Группу Ровеля называли «самолетами-призраками» — они были неуловимы, почти неуязвимы, и без них был бы попросту невозможен план «Барбаросса». Уже в первые дни войны эти разведчики летали над Москвой, сея панику и фотографируя Кремль. Во многом именно из-за них оборона столицы едва не завершилась катастрофой: подопечные Ровеля отслеживали малейшие перемещения советских войск и техники. Говоря словами историков, это было «всевидящее око фюрера» — и справиться с ним помогли только самоубийственные воздушные тараны.
«Отвратительные мужики» совместно с Gaijin Entertaiment рассказывают об одном из самых захватывающих эпизодов битвы за Москву.
Ощутить тяжесть борьбы с немецкими «Юнкерс» и «Хейнкелями» вы сможете в шутере Enlisted, созданном на движке War Thunder. Закрытое бета-тестирование этого сценария уже началось на ПК и Xbox Series X.
Группа Ровеля
Теодор Ровель
Теодор Ровель всегда был дальновидным стратегом. В то время, когда немецкая армия была в тяжелом кризисе после Первой мировой и мало кто в нее верил, он понял, что за ней будущее и вступил в Абвер. В эпоху, когда дальняя разведка казалась чем-то невразумительным и малополезным, он создал орудие шпионажа, без которого не был бы возможен план «Барбаросса». Но едва во Второй мировой началась настоящая жара, он сбежал и тем самым ловко избежал Нюрнбергского суда. В общем, это был тот еще лис.
Во время Первой мировой Теодор Ровель служил во флоте, но к 1916-му перевелся в военно-морскую авиацию, увидев в ней потенциал. После поражения Германии он устроился в «Ганзейский союз» — гражданскую авиакомпанию, которая позже преобразилась в Люфтганзу. Но и здесь, несмотря на кажущийся упадок, он нашел самое перспективное направление. Сначала он занимался аэрофотосъемкой для частных компаний (фактически промышленным шпионажем), а затем благодаря старым связям устроился в Абвер — разведывательную службу измученной и терзаемой Веймарской республики. Однако платили там хорошо, и при этом не было никакого риска: Ровель летал на пассажирских самолетах, а попутно фотографировал интересующие разведку места на пути следования.
В 1935 году он уже официально был принят в Люфтваффе, где принимал участие в разработке специальных фотокамер и самолетов для разведки. В 1936 Ровеля назначили командиром только что сформированной эскадрильи специального назначения. А в 1939 он стал командиром разведывательной авиагруппы, которая с тех пор неофициально носит его имя. В 1944 году он, поняв, к чему идет война, ушел в отставку, а после войны удачно устроился в ЮАР, где в те времена сквозь пальцы (если не сказать с симпатией) смотрели на преступления нацистов. Однако всего за несколько ключевых лет — с 1935 по 1941 — он и его команда стали легендой даже среди врагов. Его подразделение называли «самолетами-призраками».
Кабина самолета Дорнье Do 17
Еще до Великой отечественной группа Ровеля отлично показала себя на Западном фронте. Этот отряд почти безнаказанно вторгался в воздушное пространство Британии и Франции, Бельгии и Нидерландов. Чуть позже самолеты-разведчики облетели почти все Средиземноморье, долетая до Персидского залива и Египта. Достаточно сказать, что именно группа Ровеля изучила линию Мажино и помогла германским войскам беспрепятственно обойти ее. И именно группа Ровеля обнаружила и нанесла на карты британские противовоздушные локаторы еще до того, как они были достроены — это позволило Германии совершать относительно успешные авианалеты на Англию.
Для Советского Союза деятельность группы Ровеля обернулась просто чудовищными последствиями. Говоря словами военного историка Михаила Зефирова, она была «на самом гребне волны Блицкрига». Еще до того, как Германия вторглась на территорию СССР, этот отряд сфотографировал всю приграничную зону на 200-300 километров. «Призраки» выявили 66 советских аэродромов, что обернулось катастрофой — они были уничтожены немецкой авиацией в первые же дни войны. Уже 22 июня 1941 самолеты группы Ровеля абсолютно безнаказанно летали над Москвой, оставшись незамеченными. Советские ПВО обнаружили летающую над столицей авиацию только 26 июня. Вот как это описывается в книге «Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе» того же Зефирова:
«Днем 26 июня Ju-88D из 4-й эскадрильи, пилотом которого был 32-летний обер-лейтенант Корнелиус Ноэль, а штурманом 22-летний обер-лейтенант Йозеф Биспинг (Joseph Bisping), ориентируясь по позывным московской радиостанции, долетел до столицы. Небо в этот день было совершенно ясное, и экипаж отчетливо видел под собой все районы огромного города. На центральных улицах и площадях были хорошо различимы ехавшие по ним троллейбусы и трамваи.
Резиденция советского правительства — Кремль также лежал как на ладони. Потом показались русские истребители, но ни один из них так и не смог подняться на высоту, на которой летел «Юнкере». Немцы спокойно сфотографировали зенитные батареи, расположенные вокруг Москвы, и благополучно вернулись на свой аэродром.Через десять дней — днем 7 июля — Ноэль снова взял курс на русскую столицу. На сей раз экипаж сделал подробные и качественные снимки всего города, в том числе Красной площади и Кремля, которые впоследствии были использованы для подготовки первых массированных налетов на советскую столицу. И опять истребители ПВО оказались бессильны».
Самолеты группы Ровеля
Но как им это удавалось? Неужели советские зенитки и истребители ничего не могли сделать? В общем-то, так и есть. И не только советские, но и британские самолеты были почти бессильны перед авиацией Ровеля. И вот почему:
История создания самолёта Messerschmitt Bf.109
В первой половине 30-х годов многие авиаконструкторы пришли к выводу, что век истребителя-биплана заканчивается. Эти самолеты, доминировавшие в воздухе во время Первой мировой войны, нельзя было сделать высокоскоростными из-за чрезмерного лобового сопротивления. Неудивительно, что к проектированию монопланов одновременно приступили в нескольких странах.
Германия, казалось бы, не имела шансов обзавестись собственным современным истребителем, поскольку развитие её военной авиации долгое время сдерживалось «версальскими» ограничениями. Появление Bf.109 стало возможным из-за того, что автор его конструкции, Вилли Мессершмитт, начиная еще с 20-х годов активно занимался разработкой спортивных самолетов. Один из них, получивший обозначение Bf.108, был создан уже после прихода к власти Гитлера.
He-51 – основной немецкий истребитель первой половины 30-х годов. Во время войны в Испании не мог на равных противостоять советским И-16
Нацисты, как известно, почти сразу приступили к мероприятиям по восстановлению боевых возможностей армии. Большое значение придавали они и авиации. Поэтому лучшие авиаконструкторские фирмы получили заказ от правительства страны, предусматривавший создание нового истребителя-моноплана. Однако Вилли Мессершмитту эту работу не доверили, поскольку он раньше вообще не занимался военными самолетами.
Мессершмитт в итоге добился того, чтобы его фирму включили в число потенциальных создателей истребителя, но при этом он не рассчитывал на конечный успех, поэтому и не посчитал нужным точно следовать указаниям технического задания. В результате созданный им проект Bf.109 стал крайне необычным. Каждое из технических решений, примененных на этом самолёте, уже было известным и даже опробованным, но Мессершмитту удалось очень удачно совместить в одной машине самые разные перспективные новшества.
Первый полет прототип Bf.109 совершил 28 мая 1935 года. Через несколько месяцев, в сентябре, начались сравнительные испытания этого самолета, главным конкурентом которого стал He-112. Вначале представители люфтваффе отнеслись к творению Мессершмитта весьма критически, однако, в ходе длительных испытаний, которые протянулись до конца 1936 года, выяснилось, что преимущество на стороне Bf.109.
Один из предсерийных истребителей Bf.109B (Bruno)
Окончательное решение о принятии истребителя на вооружение последовало в начале 1937 года, причем в этом же году первые «Мессершмитты» уже были направлены в Испанию, где состоялась их боевая «обкатка», оказавшаяся вполне успешной.
Как работала германская авиаразведка
Юнкерс Ju 88
Важность авиаразведки немцы поняли еще во время Первой мировой. Тогда же сложилась система, которой они следовали и позже. Существовало два вида разведки с воздуха: ближняя, «тактическая» и дальняя, «стратегическая». Несмотря на внешнюю схожесть задач, это были разные подразделения.
Ближняя разведка пользовалась маневренными и относительно дешевыми самолетами (зато с хорошими взлетно-посадочными данными). Их задачей было быстро взлететь с импровизированного аэродрома, который мог быть просто ровным полем, быстро сделать круг над вражескими позициями, сфотографировать их и вернуться на все тот же аэродром, постаравшись не разбиться при приземлении.
Дальняя разведка — совершенно иное дело. Во время Первой мировой ее вообще поручали дирижаблям, поскольку по-настоящему дальней авиации тогда фактически не было. Ко Второй мировой на смену дирижаблям пришли модернизированные бомбардировщики. Слово «авиаразведка» ассоциируется маленькими юркими самолетами, но у немцев все было не так. Стратегической аэрофотосъемкой занимались переделанные тяжелые «Юнкерс» 86 и 88, «Дорнье» Do 17, «Хейнкели» 111 и 177, в которых часть вооружения заменялась на фотоаппаратуру. Позже в группе Ровеля появились и модифицированные истребители «Мессершмитты» — но уже к середине войны, когда вражеские ПВО наконец научились быть эффективными.
Дорнье Do 17
А теперь о самом интересном: как именно группа Ровеля совершала разведку.
Авиаторы пользовались огромной высотой, на которой были способны летать их самолеты. «Юнкерс 88» в своих модификациях мог забираться на 12 тысяч метров. Однако в основном пилоты летали на 7 тысячах. Взлетев с аэродрома, они набирали большую высоту и летели на ней вплоть до нужной области. Затем они резко сбрасывали высоту до 3-5 тысяч и, сфотографировав объекты, снова поднимались ввысь, чтобы улететь домой.
Довольно часто авиаразведчики пользовались слегка усложненной схемой: пролетали нужный им объект, затем снижались, поворачивались на 180 градусов и пролетали над ним уже в ту сторону, из которой прилетели. Так было безопаснее: в этом случае разведчик сразу улетал обратно — это позволяло выиграть время у вражеских истребителей. При этом обычно с аэропорта вылетала целая группа — каждому самолету назначалась отдельная область для съемки, и летали они автономно. В общем, в отличие от боевой авиации, каждый экипаж был сам по себе: некому прикрыть в бою, и некому помочь в случае форс-мажора.
Еще любопытнее проходила ночная съемка. Для того, чтобы сфотографировать нужный объект, самолет сбрасывал световую бомбу. Она синхронизировалась с автоматическими фотоаппаратами на самолете и позволяла ярко осветить местность (однако всего на полсекунды). Впрочем этого, как правило, было достаточно. Обычно на задание разведчики несли с собой 4-7 таких бомб.
Хейнкель He 177
Но как ориентироваться в полете во время ночной разведки? До того, как самолеты обзавелись радарами, использовалась изощренная и одновременно примитивная система, которую называли «рельсы». Командный центр запускал в сторону нужного объекта два непрерывных сигнала: короткие («точки») и длинные «тире». Причем оба этих сигнала перекрывали друг друга посередине. Штурман в радиорубке, слушая этот сигнал, понимал, что он на верном пути, когда шум был непрерывным. Но если, к примеру, начинали идти лишь короткие сигналы, он понимал, что самолет завернул слишком сильно направо. А если шли только длинные — значит, налево.
С появлением радаров системы Neptune во многом стало проще. Но ведь радары появились и у противника, так что приходилось изощряться. К примеру, перед тем, как направить в нужную область самолеты-разведчики, туда заранее отправляли самолет, груженый кусочками фольги. Она создавала помехи, благодаря которым разведчиков было сложно обнаружить. И это только малая часть тонкостей. В некоторых случаях «призраки» Ровеля могли летать и на сверхмалых высотах, чтобы запутать противника, который привыкал к сверхвысоким полетам разведчиков и пытался предпринять встречные меры.
Основное вооружение
Первоначально истребитель оснащался только пулеметами «винтовочного калибра» (7,92 мм). Количество их на самых первых самолетах не превышало двух. Затем, начиная с модификации Bf.109B, устанавливались уже четыре пулемета.
Пушки появились на «мессершмиттах» Bf.109E. Точнее, сначала это было одно орудие, стреляющее через втулку винта, но такая компоновка себя не оправдала. Позднее, начиная с субмодификации E-3, на крыле устанавливались две 20-мм пушки MG-FF (по 60 снарядов на ствол).
Немецкая автоматическая пушка MG FF. Эти 20-мм орудия устанавливались на некоторые модификации Bf.109
Типичным вооружением истребителей Bf.109F были два обычных пулемета и одна пушка MG 151, которая могла иметь калибр 15 или 20 миллиметров (боекомплект — до 200 снарядов). Это означало, что вес секундного залпа значительно снизился по сравнению с предшествующей модификацией. Учитывая это, самолеты Bf.109G вооружили двумя крупнокалиберными пулеметами MG 131 и более мощной 30 миллиметровой пушкой MK 108. Вес её снаряда составлял 330 граммов, что позволяло сбивать истребители противника буквально одним попаданием.
Бывали и другие варианты бортового вооружения, в состав которого могли входить различные комбинации пушек и пулеметов (на поздних модификациях, как правило, крупнокалиберных). Кроме того, самолеты Bf.109 способны были применять бомбы калибром до 250 килограммов. Для стрельбы по американским стратегическим бомбардировщикам иногда использовались неуправляемые ракеты, которые запускались из специальных устройств, подвешиваемых под крылом.
Размещение оружия на Bf-109: в центре мотор-пушка, сверху — два пулемета
Таран как главный метод борьбы с разведчиками
Юнкерс Ju 86-R, разработан специально для разведки
Однако у группы Ровеля в запасе была не только недосягаемая для истребителей авиация и технологические уловки. Едва ли не главным секретом их успеха на Восточном фронте была невероятная, даже издевательская беспардонность. Самолеты-разведчики начали летать над советской территорией еще в 1940-м году. И их довольно часто видели, но немцы каждый раз избегали скандала, объясняя это тем, что самолеты — это просто гражданская авиация, или летчики-кадеты, которые заблудились во время учений.
Случаи повторялись раз за разом, но советское руководство предпочитало игнорировать них. Когда недовольство все же дошло до высшего руководства, и сам Жуков попросил у Сталина разрешение сбивать разведчиков, тот лишь отмахнулся, заверив, что у Германии в авиации много молодежи, которая «слабо подготовлена». В заключение он добавил, что не уверен, знает ли вообще Гитлер про эти полеты.
Как минимум два раза до войны — 20 марта и 15 апреля 1941 — самолеты Ровеля делали вынужденную посадку на советских аэродромах. В одном случае пилоты рассказали заученную легенду о том, что заблудились (и их спокойно отпустили!), в другом — они попытались взорвать самолет, чтобы уничтожить улики, но советские военные нашли там аппаратуру для аэрофотосъемки. И в обоих случаях это ни к чему не привело — разведчиков предпочитали попросту игнорировать. Не помогли даже сообщения советского агента Харро Шульце-Бойзена, работавшего в штабе немецкой авиации.
Воздушный таран
Самоуверенность авиаторов Ровеля была настолько велика, что они вели себя нагло даже будучи захваченными в плен в разгар войны. К примеру, 27 марта 1942 года советский летчик Николай Смирнов смог сбить на своем ЯК-1 «Юнкерс 88», который помимо фотооборудования нес бомбы для сброса на Сталинградскую ГРЭС. Немецкие пилоты пережили падение, и вскоре их уже допрашивали. Председатель Сталинградского городского комитета обороны А. Чуянов, присутствовавший на том допросе, вспоминал: «Самоуверенные наглецы. Они не сомневаются, что победа Гитлера уже обеспечена, что еще один удар и Советского государства не будет, что сделали вынужденную посадку и попали в плен случайно».
В общем-то, повод для самоуверенности у летчиков Ровеля был. Из 34 самолетов в его группе были сбиты считанные единицы. Практически все попытки советских истребителей перехватить их оборачивались неудачей. Зенитки на такой высоте вообще были бесполезны. Сохранился такой пример: во время активной фотосъемки над Горьким (ныне Нижний Новгород) разведчики Ровеля за один только период с 15 по 30 мая пролетали над городом где-то с десяток раз. Местные истребители выполнили 17 самолето-вылетов на перехват разведчиков и так ни разу не встретились с ними. Истребители попросту не успевали среагировать достаточно быстро, чтобы догнать их.
Авиаинженер С.Н. Иконников вспоминает: «Вражеские разведчики летали, как правило, на высоте 7-9 тыс. метров. Для набора такой высоты истребителю требовалось значительное время. На большинстве получаемых с завода истребителях, первое время не только радиопередатчиков, но и радиоприемников ещё не было. После взлета летчик был предоставлен сам себе, помочь ему найти вражеский самолёт в бескрайнем небе с земли никто не мог».
К этому стоит добавить, что даже если встреча в небе состоялась, орудия советских истребителей нередко давали осечки после пары очередей. В итоге командование пришло к неутешительному выводу: едва ли не единственный действенный способ борьбы с авиаразведкой — это воздушный таран. Справедливости ради, это не было исключительно советской проблемой. Отчаявшиеся британские летчики тоже начали практиковать этот маневр. К примеру, известен случай канадского летчика Блатчфорда, который 17 октября 1939 попытался протаранить на своем «Спитфаере» немецкий самолет над английским городом Уитби (причиной тоже послужили осечки орудий). Маневр не удался, но британское командование приняло его на вооружение, а позже, в 1940, Блатчфорд все же осуществил успешный таран и был награжден Крестом «За летные боевые заслуги».
В советской практике воздушного тарана одним из самых примечательных примеров был случай пилота А.Н. Катрича. 11 августа 1941 года он сумел обнаружить летевший над дорогой Москва-Ленинград самолет-разведчик «Дорнье». Подлетев к нему сверху на высоте 8 километров, он настиг противника и попытался расстрелять его из пулеметов. Те заклинили, и Катричу пришлось совершить таран. «Дорнье» рухнул на землю, его экипаж погиб, а Катричу удалось посадить свой МиГ-3 без проблем.
МиГ-3 — самое эффективное орудие тарана против группы Ровеля
Еще одной причиной применения тарана было то, что пилоты из группы Ровеля были опытными, хорошо обученными и в среднем превосходили других немецких пилотов по мастерству. К тому же их двухмоторные модифицированные самолеты (как мы помним, они были переделаны из бомбардировщиков) были хорошо вооружены. Так что неудивительно, что все сбитые в 1942 над Поволжьем самолеты-разведчики, были жертвами таранов.
Отдельно стоит упомянуть таких советских летчиков, как Амет-хан Султан, который протаранил самолет из группы Ровеля на «ленд-лизовском» «Харрикейне», Петр Шавурин, опыт которого вдохновил на тараны других пилотов, и Николай Шутов, погибший во время выполнения этого маневра (зато благодаря его подвигу был сбит «Юнкерс», и два подопечных Ровеля попали в плен).
Технические характеристики
«Мессершмитт» производился во множестве модификаций и субмодификаций, причем порой параметры двух формально идентичных самолетов могли существенно различаться. Поэтому приводятся ТТХ лишь нескольких распространенных и наиболее известных вариантов истребителя:
| Bf.109B-2 | Bf.109E-1 | Bf.109F-4 | Bf.109G-6 | |
| Взлетный вес | 2 150 кг | 2 510 кг | 3 150 кг | 3 196 кг |
| Мощность двигателя | 680 л.с. | 1000 л.с. | 1 300 л.с. | 1 475 л.с. |
| Размах крыла | 9,85 м | 9,85 м | 9,92 м | 9,92 м |
| Длина | 8,55 м | 8,64 м | 8,94 м | 9,02 м |
