Первая подводная лодка в России была создана еще при Петре I. Конструктором стал Никонов Ефим Прокопьевич. В 1718 году он подал императору челобитную, в которой обещал создать абсолютно новое судно. Он утверждал, что создаст такую лодку, которая будет десятками разбивать вражеские корабли. Император дал согласие, но велел делать все в тайне. Спустя два года был создан прототип, еще через пару лет — полноразмерное судно. Так начиналась история нашего подводного флота. Из этого материала ты узнаешь о первой русской подводной лодке и о тех судах, что появились после нее.
Описание первой подводной лодки выглядит примитивно на фоне современных моделей, но это история, без которой не было бы ничего последующего. Она была первой не только в России, но и во всем мире.
Долгий путь под воду
Первые попытки создания приспособлений для спуска под воду люди предприняли еще в древности. Полет фантазии ограничивался техническими возможностями, которые до XIX века не позволяли создать сколько-нибудь серьезный самодвижущийся подводный корабль. С развитием науки и инженерной мысли и появлением новых инструментальных возможностей человечество постепенно стало приближаться к заветной цели. В авангарде технического прогресса, как часто случается, шли военные — их идеи почему-то легче находили поддержку у власть имущих.
Фото: commons.wikimedia.org
Генерал Карл Шильдер, между 1858 и 1861 годами
Считается, что первый отечественный подводный аппарат был сконструирован в 30-е годы XIX века Карлом Андреевичем Шильдером — потомственным офицером, ветераном наполеоновских войн, к тому времени уже генералом и начальником инженеров гвардейского корпуса. Сохранились сведения, что вооруженная миной на шесте и оснащенная перископом (впервые в мире!) цельнометаллическая лодка с гребным движителем уверенно прошла испытания в присутствии императорской комиссии, но не склонный к новациям Николай I в производство запускать принципиально новое оружие не пожелал. Проект закрыли, лодку пустили на лом, чертежи засекретили на полвека.
Фото: commons.wikimedia.org
Подводная лодка Шильдера, XIX век
В США и разных странах Европы в середине XIX века многократно предпринимались аналогичные попытки, но все они были по большому счету неудачны. Главной проблемой оставалась силовая установка — паровые установки для подводного плавания были непригодны, а разработка двигателей внутреннего сгорания и электромоторов еще не позволяла всерьез на них рассчитывать. В то же время изобретатели в разных странах сошлись на том, что подводные корабли должны быть цельнометаллическими и иметь сигарообразную форму, а система погружения должна основываться на системе балластных цистерн, заполняемых забортной водой.
Фото: commons.wikimedia.org
«Наутилус» в представлении художника Альфонса де Невиля (1836–1885) и Эдуарда Риу (1833–1900)
И вдруг, как гром среди ясного неба: в 1870 году выходит роман Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой», в котором французский писатель детально описывает подводный корабль «Наутилус». Некоторые поклонники великого фантаста считают, что он сам придумал детали устройства субмарины, на деле же это было обобщение того опыта, который уже был накоплен мировой конструкторской мыслью. Писатель, который всегда серьезно подходил к делу, естественно, общался с занимавшимися разработкой подводных кораблей инженерами, и, возможно, кто-то из энтузиастов даже стал прототипом капитана Немо.
Морской медведь: адмирал Ушаков и его победы
Русский флотоводец совершил революцию в тактике
И здесь стоит вспомнить, что в первом варианте текста создателем «Наутилуса» был поляк, оказавшийся в изгнании после разгрома восстания 1863 года. Это даже вызвало конфликт между писателем и его постоянным издателем и другом Пьером-Жюлем Этцелем, который не хотел терять прибыльный российский рынок. В итоге Верн уступил и переписал некоторые главы романа, отчего прошлое капитана Немо получилась довольно расплывчатым.
Кто вы, капитан Немо?
Между тем некоторые исследователи творчества Жюля Верна считают, что прототипы у Немо были или как минимум могли быть. И в качестве одного из возможных вариантов упоминают польского инженера Стефана Джевецкого.
Он происходил из богатого и знатного шляхетского рода, представителей которого можно назвать наследственными борцами за независимость Польши. Его дед Иосиф Джевецкий был сподвижником Тадеуша Костюшко, а позже полковником польского легиона наполеоновской армии. Вместе с сыном Каролем он участвовал в «ноябрьском восстании» 1830 года. Семья владела большим поместьем на Волыни, недвижимостью в Санкт-Петербурге, Одессе и Париже, но жить по понятным причинам предпочитала во Франции.
Фото: commons.wikimedia.org
Стефан Джевецкий
Большие стволы: как в России появились свои дредноуты
Почему Столыпин ратовал за строительство линкоров типа «Севастополь»
Стефана в основном воспитывал дед, а домашний учитель его был бывшим участником кружка петрашевцев. Мальчик окончил престижный лицей иезуитов Святой Барбары и поступил в Центральную школу искусств и мануфактур — главную кузницу французских инженеров. В этом заведении в разные годы учились такие легендарные люди, как создатель автомобильной марки Арман Пежо, основатель знаменитой компании шин Андре Мишлен, авиаконструктор и пилот Луи Блерио и другие. Однокурсником и другом Стефана был Гюстав Эйфель, будущий автор знаменитой башни.
В 1863 году в Польше вспыхнуло восстание, и Джевецкий отправился на родину. Достоверно не известно, участвовал ли он в боях, но после разгрома восставших Стефан вернулся в Париж и продолжил учебу. К концу 1860-х в активе молодого инженера было уже несколько интересных изобретений в морском приборостроении, например, проект автоматического прокладчика курса. Талантливый, общительный и не стесненный в средствах молодой инженер вел активную светскую жизнь в Париже, где вполне мог оказаться в одной компании с интересующимся техникой великим писателем. Точных данных не сохранилось, но время, место и обстоятельства позволяют такое предположить.
Час славы: как не сдался врагу гордый «Варяг»
Песню про крейсер написал австрийский поэт
В 1873 году на Всемирной выставке в Вене изобретения Джевецкого заняли целый стенд. Именно там произошла судьбоносная встреча молодого поляка с великим князем Константином Николаевичем, возглавлявшим тогда российский флот, — он тоже приехал на выставку, где был и российский стенд. Константин Николаевич был человеком необычным для царской семьи. Император Николай I решил, что судьба его младшего сына должна быть связана с флотом, поэтому пригласил ему в воспитатели Федора Литке — капитана, путешественника и исследователя Арктики, а позже адмирала и президента Академии наук. Константин действительно стал моряком, командовал кораблями, эскадрами и флотами, воевал, а еще разрабатывал манифест об освобождении крестьян и возглавлял Госсовет.
В начале 1860-х он был наместником в Польше, где выделялся гуманностью и демократизмом. Понимая бесперспективность силовых мер, Константин старался вести либеральную политику, убеждая поляков, что выгод в союзе с Россией больше, чем неприятностей. Среди адъютантов князя оказались приятели Джевецкого, которые и представили его своему патрону. В итоге Константин Николаевич впечатлился творческим потенциалом молодого инженера и как председатель Адмиралтейств-совета предложил тому войти в технический комитет флота с окладом в 500 рублей — жалование вице-адмирала!
Срочное погружение2
Подводная лодка Стефана Джевецкого, построенная в 1881 году, в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге, 1968 год
Фото: РИА Новости/Минкевич
Убитый морем: правда о гибели линкора «Императрица Мария»
20 октября 1916 года в Севастопольской бухте затонул флагман Императорского Черноморского флота
Джевецкий принял предложение. Наверное, дело и в личности Константина, которого в Польше уважали, и в том, что новое положение давало огромные возможности в реализации конструкторских идей инженера. Но внедрить свои задумки он не успел — началась турецкая война. После неудачной Крымской кампании Россия не могла иметь военный флот на Черном море, поэтому необходимо было срочно вооружать гражданские суда, для чего требовались грамотные инженеры. Джевецкий подал рапорт и оказался на торговом пароходе «Веста», спешно вооруженном 12 орудиями. В июле 1877 года «Веста» вынуждена была вступить в бой с турецким броненосцем «Фехти-Буленд» и, несмотря на заведомо неравные силы и серьезные потери в личном составе, сумела оказать достойное сопротивление — получив несколько попаданий, турки вынуждены были отступить. За этот бой вольноопределяющийся Джевецкий был удостоен солдатским «Георгием», которым очень гордился.
Демобилизовавшись, инженер отправился в Одессу. Там он по собственной инициативе приступил к созданию небольшой боевой субмарины, пригодной для обороны портов. Вскоре чертежи были готовы, можно было изготавливать опытный образец. Деньгами помог греческий банкир Федор Павлович Родоканаки, а строили лодку на заводе сельскохозяйственных машин Гулье-Бланшара. Уже в 1878 году субмарина была спущена на воду и начались ее испытания.
На ход вперед: какими ресурсами обладают боевые корабли времен СССР
Модернизация старых ракетных крейсеров может радикально увеличить возможности флота
Испытания судна
На первых испытания присутствовал лично Петр I, они состоялись в 1724 году, но прошли неудачно. Дно конструкции сильно ударилось о грунт и проломилось. Император постановил, что корпус должен быть усилен обручами из железа. Он не рассердился, напротив, приободрил создателя, а также предупредил чиновников, чтобы Никонова ни в чем не обвиняли. Первый провал царь назвал “конфузом”, он был настроен на дальнейшую работу, так как осознавал перспективность начинания.
В следующем году подлодку опять спустили на воду, но она не смогла погрузиться из-за открывшейся течи. Третье испытание произошло уже спустя два года, в 1727 году. Вскоре Петра I не стало, в связи с чем конструктор попал в немилость. В 1728 году его разжаловали до рядового плотника, а затем вовсе сослали в Астраханскую область.
Современные кораблестроители оценивают, что несмотря на неудачи лодка Никонова стала прототипом современной подлодки. Это было непросто, но конструктор все-таки доказал, что подводное плавание — это возможно. Теория была доказана еще на стадии создания модели, которая дважды успешно погрузилась в Неву и всплыла.
Что касается “Морель”, ее назвали “Потаенным судном” и какой-то период хранили на Галерном Дворе. Без ухода лодка разрушилась, поэтому сейчас мы уже не можем посмотреть на нее. Но мы можем увидеть камень с памятной доской в том месте, где в 1721 проходили первые испытания. Там же стоит макет судна, не очень реалистичный, но красивый. Цена первой ПЛ — жизнь конструктора Никонова Ефима Прокопьевича.
Дань Нептуна
В чертежах лодка именовалась «Подаскаф». Это было пятиметровое одноместное цельнометаллическое судно на механическом ходу и приводом на гребной винт, вооруженное миной, которую можно было укрепить под днищем вражеского судна и дистанционно взорвать с помощью электрического сигнала. Спектр действия ограничивался запасом воздуха и физических сил управляющего лодкой моряка. Зато лодка была бесшумная, что позволяло скрытно подходить к стоящим на рейде кораблям. Джевецкий лично испытывал субмарину.
Вскоре на испытания прибыл адмирал Николай Андреевич Аркас, курировавший оборону портов и отвечавший за развитие минного дела. В его присутствии Джевецкий скрытно подвел лодку к судну-мишени, установил мину и, отойдя на безопасное расстояние, взорвал ее. В столицу ушла восторженная реляция, после чего в Морском ведомстве решили лично взглянуть на новое оружие.
Джевецкий постоянно модернизировал субмарину, так что модель, построенная на Невском заводе в Санкт-Петербурге, существенно отличалась от одесского варианта. Эта подводная лодка вмещала уже четырех человек (капитан, минный мастер и два матроса в качестве движущей силы) и имела два гребных винта — один спереди и один сзади. Винты были поворотные и использовались в качестве рулей, передний винт поворачивался в вертикальной плоскости, задний — в горизонтальной. Испытания этой подводной лодки были проведены на Серебряном озере в Гатчине, отличавшемся особой прозрачностью воды, и здесь Джевецкий проявил себя не только отменным инженером, но и мастером презентаций.
Фото: commons.wikimedia.org/Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Подводные лодки Джевецкого различных конструкций, между 1890 и 1907 годами
Академик А. Н. Крылов, «Мои воспоминания»:
«Джевецкий несколько дней бороздил по озеру, изучая царскую пристань и как к ней ловчее пристать. Зная, что Александр III неразлучен с царицей Марией Федоровной, Джевецкий заказал букет самых великолепных орхидей — любимых цветов царицы. Настал день испытаний. Царь и царица сели в шлюпку, на которой и вышли на середину озера, а Джевецкий, пользуясь прозрачностью воды, маневрировал около этой шлюпки, иногда проходя под нею.
Наконец шлюпка подошла к пристани, царь и царица вышли и остались на пристани. Джевецкий с ловкостью пристал, открыл горловину, вышел на пристань, преклонил колено и подал царице великолепный букет орхидей, сказав: C’est le tribut de Neptune á Votre Majesté (это дань Нептуна вашему величеству)»
Эпизод с орхидеями известен из рассказа самого Джевецкого в пересказе его друга и помощника, а в будущем знаменитого кораблестроителя адмирала и академика Алексея Николаевича Крылова. За давностью лет забылось (академик писал мемуары в эвакуации во время Отечественной войны), что Александр на тот момент был еще не императором, а наследником престола, но этим можно пренебречь. Зато сам Александр Александрович в дневнике за 4 февраля 1880 года записал, что испытания субмарины прошли удачно, мишень была взорвана. «Эта лодка, я уверен, будет иметь большое значение в будущем и сделает порядочный переполох в морских сражениях», — подытожил будущий император.
Мера сил: зачем России нужна самая длинная в мире субмарина
АПЛ «Белгород» является одним из наиболее амбициозных кораблестроительных проектов в стране
Конструкция лодки Никонова
Судно было деревянным, шести метров длиной и около пары метров в ширину. Снаружи корпус был обшит жестью. Чтобы обеспечить погружение, конструктор разработал особую систему. Она состояла из оловянных пластинок с огромным количеством отверстий. Система располагалась в области днища. При подъеме с глубины накопившаяся вода стекала в цистерну через отверстия в олове, а затем откачивалась поршнями и уходила за борт.
Изначально Никонов планировал, что на судне будет оружие, но затем занял место шлюзовой камерой. Через этот шлюз водолаз в специальном костюме мог покинуть лодку, находящуюся под водой. Предполагалось, что этот водолаз сможет разрушать вражеские корабли снизу.
Кстати, первый скафандр — это тоже творение Никонова.
Лодка вмещала экипаж из четырех человек, двигалась на двух парах весел. Оружие на борту все-таки было, это простенькие огнеметы, которые тогда называли огненными трубами. Помпа тоже была ручной. Судну дали название “Морель”, и оно было готово к испытаниям.
