный бой: ведь хотя бы двум из трех катеров в данном случае надлежало выполнить по две атаки, а на это ушло бы определенное время. Что касается рапорта Г.П. Негоды, то он пишет только об одной атаке.

В целом в данном эпизоде наши эсминцы действовали довольно удачно. Во-первых, катера были обнаружены на достаточном удалении. Во-вторых, эсминцы совершили маневр уклонения от торпед торпедных катеров. Это был первый и последний за всю войну удачный маневр уклонения от торпед торпедных катеров. В-третьих, эсминцы сумели добиться артиллерийского попадания в немецкий катер. Пусть одного, но все же!

* * *

Тем временем лидер «Харьков» в 6 часов утра подошел к Ялте и с дистанции 70 кабельтовых обстрелял порт 104 осколочно-фугасными 130-мм снарядами. Здесь тоже есть один непонятный момент. Вспомним, что, согласно плану набеговой операции, стрельба наших кораблей по портам противника должна была корректироваться двумя самолетами — ДБ-3 и Пе-2 — под прикрытием четырех истребителей. Кроме этого еще 6 самолетов (4 — Ил-2 и 2 — Б-3) «должны были подавить передовые батареи противника в случае их противодействия». Но никаких наших самолетов над портами в момент подхода к ним кораблей не оказалось. По крайней мере, ни в одном документе нет о них ни малейшего упоминания. Почему? Ответа на этот вопрос я не нашел нигде. Погибли ли все эти самолеты, были повреждены или были попросту отогнаны неприятельской авиацией, а может, по какой-то причине они не высылались вообще? В последнем случае вся задуманная операция заранее превращалась в преступный фарс. Трудно ждать реальных результатов при ночной стрельбе по площадям затемненного порта без корректировки.

Наша сторона никогда официально не сообщает, насколько успешна была стрельба лидера. Немцы же, наоборот, не без злорадства пишут, что в результате стрельбы «Харькова» по Ялте там было разрушено несколько частных домов и убито несколько местных жителей. Это означает, что стрельба была абсолютно безрезультатной.

Просматривая в архиве ФСБ дело о потоплении лидера «Харьков», я наткнулся на подшитое донесение агентурной разведки из Ялты, в котором немецкие данные в целом были подтверждены.

Через 13 минут «Харьков» прекратил стрельбу, но тут же попал под ответный огонь 3-орудийной береговой батареи с мыса Айтодор. Снаряды этой батареи, однако, ложились с большими недолетами. В ответ «Харьков» выпустил 32 снаряда.

В 6 часов 35 минут «Харьков» был обстрелян 5-орудийной шестидюймовой батареей, расположенной южнее Алушты. И ее снаряды легли с большими недолетами. В обоих случаях лидер отвечал батареям из кормовых орудий, но на этот раз попадания отмечались в районе цели. Вскоре вражеская батарея замолчала то ли от нанесенных повреждений, то ли оттого, что лидер вышел из зоны ее огня.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «05 ч. 25 мин. Для прикрытия кораблей из Геленджика выслано звено самолетов «Киттихок», которые в 06 ч. 04 мин. обнаружили ЭМ «Беспощадный» и ЭМ «Способный». Началось непрерывное барражирование ИА над кораблями. 06 ч. 10 мин. ЭМЭМ прекратили выполнение задачи и начали отход курсом 240 градусов для сближения с ЛД «Харьков», который находился западнее ЭМЭМ». В графе «Примечание» написано: «Донесение к. 2 р. Негоды и показания экипажей, прикрывавших корабли».

На 07 ч. 05 мин. в журнале БД ОД штаба ЧФ имеются сразу две записи. Первая из них гласит: «В результате утреннего боя ЭМ «Способный» утопил ТКА противника. Корабли повреждений не имеют». Эта надпись стерта ластиком, но разобрать ее все же можно. Может, именно эта ошибочная запись и явилась отправной точкой в истории о потопленном катере? Сразу за стертой надписью идет другая: «07 ч. 05 мин. Над ЛД «Харьков», находящимся в квадрате 1571, появился самолет-разведчик противника. В это же время ЭМЭМ обстреляли 6 БДБ (?) противника, идущие из Ялты в Феодосию». В графе «Примечание» напротив этой записи значится: «Донесение к. 2 р. Негоды».

В 7 часов 10 минут на курсовом угле 10–15 градусов правого борта эсминца «Беспощадный» на дистанции 90 кабельтовых был обнаружен лидер «Харьков». В политдонесении отмечено, что встреча кораблей произошла в 7 часов 05 минут.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «07 ч. 30 мин. Наш самолет-разведчик наблюдал в порту Ялта и в западной части города несколько очагов пожаров. Порт был окутан дымом пожара. Это был результат обстрела порта ЛД «Харьков», выпустившим по порту 100 снарядов».

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «07 ч. 30 мин. Место ЭМЭМ: Ш = 44 градуса 29 минут, Д = 35 градусов 05 минут, курс — 115 градусов, ход 24 узла». В «Примечании» записано: «Донесение Негоды».

Из допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля командира БЧ-1 эсминца «Беспощадный» Н.Я. Глазунова: «К месту обстрела подошли примерно в 5 часов утра с минутами. Там наши корабли были встречены активными атаками катеров, обстрелом береговых батарей и авиацией. Положение для кораблей сделалось критическим. Через несколько минут, отказавшись от выполнения задачи «Беспощадный» и «Способный» пошли в точку соединения с «Харьковым». Считаю необходимым отметить, что назначенное место соединения всех кораблей ставило их в чрезвычайно невыгодное положение по отношению к авиации противника. Прежде всего, это невыгодное состояние было в том, что точка соединения была в районе Алушты вблизи береговой черты, примерно в 10–18 милях, а в 7 часов 20 минут наступал уже полный рассвет».

Из допроса в качестве свидетеля дивизионного механика 1-го дивизиона эсминцев Г.А. Вицкого: «4 октября утром корабли пришли в Туапсе, где простояли 36 часов. Офицерский состав о задачах и характере операции узнал, когда корабли были уже в море. В соответствии с планом операции в 6 часов «Харьков» должен был подойти к Ялте. Сделали 100 выстрелов. Поставленную задачу «Харьков» выполнил. Со стороны противника никакого противодействия оказано не было. На отходе «Харьков» дополнительно сделал 30 выстрелов по Алуште, т. к. были обнаружены береговые батареи противника. По плану операции в 8 часов «Харьков» должен был следовать с «Беспощадным» и «Способным», что было выполнено. Все три корабля шли дальше вместе…»

* * *

Когда весь отряд был в сборе, Г.П. Негода, не теряя времени, приказал начать отход от крымских берегов. Корабли дали ход 24 узла и легли на курс 115 градусов. От форштевней отхлынула тугая волна. За кормой вспенились пенные буруны. Теперь нужно было быстрее уйти как можно дальше от берега, чтобы затеряться в морском безбрежии и избежать воздушной погони.

Из протокола допроса 21 декабря 1943 года командира эсминца «Беспощадный» В.А. Пархоменко: «Мои предположения (ранее на допросе В.А. Пархоменко показал, что он считал, что после обнаружения немцами кораблей на подходе к Крыму следовало сразу отказаться от продолжения операции. — В.Ш.

) оказались верными, и когда мы начали подходить к Феодосии для обстрела порта, нас встретили торпедные катера и береговые батареи. Встретив столь серьезное сопротивление со стороны противника (нас помимо этого бомбили и самолеты противника), комдив Негода отказался от выполнения поставленной задачи и приказал идти в точку рандеву с «Харьковым». После встречи с «Харьковым» начали отход на базу. Уже с рассветом нас начала прикрывать наша авиация».

Из допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля командира БЧ-1 эсминца «Беспощадный» Н.Я. Глазунова: «Вопрос: Встреча с «Харьковым» состоялась в назначенном месте и в назначенное время?

Ответ: Да.

Вопрос: Какова была скорость кораблей на отходе от берега?

Ответ: После соединения на отходе корабли имели скорость 24 узла.

Вопрос: Могли больше?

Ответ: Могли отходить минимум 30 узлами.

Вопрос: Почему же не увеличили скорость?

Ответ: Я могу только предположить наличие благодушия, которое подкреплялось тем, что предшествующие операции проходили без проявления какой-либо активности противника».

Из протокола допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля бывшего командира БЧ-1 эсминца «Способный» (в допрашиваемое время командира БЧ-1 эсминца «Бодрый») старшего лейтенанта Л.Л. Костржевского: «Вопрос: Задачу, которую имели корабли, они выполнили?

Ответ: Нет. Эсминцы задачи не выполнили, обстрелять порт корабли не смогли, т. к. были атакованы авиацией противника и катерами. Корабли ограничились атакой последних.

Вопрос: Как было принято командованием дивизиона решение отказа от выполнения задачи, движение кораблей, какое имело направление?

Ответ: После того, как были отбиты атаки катеров противника, корабли имели движение мористее примерно миль 10–12. Откуда корабли уже имели движение в точку соединения с «Харьковым». Соединение с «Харьковым» произошло примерно во время, которое предусматривалось в ходе операции, и корабли легли на курс, который предусматривался ходом операции.

Вопрос: В каком районе корабли собрались?

Ответ: В районе Алушты в 7–8 милях от берега.

Вопрос: В какое время?

Ответ: Примерно в 7 часом 15 минут корабли легли на курс отхода.

Вопрос: Какую скорость имели корабли?

Ответ: Корабли имели скорость 30 узлов.

Вопрос: Это был их максимальный ход?

Ответ: Нет, этот ход не максимальный. Скорость эта предусматривалась расписанием операции».

* * *

Пока корабли на полном ходу уходят от берегов Крыма, выясним, как действовала в небе над Феодосией авиация Черноморского флота.

В 24 часа 00 минут 5 октября командир 1-й минно-торпедной авиационной дивизии отдал приказ о загрузке бомб в самолеты и их окончательном приготовлении к вылету. До летчиков были доведены маршруты полета, цели и время нанесения ударов. Ввиду того, что боевая задача была поставлена командованием ВВС буквально в последний момент, и времени для отработки всех необходимых документов уже не было, за основной документ была принята плановая таблица боевых действий, по которой в час ночи 6 октября и ставилась боевая задача командованию полков и самолетов.

В 3 часа 20 минут командиру дивизии поступило новое распоряжение — назначенные на подавление артиллерийских батарей в Феодосии бомбардировщики срочно перенацелить на подавление батарей на мысе Киик-Аталма. Корабли же прикрывать тремя сменами истребителей «киттихаук». По данным метеослужбы по маршруту и в районе цели ясная погода.

Первым в 4 часа 00 минут вылетел Ил-4 старшего лейтенанта Киценко (штурман старший лейтенант Копенко), имевший задачу разведки цели с применением осветительных авиабомб САБ и корректировки огня эсминцев по цели. В 4 часа 45 минут (т. е. за полчаса до начала стрельбы) летчики начали по связи вызывать корабли, но те не отвечали. Уже на подходе к цели обнаружилась неисправность передатчика. Неисправность удалось устранить к 5 часам 40 минутам. В 5 часов 10 минут Ил-4 вышел на цель и находился над ней до 6 часов 5 минут. Но и после исправления повреждения передатчика корабли на связь так и не вышли. В 5 часов 20 минут Ил-4 с высоты 2600 метров с целью освящения Феодосийского порта и рейда сбросил 10 САБ. При этом с самолета никаких плавсредств в порту и на рейде не наблюдали. В 5 часов 20 минут с самолета увидели разрывы от артиллерийской стрельбы эсминцев и ее прекращение к 6 часам утра. По свидетельству летчиков, разрывы снарядов были отмечены преимущественно в районе железнодорожных путей северо-западнее мола и вокзала. В 6 часов 50 минут самолет приземлился на аэродроме. По мнению командования, боевую задачу самолет выполнил не полностью.

Второй Ил-4 гвардии капитана Лобанова (штурман гвардии младший лейтенант Басалкевич), имевший задачу подавления береговых артбатарей на мысе Киик-Атлама и в Коктебеле, взлетел одновременно с первым самолетом в 4 часа. С 5 часов 30 минут до 5 часов 48 минут самолет двумя заходами с высоты 4000 метров произвел бомбоудар по немецкой артиллерийской батарее в Коктебеле, при этом на батарею было сброшено 6 бомб ФАБ-100. Летчики наблюдали разрывы бомб в расположении батареи. При этом батарея на мысе Киик-Атлама вела весьма слабый огонь. Что касается батареи в Коктебеле, то она, наоборот, вела весьма интенсивный огонь, причем после нанесения бомбового удара огня так и не прекратила. Отбомбившись, в 6 часов 45 минут самолет вернулся на аэродром.

Третий Ил-4 гвардии старшего лейтенанта Крагуна (штурман гвардии младший лейтенант Прокопчук) взлетел в 4 часа 02 минуты, имея такую же задачу, как и предыдущий самолет. С 5 часов 38 минут до 5 часов 52 минут самолет двумя заходами произвел бомбоудар по артбатарее на мысе Киик-Атлама с высоты 4000 метров, сбросив 5 бомб ФАБ-100. Разрывы бомб летчика наблюдали в расположении батареи. Во время второго захода на бомбардировку экипаж Ил-4 заметил, что находящаяся в Коктебеле батарея ведет интенсивный огонь по нашим кораблям. Поэтому по этой батарее было так же двумя заходами произведено бомбометание и сброшено еще 5 ФАБ-100. После второго захода батарея огонь прекратила. По бомбившим батареи самолетам стреляли зенитки с мыса Киик-Атлама и из Феодосии, а из порта самолеты пытались «нащупать» прожектором. Кроме этого летчики наблюдали и немецкий истребитель, который, однако, атак не производил. Нанося бомбовые удары, летчики установили, что установленная западнее мыса Киик-Атлама немецкая батарея имеет два орудия, а батарея в Коктебеле — четыре.

Два взлетевших в 4 часа 45 минут самолета Б-3 (ведущий капитан Илюшкин, штурман — младший лейтенант Галенко) имели задачу подавить батареи береговой артиллерии в районе Сарыголь-Киик-Атлама.

С 5 часов 30 минут до 6 часов 00 минут самолеты индивидуально наносили удары с высоты 3500 метров одиночными бомбами по береговым батареям Сарыголь и Киик-Атлама. Всего было сброшено 10 ФАБ-100. Летчики наблюдали разрывы бомб в районе береговых батарей. По самолетам велся огонь зенитной артиллерии, при этом снаряды рвались снизу слева в 120 метрах. Во время нанесения бомбового удара летчики видели вход в порт двух торпедных катеров.

По немецким данным, во время налета на Феодосию в 05.15 берлинского времени 8 Пе-2 был убит один и тяжело ранен один зенитчик из расчета счетверенного зенитного автомата, кроме того, наливной лихтер «Инга-18» получил осколочные повреждения надводной части. Во втором налете в 07.15 берлинского времени немцы силы нападавших определили тоже в 8 Пе-2. В результате осколочных повреждений один рыболовный катер затонул. По заявлениям летчиков, потоплена БДБ, поврежден склад боезапаса, взорван склад боезапаса, подавлен огонь зенитной батареи.

* * *

А вот мнение об описываемых выше событиях военно-морского историка капитана 1-го ранга А. Платонова: «Ровно в полночь 6 октября из своей базы в Двуякорной бухте вышли германские торпедные катера S-28, S-42 и S-45, занявшие позицию южнее идущего под берегом конвоя. В 02.10 командир группы капитан-лейтенант Симс получил оповещение от самолета-разведчика об обнаружении им двух эсминцев, идущих на запад с большой скоростью. Понимая, что перехватить до рассвета советские корабли не удастся, Симс приказал командирам торпедных катеров занять позицию ожидания, постепенно смещаясь на запад, к Феодосии. Самолет постоянно наблюдал за эсминцами и доносил их место, курс и скорость командиру германской группы.

Так продолжалось до четырех часов утра, когда советские корабли повернули на север, к Феодосии. Получив донесение, торпедные катера пошли на перехват эсминцев. В 05.04 командир группы капитан-лейтенант Симс по радио запросил самолет-разведчик показать место кораблей противника осветительными бомбами — что последний искусно и сделал, сбросив несколько бомб южнее по курсу эсминцев. Таким образом, они стали отлично видны с катеров на световой дорожке. Возможно, только тогда Г.П. Негода окончательно убедился, что его действия не являются секретом для противника, и донес об этом на командный пункт эскадры.

Так и не обнаружив германские торпедные катера и зная, что похожая ситуация имела место в прошлые выходы кораблей к крымским берегам, командир дивизиона решил, что ничего особенного не произошло. С командного пункта эскадры никаких тревожных сведений не поступало, и Г.П. Негода продолжил выполнение задачи согласно плану. В 5.30 советские эсминцы обнаружили выходящие в атаку германские торпедные катера и с дистанции около 1200 м открыли огонь, уклонившись от четырех торпед (на S-42 заклинило прицел, и он атаку не завершил). В ходе боя один 45-мм снаряд попал в машинное отделение торпедного катера S-45, но тот сумел еще в течение 30 минут сохранить полный ход. Последнее для немцев оказалось очень важным, так как советские эсминцы после отражения атаки стали преследовать германские катера!

По приказанию Симса S-28 повернул на юг, пытаясь отвлечь внимание эсминцев, a S-45 в сопровождении S-42, прикрывшись дымовой завесой, начал отход к своей базе в район Коктебеля. Советские корабли тоже разделились, но S-28 после безуспешной торпедной атаки довольно быстро оторвался от своего преследователя, а пара катеров, уходившая на юг, находилась под безрезультатным обстрелом примерно до шести часов утра. К тому времени, получив организованный отпор (после атаки катеров корабли еще обстреляла и береговая артиллерия), Г.П. Негода решил отказаться от обстрела Феодосии, в 6.10 эсминцы легли на курс отхода в точку встречи с лидером «Харьков».

В это утро суждено было произойти еще одной встрече с германскими торпедными катерами, причем совершенно неожиданной для обеих сторон. Около семи часов «Беспощадный» и «Способный» в 5–7 милях южнее мыса Меганом внезапно встретились с выскочившими со стороны темной части горизонта двумя торпедными катерами, явно выходящими в торпедную атаку. Развив максимальную скорость хода, оба эсминца открыли артиллерийский огонь и резко отвернули от катеров. Через несколько минут те тоже отказались от атаки и стали уходить на север.

Обстоятельства сложились так, что два германских катера — S-51 и S-52 — возвращались в свою базу в районе Коктебеля после ремонта в Констанце и их командиры ничего не знали о набеге советских кораблей на порты Крыма. Поэтому встреча с ними для немцев произошла совершенно неожиданно и на такой дистанции, когда нужно было или атаковать, или немедленно уходить. Атаковать в условиях хорошей видимости столь хорошо вооруженные боевые корабли — дело достаточно бесперспективное, но и попытка отхода могла окончиться плачевно — несмотря на ремонт, S-52 не мог развить ход более 30 узлов. Если бы эсминцы организовали преследование, то S-52 было суждено неминуемо погибнуть. В этой ситуации командир группы катеров капитан-лейтенант Зеверс принял решение выйти в ложную атаку в надежде на то, что советские корабли начнут уклонение и отход, не помышляя о контратаке. Так оно и произошло, и германские катера пришли в базу. Как уже упоминалось, «Харьков» еще в 2.30 донес о своем обнаружении самолетом-разведчиком. По германским же данным, его засекла радиопеленгаторная станция в Евпатории. Начиная с 2.31 начальнику морской комендатуры «Крым» контр-адмиралу Шульцу стали докладывать о ежечасном выходе «Харькова» на связь с радиоцентром в Геленджике. Эта же станция по взятым пеленгам определила направление движения корабля в сторону Ялты. В 5.50 радиолокационная станция, расположенная на мысе Ай-Тодор, обнаружила лидер по пеленгу 110° на удалении 15 км. Убедившись, что обнаруженная цель не является своим кораблем, в 6: 03 германское командование разрешило береговым батареям открыть по ней огонь. Практически в это же время «Харьков» начал обстрел Ялты. За 16 минут он выпустил без корректировки по меньшей мере сто четыре 130-мм осколочно-фугасных снаряда. На огонь лидера ответили три 75-мм орудия 1-й батареи 601-го дивизиона, а затем шесть 150-мм орудий 1-й батареи 772-го дивизиона. По германским данным, в результате обстрела лидера несколько домов получили повреждения, имелись пострадавшие среди гражданского населения. Следуя вдоль берега, лидер сделал 32 выстрела по Алуште, но, по данным противника, все снаряды легли с недолетом. В 07.15 «Харьков» присоединился к эсминцам, шедшим курсом 110° со скоростью 24 узла».

Гибель лидера «Харьков», эскадренных миноносцев «Беспощадный» и «Способный»

К 70-ЛЕТИЮ ТРАГЕДИИ И ПОДВИГА

Наталья ВАНГНИЦ

6 октября исполнилось 70 лет со дня гибели при набеговой операции на Феодосию и Ялту отряда кораблей эскадры Черноморского флота, состоящего из лидера «Харьков», эсминцев «Беспощадный» и «Способный». В Севастополе почтили память моряков-черноморцев. Инициатором проведения церемонии памяти стало Военно-научное общество Черноморского флота (председатель – вице-адмирал в отставке Лев Васильев, ученый секретарь – капитан 1 ранга Сергей Горбачев). Накануне памятного события на общем собрании ВНО в форме учебного занятия была рассмотрена история набеговой операции. С докладом выступил капитан 2 ранга в отставке Михаил Петрухин.

Докладчик и другие члены ВНО проанализировали ход и последствия событий того трагического похода. При этом было обращено внимание не только на хронику и детали событий, но и на вопросы, ответы на которые российские военные моряки должны искать постоянно. Тогда, 6 октября 1943 года, одновременно с ошибками и даже непродуманными решениями, приведшими к трагедии, проявились лучшие качества советских моряков-черноморцев: профессионализм при вводе поврежденных кораблей в строй, героизм при борьбе за живучесть, помощь погибавшим товарищам, стремление в тяжелейших условиях нанести врагу максимальный ущерб. На боевой неудаче сказались и пресловутый человеческий фактор, и элементы случайности…

О трагедии и подвиге стало известно всем морякам. Тем более с учетом того, что И.В. Сталин после этого события запретил выход на боевые операции больших кораблей. Место гибели было объявлено координатами памяти и отдания воинских почестей. В то же время о тех событиях предпочитали громко не говорить по понятным причинам: мы вспоминаем чаще о победах, чем о поражениях. Сегодня подробности событий 6 октября 1943 года изложены во многих источниках, они описаны в книгах адмирала И. Касатонова «Черноморская эскадра» и капитана 1 ранга В. Шигина «Морские драмы Второй мировой».

В день 70-летия трагедии и подвига члены ВНО пришли к Памятному знаку кораблям эскадры, расположенному на берегу Артиллерийской бухты. Именно здесь увековечены имена «Харькова», «Беспощадного» и «Способного». К подножию монумента были возложены цветы.

Из истории
Гибель лидера «Харьков» и двух эсминцев
5 октября 1943 года с наступлением темноты из порта Туапсе вышли в море для нанесения артиллерийского удара по портам Феодосии и Ялты лидер «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный». Для обеспечения боевого задания были выделены также 2 самолета-корректировщика и всего 6 самолетов прикрытия — истребителей дальнего действия.

На пути следования кораблей к цели 6 октября в 2 часа ночи их обнаружила воздушная разведка противника и его береговая служба. Фактор внезапности нападения был потерян, но эсминцы продолжали идти к цели. В 5 часов утра, как только «Беспощадный» и «Способный» приблизились к Феодосии на расстояние 8 миль, их атаковали 5 торпедных катеров и обстреляла береговая батарея, установленная в районе Коктебеля.

Артиллерия эсминцев отогнала торпедные катера, повредив один. Только теперь поняв, что нападения на порт не получится, эсминцы в 6 часов 10 минут начали отходить в точку рандеву с лидером «Харьков», который в это время подошел к Ялте и с дистанции 70 кабельтовых открыл огонь по портовым сооружениям. Береговая батарея немцев открыла ответную стрельбу, но попаданий не добилась. Выпустив 104 снаряда 130-мм калибра, «Харьков» стал отходить, маневрируя под огнем противника.

В 7 часов утра корабли встретились и под прикрытием только 3 истребителей взяли курс на Туапсе. Около 8 часов утра над кораблями появился немецкий самолет-разведчик, который вскоре был сбит, но видимо успел сообщить координаты отряда. Выбросившихся на парашютах немецких летчиков подобрал эсминец «Способный», на что было потеряно драгоценное время. В 8 часов 37 минут появились 8 «Юнкерсов» в сопровождении 4 истребителей.

В завязавшемся воздушном бою один вражеский бомбардировщик и один истребитель были сбиты, но двум Ю-87 удалось прорваться к лидеру и сбросить бомбы. В «Харьков» попало 3 бомбы, и он потерял ход. С большим трудом «Способному» удалось взять лидер на буксир и только в 9 часов 25 минут отряд 7- узловым ходом двинулся на базу. В 11 часов 50 минут шесть вражеских бомбардировщиков снова атаковали корабли. В этот раз 2 бомбы попали в эсминец «Беспощадный»: одна — в первое машинное отделение, другая — во второе.

Эсминец вышел из строя, остановился, но продолжал вести огонь по пикирующим самолетам противника. До 14 часов отряд лежал в дрейфе. Только после того, как на лидере смогли дать самостоятельный ход, а «Способный» взял «Беспощадный» на буксир, корабли снова двинулись в путь. Через 10 минут налетели пять Ю-87 в охранении 12 истребителей, которые связали боем наши самолеты и бомбардировщикам могла противостоять только уцелевшая зенитная артиллерия кораблей.

После попадания в эсминец «Беспощадный» еще трех бомб корабль начал тонуть и через 10-15 минут скрылся под водой. В этот налет две бомбы попали в «Харьков», который в 15 часов 37 минут также затонул. Трагедия произошла в районе с координатами 44 град. 15 мин. с.ш., 36 град. 00 мин. в.д.

Оставшиеся в живых матросы держались на воде. Третья волна бомбардировщиков на бреющем полете расстреливала плавающих моряков и продолжала бомбить эсминец «Способный», который спасал из воды экипажи потопленных кораблей. На нем произошел сильный взрыв глубинных бомб. В 18 часов 35 минут корабль начал быстро погружаться в воду. Все это время в небе шел бой наших и немецких самолетов-истребителей, в ходе которого было сбито 14 и повреждено 8 самолетов противника.

Прибывшим на место гибели кораблей сторожевым и торпедным катерам удалось спасти 123 человека. Плавать в холодной воде пришлось кому сутки, кому двое, последнего матроса подобрали лишь на четвертый день. Погибло 692 человека.

Фото Артема Балабина

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.