Русско-Японская война. Операции вспомогательных крейсеров.

Бой в Корейском проливе

Созданные для дальних океанских рейдов, русские «истребители торговли» не предназначались для серьёзного боя. Однако судьба уготовила им совсем не ту участь, что предполагалась до войны. Звёздный час, навеки прославивший русские броненосные крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой», настал 1 августа 1904 года – в день жесточайшего сражения с японской эскадрой в Корейском проливе.

После начала Русско-японской войны Тихоокеанский флот на Дальнем Востоке оказался разделённым на две части. Основные его силы были заблокированы японцами в Порт-Артуре, а во Владивостоке находился отряд крейсеров под командованием контр-адмирала Карла Петровича Иессена. В состав отряда входили броненосные крейсера «Рюрик», «Россия», «Громобой» и бронепалубный крейсер «Богатырь».

Задачей Владивостокского отряда являлось ведение так называемой «крейсерской войны», заключавшейся в действиях на вражеских морских коммуникациях, перехвате транспортов, отвлечении внимания главных сил противника и, по возможности, уничтожении его лёгких кораблей. Эта концепция была разработана на случай войны с Великобританией, которая сильно зависела от морских поставок. Япония также является островным государством и получала извне значительную часть ресурсов для ведения войны. Поэтому в русском Генеральном штабе на ведение крейсерской войны против Японии возлагались большие надежды. Однако звёздный час, навеки прославивший Владивостокский отряд, пришёл во время жесточайшего сражения с японскими броненосными крейсерами в Корейском проливе 1 августа 1904 года (в западных публикациях этот эпизод более известен как Бой у Ульсана).

Причины сражения

К концу июля 1904 года японские войска заняли Волчьи высоты, находившиеся рядом с Порт-Артуром, и, разместив на них осадные орудия, начали обстрел гавани, где находились корабли 1-й Тихоокеанской эскадры. Дальнейшее пребывание кораблей в Порт-Артуре стало опасным, и 28 июля 1904 года эскадра пошла на прорыв, завершившийся сражением с основными силами японского флота в Жёлтом море. Владивостокский отряд крейсеров должен был выйти ей навстречу, чтобы в случае удачного прорыва Порт-Артурской эскадры соединиться с ней.

Однако сообщение о выходе эскадры в море было получено во Владивостоке лишь 29 июля. В сообщении говорилось: «Эскадра вышла в море, сражается с неприятелем, вышлите крейсера в Корейский пролив»

. К этому моменту сражение в Жёлтом море уже завершилось (русская эскадра, не сумев прорваться, была частично рассеяна, а остальные корабли вернулись в Порт-Артур), однако об этом во Владивостоке ничего не знали. Не знали во Владивостоке и о том, что японский 2-й боевой отряд под командованием контр-адмирала Камимуры, состоявший из броненосных крейсеров «Идзумо», «Адзума», «Токива» и «Ивате», уже вышел в Корейский пролив для перехвата русских кораблей. Помимо 3-го отряда, в распоряжении Камимуры имелись лёгкие бронепалубные крейсера под командованием вице-адмирала Уриу («Нанива», «Такачихо», «Цусима», «Ниитака», авизо «Тихая»), а также миноносцы. Эти корабли располагались в различных точках Корейского пролива с таким расчётом, чтобы русские корабли не прошли незамеченными. Таким образом, русская эскадра шла в уже расставленную ловушку, совершенно не подозревая об этом.

Броненосный крейсер «Рюрик», 1896 год Источник – tsushima.su

Утром 30 июля «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышли в море («Богатырь» ещё в мае сел на камни, распорол себе днище и вышел из строя до конца войны). Миновав остров Дажалет и выйдя на параллель Фузана утром 1 августа, отряд стал ждать «порт-артурские» корабли. В темноте русские крейсера прошли мимо кораблей Камимуры на юг, не заметив их. Таким образом, японская эскадра оказалась севернее русской, отрезав ей путь к отступлению. Примерно в 4:40 с правого борта русской эскадры стали проступать нечёткие силуэты нескольких кораблей, шедших с севера. Несмотря на то, что «порт-артурские» корабли ожидались с юга, какое-то время на русских кораблях ещё надеялись, что это свои, но через несколько минут японская эскадра была идентифицирована по характерному приземистому силуэту крейсера «Адзума». Головным под адмиральским флагом шёл «Идзумо», за ним следовали «Адзума», «Токива» и «Ивате». Стало ясно, что Камимура, наконец, настиг свою жертву, за которой уже давно и безуспешно охотился. День только начинался, путь к Владивостоку был отрезан, и бой становился неизбежен.

Перед описанием сражения стоит сказать несколько слов о русских и японских кораблях, которые сошлись в Корейском проливе.

Отличия русских и японских броненосных крейсеров

Несмотря на то, что крейсера Иессена и Камимуры формально принадлежали к одному типу, их назначение и устройство было разным. Русские крейсера, созданные для войны с судоходством противника, по сути, являлись огромными океанскими рейдерами (их основные характеристики приведены в таблице в конце статьи). Сильными сторонами русских кораблей были большая дальность плавания и хорошая мореходность – то есть, сугубо «крейсерские» качества. В то же время «боевым» характеристикам, в первую очередь защите, было уделено значительно меньше внимания, так как считалось, что русские крейсера не предназначены для эскадренного боя с сильным противником.

Броненосный крейсер «Россия» на Дальнем Востоке Источник – navsource.narod.ru

Основным недостатком русских кораблей была слабая защита корпуса и артиллерии. Лишь на «Громобое», самом новом и лучше всех защищённом корабле русской эскадры, большая часть орудий главного и среднего калибра располагалась в бронированных казематах. Самым старым и слабым кораблём эскадры был «Рюрик», вооружённый устаревшими орудиями главного калибра. Вся защита орудий «Рюрика» состояла лишь из противоосколочных щитов. Ещё одним уязвимым местом крейсера было румпельное отделение, не прикрытое броневой палубой. Забегая вперёд, отметим, что этот недостаток сыграл роковую роль в судьбе корабля.

Броненосный крейсер «Громобой», 1901 год Источник – tsushima.su

Броненосные крейсера вице-адмирала Камимуры скорее можно назвать «броненосцами 3-го класса», так как при их создании во главу угла были положены боевые, а не крейсерские качества. Основной отличительной чертой этих кораблей являлась сильная защита. Крейсера имели главный броневой пояс по всей ватерлинии, над которым находился ещё один, меньшей толщины. Эти два пояса формировали своего рода надводную «цитадель», закрывавшую большую часть надводного борта и обеспечивавшую защиту орудий и механизмов. Вооружение японских кораблей также было весьма мощным и состояло из четырёх 203-мм орудий системы Армстронга, расположенных в двух полностью забронированных башнях по диаметральной плоскости корабля – таким образом, все орудия могли одновременно вести стрельбу на один борт.

Броненосный крейсер «Ивате», 1901 год Источник – kreiser.unoforum.ru

Артиллерия среднего калибра была представлена четырнадцатью (на «Адзуме» – двенадцатью) 152-мм скорострельными орудиями системы Армстронга. Десять из них (на «Адзуме» – восемь) располагались в индивидуальных бронированных казематах, остальные – на верхней палубе и закрывались противоосколочными щитами. Отражать атаки миноносцев должны были двенадцать 76-мм и восемь 47-мм скорострельных пушек. Торпедное вооружение каждого корабля состояло из четырёх подводных бортовых 457-мм торпедных аппаратов.

Броненосный крейсер «Адзума», 1900 год Источник – kreiser.unoforum.ru

Платой за высокие боевые качества японских кораблей стали их низкие скоростные и мореходные показатели. Несмотря на то, что по паспорту скорость кораблей составляла 20–21 узел, на деле, по свидетельству британского атташе при японской эскадре, они «вряд ли могли поддерживать скорость более 18 узлов продолжительное время»

. Кроме того, японские броненосные крейсера обладали весьма посредственной мореходностью – отсутствие полубака в совокупности с носовой частью, которая была перегружена бронёй и вооружением, делало их чрезвычайно «мокрыми» и затрудняло ведение огня в свежую погоду из носовой башни, не говоря уже о казематах нижнего яруса. Однако 1 августа 1904 года волнение на море было минимальным, что позволило японцам полностью задействовать в бою свою артиллерию.

Броненосный крейсер «Идзумо» Источник – kreiser.unoforum.ru

Бой 1 августа 1904 года

В 4:35 русская эскадра последовательно повернула на обратный курс (восток). Головным кораблём шла «Россия», за ней «Громобой», замыкал колонну «Рюрик». Японцы медленно приближались с левого борта, постепенно ложась на параллельный курс. В 5:10 с дистанции около 60 кбт японские корабли открыли огонь (по японским данным, в момент открытия огня дистанция составляла 45 кбт). Через несколько минут русские корабли открыли ответный огонь. Очень скоро стало сказываться преимущество японцев в защите и вооружении – от попаданий снарядов в русские корабли выходили из строя орудия, механизмы, гибли люди. В местах попаданий вспыхивали пожары, а в 5:23 японский снаряд разворотил четвёртую дымовую трубу на «России» и осколками перебил несколько трубок в котлах, отчего крейсер резко сбавил ход.

Тем временем к месту сражения подошли другие японские корабли – сначала бронепалубный крейсер 2-го ранга «Нанива» из отряда контр-адмирала Уриу Сотокичи, а затем крейсер «Такачихо». Оба этих крейсера подошли с юга и открыли огонь по «России». Чтобы отогнать их огнём орудий левого борта, в 5:38 Иессен приказал изменить курс на 20° вправо. Оказавшись под огнём, «Нанива» резко ушла вправо и держалась вне досягаемости русских орудий. Затем Иессен решил продолжить правый поворот, чтобы лечь на обратный курс и попытаться прорваться во Владивосток «под хвостом» у японской эскадры. Этот манёвр стал роковым для «Рюрика», уже получившего серьёзные повреждения (в том числе, подводную пробоину в корме). Чтобы осуществить поворот вместе с остальными кораблями отряда, «Рюрик» был вынужден сильно сбавить ход. Потеря хода вместе с сократившейся дистанцией до японцев привела к резкому увеличению количества попаданий в русские корабли. Именно в это время от попадания снаряда на «Рюрике» заклинило руль. В тот же момент ещё один снаряд, попав в мостик, начисто снёс штурвал, и корабль лишился управления.

На часах было примерно 6 утра. На крейсере сумели завершить поворот, поставить руль прямо и далее пытались управлять кораблём с помощью машин. Однако вскоре «Рюрик» начал отставать от остальных кораблей отряда и рыскать на курсе, разворачиваясь носом к противнику. «Россия» и «Громобой», к тому времени уже ушли вперёд на 25–30 кбт, и «Рюрик» попал под сосредоточенный огонь японской эскадры. В 6:38 Иессен, отказавшись от попытки прорыва, приказал повернуть обратно, чтобы прикрыть «Рюрик», дав его команде возможность хотя бы частично исправить повреждённое рулевое управление и вместе со всеми прорваться во Владивосток.

Схема боя 1 августа 1904 года. Источник – Морской атлас Министерства Обороны СССР. Том III. Военно-исторический. Часть первая

Примерно в 7 часов у русских моряков появилась надежда, что на «Рюрике» исправили повреждение. Какое-то время корабль удерживал заданные курс и скорость, репетовал поданные ему сигналы. В 7:20 «Россия» и «Громобой» повернули на северо-запад (во Владивосток), но «Рюрик» опять начал отставать. В 8:10 по команде Иессена русские крейсера опять вернулись, чтобы прикрыть «раненого товарища». В этот момент дистанция до японцев сократилась до 20 кбт, а ожесточение боя достигло своего максимума. Росло число попаданий в русские корабли, а их орудия смолкали одно за другим. Стало ясно, что следовать за отрядом «Рюрик» не может, а боевые возможности «России» и «Громобоя» находятся на грани исчерпания.

В 8:25 командующий русской эскадрой принял решение увлечь за собой на север основные силы японцев в надежде на то, что «Рюрик» сумеет самостоятельно отбиться от вражеских бронепалубных крейсеров, после чего выбросится на корейское побережье для спасения команды. Замысел Иессена удался – все четыре броненосных крейсера японцев устремились в погоню за «Россией» и «Громобоем», предоставив «Наниве» и «Такачихо» добить «Рюрика». Камимуре казалось, что победа уже у него в кармане, и он сумеет без проблем справиться с двумя изрядно потрёпанными русскими крейсерами. Но, вопреки его ожиданиям, русские крейсера не сбавляли ход, а их орудия продолжали вести огонь. Из-за большого количества повреждённых орудий главного и среднего калибров русские моряки ввели в действие противоминную артиллерию калибра 75 мм. Помимо этого, русский отряд предпринимал попытки отклониться вправо, таким образом идя на сближение с противником. Впрочем, этот манёвр был безрезультатным, поскольку японцы также отклонялись вправо. Несколько позднее, понимая, что бой на большой дистанции не даёт желаемых результатов, Камимура принял решение сократить расстояние до кораблей противника и попытаться добить их.

Примерно в 9:30, во время очередной попытки русских приблизиться, японцы не отвернули вправо, и дистанция боя стала быстро сокращаться. По словам Иессена, в это время сражение приобрело особенно ожесточённый характер. Но и это усилие японцев не дало результата – русские корабли, не переставая отвечать огнём, продолжали идти прежними скоростью и курсом. Начала сказываться усталость японских экипажей – бой длился уже почти пять часов, скорострельность резко упала, а решительной победы не предвиделось. К тому же, как утверждал после боя Камимура, на его кораблях начал подходить к концу боезапас, а его следовало сберечь для возможной встречи с кораблями Порт-Артурской эскадры, которые могли попытаться прорваться во Владивосток. По-видимому, именно эти обстоятельства заставили японского адмирала прекратить бой. В 9:50, дав последний залп, «Идзумо» резко свернул вправо, а за ним последовательно легли на обратный курс остальные японские корабли. Камимура решил вернуться к месту, где находился «Рюрик», чтобы наверняка добить его. В 10:30 японская эскадра скрылась из виду, и на русских кораблях пробили отбой боевой тревоги – стало понятно, что прорыв во Владивосток удался.

Гибель «Рюрика»

Вернёмся к оставленному нами «Рюрику». После ухода кораблей Камимуры и Иессена на север его противниками остались бронепалубные крейсера «Нанива» и «Такачихо». Для неповреждённого броненосного крейсера эти корабли не представляли большой опасности, но сейчас, пользуясь беспомощным состоянием «Рюрика», а также тем, что большая часть его артиллерии вышла из строя, они подошли на дистанцию, с которой могли безошибочно поражать незащищённые части русского корабля. К тому моменту командование «Рюриком» принял лейтенант К. П. Иванов, так как командир крейсера и офицеры, следовавшие за ним по старшинству, были убиты или ранены. В последней отчаянной попытке отогнать врага было решено использовать торпедное оружие, однако вражеский снаряд попал прямо в торпедный аппарат правого борта, уже приготовленный к выстрелу. Страшный взрыв разметал всё на палубе, а в борту крейсера образовалась дыра, в которую, по словам очевидцев, могла проехать тройка лошадей. Японские корабли заняли позицию за кормой «Рюрика», поражая его продольным огнём. Воспользовавшись сближением с врагом на очередной циркуляции, Иванов предпринял попытку протаранить ближайший японский крейсер, а из уцелевшего торпедного аппарата левого борта была выпущена торпеда по другому кораблю. Однако японцы, уклонившись от торпеды и тарана, отошли подальше, продолжая расстреливать русский корабль. К тому моменту на «Рюрике» могло время от времени действовать лишь одно 152-мм и одно 47-мм орудие, и практически не осталось в строю комендоров. Очередным снарядом перебило главные паровые магистрали русского крейсера, в результате чего он полностью лишился хода. В довершение ко всему к неприятелю пришло подкрепление – ещё три бронепалубных крейсера с пятью миноносцами подошли с юга, а с севера показались четыре возвращавшихся крейсера Камимуры.

Осознав, что все средства к сопротивлению исчерпаны, лейтенант Иванов принимает решение взорвать корабль, однако это сделать не удалось, так как часть бикфордовых шнуров была уничтожена в боевой рубке взрывом снаряда, а другая находилась в затопленном рулевом отделении. Видя, что подрыв невозможен, Иванов приказал открыть кингстоны и затопить крейсер. Приказ был исполнен. К тому времени, заметив, что «Рюрик» больше не стреляет, прекратил огонь и неприятель. Русский крейсер быстро уходил кормой в воду, валясь на левый борт. Уцелевшие моряки прыгали за борт и хватались за обломки досок, плававшие на поверхности воды. В половине одиннадцатого, показав напоследок обитый медью таран, «Рюрик» пошёл ко дну.

Уцелевшие русские моряки были подобраны японскими кораблями. Из 796 матросов «Рюрика» погибли 193 и были ранены 229 человек, а из 22 офицеров погибли 9 и были ранены ещё 9 человек. После упорнейшего и кровопролитного пятичасового боя, какого до тех пор не знал паровой броненосный флот, история славного «Рюрика» закончилась. После войны в его честь будет назван новый броненосный крейсер Балтийского флота.

Краткий анализ боя

3 августа крейсера «Россия» и «Громобой» вернулись во Владивосток, предварительно похоронив в море погибших членов экипажей. Встречать корабли вышло почти всё население города. Внешний вид крейсеров был ужасен – пробитые насквозь дымовые трубы, разбитые мачты, мостики и дефлекторы, рваные пробоины в бортах, следы пожаров в казематах и на верхней палубе. Однако, по мнению начальника военно-морского отдела штаба командующего флотом Тихого океана Н. Л. Кладо, осмотревшего корабли, их повреждения были, в основном, поверхностными и жизненно важных частей не затрагивали. Те же части крейсеров, которые были защищены бронёй, почти не пострадали. Каждый из вернувшихся кораблей получил не менее 30–35 попаданий снарядов калибра 203 и 152 мм.

Значительными были и потери в экипажах: на «России» – 48 убитых и умерших от ран, а также 165 раненых; на «Громобое» – 91 убитых и умерших, 182 раненых. Большее число потерь на более защищённом «Громобое» объясняется тем, что на нём, согласно уставу, прислугу малокалиберных орудий постоянно держали рядом с ними, несмотря на то, что в бою они почти не участвовали. 80% жертв на «Громобое» пришлось на людей, занявших по боевой тревоге посты на верхней палубе, полубаке, мостиках и боевых марсах. На «России» же по приказу её командира капитана 1-го ранга А. П. Андреева прислуга малокалиберных орудий была переведена в укрытия на нестреляющем борту (этими людьми восполнялись потери в расчётах более крупных орудий). Вторым обстоятельством, способствовавшим большому числу потерь на «Громобое», была значительная смертность раненых после боя (умерло 16 человек). В ходе боя на крейсере был повреждён рефрижератор, и отсутствие льда для раненых в течение первого дня после сражения при исключительно жаркой погоде привело к увеличению смертности (в то же время на «России» от ран умерли лишь трое).

Крейсер «Россия» во Владивостоке после боя Источник – kreiser.unoforum.ru

Согласно рапорту Иессена, расход снарядов на «России» и «Громобое» был следующим:

Японские корабли израсходовали следующее количество снарядов:

Максимальная вместимость погребов на японских броненосных крейсерах составляла 120 снарядов на орудие 203-мм калибра (у «Адзумы» – 80) и по 150 снарядов для 152-мм орудий. Таким образом, броненосные крейсера Камимуры израсходовали в бою лишь половину своего боезапаса главного калибра (кроме «Адзумы», который расстрелял 86% снарядов). Если сравнить количество выстрелов на одно орудие с учётом того, что на русских крейсерах часть пушек бездействовала, а ещё часть была повреждена, то окажется, что скорострельность японских и русских орудий в бою была примерно равной, что противоречит расхожему мифу о фантастической скорострельности японских орудий.

Победа далась японцам нелегко – их корабли получили более 40 попаданий. Правда, большинство попаданий пришлось на неопасные снаряды малого калибра. Помимо этого, сказалось то, что на японских кораблях большая часть орудий и их прислуги была защищена бронёй. Так, во флагманский крейсер «Идзумо» попало более двадцати снарядов, при этом на корабле погибло всего двое матросов, а ещё 17 было ранено. Шедший вторым «Адзума» получил более десяти попаданий, на нём было ранено 8 человек.

Третий корабль в японской линии, «Токива», пострадал ещё меньше (на нём было ранено 3 человека). Зато шедший концевым «Ивате» получил попадание, едва не поставившее точку в его карьере. Примерно в 7:00 восьмидюймовый снаряд с «Рюрика», выпущенный с дистанции около 5000 м, пробил крышу каземата 152-мм орудия №1, расположенного на уровне верхней палубы. Попав в стеллаж с боезапасом, находившийся непосредственно около орудия, снаряд вызвал его детонацию. В результате мощного взрыва каземат был полностью уничтожен – броневые плиты отвалились от борта, а расчёт орудия просто разорвало в клочья. Помимо этого орудия, до конца сражения из строя вышли ещё две 152-мм пушки (одна – в нижнем каземате, ещё одна – установленная за щитом на верхней палубе). Кроме того, получила повреждения одна из 76-мм пушек. Всего в результате этого взрыва мгновенно погиб 31 человек, при этом один офицер и 13 старшин и матросов из расчёта орудия исчезли без следа. Помимо этого, семь человек из числа раненых на «Ивате» умерли вскоре после боя, а ещё двое из шестнадцати раненых, доставленных на берег, умерли в госпитале. Общие потери на японских кораблях, включая подошедшие позже бронепалубные крейсера «Нанива» и «Такачихо», составили 44 убитых и около 80 раненых.

Разрушения на крейсере «Ивате» Источник – alternathistory.org.ua

Заключение

С гибелью «Рюрика» рейды Владивостокского отряда крейсеров практически прекратились. До осени «Россия» и «Громобой» находились в ремонте, после чего поступил приказ из Главного морского штаба:

«Корабли Владивостокской крейсерской эскадры следует сохранить для второй эскадры. Крейсерские операции с риском новых повреждений следует избегать»

25 апреля 1905 года «Россия» и «Громобой» совершили свой последний совместный рейд, выйдя к Сангарскому проливу, где им удалось потопить четыре японских рыболовных шхуны. 2 мая 1905 года, за несколько дней до Цусимского сражения, «Громобой», выйдя в море для испытания радиотелеграфа, подорвался на мине и стал на ремонт до конца войны. «Россия» осталась одна и до конца войны участия в боевых действиях больше не принимала.
Основные характеристики русских и японских крейсеров, принимавших участие в сражении 1 августа 1904 года

* – указано число орудий (всего/в бортовом залпе)

Список источников:

1. Мельников Р. М. «Рюрик» был первым». – Л.: Судостроение, 1989.
2. Егорьев В. Е. «Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904–1905 гг», М.-Л.: Военмориздат, 1939
3. Александров А. С., Балакин С. А. «Асама и другие. Японские броненосные крейсера программы 1895–1896 гг», Морская кампания, 2006, №1
4. Крестьянинов В. Я. «Крейсера Российского Императорского флота 1856–1917» Ч.1. – СПб, 2003
5. Рапорт контр-адмирала К. П. Иессена о бое 1 августа 1904 года. Размещён на сайте tsushima.su
6. Иллюстрированная летопись русско-японской войны. Материал размещён на сайте tsushima.su

Пока гром не грянет…

Русская Тихоокеанская эскадра к моменту нападения на нее уже пятые сутки стояла на внешнем рейде Порт-Артура. Она вернулась туда после короткого учебного похода к мысу Шантунг. К утру 9 февраля планировался следующий выход эскадры в море, поэтому команды нескольких кораблей ночью были заняты пополнением запасов угля для паровых котлов.

Приказ об обязательной светомаскировке (затемнении) в эту злополучную ночь фактически не соблюдался. Из-за спешности погрузки палубы крейсера «Диана» и броненосцев «Победа» и «Полтава» были ярко освещены. Что уж говорить о баржах, с которых перегружался уголь!

© Фото из архива Корабли Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре перед началом войны.

На всех крупных боевых кораблях русского флота имелись так называемые противоминные сети. Они крепились к расположенным по бортам штангам, поворотом которых сеть выносилась на несколько метров от борта. В случае попадания вражеской торпеды, взрыв в сети не приводил к повреждениям корпуса корабля.

Но сети в этот раз не поставили! Действительно, зачем их ставить? Время-то было еще мирное. И ничего, что войну ожидали со дня на день! Ведь начнется она или нет, было еще неизвестно. А указания из столицы категорически запрещали любые действия, которые могут быть расценены японцами как враждебные или даже просто недружественные!

Что это было? Абсурд? Глупость? Или прямое провоцирование врага своей демонстративной беспечностью? Скажем сразу, что последнее маловероятно. Ведь и царь, и его министры, и командование военно-морскими силами прекрасно знали о нашей неготовности к войне и старались оттянуть ее начало всеми возможными способами. Не все способы, однако, хороши!

Отправленные с вечера в дозор эскадренные миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный», по одним сведениям, не заметили движущиеся к Порт-Артуру японские миноносцы, по другим — заметили, но, не имея на то приказа, в бой с ними не вступили. В любом случае, какого-либо сигнала о приближении противника они не подали.

Зато японцы их заметили, решили, что раскрыты, и занервничали. Из-за этой нервозности возникло замешательство, в результате которого один японский миноносец налетел на другого. Оба на время вышли из строя и в ночной атаке участия не приняли. Остальные восемь продолжили путь к цели…

© Фото из архива

Броненосец «Ретвизан» на мели в проходе во внутреннюю гавань.

Ночная атака

…Около полуночи луч прожектора крейсера «Паллада» выхватил из ночной тьмы силуэты двух приближающихся японских миноносцев. На нескольких российских броненосцах и крейсерах их сразу же увидели и, подав сигнал к отражению торпедной (минной) атаки, открыли огонь. Но было уже поздно!

В первой волне атакующих было четыре миноносца. Они выпустили восемь торпед. Пять либо прошли мимо, либо не взорвались, но три все же попали в наши корабли. Огромные подводные пробоины получили «Паллада» и, что было гораздо хуже, новейшие броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич».

«Ретвизан» стал быстро крениться на левый борт. Электрическое освещение погасло. По сигналу «Терплю бедствие, имею пробоину!» к поврежденным кораблям устремились спасательные шлюпки со всей эскадры. Помощь их, к счастью, не понадобилась.

На «Палладе» возникший пожар помогла погасить хлынувшая внутрь вода, а затем под пробоину подвели «пластыри». На «Ретвизане» затопили патронные погреба со стороны правого борта и уменьшили крен с 11 градусов до безопасных 5 градусов.

А вот «Цесаревич» едва не перевернулся, его крен достиг критических 18 градусов. Только благодаря тому, что трюмный механик П.А Фёдоров верно оценил обстановку и приказал затопить не три, как это допускалось, а сразу девять отсеков противоположного пробоине борта, броненосец удалось спасти.

© Фото из архива

Броненосец «Цесаревич» самый сильный корабль Тихоокеанской эскадры.

Со всех кораблей эскадры по японским миноносцам был открыт ураганный, но довольно беспорядочный огонь. И только на флагманском броненосце «Петропавловск» пушки молчали. Луч прожектора с него бил вертикально вверх. Это означало, что командующий эскадрой вице-адмирал О.В.Старк приказывает прекратить стрельбу!

На флагмане полагали, что попадание торпеды в «Ретвизан» произошло из-за оплошности при обращении с торпедным аппаратом на одном из наших миноносцев. Других взрывов на фоне начавшейся стрельбы там сначала не услышали. И только когда поступили сообщения о повреждениях «Паллады» и «Цесаревича», осознали, наконец, что началась война!

Вторая атакующая группа из четырех японских миноносцев тоже выпустила восемь торпед, но попаданий не добилась. Эффект внезапности был утерян, и огонь русских орудий всех калибров не позволил миноносцам подойти на удобную для торпедных пусков дистанцию.

Вообще-то японский командующий адмирал Хэйхатиро Того допустил явную ошибку, отправив в ночную атаку лишь десять миноносцев и предписав им атаковать наши корабли двумя волнами. Представьте, что могло случиться, брось он в бой сразу два-три десятка их! А Того такой возможностью располагал. Но и достигнутый японцами результат был весьма ощутим для нашей эскадры.

© Фото из архива

Адмирал Х.Того.

Запоздало отправленные в погоню за вражескими миноносцами крейсера «Аскольд» и «Новик» их, естественно, уже не настигли. Японцы не стали ждать, когда Старк наконец-то поймет, что русская эскадра атакована противником…

Первое утро войны

Еще ночью поврежденные корабли двинулись на внутренний рейд. Крейсер прошел без помех, но массивные броненосцы из-за принятой внутрь воды сели на мель. И если «Цесаревич» посредством внутреннего перемещения грузов удалось довольно быстро с мели снять, то «Ретвизан» сел плотно. Он надолго перегородил половину и без того узкого входа в гавань.

Ранним утром адмирал Того отправил в разведку отряд из четырех крейсеров. Основываясь на докладе командира отряда контр-адмирала Дэва Сигэто, посчитавшего Порт-Артурскую эскадру полностью дезорганизованной и увидевшего сильнейшие русские броненосцы еще сидящими на мели, японский командующий решился на атаку главными силами.

Он подошел к Порт-Артуру со всеми своими шестью броненосцами, а также пятью броненосными и четырьмя легкими крейсерами. Наша поредевшая эскадра приняла бой, находясь под прикрытием береговых батарей.

© wikipedia.org

Карта театра русско-японской войны.

Пять оставшихся в строю броненосцев, броненосный крейсер «Баян» и четыре легких крейсера вступили с врагом в перестрелку, не давшую ни одной из сторон каких-то ощутимых результатов. Тем не менее Того понял, что доклад его подчиненного был слишком оптимистичным. Попадания в его корабли заставили японского командующего прекратить сражение.

«Баян» и, особенно, лёгкий крейсер «Новик» в ходе боя действовали очень дерзко, бросаясь на колонну вражеских броненосцев с демонстративными торпедными атаками и вызывая их огонь на себя. «Новик» получил-таки одно попадание тяжелым снарядом. В том числе благодаря действиям экипажей «Баяна» и «Новика», наши главные силы почти на равных противостояли вдвое превосходившему их числом противнику.

Но все же это утреннее сражение носило с обеих сторон нерешительный характер. Японцы стреляли немного лучше, однако каких-либо тяжелых повреждений нанести русским кораблям не смогли. Наши тоже добились нескольких попаданий, никак не повлиявших на боеспособность врага. На том и разошлись.

© Фото из архива

Вице-адмирал О.В.Старк.

Вице-адмирал Старк утром действовал грамотно, гораздо увереннее, чем в злополучную ночь. Его, однако, сразу же «назначили» главным виновником случившегося. И совершенно несправедливо! Он только исполнял приказы и предписания, связывавшие его по рукам и ногам, и не обладал авторитетом Степана Осипович Макарова, который в те годы один лишь в русском флоте мог позволить себе игнорировать неразумные распоряжения начальства.