Выигранная, но неудачная?
Сегодня, 24 апреля, исполняется 140 лет началу русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Как это часто случается, вокруг неё наверчено столько мифов, что преподаваемая в школе версия событий рассказывает главным образом о том, чего на самом деле никогда не было. Якобы война была начата Александром II просто потому, что турки резали балканских славян, поднявших Апрельское восстание 1876 года. Причём у царя были виды даже на захват Константинополя. Вместо всего этого он добился лишь временной остановки войн на Балканах — Берлинского конгресса и принятого на нём трактата, заложившего основы для конфликтов Сербии с другими государствами региона.
Вопреки ожиданиям русской стороны, конфликт оказался жестоким и кровавым. Чего стоят только упорная оборона турками Плевны, которую наша армия трижды безуспешно штурмовала и взяла лишь долгой осадой. Только после её сдачи Скобелев приблизился к Стамбулу. По Сан-Стефанскому миру балканским странам дали независимость и справедливые границы. А потом пришли злые западные державы и урезали эту независимость на Берлинском конгрессе, заложив основы для всех будущих европейских войн вплоть до Первой мировой.
В этой схеме — кроме последнего десятка слов — неверно практически всё. Неверен и распространённый вывод из неё: «Позиции России на Балканах, завоёванные в сражениях 1877–1878 годов ценой жизни более 100 000 русских воинов, были подорваны в словопрениях Берлинского конгресса… русско-турецкая война оказалась для России хотя и выигранной, но неудачной». А как же всё было на самом деле?
Бои в низовьях Дуная и завершение кампании
С этого момента турецкая флотилия на Дунае была рассечена на три части: выше Никопола; на участке от Рущука до Силистры (выше Чернаводе); в низовьях реки (Сулинском гирле). Даже сохранившие боеспособность турецкие корабли более не представляли существенной опасности. 9 (21) июля русский отряд (канонерка «Великий князь Николай», катера «Царевич» и «Птичка») вышел из Чернаводе вверх по Дунаю для разведки местоположения отступавших к Силистрии войск противника и у деревни Буджаки вел бой с вражескими судами; по донесениям экипажей, от огня 10-фунтового носового орудия канонерки на турецком корабле, опознанном как монитор, возник пожар.
После этого активность речных флотилий окончательно переместилась в низовья Дуная, где турки имели наиболее сильные корабли, а главное – выход в море через Сулин. Здесь русским требовалось как минимум запереть противника в гирлах, не давая ему подняться выше, а при возможности – атаковать врага и лишить его ударной силы. Для этой цели 28 июля (9 августа) в помощь Нижнедунайскому отряду из Одессы в Килийское гирло прибыла флотилия капитан-лейтенанта Дикова, державшего флаг на вооруженном пароходе «Опыт». 12 (24) августа «Опыт» при поддержке четырех минных катеров поставил на входе в Георгиевское гирло заграждение из 20 гальванических мин в две линии.
В начале сентября отряд Дикова был усилен пришедшими из Одессы судами – шхуной «Ворон», пароходом «Сестрица» и тремя минными катерами. 27 сентября (октября) Диков попытался атаковать Сулин, расположенный в самом устье рукава, а с суши прикрытый плавнями и болотами. Пароход «Опыт», вооруженные паровые шхуны «Ворон», «Утка» и «Лебедь», а также мортирная баржа спустились по Сулинскому гирлу до третьей мили, где ночью катерами было поставлено минное заграждение. Навстречу им вышли пароход «Картал» и канонерская лодка «Сунне». Огонь шхуны «Ворон» (900 т, три 153-мм пушки) вынудил «Картал» отойти к Сулину, а канонерка «Сунне» (200 т, 4 пушки) наскочила на мины и затонула. Отряд Дикова прошел еще дальше и вступил в перестрелку с броненосцами «Хивз-ур Рахман» и «Мукадем-и Хаир». В 13:00 из-за наползшего тумана бой был прекращен, и отряд Дикова отошел вверх по реке.
Бой отряда Дикова у Сулина 27–28 сентября 1877 года. Морской атлас. Том III военно-исторический. Часть первая
На следующий день отряд Дикова вновь спустился к Сулину и, прикрываясь минным заграждением, вступил в перестрелку с двумя турецкими мониторами. «Хивз-ур Рахман» получил попадание 153-мм снаряда со шхуны «Ворон» и отошел, после него к устью Дуная отступил и «Мукадем-и Хаир».
На этом попытки штурмовать Сулин из верховьев Дуная прекратились. В январе 1878 года пришедший из Одессы отряд Чихачева сделал неудачную попытку атаковать Сулин с моря, однако стратегического значения это уже не имело – турецкий флот бездействовал.
В среднем течении Дуная боевые столкновения также носили эпизодический характер. Так, 2 (14) октября отряд лейтенанта Дубасова в составе канонерки «Опыт» и четырех минных катеров попытался сжечь шестью брандерами турецкие суда у Силистрии – единственный случай применения брандеров в эту войну. Один брандер был пущен по течению на сторожевой турецкий пароход, но безрезультатно. 30 ноября (12 декабря) монитор «Никополь» вел перестрелку с тремя турецкими судами у острова Мечка возле Рущука, а также обстреливал расположение вражеских войск.
Как «гражданское общество» выкрутило руки самодержавному государству
Официальная девятитомная история этой русско-турецкой войны, выпущенная ещё до революции, заложила первый камень в её мифологию. Якобы Александр II был так обеспокоен резнёй болгар, устроенной Турцией в 1876 году, что решил начать войну. На самом деле император категорически не хотел влезать в конфликт из-за подобных восстаний. Причина была элементарна: это не дало бы его стране заметных материальных выгод. Захватывать земли «братьев-славян» он не намеревался. Его бы в этом случае не поняло ни русское общество, ни западные державы, опасавшиеся расширения России. Этот правитель был так рационален, что считал: на Турцию можно надавить угрозами — и заставить вести себя взвешенно.
К тому же жестокости Турции не взялись из ниоткуда. Они были связаны с объективными факторами, а именно с подавлением болгарского восстания. Александр II сам не был ангелом: за 15 лет до того при подавлении восстания в Польше, по официальным данным, его войска убили более 30 000 братьев-славян. При подавлении Апрельского восстания 1876-го, из-за которого и началась война, турки убили то же число. Поэтому Россия активно давила на Сербию, чтобы и она не вступалась за болгар. Но та, вопреки давлению, всё же начала войну против Турции летом 1876 года.
После этого Александр мог остаться вне игры, но уже чисто теоретически. Почему? Дело в том, что, вопреки распространённому представлению об авторитарных режимах, единовластный правитель должен быть как минимум не менее популярен, чем демократически избранный. Неприятного сменяемого президента можно перетерпеть до выборов, а вот монарха терпеть придётся всю жизнь. Цари либо были крайне популярны в народе и обществе, либо эту жизнь им резко сокращали. Дореволюционное общество гораздо активнее, чем сегодня, умело выражать своё недовольство властью. Дед Александра II (Павел I), прадед (Пётр III) — да и сам он — умерли довольно мучительным образом только от того, что слегка отвлеклись и в какой-то момент недостаточно тщательно следили за своей популярностью. Поэтому важнейшей задачей III Отделения Его Императорского Величества Канцелярии был мониторинг общественного мнения. В 1876–1877 годах III Отделение исправно фиксировало: народ, мягко говоря, возмущён резнёй славян Турцией и не понимает, почему его государство её позволяет.
Русское общество того времени обладало немыслимой сегодня энергией и способностью к самоорганизации. По всей стране немедленно образовались славянские комитеты, собиравшие деньги «на помощь сербам». Средства во многом ушли на отправку многих тысяч добровольцев на сербско-турецкую войну 1876 года. Русские офицеры и генералы в ту пору также обладали способностью к самостоятельным поступкам. Многие из них уволились из армии и уехали воевать за сербов. Генерал М.Г. Черняев возглавил сербскую армию в том конфликте. Донесения в III Отделение сообщают: «Крестьяне считают Черняева ниспосланным Богом… и их вера так велика в него, что он непременно прогонит турок на всём Балканском полуострове».
Всё это здорово злило Александра II, не видевшего практического смысла в войне на Балканах. Но выбора у него уже не оставалось. Он понимал, что монархия не может существовать без авторитета монарха, и также осознавал, что добровольцы войну с Турцией не выиграют. В конечном счёте тысячи из них погибли на Балканах. Массовые русские потери начались помимо воли Александра. Именно общество де-факто развязало ту войну, которую так не хотело государство. Царь летом 1876 года, по сути вынужденно, начал переговоры с австрийцами об их нейтралитете в будущем конфликте. Этим он пытался избежать ошибки Крымской войны, когда отсутствие нейтралитета Вены не дало России воевать на Балканах.
Минные катера отправляются на Дунай
В конце 1876 года началась массовая отправка на Дунай минных катеров – они должны были действовать только шестовыми и буксируемыми минами. От железной дороги катера приходилось доставлять на подводах, поэтому на Нижний Дунай они прибыли только к началу боевых действий (в середине апреля), а на Среднем Дунае их сосредоточение завершилось в начале июня. Из состава Балтийского и Черноморского флотов были выделены специальные отряды моряков (Балтийский – 445 человек, Черноморский – 200 человек), предназначенные для укомплектования Дунайской речной флотилии. Уже в ноябре 1876 года оба отряда были отправлены в Кишинев в распоряжение командующего русской армией в Бессарабии.
Турки держали на Дунае сильную Дунайскую эскадру под командованием адмирала Мехмет Арифа-паши, основу которой составляли башенные броненосные корветы «Лютф-ю Джелиль» и «Хивз-ур Рахман», стоявшие в Тулче. Это были крупные мореходные корабли водоизмещением по 2540 т, защищенные броневым поясом толщиной до 140 мм. Каждый из них нес по два 229-мм и два 178-мм дульнозарядных орудия, а также одну 120-мм казнозарядную пушку.
Кроме того, здесь находились малые речные мониторы «Хизбер» и «Сейфи» (404 т, по два 120-мм дульнозарядных орудия), а также пять бронированных канонерок типа «Фетх-уль-Ислам» (335 т, по два 150-мм дульнозарядных орудия). Оба монитора и канонерка «Семендире» стояли в порту Сулин в самом устье Дуная, остальные корабли размещались выше по реке: в Мачине – колесные пароходы «Килиджи Али» и «Аркадион», в Габрово – бронированная канонерка «Фетх-уль-Ислам», деревянная канонерка «Аккия» и колесный пароход «Хайредан». В Силистрии стоял колесный пароход «Ислахат», в Рущуке – бронированные канонерки «Бопортлен» и «Искодра», деревянные канонерские лодки «Варна» и «Шефкет-Нума». В Видине находились бронированная канонерка «Подгорице», железная канонерка «Сунна» и колесный пароход «Нусретие». Кроме того, в Дунайской эскадре имелось 9 транспортных пароходов и два десятка мелких судов.
Однотипный с «Сейфи» турецкий речной монитор «Хизбер», 1875 год. B. Langensiepen, A. Guleryuz, J. Cooper. The Ottoman Steam Navy 1828–1923
Главным недостатком турецких кораблей было отсутствие горизонтального бронирования – лишь мониторы типа «Хизбер» в дополнение к 76-мм борту несли 32-мм броневую палубу.
Основные базы турецкой эскадры находились в Сулинском гирле и Мачинском рукаве Дуная – вне видимости русских наблюдателей с левого берега реки. Вместе с Дунайской армией Абдулкерима Надир-паши и цепью крепостей эскадра должна была помешать русским и румынским войскам форсировать Дунай и вторгнуться в Добруджу и Болгарию. Таким образом, успех сухопутной кампании целиком зависел от победы в речной войне.
Жестокая и кровавая бойня, обнажившая отсталость и бессилие царизма?
Как мы уже отмечали, про потери России в той войне принято рассказывать небылицы. Да, турки были вооружены более современными винтовками Пибоди-Мартини. В действующей русской армии были винтовки Крнка, много хуже. И да, штурмы Плевны не были лёгкой прогулкой. Однако известная фраза историка Троицкого «ценой жизни более 100 000 русских воинов» основана буквально ни на чём.
Существует всего один официальный источник по потерям в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. — «Военно-медицинский отчёт…» 1886 года. По нему убитых — 22 391 человек. Вторичные источники, приводящие цифры до 36 тысяч, не опираются на документы. Турецкие потери убитыми — не ниже 30 тысяч, погибшими от болезней — 90 тысяч. Пленными турки лишились 145 000 человек — на порядок с лишним больше русских.
22 тысячи — это, конечно, много, очень много. Но это не сто тысяч убитых, приписанные «прогнившему царизму» при СССР. Как мы уже упоминали, в царствование Александра были восстания, унёсшие куда больше жизней его подданных, чем «жестокая и кровавая война».
Вообще-то и войн между Россией и Турцией было немало. Например, русские потери убитыми в войне с Турцией 1828–1829 годов — 15 тысяч, у турок — 20 тысяч. Соотношение потерь — то же, что в 1877–1878 годах. Почему же никто не называет ту войну кровавой? Причина проста: это типичные потери для таких войн. Конфликт 1877–1878 годов историки-марксисты типа Троицкого объявили кровавым для того, чтобы подвести «объективную базу» под якобы сложившуюся в конце царствования Александра «революционную ситуацию». Цифры потерь и длительность войны показывают, что она была обычной? Не беда: достаточно не называть их и не сравнивать с другими.
А что с модным при СССР тезисом «Победа над таким слабым противником, как турецкая армия, далась русским войскам дорогой ценой и лишь благодаря полному напряжению всех сил»? Увы, и он не подтвердился. На пике численности, в конце 1877 года, лишь треть русской армии находилась на Балканах. Самые современные её части, с новейшими «берданками», превосходившими английские винтовки турок, всю войну простояли возле Петербурга.
Первые победы русских
29 апреля (11 мая) произошло одно из самых ярких событий той войны. Из низовьев Мачинского рукава вышли несколько турецких кораблей во главе с броненосцем «Лютф-ю Джелиль». Вскоре они вступили в перестрелку с русскими полевыми батареями у Браилова. В ходе перестрелки снаряд 229-мм полевой мортиры попал в незащищенную палубу турецкого броненосца. На корабле взорвались погреба, и он почти мгновенно затонул, а турецкая эскадра спешно укрылась в Мачинском рукаве. Это случайное попадание произвело огромное впечатление на русских моряков – 229-мм мортиры были сочтены настолько эффективным оружием, что ими пытались вооружать даже броненосец «Петр Великий».
Турецкий броненосный корвет «Лютф-ю Джелиль». Журнал «Морская кампания». 2011, №2
Однако корабли в контролировавшемся турками Мачинском рукаве все еще представляли серьезную опасность, поэтому 4 (16) мая отряд Дунайской флотилии в составе минных катеров «Ксения» (командир – лейтенант Шестаков), «Джигит» (командир – мичман Персин) и «Царевна» (командир – мичман Баль) вместе с пятью гребными шлюпками под огнем турецких судов выставил в нижней части Мачинского рукава (выше Браилова) заграждение из 32 гальванических мин в две линии. 12 (24) мая русские корабли произвели демонстративную постановку – на глазах у турок сбрасывали в воду на выходе из Мачинского рукава мешки с песком.
Минный катер «Ксения». Журнал «Морская кампания». 2011, №1
В ночь с 13 на 14 (с 25 на 26) мая русские моряки одержали первую победу. Отряд в составе четырех минных катеров («Царевич», «Ксения», «Джигит» и «Царевна») вышел из Браилова в Мачинский рукав, чтобы атаковать место стоянки турецких судов. У Мачина катера обнаружили стоящий на середине реки монитор «Сейфи», а левее него – броненосную канонерку «Фетх-уль-Ислам» и вооруженный пароход «Килиджи Али». Катера развернулись в две колонны и под огнем противника атаковали вражеские корабли. «Царевич» ударил монитор шестовой миной в кормовую часть правого борта, а «Ксения» – в левый борт под башню. После второго взрыва «Сейфи» быстро затонул.
Потопление монитора «Сейфи» у Мачина в ночь с 13 на 14 мая 1877 года. Морской атлас. Том III военно-исторический. Часть первая
27 мая (8 июня) отряд судов в составе румынской канонерки «Великий князь Николай», а также минных катеров «Царевич» и «Ксения», вышедший из Гура-Яломицы к занятому турками Гирсову (ныне – румынский город Хиршова), встретил здесь турецкий монитор и атаковал его. Монитор счел за лучшее отступить, а катера преследовали его вплоть до Гирсова с целью определить зону огня турецкой береговой артиллерии, после чего вернулись назад. На следующий день те же корабли и катер «Джигит» обнаружили в верхней части Мачинского рукава две турецкие канонерки, которые сразу же отступили, открыв вход в рукав. После этого русские катера поставили в верховьях Мачинского рукава минное заграждение.
Из-за весеннего паводка форсирование Дуная было намечено на середину июля. Подготовка к операции началась за месяц: с 7 по 11 (с 19 по 23) июня по обе стороны от места намеченной переправы (между Систово и Никополом) были выставлены минные заграждения. При этом 8 (20) июня отряд под командованием капитана 1-го ранга М. Д. Новикова в составе 10 паровых катеров встретил у Парапан турецкий военный пароход «Эреклик», шедший со стороны Рущука. Пароход открыл по катерам и шлюпкам с минами картечный огонь и в ответ был атакован катером «Шутка» (командир – мичман Нилов). Атака прошла неудачно – пулями были перебиты электрические проводники к заряду шестовой мины, и она не взорвалась, даже ударившись о борт корабля. Решив не испытывать судьбу, «Эреклик» развернулся и ушел к Рущуку. В результате этой операции турецкие корабли оказались разделены и заперты в своих базах (Рущуке и Никополе). Интересно, что на «Шутке» в качестве волонтера находился художник В. В. Верещагин, получивший в бою 8 июня пулевое ранение.
Минный катер «Шутка». Журнал «Морская кампания». 2011, №1
11 (23) июня во время постановки катерами Верхнедунайского отряда мин у Фламунды из Никополя вышел турецкий монитор «Подгорице». Катера «Мина» (командир – гардемарин Аренс) и «Шутка» пытались атаковать его, но были отбиты картечным и ружейным огнем; монитор также повернул обратно.
12 (24) июня на фарватере у Корабии (выше Никопола) гребными катерами капитана 1-го ранга М. Д. Новикова было выставлено еще одно заграждение из 23 гальваноударных мин в две линии, а с 13 по 15 (с 25 по 27) июня заграждение у Фламунды усилили еще одной линией из 36 мин.
О хорошем Сан-Стефанском мире и плохом Берлинском трактате
Хорошо, предположим, война была далеко не такой чудовищной, как её описывали. Но мир-то мы точно проиграли? Ведь сказал же Александр II 9 января 1878 года: «Если суждено, то пусть водружают крест на святой Софии!» Из этой фразы любят делать вывод, что император хотел взять Константинополь. Да, такие слова император произнёс. Однако эту цитату из дневника военного министра Д.А. Милютина приводят, опуская контекст. Александр не планировал оставлять себе Царьград после его занятия. Тогда господствовала оправданная точка зрения, что, заняв Константинополь, Россия обречёт себя на войну с Англией, которую — по слабости флота — выиграть не сможет.
Романовы предполагали занять город лишь для того, чтобы созвать «в Царьград представителей европейских держав, дабы сообща с ними» определить границы балканских государств, ничего не дав России, кроме части Южной Бессарабии, отнятой Крымской войной. Александр II понимал, зачем ему, например, Средняя Азия с её хлопком, без которого трудно было развивать лёгкую промышленность. Но Балканы просто не могли предложить ничего такого, чего Россия уже не имела. Главной целью мира было провозглашение независимости Сербии, Болгарии и прочих. И она действительно была провозглашена — и Сан-Стефанским миром, и Берлинским трактатом.
Сан-Стефанский мир был заключён 3 марта 1878 года и создавал очень большую Болгарию (на карте выше), а также давал независимость Сербии и Черногории. Западные державы, в первую очередь Австрия, были против сильного славянского государства на Балканах и потребовали пересмотра Сан-Стефано на Берлинском конгрессе. Там 13 июля 1878 года был принят Берлинский трактат. Он также давал независимость трём славянским странам, однако Болгария в нём беспощадно урезалась (на карте ниже) и больше не была сильным игроком. По сути, вся разница между Сан-Стефанским и Берлинским решениями — в том, как именно Сербии, Болгарии и Черногории провели границы. Долгое время было модно утверждать, что Берлинский трактат отдал болгарские земли сербам, чем заложил основу для трёх войн Болгарии с Сербией.
Простой взгляд на карту даёт совсем иное. Дело в том, что по Сан-Стефано Болгария должна была получить много греческих, сербских, македонских и даже албанских земель. Этот «русский» вариант мира закладывал на Балканах столько подводных камней и замедленных бомб, что конфликты там шли бы ещё более энергично, чем после Берлинского конгресса. Сторон в этой войне было больше, чем в нашем варианте истории, — как, возможно, и крови. Да, Южная Болгария не присоединилась к Северной, а стала автономией Турции. Но это решение ни на что не повлияло, и через несколько лет Болгария воссоединилась. Действительно смертельным для будущего Российской империи в Берлинском трактате было только одно — передача Хорватии Австро-Венгрии. Она делала неизбежным конфликт этой страны с балканскими славянами.
У российских властей не получилось бы избежать втягивания в такую войну. Любая попытка проигнорировать проблемы южных славян вела бы к огромному подъёму общественной активности и резкому снижению авторитета монарха, а без него монархия просто не может существовать. Однако Хорватию передали Австро-Венгрии ещё в 1876 году. То есть смертельная ошибка была сделана до Сан-Стефано, и даже до самого начала войны.
Перед войной вооруженные силы России находились в переходном состоянии. Проведение в жизнь военной реформы, начатой Д. А. Милютиным еще в 1862 г., не было завершено. Создание в 60-х годах военных округов облегчило комплектование войск и управление ими. Для лучшего обучения офицеров основали военные гимназии, но их было мало. Подготовке нужного числа офицеров продолжали мешать ограничения доступа к офицерским званиям для лиц недворянского происхождения. При мобилизации дополнительная потребность армии в офицерах исчислялась в 17 тыс. человек, но взять их было неоткуда. В 1874 г. была введена всеобщая, точнее — всесословная воинская повинность и сокращен срок военной службы с 25 до шести лет, что позволяло намного увеличить численность обученного запаса. Но к началу войны по новому закону было проведено лишь два призыва новобранцев. Запас армии был еще малочислен.
Слабость русской военной промышленности замедляла начатое в 60-х годах перевооружение русской армии. Только 20% солдат имели усовершенствованные винтовки «бердана № 2». У остальных были менее дальнобойные винтовки или даже ружья старого образца, заряжавшиеся с дула. Многосистем-ность стрелкового оружия затрудняла боеснабжение. Производство патронов не отвечало потребности, и нехватка их в ходе войны сковывала боевые действия русских войск. Полевая артиллерия состояла главным образом из легких бронзовых пушек. Не было стальных пушек повышенной дальнобойности и тяжелых орудий, способных навесным огнем разрушать окопы и другие земляные укрепления противника.
Боевая подготовка войск улучшилась, но также находилась в переходной стадии. М. И. Драгомиров, М. Д. Скобелев и ряд других генералов призывали отказаться от увлечения плацпа-радной муштрой, выступали за приближение военного обучения к потребностям боевой обстановки. При поддержке Д. А. Милютина они стремились обучить войска действию стрелковыми цепями вместо колонн, перебежкам и самоокапыванию под огнем противника. Но среди консервативного большинства генералов и старших офицеров преобладала рутина — преклонение перед внешней картинностью войсковых учений, слепая вера в силу сомкнутых линейных порядков.
За шесть лет после отмены Парижского мира почти ничего не было сделано для восстановления флота на Чёрном море. Имевшиеся там легкие корабли могли нести лишь оборону побережья, но не годились для действий в открытом море. Перед более сильным турецким флотом они имели только два преимущества — отличную боевую выучку своих команд и находившиеся на вооружении мины.
План войны был разработан генералом Н. Н. Обручевым и Д. А. Милютиным в апреле 1877 г., т, е. незадолго до начала военных действий. Он имел ярко выраженный наступательный характер и был рассчитан на быстрое доведение войны до победного конца путем перехода русской армии через Балканы и, если потребуется, занятия Константинополя. Записка Обручева от 10 апреля 1877 г. особо подчеркивала, что возможность овладения Константинополем имелась в виду исключительно «в военном смысле», как временная мера, но отнюдь не в целях присоединения его и черноморских проливов к России. Политическую цель войны записка определяла в самом общем виде, как «уничтожение турецкого владычества на Балканском полуострове».
В правительственных сферах преобладало мнение, что война с Турцией будет легкой и закончится быстро. По своей организации, уровню подготовки офицеров турецкая армия стояла намного ниже русской. Турецкая артиллерия была ничтожной. Но по стрелковому оружию, закупленному в США и Англии, турецкие войска не уступали русским и даже превосходили их. Английские офицеры играли в турецкой армии роль военных советников, руководили боевой подготовкой турецкого флота. Порта надеялась на вмешательство западных держав, подстрекавших ее к войне.
Быстрому сосредоточению русских войск для наступления на Балканском полуострове мешали не только финансовые затруднения, нехватка офицеров и вооружения, но и внешние причины. Ненадежность позиции Германии и Австро-Венгрии, боязнь ослабить силы, расположенные в Польше, побуждали царское правительство не снимать более трети войск из Варшавского и Виленского военных округов.
Главнокомандующим на балканском театре военных действий царь назначил великого князя Николая Николаевича — самоуверенного и недалекого человека. Важные посты в армии получили и другие великие князья. Главнокомандующий окружил себя бездарными штабными и придворными генералами. Приезд в армию царя Александра II, известного своей нерешительностью и частой сменой мнений, еще более затруднил руководство военными действиями.
Но в ходе войны отличились и выдвинулись на первый план многие способные военачальники — М. И. Драгомирсв, И. П. Гурко, Н. Г. Столетов, М. Д. Скобелев и ряд других генералов и офицеров, пользовавшихся большим авторитетом в армии.
Россия вступала в войну без союзников. Сербия была разбита. Маленькая героическая Черногория продолжала сражаться, но не могла отвлечь на себя крупные турецкие силы. Успехом русской дипломатии было заключение конвенции с Румынией от 16 апреля 1877 г. о проходе русских войск через ее территорию. Взамен Россия гарантировала получение Румынией полной независимости от Турции. Полтора месяца спустя Румыния официально вступила в войну с Турцией. 24 апреля в Кишиневе был обнародован царский манифест, и в тот же день русские войска перешли румынскую границу. Целью войны объявлялось «улучшение и обеспечение судьбы» христианских народов, находившихся под турецким игом.
К началу войны Россия сосредоточила на Балканах 185-ты-сячную армию. Турецкая армия в Северной Болгарии насчитывала 160 тыс. человек.
Начало войны. Наступление русских войск за Дунаем
Первой задачей русской армии была переправа через Дунай. Огромной массе войск предстояло форсировать под огнем противника самую большую реку Западной Европы в ее нижнем многоводном течении, шириной 650— 700 м с обрывистым и удобным для обороны противоположным берегом. Эта небывалая по своим размерам операция потребовала долгой и тщательной подготовки. Большую пользу принесло создание русской Дунайской флотилии. Она заградила минами доступ турецким морским судам в Дунай и успешно действовала против турецкой речной флотилии.
27 июня неожиданно для противника передовые части русских войск на гребных железных понтонах в глубокой темноте иод прикрытием артиллерийского огня двинулись через реку в районе Зимница — Систово. После упорного боя г. Систово был взят. За Дунаем русские войска развернули наступление от Систова по трем направлениям — на запад, юг и восток. Болгарское население восторженно встречало русскую армию, в которой оно видело свою освободительницу от многовекового турецкого ига.
С приходом русских войск в Болгарии стало шириться национально-освободительное движение. При русской армии образованы были болгарские добровольческие регулярные воинские дружины. В селах и городах стихийно возникали народные партизанские отряды — четы. В боях болгары показали высокий боевой дух. По свидетельству очевидцев, они шли а бой, как «на веселый праздник». Но царское правительство боялось широкого размаха народного движения и старалось ограничить участие болгар в войне.
После перехода через Дунай наступавший к востоку 70-тысячный отряд русских должен был сковать турецкие силы, расположенные в районе крепости Рущук. В задачу Западного отряда (около 35 тыс. человек) входило взятие Плевны — важнейшего узла дорог в северо-западной Болгарии. Главная же задача возлагалась на войска, которым предстояло развить наступление на юг с целью овладения горными проходами, связывающими Северную Болгарию с Южной. Особенно важно было занять Шипкинский перевал, по которому шла наиболее удобная дорога через Балканы на Адрианополь. Первоначально эта ответственнейшая задача была возложена на малочисленный Передовой отряд под командованием генерала Гурко.
В отряде этом, включая и несколько болгарских дружин, было всего 12 тыс. человек при 40 орудиях. Затем на юг двинули 8-й корпус генерала Ф. Ф. Радецкого и другие части.
Передовой отряд к 12 июля уже достиг подножья Балкан. Оставив в стороне хорошо охраняемый турками Шипкинский проход, отряд Гурко перешел через Балканы и о одному из соседних перевалов и спустился в Южную Болгарию. Разбивая турецкие войска но частям, его отряд занял г. Казаилык, а затем ударил на Шипку с тыла. Одновременно с севера Шипку атаковали войска генерала Радецкого. Взятие Шипкинского прохода представляло большие трудности. Надо было преодолевать крутые горные подъемы, ведя бои с противником, засевшим за камнями и терновником. Попав в тяжелое положение, турки внезапно выкинули белый флаг и через парламентеров договорились о сдаче, но это была хитрость. Полечив подкрепление, они вновь открыли огонь и нанесли русским войскам значительный урон. После двухдневных ожесточенных атак Шипкинский горный перевал был взят. Турецкие войска в беспорядке отступили. Большую помощь русской армии во время боев за Шипку оказывало болгарское население.
Успешно развивалось вначале наступление и на других направлениях. Западный отряд с боем овладел турецкой крепостью Никополь. Наступавшие к востоку русские войска сковали турецкие силы в районе Рущука. Успехи вскружили головы в штабе Дунайской армии. Придворные круги в ставке воображали, что театр войны «скоро перенесется к окрестностям Царьграда». Кампания обращалась в триумфальное шествие. Война как будто приближалась к концу. Однако ход событий внезапно круто изменился.
19 июля крупный турецкий отряд под командованием Ос-мана-наши, преодолев за шесть дней расстояние в 200 км, опередил русских и занял оборону в районе Плевиы. Русские же войска, в задачу которых входило взятие Плевны, находились всего в 40 км от нее (около Никополя) и два дня стояли в полном бездействии и неведении. Направленный затем к Плевне небольшой отряд был отброшен с большими потерями.
Сосредоточение в Плевне значительных турецких сил создавало угрозу флангового удара по Дунайской армии. Вторая атака Плевны, предпринятая 30 июля 30-тысячным корпусом, также была отбита. Царские генералы, действовавшие под Плевной, не понимали особенностей боя против полевых укреплений противника. Они заставляли пехоту под сильным обстрелом действовать тесно сомкнутыми колоннами. Это было главной причиной больших потерь русской армии под Плевной.
Для правительства стала очевидной невозможность немедленного перехода Балкан главными силами Дунайской армии.
В записке от 7 августа, поданной царю, военный министр Д. А. Милютин ставил вопрос о необходимости временного перехода Дунайской армии к обороне до прихода подкреплений из России. Милютин требовал «бережливости на русскую кровь». «Если будем по-прежнему рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата,— писал он,— то в короткое время истребим всю нашу великолепную армию».
Шипка и Плевна
Между тем турки сосредоточили в Южной Болгарии 40-тысячную армию под начальством Сулеймана-лаши. В середине августа его войска вынудили отряд Гурко с тяжелыми боями отступить за Балканы. После этого Сулейман-паша обрушился на Шипку, стремясь овладеть этим важным перевалом. Оборонял Шипку пятитысячный русский отряд, в который входило и несколько болгарских дружин. Сил этих было явно недостаточно, и генерал Столетов, командовавший отрядом, правильно оценил обстановку. Еще 17 августа он донес командующему войсками южного фронта генералу Радецкому: «…Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в 8 верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления крайне необходимы» *. Однако Радецкий, введенный в заблуждение разведкой, ждал наступления Сулеймана-паши на левом фланге. Появление турок у Шипки он рассматривал как ложную демонстрацию и не послал Столетову резервы.
Ранним утром 21 августа Сулейман-паша начал штурм русских позиций. В течение трех суток малочисленный русско-болгарский отряд сдерживал натиск противника, имевшего пятикратное превосходство в силах. У защитников Шипки было мало патронов, а им приходилось отбивать в день до 14 атак. Часто солдаты встречали противника градом камней и штыками отбрасывали его. Положение усугубляли нестерпимая жара и недостаток воды. Единственный источник — ручей находился под обстрелом турок, и путь к нему устилали ряды трупов, число которых с каждым часом росло.
На исходе третьего дня боев положение героев Шипки стало отчаянным. Турки окружили русские позиции с трех сторон. У обороняющихся вышли из строя орудия, кончились снаряды и патроны. Атаки врага отбивали ручными гранатами и штыками. Нависла угроза полного окружения. В этот момент пришла, наконец, долгожданная помощь. Радецкий сам привел на Шипку стрелковую бригаду. За ней шла дивизия генерала Дра-гомирова. Изнемогавшие от усталости после тяжелейшего марша по горам в сорокаградусную жару, прибывшие солдаты сразу же бросились в бой. Над Шипкой грянуло русское «ура!». Угроза окружения была устранена. Ночью защитники Шипки получили воду и горячую пищу, патроны и снаряды. Атаки Су-леймана-паши продолжались и в следующие дни, но успеха не имели. В конечном итоге турки отступили. Шипкинский проход остался в руках русских, но южные склоны его удерживали турки.
Перейдя к обороне на других участках театра, командование Дунайской армии накапливало силы для новой атаки Плев-ны. Сюда были брошены прибывшие из России гвардейские и гренадерские части, а также войска Румынии (28 тыс.). Всего к Плевне было стянуто 87 тыс. человек при 424 орудиях. У Ос-мана-паши к этому времени насчитывалось 36 тыс. человек и 70 орудий. Обеспечив значительное превосходство в силах, русское командование надеялось на легкую и решительную победу.
Эта самоуверенность дала плохие плоды. План предстоящего штурма, выработанный в штабе Дунайской армии, свидетельствовал о весьма малой искушенности в военном искусстве и продемонстрировал недостаточную осведомленность о расположении сил противника. Уроки двух первых штурмов учтены не были. Как и во время предыдущих боев под Плевной, главные силы направлялись на самый мощный участок турецких укреплений — Гривицкие редуты. План атаки строился в расчете только на доблесть русского солдата. Предварительный четырехдневный обстрел турецких позиций из легких орудий не дал существенных результатов.
Невзирая на дождь и непролазную грязь, третий штурм Плевны был назначен на день царских именин — И сентября. Атаки на Гривицкие редуты были отбиты. Другие участки турецких позиций русские полки атаковали разрозненно и тоже потерпели неудачу.
Успешно действовал только отряд генерала Скобелева на левом фланге русских войск. Используя густой туман, он скрытно подошел к противнику и стремительной атакой прорвал его укрепления. Но, не получив подкреплений, отряд Скобелева вынужден был на следующий день отойти обратно.
Третий штурм Плевны окончился полным провалом. Эта неудача и тяжелые потери войск под Плевной произвели удручающее впечатление на армию и русское общество. Война явно затягивалась. В передовых общественных кругах росло негодование против правительства. В известной народной песне «Дубинушка» появились слова:
В именины царя, чтоб ему угодить,
Много тысяч солдат уложили…
После третьей неудачи русской армии под Пленной турецкие войска сделали попытку перейти в наступление и прорваться в Северную Болгарию. Главные силы армии Сулейма-на-паши в ночь на 17 сентября вновь атаковали Шипку, но безуспешно. После 17 сентября турецкое командование не предпринимало решительных атак на Шипку, но держало русский отряд под непрерывным огнем в надежде, что он не выдержит обороны в зимних условиях.
Испытывая жестокие лишения, русские войска и болгарские ополченцы в течение четырех месяцев удерживали Шип-кинский перевал. Горячую пищу и воду на передовые позиции доставляли по ночам, а во время снежных бурь подвоз прекращался. Число обмороженных иногда доходило до 400 человек в день. Когда на Шипке поднимался снежный буран и стрельба затихала, в петербургских газетах писали: «На Шипке все спокойно». Эта стереотипная фраза из донесений командовавшего войсками на Шипке генерала Радецкого послужила названием для знаменитой картины В. В. Верещагина. Главные потери русские войска несли на Шипке от холода и болезней. С сентября по декабрь 1877 г. русские и болгары потеряли 700 человек убитыми, а обмороженными, больными и замерзшими 9500 человек.
«Шипкинское сидение» — славная страница в истории боевого содружества болгарского и русского народов. На вершине горы высится теперь памятник-гробница с изображением двух воинов, склонивших головы,— болгарина и русского.
Успешная оборона Шипки предотвратила вторжение турецкой армии в Северную Болгарию и неминуемую в этом случае массовую резню болгарского населения. Она намного облегчила успешную блокаду Плевны и последующий переход русской армии через Балканы.
В трех штурмах Плевны русские потеряли 32 тыс., румыны — 3 тыс. человек, а поставленная цель достигнута не была. Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич совершенно растерялся и считал, что русская армия должна возвратиться за Дунай. 13 сентября на военном совете Д. А. Милютин настоял на другом решении — держаться на прежних позициях и ждать прибытия подкреплений.
Для выработки плана дальнейших действий из Петербурга был вызвап генерал Э. И. Тотлебен, считавшийся со времен обороны Севастополя крупнейшим авторитетом по вопросам крепостной войны. Выяснив положение на месте, Тотлебен пришел к выводу, что следует обложить Плевну я взять ее голодом. При отсутствии тяжелой артиллерии, способной навесным огнем уничтожить турецкие укрепления, затевать новый штурм Плевны было делом явно безнадежным.
В Плевненском укрепленном лагере была окружена 50-тысячная турецкая армия. Снабженные в изобилии патронами и ружьями, турки имели запасов продовольствия всего на 21 день. Можно было ожидать, что они попытаются прорвать кольцо блокады. Поэтому русские войска из ночи в ночь строили новые и переоборудовали старые укрепления. На случай прорыва заранее были подготовлены резервы для контрудара. Приготовления эти были весьма своевременны. Когда запасы продовольствия и фуража в Плевне истощились, армия Осма-на-паши прорвала русские позиции, но была отброшена подоспевшим резервом. 28 ноября (10 декабря) она капитулировала. В плен было взято 43338 человек во главе с Османом-пашой.
Падение Плевны было крупной победой. Турция лишилась своей лучшей армии и единственного талантливого полководца. В ходе войны произошел решающий перелом, достигнутый, однако, ценой жизни десятков тысяч русских солдат. Об этом напоминает памятник погибшим под Плевной, установленный в Москве. В Болгарии день падения Плевны отмечается как знаменательная дата в истории страны.
Военные действия в Закавказье. Осада и штурм Карса
Затяжной характер приняли военные действия и в Закавказье. Главнокомандующий кавказской армией (свыше 100 тыс. человек с 276 орудиями) великий князь Михаил Николаевич не проявил ни искусства, ни энергии при выполнении своих обязанностей. Более трети войск было размещено в разных пунктах Кавказа на случай восстаний, которые турецкие эмиссары старались поднять среди мусульман, и для обороны морского побережья. Для военных действий был создан 60-тысячный Действующий кавказский корпус под командованием генерала Лорис-Меликова. В первый же день войны он был двинут в наступление против 70-тысячной турецкой армии. Вначале продвижение русской армии было успешным. 16 мая один из отрядов штурмом овладел крепостью Ардаган. Другой отряд занял Баязет и осадил Карс. Но царские генералы вследствие плохой разведки преувеличивали силы противника и действовали так медленно и нерешительно, что турецкое командование успело подтянуть крупные подкрепления. Осаду Карса пришлось снять, а русский гарнизон в Баязете был окружен и с огромными усилиями отражал турецкие атаки, пока посланный на выручку русский отряд не прорвал окружение и не открыл путь к отступлению. Удерживая Ардаган, русская армия перешла к обороне. Турецкие десанты высадились в Абхазии, но были вытеснены оттуда.
Только с прибытием сильных подкреплений в октябре 1877 г. было решено начать новое наступление на Карс и Эрзерум. Большую роль в его подготовке играли новый начальник штаба Кавказской армии генерал Н. Н. Обручев и командир одного из отрядов генерал А. Н. Лазарев. 15 октября русские войска с трех сторон атаковали турецкую армию Мухтара-па-ши у Аладжинских высот и разгромили ее. Потеряв около 20 тыс. человек, турки в беспорядке отступили. Но предпринятая затем попытка русских войск штурмом овладеть Эрзерумом окончилась неудачей. Выдающимся успехом русской армии явилось взятие в ноябре Карса, считавшегося неприступной крепостью. Французский военный агент генерал де Курси, уезжая с Кавказа, говорил русскому главнокомандующему: «Я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать,— это не атаковать их, на это нет никаких человеческих сил. Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта». Сильными сторонами Карской крепости было отсутствие выгодной артиллерийской позиции для атакующего, взаимная оборона фортов и широкий фронт обстрела перед ними. Гарнизон Карса насчитывал 30 тыс. чел. со 122 орудиями. По плану Обручева и Лазарева русские войска стали готовиться к штурму. Произвести его решено было ночью, когда туркам приходилось вести огонь наугад. Местные проводники-армяне взялись указать проходы к фортам В ночь на 18 ноября внезапной атакой русские войска за несколько часов захватили все важнейшие укрепления Карса. Большая часть гарнизона (18 тыс. человек, в том числе пять пашей и английские офицеры, руководившие обороной крепости) была взята в плен. Ночной штурм Карской крепости явился выдающимся достижением русского военного искусства.
Но Карс находился далеко от турецкой столицы. Его падение не могло вынудить Турцию принять русские условия мира. Решающее значение имели операции на Балканах.
Завершающий этап войны
Падение Плевны в корне изменило военную обстановку. Высвободилась для дальнейших действий почти 100-тысячная армия с 394 орудиями. Русские победы вызвали новый подъем национально-освободительной борьбы балканских народов против турецкого ига. Сербия объявила Турции войну и двинула свои войска в наступление. Черногорцы заняли порт Антивари.
Русской армии предстоял еще труднейший переход через Балканы. Начальник германского генерального штаба Мольтке заявлял, что русские войска не смогут с боями в зимних условиях перейти Балканский хребет, и разрешил прусским военным наблюдателям при русской армии уехать в отпуск. Бисмарк сложил карту Балканского полуострова и сказал, что до весны она ему нс понадобится. Так думали и английские военные специалисты. Но откладывать переход через Балканы до весны было нельзя. Для зимовки русских войск в Болгарии не было ни жилья, ни запасов продовольствия. За несколько месяцев турецкая армия оправилась бы от потерь, а Англия и Австро-Венгрия могли подготовиться к выступлению против России. Д. А. Милютин настаивал на немедленном переходе в наступление, чтобы использовать расстройство турецкой армии после падения Плевны и предотвратить вмешательство западных держав.
Русская армия располагала в то время 314 тыс. человек с 1343 орудиями против 183 тыс. турецких войск с 441 орудием, что давало почти двойное превосходство в силах.
12 декабря на военном совете с участием царя, великого князя Николая Николаевича, Д. А. Милютина и других генералов было принято решение нанести главный удар в направлении па Софию и Адрианополь правым флангом русской армии, т. е. войсками генерала Гурко через Западные Балканы. Остальные войска русской Дунайской армии должны были идти на Балканы через горные проходы Троян и Шипку.
Главные силы 60-тысячного отряда Гурко 25 декабря двинулись через перевал Чурьяк. В поход отобрали лучше одетых и обутых здоровых солдат. В батареях оставлено было только по четыре орудия. Снаряды вынимали из зарядных ящиков и несли на руках, завязав в башлыки. Орудия были закреплены за ротами. Их тащили на лямках. На крутых горных подъемах делали по нескольку десятков шагов, подкладывали под колеса камень или бревно и отдыхали. На обледенелых дорогах делали насечки на льду и камнях. Еще труднее был спуск. 26 декабря после дождя разразилась метель, ударил мороз. От сверкания снега и метели у многих воспалились глаза. Одежда обледенела. Болгары расчищали дорогу, давали продовольствие и вьючных лошадей, указывали путь. Переход войск генерала Гурко через Балканы занял шесть дней и совершался днем и ночью, часто в полной темноте.
Отбросив передовые отряды турок, русские войска 4 января 1878 г. вступили в Софию, где были захвачены огромные турецкие склады продовольствия и патронов.
В тот же день начался переход через Балканы другого русского отряда под командованием генерала Карцова (6 тыс. человек с 24 орудиями). Отряд этот двинулся по крутым склонам в районе перевала Троян. Турецкие позиции на перевале были сначала искусно обойдены высланной вперед колонной, и как только она показалась в тылу турецкого редута, русские войска с фронта ударили в штыки. Умелый маневр позволил преодолеть трудный перевал с небольшими потерями. Задача отряда Карцева состояла в том, чтобы поддержать переход через хребет войск генерала Радецкого.
Сражение у Шипки — Шейново 8-9 января 1878 года
54-тысячный отряд генерала Радецкого располагался севернее Шипки против 23-тысячной армии Весселп-паши. Главные силы турок сосредоточились у южного выхода из Шипкинского прохода в укрепленном лагере у селения Шейново, опоясанного редутами, траншеями и артиллерийскими батареями. Решено было обойти Шейново. Для этой цели была выделена колонна генерала Скобелева в 16 500 штыков с задачей перейти Балканы западнее Шипки. Другая колонна в 18 тыс. штыков должна была двинуться на Шейново через перевалы, расположенные восточнее Шипкинских позиций.
Наступление началось 5 января. Войска левой колонны перешли Балканы и подошли к турецким редутам. Более трудным был переход через Балканы колонны генерала Скобелева. Три километра ей пришлось двигаться по обледенелому покатому карнизу над пропастью, а затем следовал спуск крутизной в 45°,— по нему солдаты съезжали на «природных салазках». 8 января левая колонна начала атаку, но колонна Скобелева егце не закончила спуск с гор и не была готова вступить в сражение. Неодновременность действий отдельных колонн осложнила сражение и привела к лишним потерям. 9 января Радецкий предпринял лобовую атаку на турецкие укрепления, но смог занять только передовые траншеи. Исход боя решил переход в атаку колонны Скобелева. Ее успех был обеспечен хорошей подготовкой атаки. Стрелковые цепи двигались перебежками, совершавшимися в то время, когда залегшие стрелки огнем поддерживали бегущих вперед. Приблизившись к турецким редутам на 300 шагов, роты поднялись и пошли в атаку. Турецкие редуты были взяты. Гарнизон Шейнова был полностью окружен и капитулировал вместе с турецкими войсками, засевшими на южном скате Шипкинского прохода. Всего было взято в плен свыше 20 тыс. человек. Путь на Адрианополь был открыт.
К середине января 1878 г. за Балканами была сосредоточена почти 160-тысячная армия, вдвое превосходившая силы турок, в беспорядке отступавших на Филиппополь (Пловдив). Массовое дезертирство сократило турецкие войска еще на 18— 20 тыс. человек. Спасаясь от угрозы окружения, турки оставили Пловдив без боя. Трехдневное сражение к югу от этого города совершенно расстроило остатки турецкой армии. 20 января русские войска без боя торжественно вступили в Адрианополь, встреченные восторженными приветствиями болгар и греков. Дороги к югу города были запружены бегущими турецкими войсками. Русская кавалерия, преследуя отступающих, вышла к побережью Мраморного моря. Крупные силы русских стали сосредоточиваться возле Константинополя и поблизости от Дарданелл. Разгром турецкой армии был полным.
Во время наступления русской армии болгарское население повсеместно вооружалось и захватывало земли турецких помещиков. В Северной Болгарии их земли, скот и другое имущество еще ранее были переданы болгарам. Царские власти видели в этом военную меру, объективно же ликвидация турецкого феодального землевладения в Болгарии в ходе русско-турецкой войны явилась социальным переворотом, расчищавшим путь для буржуазного развития страны.
Заведомо бессмысленная война
Хотя Сан-Стефанский мир не был заметно лучше Берлинского, русское общество встретило его с колоссальным негодованием. Возникает законный вопрос — почему? Ответ на него прост. Общество хотело от государства не абстрактной независимости балканских славян, а ситуации, когда Турция больше не смогла бы устраивать на полуострове резню. Русские массы того времени отлично понимали те особенности Османской империи, из-за которых до самого конца её существования она спокойно резала христиан в больших количествах. Понимали они и то, что это было её неотъемлемое, имманентное свойство.
Предупредить резню можно было только одним образом — полностью убрав Порту с Балкан. Общество было бы довольно, лишь когда Турцию совсем лишили бы владений в Европе — а равно и проливов, через которые она могла бы туда вернуться.
Однако этому не суждено было сбыться. Александр II до войны не понимал, что Османская империя не может стать травоядной и продолжит использовать традиционные для неё методы обращения с христианами вне зависимости от обещаний султанов. Из-за этого ещё летом 1876 года, во время сербско-турецкой войны, он заключил с австрийцами тайное Рейхштадтское соглашение. По нему в случае поражения турок Австро-Венгрия получала турецкую Хорватию, а Россия — возврат части Бессарабии, потерянной после Крымской войны (опять-таки Александр II не хотел приобретений на Балканах). Россия соглашалась с недопустимостью создания большого славянского государства на Балканах. Взамен австрийцы обещали не мешать сербам и черногорцам забрать у турок часть своих земель.
Иными словами, общество провоцировало государство на войну, ожидая от него решения вопроса издевательств над балканскими славянами раз и навсегда. А государство и не думало делать ничего подобного. Заключив тайное соглашение, власть не озаботилась даже намекнуть обществу на его содержание. Более того, в Сан-Стефано Александр II, постепенно дрейфовавший в сторону лишения Турции земель на Балканах, сделал вид, что забыл о Рейхштадтском соглашении. Он дал Болгарии границы, которых делали её тем самым «недопустимым» большим славянским государством на Балканах. Вдобавок ей отдали явно неславянские греческие земли — лишь для того, чтобы открыть выход в Средиземное море.
О чём думал император — сказать сложно. Понятно, что австрийцы по окончании русско-турецкой войны напомнили о Рейхштадте, и от Сан-Стефано пришлось отказаться, иначе Россия потеряла бы лицо. Скорее всего, Александр хотел исправить своё ошибочное нежелание демонтировать Османскую империю в её европейской части. Было очевидно, что, не замирив Балканы, Россия раз за разом была бы вынуждена влезать в войну за решение местных проблем. Собственно, так и случилось в Первую мировую. Просто до Александра II это дошло не так быстро, как до генерала Черняева и неграмотных крестьян, по донесениям III Отделения желавших изгнания турок со всего Балканского полуострова.
Царя трудно в чём-то винить. Эта его ошибка вообще типична для правителей России. И спустя 140 лет попытки решать политические проблемы рационально — без учёта того, что оппоненты совсем нерациональны — ведут лишь к накоплению напряжения в регионе и последующей бойне больших масштабов. Франко-русский союз конца XIX века, Пакт Молотова — Риббентропа, договоры конца советской эпохи, минские соглашения и ряд иных современных документов ясно показывают: эта болезнь у нас на редкость хроническая и системная.
Форсирование Дуная
Первым начал действия Нижнедунайский отряд, имевший целью отвлечь внимание турок от направления главного удара. Рано утром 10 (22) июня русские войска начали переправу через Дунай у Галаца и Браилова, где Дунай резко поворачивает к Черному морю. При этом отряд в составе канонерской лодки «Великий князь Николай», катеров «Царевна» и «Птичка» совершил отвлекающий выход к турецким батареям. В итоге Галацкий отряд (два полка) успешно переправился через Дунай, занял Буджак и овладел Буджакскими высотами.
У Браилова в этот день переправлялись основные силы 11-го корпуса Циммермана. 11 (23) июня катера «Царевич» (командир – лейтенант Шестаков), «Птичка» (командир – мичман Аркас) и «Царевна» (командир – мичман Баль) произвели разведку у Мачина и обнаружили, что город оставлен турками. 13 (25) июня корпус Циммермарна занял Галац, 14 (26) – Тулчу и Исакчу, 15 (27) – Браилов. 26 июня (8 июля) ударом с севера был занят Гирсов, после чего весь Мачинский рукав оказался под контролем русских. К началу июля русские войска заняли всю Северную Добруджу, выйдя к линии Чернаводе–Констанца. Турецкая Дунайская эскадра оказалась блокирована в устье Дуная – труднодоступном районе между Килийским и Сулинским гирлами.
Боевые действия на Дунае в 1877 году. Морской атлас. Том III военно-исторический. Часть первая
В ночь с 14 на 15 (с 26 на 27) июня основные силы русских начали переправу через Дунай у Зимницы напротив города Систова. Первым на железных гребных понтонах реку форсировал отряд генерала М. И. Драгомирова. Турки имели в месте переправы около 4000 человек и не смогли оказать серьезного сопротивления – все их силы были отвлечены на другие участки и оборону крепостей. Из Никопола к переправе вышел турецкий корабль (по некоторым данным, броненосный корвет «Хивз-ур Рахман»), но демонстрация атаки катеров «Петр Великий», «Опыт» и «Генерал-Адмирал» заставила его повернуть назад.
К исходу 15 (27) июня на южный берег Дуная было переправлено уже 30 000 человек. Началась постройка понтонного моста через остров Ада, которую удалось завершить через три дня. Еще через две недели все четыре русских корпуса уже находились на болгарском берегу.
Переправа русских войск через Дунай у Зимницы и ее обеспечение. Морской атлас. Том III военно-исторический. Часть первая
В ночь с 16 на 17 (с 28 на 29) июня заграждение у Парапан на главном фарватере Дуная было усилено еще 25 минами, выставленными в шахматном порядке. Теперь турецкие корабли не имели шансов прорваться из Рущука вверх по Дунаю. 18 (30) июня команда гвардейских саперов с гребных шлюпок выставила у острова Вардин заграждение из 42 гальванических мин в три линии, а 19 июня (1 июля) заграждение у Фламунды было усилено постановкой со шлюпок новых мин. В эти дни русскую флотилию постигла и первая неудача: 17 (29) июня у Турну-Северина пароход «Ада» был настигнут турецким монитором и затоплен командой во избежание захвата.
23 июня (5 июля) была взята Бяла, еще через два дня – Тырново. 2 (14) июля русские войска вышли на Ханкиойский перевал, 5 (17) июля заняли Шипкинский перевал. Корпус генерал-лейтенанта Н. П. Криденера приступил к осаде крепости Никопол – утром 3 (15) июля русские войска начали бомбардировку, а днем заняли несколько редутов, прикрывавших крепость. Штурм был намечен на следующий день, но так и не начался – рано утром 4 (16) июля турецкий гарнизон выбросил белый флаг. В тот же день на реке Осьма у Никопола были обнаружены частично поврежденные полевой артиллерией речные канонерки «Подгорице» и «Искодра» с выведенными из строя котлами. Канонерки были отремонтированы, включены в состав русской Дунайской флотилии и переименованы в «Никополь» и «Систово».
Турецкая речная бронированная канонерская лодка «Фетх-уль-Ислам». К этому же типу принадлежали «Искодра» и «Подгорице». Журнал «Морская кампания». 2011, №2
Подсчитали — прослезились
Война 1877–1878 годов, несмотря на ряд ошибок и проволочек, была выиграна русской армией быстро (быстрее любой другой в XIX веке) и с небольшими потерями, резко уступающими потерям врага. Она не показала никакой «отсталости» царизма на фоне самых передовых держав. Соотношение потерь русских и турок было гораздо лучше, чем у англичан с вооружёнными копьями зулусами в битве при Изандлване в 1879 году.
Тем не менее доблесть на полях сражений имела ограниченный смысл. Заключённые ещё перед войной соглашения наложили на Россию обязательства, при которых она никак не могла закончить войну разумным образом. В итоге государствам Балкан была дарована независимость, но с хаотично нарезанными границами и неликвидированным присутствием Турции на европейском континенте. Это закономерно привело к многим войнам, последующему втягиванию России в конфликт с Австро-Венгрией и Первую мировую. Что тут скажешь? Об ошибках следует помнить, иначе их придётся всё время повторять.
Реакция крупнейших европейских держав на успехи российских войск
Больше всех высказывала недовольство Англия, которая уже в конце января ввела флот в Мраморное море, угрожая нападением в случае вторжения русских в Стамбул. Англия требовала отодвинуть российские войска от турецкой столицы, а также начать разрабатывать новый договор. Россия оказывалась в сложной ситуации, которая грозила повторением сценария 1853-1856 годов, когда вступление европейских войск нарушило преимущество России, что привело к поражению. Учитывая это, Александр 2 согласился на пересмотр договора.
19 февраля 1878 года в пригороде Стамбула, Сан-Стефано, был подписан новый договор при участии Англии.
