Звезды вместо крестов. Как немецкие танки помогали Красной армии бить Гитлера?

Трофейные танки на службе Красной Армии

Не смотря на то, что Красная армия в первые дни ВОВ несла огромные потери и в основном отступала, имеются, хотя и скудные сведения об использовании некоторыми подразделениями советских войск захваченной, трофейной, немецкой техники, в частности танков. Например в различных статьях и публикациях часто используются воспоминания Г.Пенежко и М. Попеля, в которых очень подробно и еще более красочно описана ночная атака 34-й танковой дивизии, 8-го корпуса Юго-Западного фронта, с использованием трофейных машин.

Но мемуары это практически художественное произведение, а вот если почитать документы, то можно заметить, что все было не совсем так. Например в «Журнале боевых действий 34 танковой дивизии» сказано : «В течение 28-29 июня при организации частями дивизии обороны с наличием танков, были уничтожены двенадцать танков противника. Подбитые 12 немецких танков, в большинстве средние, используются нами для обстрела с места по артиллерии противника в Вербах и Птичье». Это был первый удачный опыт использования немецких танков против своих хозяев, да еще и в первые дни войны. И все таки, надо отметить, что проверенной информации об использовании захваченных немецких танков частями РККА в первый 1941 год войны довольно мало.

Тем не менее по боевым сводкам 1941 года такие факты имеются: Седьмого июля 1941 года, во время контратаки седьмого мехкорпуса Западного фронта в районе Котцы легкий танк Т-26, под командованием воентехника 2-ого ранга Рязанова (18-я танковая дивизия) прорвался в тыл противника, где в течение суток вёл бой. Затем вырвался из окружения к своим, выведя два Т-26 и один трофейный PzKpfw III с повреждённым орудием. Пятого августа 1941г. в боях на подступах к Ленинграду сводный танковый полк ЛБТКУКС захватил подорвавшиеся на минах два танка сделаных на . Тринадцатого августа 1941 года при обороне Одессы частями Приморской армии было подбито 12 танков, три из которых были впоследствии отремонтированы. В сентябре 1941 г. во время Смоленского сражения экипаж танка под командованием младшего лейтенанта С.Климова, потеряв свой танк, пересел в захваченный StuG III и подбил два танка, бронетранспортёр и две грузовые машины. Восьмого октября все тот же Климов командуя взводом из трёх StuG III ( в документе именуются «немецкие танки без башни»), «совершил дерзкую вылазку в тыл врага». В конце 1941 года в целях более организованного сбора и ремонта трофейной техники Автобронетанковым управлением Красной Армии был создан отдел эвакуации и сбора трофейной техники и издан приказ «Об ускорении работ по эвакуации с поля боя трофейной и отечественной автобронетанковой матчасти». В дальнейшем в связи с увеличением наступательных операций отдел совершенствовался и укрупнялся. В 1943 году при ГКО был создан Трофейный комитет во главе с Маршалом Советского Союза К. Ворошиловым.

И уже с весны 1942 года немецкая трофейная техника получила достаточно широкое использование в частях Красной Армии, к тому времени были захвачены сотни фашистских машин, танков и самоходных установок. Подлежащие ремонту машину отправлялись в тыл на заводы Москвы. Например, только 5-ой армией Западного фронта с декабря 1941года по апрель 1942 года было захвачено и отправлено в тыл : 411 единиц техники (танков средних — 13, лёгких — 12, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 24, бронетранспортёров — 2, САУ — 2, грузовых автомобилей — 196, легковых автомобилей — 116, мотоциклов — 43. Кроме того, за этот же период времени части РККА собрали на СПАМах (сборных пунктах аварийных машин) 741 единицу техники (танков средних — 33, лёгких — 26, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 17, бронетранспортёров — 2, САУ — 6, автомобилей грузовых — 462, автомобилей легковых — 140, мотоциклов — 52), а ещё 38 танков ( PzKpfw I — 2, PzKpfw II — 8, PzKpfw III — 19, PzKpfw IV — 1, Pz.Kpfw.38(t) — 1, арттанков StuG III — 7). В течение апреля-мая 1942 года большая часть этой трофейной немецкой техники была вывезена в тыл для ремонта и изучения боевых характеристик.

Отремонтированная трофейная техника снова вступала в бой, но уже на нашей стороне. Все трофейные самоходки и танки имели свои имена «Александр Суворов» «Дмитрий Донской»,»Александр Невский» и т. д. На борта, башни и даже на крышу наносилась большая красна звезда для защиты от обстрелов со стороны своих и налетов авиации, но это помогало мало. Так например при освобождении левобережной Украины в 1943 году для поддержки 3 гвардейской танковой армии использовались две батареи советских StuG III. В районе города Прилуки танкисты Т-70 заметили ехавшую мимо самоходку StuG III и несмотря на большие красные звезды нанесенные на броню открыли по ней огонь с расстояния 300 метров. Но не смогли пробить броню трофейной самоходки и были избиты самоходчиками и пехотинцами, которые находились на броне самоходки. Самоходные трофейные орудия StuG III использовались в РККА активнее всего, они считались истребителями танков и на деле подтверждали свои боевые качества.

Также советскими танкистами за комфорт, отличную оптику и радио ценились средние немецкие танки Т-3. А танки Т-5 Пантера комплектовались опытными экипажами и использовались, в основном, для борьбы с танками. Достоверно известно также, что немецкая трофейная техника использовалась для создания гибридных боевых машин. Например СУ-76И, индекс «и» обозначает иностранную базу, использовавшуюся для самоходки на базе захваченных трофейных танков Pz Kpfw III. СУ-76И выпускалась серийно на машиностроительном заводе № 37 г. Мытищи. Всего была выпущена двести одна самоходная артиллерийская установка , которые вследствие малочисленности и трудностей с запасными частями очень быстро исчезли из РККА, серийный выпуск был остановлен в осенью 1943 года. В настоящее время сохранилось два экземпляра СУ-76И — один на Украине в городе Сарны, второй — на открытой экспозиции Музея на Поклонной горе в Москве.

По данным Академии военных наук, за годы ВОВ трофейный комитет вывез с фронта: 24 612 танков и САУ, которых хватило бы для укомплектования сто двадцати немецких танковых дивизий.

Тяжёлый трофей

Немецкий тяжелый танк
Pz.Kpfw.TigerAusf.Eоставил очень заметный след в мировом танкостроении. Хотя своей славой он отчасти обязан пропаганде и многочисленным мемуарам, вплоть до весны 1944 года «Тигр» действительно практически не имел достойных конкурентов на поле боя среди танков союзников по Антигитлеровской коалиции. Неудивительно, что эта машина после захвата первых экземпляров подверглась тщательному изучению в СССР, США и Великобритании. В этой статье рассказывается о том, как «Тигры» изучали в СССР и какие выводы были сделаны по итогам этого изучения. Также в материале поднимается тема применения этих тяжелых танков в Красной армии.

Презент из-под Ленинграда

Впервые немецкие танки пошли в бой 29 августа 1942 года в ходе Синявинской операции. Это были машины 502-го тяжелого танкового батальона. Боевой дебют тяжелых танков оказался далеко не самым удачным. Болотистая местность подо Мгой, где действовал батальон, отнюдь не являлась идеальным местом для этих машин. Любопытно, что неподалеку от места дебюта 502-го тяжелого танкового батальона действовал еще один тяжелый танковый батальон с таким же номером. Речь идет о советском 502-м тяжелом огнеметном батальоне, который был оснащен огнеметными танками КВ-8. Для того, чтобы эти батальоны сошлись друг против друга, не хватило считанных километров.

Красноармейцы изучают захваченный немецкий тяжелый танк. 18 января 1943 года

Боевой дебют новейших немецких танков прошёл для руководства Красной армии незамеченным. Впервые о немецких танках Pz.Kpfw.VI в Главном автобронетанковом управлении Красной армии (ГАБТУ КА) узнали осенью 1942 года, причем получили эту информацию через англичан. 9 ноября 1942 года Британской военной миссией в СССР была передана информация о новых образцах немецких танков и самоходных установок. Среди полученных сведений был и немецкий список новых образцов бронетехники, захваченный англичанами в Северной Африке. В документе, датированном 7 октября 1942 года, упоминались такие машины, как VK 9.01 (Pz.Kpfw.II Ausf.G), Pz.Kpfw.I Ausf.C, а также VK 16.01 (Pz.Kpfw.II Ausf.J).

Наконец, в списке присутствовал и индекс Pz.Kpfw.VI. Что это за танк, англичане не знали, поэтому просили ГАБТУ КА поделиться любой имеющейся информацией. Единственное, о чем англичане догадывались – так это о том, что танк с таким индексом будет явно тяжелее Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Впрочем, долго союзникам искать информацию в Африке не пришлось: уже в конце ноября 1942 года в Тунис прибыл 501-й тяжелый танковый батальон. Первыми, кто попал под огонь немецких тяжелых танков, оказались американцы.

Судя по лежащему рядом бандажу, проблемы у него имелись не только с силовой установкой

После далеко не самого удачного дебюта подо Мгой активность 502-го танкового батальона на некоторое время сошла на нет. Вновь в бой батальон был введен 13 января 1943 года. За день до того началась операция «Искра», целью которой был прорыв блокады Ленинграда. Первые боевые потери батальон понёс 17 января: не повезло машинам с серийными номерами 250003 и 250006, одна из которых застряла, а вторая получила попадание в башню. Также у второй машины вышла из строя трансмиссия. Оба танка подорвали.

Стоит отметить, что 502-й тяжелый танковый батальон состоял далеко не из одних «Тигров»: треть матчасти составляли Pz.Kpfw.III Ausf.L, примерно столько же было Pz.Kpfw.III Ausf.N. В районе Рабочего поселка №5 окопались 4 Pz.Kpfw.III из состава 1-й роты батальона. Их противниками оказались, в том числе, Т-60 из состава 61-й танковой бригады. Эта бригада была полностью укомплектована Т-60, выпущенными заводом №37. В ходе боев в бригаду передавались и танки Т-70, но непосредственно в описываемых событиях они участия не принимали. Также в составе бригады имелся бронебатальон на бронеавтомобилях БА-10, который штурмовал Шлиссельбург.

Хорошо виден камуфляж, а также нанесенный на забашенный ящик знак батальона — слон

Понимая, что ситуация вокруг Рабочего поселка №5 накаляется, командование батальона 17 января отправило в помощь один Pz.Kpfw.III и два Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E (последние, впрочем, подошли позже). Получив подкрепление, немцы решили провести разведку боем. Рано утром 18 января три Pz.Kpfw.III вместе с пехотой снялись с позиций. Судьбе было угодно, чтобы у командования советской 61-й танковой бригады в это же время также возникла идея провести разведку боем. Отряд лыжников поддерживал танк Т-60 под командованием лейтенанта Л.И. Осатюка. Примерно в 7:30 утра произошла неожиданная встреча. Разумеется, с немецкими Pz.Kpfw.III лёгкий Т-60 ничего сделать не мог, так что Осатюк скомандовал механику-водителю, старшине И.М. Макаренкову:

«Ваня, танцуй!»

Виртуозно управляя танком, Макаренков уходил от погони. Вдвоем с Осатюком они заманили немецкие танки на позиции противотанковой батареи. В результате два Pz.Kpfw.III были уничтожены, а третий хоть и ушел, но недалеко. Этот эпизод стал первым в серии неудач, которые преследовали немцев в Рабочем поселке №5. Избавившись от преследователей, Осатюк открыл огонь по вражеской пехоте, а затем последовала советская атака. В ее ходе пять Т-60 было подбито и один сгорел. Но соседние бригады поддержали наступление, немцы в связи с этим были вынуждены оголить линию обороны и потерпели поражение. Рабочий поселок №5 к 12:00 18 января был взят.

Судя по всему, танк пытались буксировать, но стремительное наступление Красной армии не позволило провести эвакуацию

В руках красноармейцев оказался брошенный Pz.Kpfw. Tiger Ausf.E с башенным номером 121 и серийным номером 250004. Согласно немецким данным, у него сломался двигатель и вышел из строя радиатор. Судя по советскому описанию, немецкая информация близка к истине. В момент захвата танк находился в ремонте.

И это был не финал в череде неприятностей 502-го танкового батальона. Не зная, что Рабочий поселок №5 захвачен, к нему выдвинулся командирский танк с башенным номером 100 и серийным номером 250009. Немного не доезжая поселка, танк свернул с дороги и угодил в торфяную разработку. Экипаж покинул машину и пошел в сторону поселка. Поняв, что впереди совсем не немцы, экипаж танка ретировался. Так Красная армия заполучила два «Тигра», один из которых немцы сломали, а второй и вовсе потеряли невредимым. Вместе с танками красноармейцам достались еще и документы, включая краткую инструкцию и путевой лист.

Страшный противник

Итогом операции «Искра» стал прорыв немецкой обороны. Успех был относительно скромным, но позволил снабжать осажденный город не только по Дороге жизни, но и по земле. Уже 7 февраля в Ленинград прибыл первый эшелон. Успехи Красной армии самым прямым образом отразились и на судьбе трофейных немецких танков. Благодаря пробитому в немецкой обороне коридору их удалось перевезти на «Большую землю». Изучение танков, впрочем, началось практически сразу после захвата. Уже к концу января было подготовлено краткое техническое описание. Параллельно были переведены документы, захваченные вместе с танками. Из-за спешки и отсутствия точных данных описание получилось далеко не идеальным. Например, боевой вес танка был указан в районе 75–80 тонн, что значительно больше реального. Неверной оказалась и оценка толщины брони.

«Тигр»

с башенным номером 121 на НИБТ Полигоне, апрель 1943 года

Первоначально в переписке захваченные танки фигурировали как «трофейные танки тип «ХЕНШЕЛ», позже их стали называть Т-VI. Стоит отметить, что в руках частей Ленинградского фронта оказались ещё как минимум два таких танка. Помимо машины с башенным номером 100, в переписке указываются еще две. Одна из них была захвачена полностью сгоревшей, а вторая – подбитой и частично сгоревшей. Этот танк послужил «донором» для ремонта танка №100, также из него вырезали куски брони для испытаний. Машину с башенным номером 100 отправили на НИБТ Полигон в Кубинку, но случилось это уже позже. Первым в Кубинку был направлен танк с башенным номером 121.

Она же на виде справа, зимний камуфляж смыт

Прибывшие танки вызвали очень большой интерес. К тому моменту «Тигры» весьма активно использовались немцами и на Советско-германском фронте, и в Северной Африке. Впервые эти машины по-настоящему массово использовались в ходе сражения за Харьков, внеся существенный вклад в поражении Красной армии на этом участке фронта. Примерно в это же время «Тигры» сражались в Тунисе против американских и английских войск, нанося им серьёзные потери. Стоит отметить, что англичане достаточно оперативно снабжали советскую сторону информацией о новом немецком танке. В частности, 5 апреля 1943 года советской стороной была получена сводка об обстреле «германского танка MK VI» 6-фунтовой противотанковой пушкой. Обстрел был проведен в конце марта. На дистанции 300 ярдов (274,3 метра) из 10 снарядов, выпущенных по лобовой плите корпуса, 5 пробили ее насквозь.

Башенный номер стал хорошо читаться только после смытия камуфляжа

К апрелю 1943 года танки с башенными номерами 100 и 121 уже находились на НИБТ Полигоне. Одну машину было решено испытать обстрелом, а вторую — использовать для испытаний обстрелом брони советских танков. Повезло сохраниться в целом состоянии танку с башенным номером 100. Что же касается танка с башенным номером 121, то его разукомплектовали и к 25 апреля подготовили для испытаний обстрелом.

На лобовом листе корпуса виден значок 502-го тяжелого танкового батальона

Испытания проводились в период с 25 по 30 апреля 1943 года. Всего в обстреле участвовало 13 артиллерийских систем, 5 противотанковых ружей, противотанковая граната КБ-30, 2 типа противотанковых мин, а также 37-мм авиационная пушка, установленная на ЛАГГ-3. Стоит сразу отметить, что из всех этих орудий три (107-мм пушка М-60, 122-мм гаубица М-30 и 152-мм пушка-гаубица МЛ-20) в цель не попали, несмотря на то, что погода стояла ясная.

Результаты обстрелом из 45-мм пушки. Подкалиберным снарядом удалось пробить борт на дистанции 200 метров

Первым огонь по «Тигру» открыл танк Т-70. Было очевидно, что его обычным бронебойным снарядом стрелять по бортовой броне толщиной 80 мм бесполезно, поэтому огонь велся подкалиберными снарядами. Из двух попаданий с дистанции 200 метров одно увенчалось пробитием. Также с дистанции 350 метров был пробит нижний бортовой лист толщиной 60 мм. Похожие результаты показала и 45-мм противотанковая пушка обр.1942 года. Её бронебойный снаряд не пробил борт немецкого танка даже с дистанции 100 метров, а пробить верхний бортовой лист подкалиберным снарядом удалось с 350 метров.

Для ЗИС-2 и 6-фунтовой противотанковой пушки борта немецкого тяжелого танка оказались не слишком серьезным препятствием

Следующими по немецкому танку открыли огонь орудия калибра 57 мм. И советская противотанковая пушка ЗИС-2, и английская 6-фунтовая противотанковая пушка показали похожие результаты. Борт «Тигра» пробивался на дистанции 800–1000 метров. Что же касается стрельбы в лобовую часть танка, то ЗИС-2 не смогла ее пробить на дистанции 500 метров. На более близких расстояниях обстрел проводить не стали, но в целом на дистанциях около 300 метров немецкий тяжелый танк, вероятно, ею уже поражался, о чём говорят данные, полученные от англичан. Стоит отметить, что английская противотанковая пушка имела меньшую длину ствола. Схожие с советской пушкой характеристики пробития обеспечивались благодаря более качественным снарядам.

Результаты стрельбы из американской 75-мм танковой пушки М3

Вполне достойно показала себя американская 75-мм танковая пушка M3, установленная в среднем танке M4A2. При стрельбе из неё испытывались два типа противотанковых снарядов – M61 и M72. В случае с M61 пробитие борта корпуса происходило на дистанции 400 метров, а в случае с M72 – на дистанции 650 метров. Как и в случае с 6-фунтовой противотанковой пушкой, отмечалось высокое качество изготовления снарядов. Огонь по лобовой плите корпуса не велся: вероятнее всего, испытатели догадывались, что ничем хорошим это не закончится.

Броня немецкого тяжелого танка оказалась не по зубам Ф-34, основной советской танковой пушке

Настоящим фиаско обернулось испытание обстрелом немецкого тяжелого танка из 76-мм танковой пушки Ф-34. Ни одно попадание не закончилось пробитием, даже при обстреле с дистанции 200 метров. Это касалось и бронебойного, и опытного подкалиберного, и опытного кумулятивного снарядов. В случае с бронебойным снарядом отмечалось низкое качество его изготовления. А ведь в описываемый период это было основное советское танковое орудие!

Успешнее показало себя другое орудие калибра 76 мм – зенитная пушка 3-К. Разница, впрочем, оказалась не столь и велика: снаряд 3-К не смог пробить борт башни на дистанции 500 метров. Другими словами, 3-К оказалась по уровню пробития примерно равной американской 75-мм танковой пушке М3 со снарядом M61.

85-мм зенитная пушка 52-К показала наилучшие данные по пробиваемости среди орудий среднего калибра. Неудивительно, что именно ее определили приоритетной для вооружения тяжелых танков и средних САУ

3-К, впрочем, была далеко не самым мощным орудием, которое имелось на вооружении Красной армии. Кроме того, его сняли с производства еще в 1940 году. Заменой стало 85-мм зенитное орудие 52-К. Оно еще с 1940 года рассматривалось в качестве основы для перспективной танковой пушки, но по ряду причин дальше изготовления опытных образцов дело не продвинулось. Вместе с тем, эти зенитные пушки весьма активно применялись как противотанковое средство. Испытания показали, что в руководстве Главного артиллерийского управления (ГАУ) и Главном бронетанковом управлении (ГБТУ) поступили верно, рассматривая 52-К в качестве перспективного танкового орудия. Лобовую броню «Тигра» ее снаряд пробил на дистанции в километр, а борта пробивались на дистанциях около полутора километров.

«Тигр» после обстрела орудием А-19

Ещё более эффективные результаты показала 122-мм корпусная пушка А-19. В отличие от 52-К, до того она не рассматривалась в качестве танкового орудия. На подобную роль претендовало орудие с баллистикой 107-мм корпусного орудия М-60, но оно, как уже упоминалось выше, в «Тигр» даже не попало. Что же касается А-19, то она попала, да еще как попала! Первый снаряд прошел через пролом в лобовом листе корпуса и пробил насквозь кормовой лист. Второй снаряд угодил в лобовой лист башни, оторвав кусок размером 58×23 см. При этом башню сорвало с погона и сдвинуло на полметра. После обстрела из А-19 «Тигр», и так выглядевший не лучшим образом по итогам предыдущих обстрелов, превратился в груду металлолома.

То же самое спереди

Обстрелом испытания отнюдь не закончились. Новый немецкий танк обладал не только толстой броней, но и мощным орудием калибра 88 мм. Параллельно с испытанием «Тигр» с бортовым номером 121 обстрелом его собрат с бортовым номером 100 обстреливал советские танки. В качестве целей использовались Т-34 и КВ-1.

КВ-1 после обстрела из 88-мм пушки KwK 36 L/56

Итоги испытаний оказались вполне предсказуемыми. КВ-1 не помогло даже дополнительное бронирование лобовой части корпуса. На дистанции в полтора километра первым снарядом экран частично сорвало, а вторым пробило и экран, и основной лист. Таким образом, идея облегчить КВ-1 оказалась верной: по крайней мере, уязвимая для немецкого тяжёлого танка машина получила лучшую подвижность. Для 8.8 cm KwK 36 что КВ-1, что КВ-1с были примерно равнозначными целями.

Т-34 после обстрела «тигриной» пушкой выглядел еще более душераздирающе

Еще более печально выглядели итоги обстрела Т-34, который также велся на дистанции в полтора километра. Первым же снарядом, попавшим в башню, ее сорвало с погона, дальнейшие попадания частично разрушили лобовой лист корпуса. Для сравнения эти же танки обстреляли из 85-мм зенитного орудия 52-К. При стрельбе на дистанции 1,5 километра пробиваемость оказалась сопоставимой с немецким орудием. Это не должно удивлять, поскольку немецкая и советская пушки были «родственниками». 76-мм орудие 3-К, на базе которой разработали 52-К, создавалось на основе зенитной пушки, которая также послужила базой для немецкой Flak 18.

После окончания испытаний оба немецких танка заняли место на выставке трофейной техники в парке культуры и отдыха им. Горького в Москве. Там они экспонировались до 1948 года, когда их сдали в металлолом. Что же касается выводов, сделанных по итогам испытаний, то они последовали незамедлительно. Стало ясно, что 76-мм танковые орудия больше не соответствуют условиям войны, потребовалась срочная замена. 5 мая 1943 года было подписано постановление ГКО № 3289 «Об усилении артиллерийского вооружения танков и самоходных установок». Оно стало стартовой точкой для разработки танковых и самоходных пушек калибра 85 мм.

Следует заметить, впрочем, что ГАУ КА инициировало работу по этой теме еще раньше: по состоянию на 28 апреля 1943 года конструкторскому бюро (КБ) завода №9 уже было спущено техническое задание. Также работу по этой тематике запустили в Центральном артиллерийском конструкторском бюро (ЦАКБ). Кроме того, на тот момент уже вовсю шли работы по разработке на базе СУ-152 самоходной установки с использованием качающейся части 122-мм орудия А-19. Впервые такая идея прозвучала еще в марте 1943 года после изучения трофейной немецкой самоходной установки Pz.Sfl.V. Наконец, в мае 1943 года КБ завода №9 получило задание на разработку танковой версии орудия А-19.

И появление «Тигра» лишь ускорило всю эту работу.

Составленная по итогам обстрела схема борьбы с «Тигром». В танке легко угадывается «Тигр» с башенным номером 121

Еще одним итогом испытаний стало ускорение работ по теме противотанковой пушки ЗИС-2. Вопреки распространенной версии, от той пушки не отказались окончательно, было решено лишь её переделать. Другое дело, что эти работы шли в неспешном темпе. Сложившаяся после знакомства с «Тиграми» ситуация заставила резко форсировать работы, а заодно и изменить планы. Вместо орудия ИС-1 с немного укороченным стволом и переделанными станинами пришлось делать другое орудие, фактически наложив ствол ЗИС-2 на лафет и качающуюся часть 76-мм дивизионного орудия ЗИС-3. Кроме того, был реанимирован проект 57-мм танкового орудия ЗИС-4. В дополнение к нему в ЦАКБ начали работы над 76-мм танковой пушкой С-54, также существовавшей в самоходной версии.

Одним словом, в ГБТУ и ГАУ не сидели сложа руки. Уже в августе 1943 года в серию пошли самоходные установки СУ-85, тогда же началось производство КВ-85. Еще раньше, в июле 1943 года, началось серийное производство 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2 обр.1943 года.

«Тигры» в Красной армии

Несмотря на то, что первые «Тигры» были захвачены еще в январе 1943 года, их использование в Красной армии носило эпизодический характер. Причин у этого было несколько. Во-первых, в более-менее пригодном для дальнейшего применения состоянии немцы бросали эти танки редко, стараясь подорвать машины, которые было невозможно эвакуировать или отремонтировать на месте. Во-вторых, не стоит забывать, что «Тигров» было не так уж и много. К тому же советские танкисты стремились не повредить, а именно уничтожить немецкий тяжелый танк, что практически гарантировало высокую награду. С учётом всего этого не стоит удивляться, что первый достоверный случай применения трофейного «Тигра» в бою был зафиксирован только в самом конце 1943 года.

Учет захваченных танков, конец 1944 – начало 1945 года

Первым, достоверно использовавшим «Тигр» в бою, стал экипаж под командованием гвардии лейтенанта Н.И. Ревякина из 28-й гвардейской танковой бригады. 27 декабря 1943 года один из «Тигров» 501-го танкового батальона застрял в воронке, его экипаж убежал, а сам танк стал трофеем. На следующий день танк был зачислен в состав 28-й бригады. Ревякина назначили командиром трофейного тяжёлого танка по той причине, что он уже имел большой боевой опыт и боевые награды – два ордена Отечественной войны 1-й степени и орден Красной Звезды. 5 января трофейный танк с нанесенными на бортах башни красными звездами и с именем собственным «Тигр» пошел в бой. Эксплуатация этой машины выглядела достаточно типично для немецких тяжёлых танков: практически всегда эта машина требовала ремонта. Дело изрядно осложнялось отсутствием запчастей. Позже в составе 28-й гвардейской танковой бригады оказался еще один «Тигр».

Можно вспомнить и эпизод использования «Тигра» 17 января 1944 года. Экипаж Т-34 под командованием лейтенанта А.С. Мнацаканова из 220-й танковой бригады умудрился захватить в ходе боя исправный «Тигр». Используя трофейный танк, экипаж Мнацаканова разгромил вражескую колонну. За этой бой Мнацаканов стал Героем Советского Союза.

Тягач на базе КВ-1 буксирует трофейный «Тигр»

Ситуация изменилась к весне 1944 года. В этот период произошло несколько операций, по итогам которых «Тигры» были захвачены Красной армией, что называется, в товарных количествах. Например, 61-я гвардейская танковая бригада 6 марта 1944 года на станции Волочиск захватила 2 «Тигра», а 23 марта в их руках оказалось аж 13 «Тигров» и «Пантер», захваченных в Гусятине. 25 числа был захвачен еще 1 «Тигр». Самое интересное, что бригада этими трофеями воспользовалась: по состоянию на 7 апреля 1944 года в ее составе находилось 3 «Тигра». Правда, провоевали они на них всего пару дней. Вероятнее всего, трофеями 61-й бригады стали «Тигры» 503-го тяжелого танкового батальона, который известен тем, что за время боев конца 1943 – начала 1944 года безвозвратно потерял всего один «Тигр».

Состояние матчасти 51 ОМЦП на 5 июля 1944 года. Наиболее массово «Тигры» использовались именно в этой части

История имела продолжение: «Тигры» отправились на ремонт. Куда именно – неизвестно, но в переписке ГБТУ КА за весну 1944 года есть жалоба на то, что для ремонта трофейных немецких тяжелых танков не хватает прицелов и другой оптики. Так или иначе, из этого следует, что на ремонт эти танки попали. Известно и то, что часть из них отправилась в войска.

Пока что удалось достоверно определить только одну воинскую часть, которая получила трофейные «Тигры», прошедшие ремонт. Ею оказался 51-й отдельный мотоциклетный полк. Обычно в состав советского мотоциклетного полка входили 10 Т-34, но 51-й ОМЦП оказался особенным. В его состав включили роту трофейных тяжелых танков, куда входило 5 «Тигров» и 2 «Пантеры». Все они были отремонтированными, полученными с заводов. К началу Львовско-Сандомирской операции число «Тигров» сократилось до 4. Периодически в документах полка 1–2 машины данного типа указывались как требующие ремонта.

Вадим Антонов

/

Бывший командирский «Тигр»

Немецкий тяжёлый танк Pz. Kpfw. VI Ausf. E «Tiger I» из экспозиции парка «Патриот»

• ВМВ
• танки
• Германия
• музеи

21 июля 1944 года состоялся бой, в ходе которого ОМЦП потеряла 6 Т-34–85. Ответным огнем было уничтожено 2 вражеских «Тигра», 3 самоходных орудия и 2 бронетранспортера. Не исключено, что вражеские танки были подбиты именно огнем трофейных «Тигров». Всего же за период с 20 по 22 июля 1944 года полком было уничтожено 7 «Тигров» при потере 7 Т-34–85. Далее 51-й ОМЦП получил пополнение: по состоянию на 28 июля в его составе имелось 9 Т-34–85 и 4 «Тигра». Из числа последних 3 требовали среднего ремонта, но оставались на ходу. К 19 августа 3 «Тигра» в том же состоянии всё еще находились в составе полка. Далее полк передали НКВД для действий против отрядов ОУН, при этом танки из его состава изъяли.

В общей же сложности можно говорить о не менее чем 10 трофейных «Тиграх», действовавших в разное время в тех или иных советских частях.

Источники:

1. Материалы ЦАМО РФ
2. Архив Геннадия Малышева
3. Материалы РГАКФД
4. Электронный каталог «Подвиг Народа»
5. Электронный каталог «Память Народа»

Танки

Во время войны трофейная бронетехника вермахта ограниченно использовалась в боевых целях армиями его противников, особенно Красной Армией. Ещё в декабре 1941 года в составе Автобронетанкового Управления РККА создали Отдел по эвакуации и сбору трофеев. А в феврале 1943 года стали создаваться специальные трофейные бригады для сбора и вывоза всякого захваченного имущества. Они подчинялись образованному в апреле 1943 году Трофейному комитету ГКО во главе с маршалом Ворошиловым. Всего за время войны и после неё трофейные бригады собрали более 24 тысяч немецких танков и штурмовых орудий.

Часть немецких танков и бронемашин доставалась советским войскам в исправном состоянии или могла использоваться после небольшого ремонта. Однако их боевое применение было ограниченным. Сказывалось отсутствие собственной ремонтной базы для вражеской техники и недостаток боеприпасов нужного калибра.

Ближе к концу войны большинство захваченной техники составляли новые модификации. Они были очень сложны в эксплуатации для неподготовленных к ним советских экипажей. Боевое применение трофейных танков «Тигр» и «Пантера» было единичным и, как правило, очень коротким по времени после их захвата. Тем не менее, такие случаи имели место.

В конце войны Германия производила только танки «Тигр», «Королевский тигр» и «Пантера». Их производство было ограниченным. Так, «Королевских тигров» было выпущено менее пятисот штук, а «Тигров» – чуть более полутора тысяч. Почти все они были выбиты ещё зимой 1944/45 г. в Арденнах и в марте 1945 г. при немецком наступлении у озера Балатон. Множество немецкой техники было уничтожено во время уличных боёв в Берлине и Кёнигсберге.

Тем не менее, по окончании войны в распоряжении Красной Армии находилось некоторое количество трофейных немецких танков, особенно «Пантер», коих немцы изготовили более 5000. В июне 1945 года в советских войсках насчитывалось 307 «Пантер», однако исправных среди них числилось всего 111. Спустя месяц, после сортировки и отбраковки части машин, «Пантер» на ходу осталось 63, ещё 83 штуки требовали ремонта.

На вооружении Советской Армии после войны немецкие трофеи не состояли. Они использовались в основном как мишени на учебных стрельбах и испытаниях, реже как тягачи и учебные машины. По мере их износа они не ремонтировались, а списывались и шли в переплавку. К концу 1946 года немецкой трофейной бронетехники в Советской Армии не осталось.

В странах – союзниках СССР по Восточному блоку жизнь немецких танков оказалась более долгой. Так, на вооружение армии Чехословакии поступили 167 немецких танков (в том числе 65 «Пантер»). Поскольку в Чехословакии располагались танковые заводы бывшего Рейха, там эти танки состояли на вооружении до 1955 года. 15 «Пантер» до начала 50-х гг. имелось в армии Болгарии. Со списанных после этого танков сняли башни и установили в качестве дотов вдоль границы с Турцией. В Румынии до конца 40-х гг. использовались 13 «Пантер».

Больше полусотни трофейных «Пантер» до 1950 года состояло на вооружении Франции. Единичные экземпляры большинства моделей немецкой бронетехники имеются во многих музеях мира, в том числе в подмосковной Кубинке.

Первый трофейный «Тигр»

Александр Протасов, к.т.н.

История появления в Красной Армии немецкого тяжелого танка T-VI H «Тигр» в качестве трофея малоизвестна и интересна. Этот танк был подбит советскими артиллеристами в бою под Ленинградом, между рабочими поселками № 5 и 6, в январе 1943 г. и остался на нейтральной полосе. О машине непривычного вида и настойчивом стремлении немцев эвакуировать ее к себе в тыл доложили командованию. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, в то время координировавший боевые действия Ленинградского и Волховского фронтов по прорыву блокады Ленинграда, заинтересовался этим сообщением. Он приказал немедленно создать специальную группу для захвата подбитого танка, его доставки в расположение наших войск для тщательного обследования.

В группу, возглавленную старшим лейтенантом А.И. Косыревым, вошли танкисты-ремонтники, саперы и автоматчики. Ночью 17 января, несмотря на непрерывный артиллерийский обстрел подбитого танка противником и неизбежные при этом потери, она обследовала танк. Внутри корпуса, на трансмиссии обнаружили фугас с детонатором, который своевременно обезвредили. Он-то и был причиной непрерывного обстрела танка противником, стремившегося вызвать детонацию фугаса и уничтожить секретную машину. Выявили и характер повреждения, приведшего к потере подвижности: бронебойный снаряд (болванка) попал в четвертый каток левого борта, застрял в нем и заклинил движитель. Буксировать подбитую машину можно было только волоком с помощью нескольких тяжелых танков – потребовалось четыре КВ-1.

В расположении советских войск ремонтники освободили опорный каток от застрявшего в нем снаряда, и танк получил возможность самостоятельного движения: его двигатель и трансмиссия были исправны. Из формуляра машины следовало, что это тяжелый танк Т-VI Н «Тигр» под номером первым. Так, довольно неудачно, закончились его войсковые испытания… После ознакомления с техническими особенностями «Тигра» Г.К. Жуков распорядился отправить его на подмосковный полигон для испытаний, чтобы советские танкисты, артиллеристы и танкостроители смогли детально изучить немецкую новинку и принять соответствующие меры.

Т-VI Н «Тигр» был разработан и изготовлен немецкой машиностроительной в г. Кассель под руководством главного конструктора Э. Адерса летом 1942 г. на конкурсной основе. Соперничавший проект разрабатывался машиностроительной под руководством проф. Ф. Порше и проиграл из-за электрической трансмиссии, требовавшей для изготовления много дефицитной меди.

Танк Э. Адерса имел типичную для немецкого танкостроения того времени компоновку, предусматривающую переднее, совмещенное с трансмиссионным, отделение управления, боевое отделение в средней части машины и моторное сзади. При этом обеспечивался хороший обзор дороги и местности перед машиной, меньшие по сравнению с другими схемами габаритная длина корпуса и вылет ствола пушки за его лобовую часть, но получалась большая габаритная высота машины, а расположенные спереди ведущие колеса были более уязвимы при обстреле лобовой части.

Корпус танка имел коробчатое сечение с вертикальными бортами, верхняя часть которых располагалась над гусеницами. На крыше корпуса, на шариковой опоре устанавливалась цилиндрическая башня с неподвижной командирской башенкой, обеспечивавшей круговой обзор. Амбразура, расположенная в передней части, закрывалась бронированной маской. Башня вращалась с помощью гидравлических и механических приводов.

Посадка экипажа в танк производилась через люки, расположенные в передней части крыши корпуса и на крыше башни. В днище имелся аварийный люк-лаз. Специальные козырьки защищали смотровые приборы от грязи и снега при движении танка. Для его буксировки в лобовой и кормовой части корпуса имелись буксирные петли.

Бронирование защищало экипаж, внутренние агрегаты танка и боеприпасы от поражения бронебойными снарядами среднекалиберной артиллерии на дистанции 500 м и большей. Оно изготавливалось из катаных листов гомогенной хромоникельмолибденовой стали средней твердости, которые соединялись электросваркой в шип. Толщина лобовых листов корпуса и башни составляла 100 мм, бортовых – 62 и 82 мм, кормовых – 82 мм, а крыши и днища – 28 мм. Необходимо отметить, что лобовые и кормовые листы корпуса располагались к вертикальной плоскости под углами 9 – 22°, что дополнительно повышало их защитные свойства.

Вооружение состояло из 88-миллиметровой танковой пушки KwK-36L/56, установленной в маске башни, и двух 7,92-мм пулеметов MG 34. Один из них был спарен с пушкой, а другой устанавливался в шаровой опоре в верхнем лобовом листе корпуса. Полуавтоматическая пушка имела длину ствола в 56 калибров, дульный тормоз, систему продувки ствола сжатым воздухом после выстрела, гидромеханический подъемный механизм и электроспуск. Ее бронебойно-трассирующий снаряд имел массу 10,2 кг и начальную скорость 820 м/с. С расстояния 1 000 м он пробивал танковую броню толщиной 115 мм. Наведение пушки на цель, прицеливание, наблюдение за результатами стрельбы и корректировка велись с помощью телескопического прицела. Боекомплект танка был большим: 92 унитарных артиллерийских выстрела и 5 700 патронов к пулеметам.

Обзорность в боевой обстановке обеспечивали три смотровые щели с защитными стеклами в верхнем лобовом листе корпуса и в бортах башни, а также десять перископических приборов наблюдения, установленных в люках крыши корпуса, башне и командирской башенке. Не просматриваемое пространство составляло: смотровой щели механика-водителя – 6 м, смотровых щелей башни – 11 м, перископических приборов люков крыши корпуса – 9 м и командирской башенки – 16 м. Танковая приемно-передающая телефонно-телеграфная УКВ-радиостанция 10WSc/4kWEc обеспечивала связь на ходу в телефонном режиме на расстояние 2 – 3 км. Для внутренней связи имелось переговорное устройство на пять абонентов.

В моторном отделении устанавливался 12-цилиндровый V-образный карбюраторный двигатель жидкостного охлаждения «Майбах» HL210P45 с номинальной мощностью 478 кВт (650 л.с.) при 3 200 мин-1, позволявший танку двигаться с неплохой для него максимальной скоростью 44 км/ч. Этот мотор разработали уже в военное время, в 1942 г. Он был верхнеклапанным, с рабочим объемом 21,4 л, степенью сжатия 7,5 и углом развала между цилиндрами 60°. Располагался продольно, маховиком в сторону лобовой части.

Двигатель имел туннельный картер, коленчатый вал с дисковыми щеками, являвшимися одновременно коренными шейками, роликовые цилиндрические подшипники коленчатого вала, вильчатые шатуны двутаврового сечения. В систему питания входили четыре карбюратора «Солекс» с падающим потоком. Пуск производился электростартером мощностью 4,0 кВт (5,4 л.с.) или вручную инерционным стартером. Для облегчения пуска использовались паяльная лампа в качестве предпускового подогревателя и ручной насос для прокачки охлаждающей жидкости.

Двигатель имел сравнительно небольшие массу и габариты – 1 000 кг (сухая масса) и 1 205х892х900 мм. Таких моторов на этих танках установили 250. В дальнейшем использовали более мощные, но менее форсированные (с рабочим объемом 23,04 л и степенью сжатия 6,8) двигатели «Майбах» HL 230P30, развивавшие 515 кВт (700 л.с.) при 3 200 мин-1,требовавшие бензин OZ-74. Они же ставились на тяжелые танки T-V «Пантера» и T-VIB «Королевский тигр».

Механическая трансмиссия состояла из карданной передачи, 9-дискового главного фрикциона, работавшего в масле, 8-ступенчатой безвальной коробки передач с синхронизирующим устройством, планетарных механизмов поворота с двойным подводом мощности и планетарных одноступенчатых бортовых передач.

Карданная передача соединяла двигатель с главным фрикционом. Она проходила под боевым отделением корпуса и состояла из двух карданных валов и промежуточной опоры. Привод управления главным фрикционом имел пневматический сервобустер, обеспечивавший его плавное включение. Коробка передач монтировалась в одном картере с главным фрикционом и имела полуавтоматический гидросервированный привод управления. Механизм поворота обеспечивал два фиксированных радиуса поворота на каждой передаче и поворот на месте с расчетным минимальным радиусом, равным половине ширины колеи машины (1,47 м).

Движитель танка состоял из мелкозвенной гусеничной цепи цевочного зацепления с открытым шарниром, восьми опорных катков большого диаметра, расположенных в шахматном порядке, направляющего колеса с механизмом натяжения и ведущего колеса переднего расположения с двумя съемными зубчатыми венцами. Гусеничная цепь состояла из 97 траков с развитыми грунтозацепами и имела значительную ширину, равную 725 мм. Опорные катки – сдвоенные, обрезиненные. Их расположение в шахматном порядке снижало нагрузку на грунт, но при этом усложнялась конструкция движителя, его эксплуатация и ремонт в полевых условиях.

Подвеска катков – независимая торсионная, с гидравлическими телескопическими амортизаторами, установленными на передних и задних ее узлах, и резиновыми ограничителями хода балансиров. Она допускала возможность движения танка с довольно высокой средней скоростью по шоссе и местности, составлявшей соответственно 35 и 15 – 20 км/ч.

Электрооборудование выполнено по однопроводной схеме, с напряжением 12 В (в сети питания стартера 24 В) и с «минусом» на «массе». Источниками электроэнергии служили генератор постоянного тока мощностью 1 300 Вт и две стартерные 12-вольтовые аккумуляторные батареи емкостью по 150 Ач, соединенные параллельно-последовательно. Имелся обогрев аккумуляторных батарей двумя электрическими спиралями мощностью 100 и 300 Вт. Последняя использовалась для быстрого обогрева батарей от постороннего источника питания.

Танк имел хорошую профильную проходимость: мог преодолевать на сухом твердом грунте подъем крутизной до 35°, ров шириной 2,7 м, эскарп с высотой стенки 0,8 м и брод с твердым грунтом глубиной до 4,0 м (с оборудованием подводного вождения). Среднее удельное давление на грунт было большое – 0,103 МПа (1,03 кгс/см2), что не всегда позволяло двигаться по снегу, песку, грязи и т.п. Клиренс составлял 525 мм. Запас хода по топливу по шоссе небольшой – 160 км.

«Тигр» имел внушительные массо-габаритные характеристики – 56 т боевой массы и 8 420х3 600х2 940 мм. Следует заметить, что габаритная ширина машин создавала неудобства при их перевозке по железной дороге. Наружные опорные катки снимались, а гусеницы заменялись более узкими, «транспортными».

Экипаж танка состоял из пяти человек: командира, наводчика, заряжающего, радиста и механика-водителя. Радист выполнял обязанности пулеметчика. Командир, наводчик и заряжающий находились в боевом отделении (в башне), а радист и механик-водитель в отделении управления.

Танк для своего времени имел сильную броневую защиту и мощное вооружение. На базе «Тигра» были созданы командирский танк, ремонтно-эвакуационная машина и тяжелая самоходная артиллерийская установка (САУ) с 380-мм мортирой.

«Тигр» находился в серийном производстве с 1942 по 1944 гг. За это время изготовили 1 350 машин, из них в 1942 г. – 80, в 1943-м – 650 и в 1944-м – 620.

Знание конструктивных особенностей «Тигра» позволило разработать тактические основы борьбы с ним, создать новые бронебойные снаряды (подкалиберные и кумулятивные), своевременно начать производство тяжелых САУ СУ-152, оказавшихся неприятной неожиданностью для немецких танкистов, подтолкнуло разработку новых, более мощных орудий для средних и тяжелых танков.

Летом 1943 г. под Курском немецкое командование впервые использовало для широкомасштабного наступления эти танки в большом количестве (133 на южном фасе и 45 ед. на северном фасе выступа обороны советских войск). Но надежды на массированное применение тяжелых танков и САУ (472 из общего числа 2 700 ед.) не оправдались. Наступающие войска в результате ожесточенных боев оказались перемолоты и обескровлены. Им пришлось перейти к обороне. В основе успешных действий Красной Армии на «Курской дуге» в немалой степени лежало знание уязвимых мест тяжелых немецких танков, о которых «рассказал» трофейный «Тигр».

Тяжелый танк «Тигр»: 1 – мортирки для стрельбы дымовыми гранатами; 2 – ящик с прикладом и сошкой спаренного пулемета; 3 – бинокулярный прицел; 4 – бортовой люк; 5 – вентилятор; 6 – блок предохранителей; 7 – антенна; 8 – сиденье командира; 9 – лючок для стрельбы из личного оружия; 10 – командирский маховик поворота башни; 11 – ограждение пушки; 12 – механизм поворота башни; 13 – укладка пулеметных лент; 14 – топливный бак; 15 – сиденье наводчика; 16 – гидромотор поворота башни; 17 – механизм управления поворотом башни; 18 – амортизатор; 19 – педаль сцепления; 20 – педаль тормоза; 21 – сиденье механика-водителя; 22 – механизм поворота; 23 – дисковый тормоз; 24 – радиостанция

LiveInternetLiveInternet

Использование трофейных немецких танков частями Красной Армии началось с первых дней Великой Отечественной войны. Во многих публикациях часто упоминается эпизод использования частями 34-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта трофейных танков для ночной атаки немецких подразделений. Обычно при этом авторы ссылаются на воспоминания Н.Попеля («В тяжкую пору») и Г.Пенежко («Записки советского офицера»), в которых очень красочно описана ночная атака трофейных танков. Однако, судя по документам, все было немного не так.

В «Журнале боевых действий 34 танковой дивизии» сказано: «В течение 28-29 июня части дивизии организовали оборону с наличием танков, уничтожив 12 танков противника. Подбитые 12 танков противника, в большинстве средние, используются нами для ведения огня с места по артиллерии противника в Вербах и Птичье».

Вообще говоря, информация об использовании трофейных танков частями Красной Армии в течение 1941 года довольно скудна, ведь поле боя оставалось за противником. Тем не менее, небезынтересно привести некоторые факты использования трофейной техники.

Танки Pz.Kpfw.IV Ausf.F1 и Pz.Kpfw.38(t) из состава 22-ой танковой дивизии Вермахта на ремонтной базе РККА. Один из танков уже получил советские опозновательные знаки в виде звезды и тактического номера «66», получённого путём закрашивания одной цифры трёхзначного германского тактического обозначения. Крымский фронт, 79-й учебный отдельный танковый батальон, аперль 1942 г.

Один из трофейных танков 22-ой танковой дивизии Вермахта на ремонтной базе РККА

Во время контрудара 7-го мехкорпуса Западного фронта 7 июля 1941 года воентехник 2-ого ранга Рязанов (18-я танковая дивизия) в районе Котцы прорвался со своим танком Т-26 в тыл противника, где в течение суток вёл бой. Затем снова вышел к своим, выведя из окружения два Т-26 и один трофейный PzKpfw III с повреждённым орудием.

В бою 5 августа 1941 года на подступах к Ленинграду, сводный танковый полк ЛБТКУКС (Ленинградские бронетанковые курсы усовершенствования командного состава) захватил подорвавшиеся на минах 2 танка . После ремонта они непродолжительное время использовались в боях частями Красной Армии.

Трофейный немецкий танк PzKpfw III командира Н.И. Барышева. Машина окрашена в защитный цвет (4 БО) и имеет дополнительные знаки идентификационного опознования в виде «Серпа и молота» на лобовой броне в башне танка. Отдельный батальон трофейных танков. Ленинградский фронт, лето 1942

Во время обороны Одессы частями Приморской армии также было захвачено несколько танков. Так, 13 августа 1941 года в «ходе боя было подбито 12 танков противника, из них три были выведены в тыл для ремонта». Через несколько дней, 15 августа, части 25 стрелковой дивизии захватили «три исправных танкетки (речь по-видимому, идёт о лёгких румынских танках R -1) и один бронеавтомобиль». Правда, документальных сведений об использовании этой техники при обороне Одессы нет.

Наряду с танками, в первые месяцы войны использовались и трофейные немецкие самоходки. Так, при обороне Киева в августе 1941 года войсками Красной Армии были захвачены два исправных StuG III . Один из них был отправлен для испытаний в Москву, а второй, после показа жителям города, укомплектован советским экипажем и направлен к линии фронта.

Захваченный StuG III. На лобовой броне надпись: «Смерть немецким оккупантам»

Достаточно широкое использование трофейной техники в Красной Армии началось с весны 1942 года, когда после окончания битвы под Москвой были захвачены сотни германских машин, танков и самоходных установок. Интересное свидетельство о сборе трофеев оставил американский журналист Ларри Лезер, который в середине декабря 1941 года посетил наступающие под Москвой войска 20-й армии генерала А.Власова: «Еще несколько миль по зимнему лесу — и мы в маленьком селе с необычным названием Погорелое Городище. Удивительно, что несмотря на название, ему удалось в числе немногих уцелеть при немцах. Мы явились в самый разгар сбора трофеев. Красноармейцы обшаривали дворы, сараи и чердаки, найденные винтовки и автоматы сносили на деревенскую площадь и складывали штабелями. Немцы оставили село всего несколько часов назад. Какой-то красноармеец, сияя от счастья, гонял по снегу на трофейном мотоцикле. Когда я спросил, почему его мотоцикл так дико ревет, он радостно отозвался: «У немцев вся техника такая. Думают этим нас запугать».

В стороне трое красноармейцев разбирали мотор громадного немецкого транспортёра. Они работали с поразительной ловкостью, несмотря на мороз. Наблюдая за ними, я слышал, как они чертыхались, когда гаечный ключ срывался с замерзшего болта. Я ожидал увидеть добродушных и терпеливых крестьян, механически выполняющих порученное задание. Однако эти люди напомнили мне ремонтников в американских автомастерских — такие же порывистые и несдержанные на язык, они вовсю поносили свою неблагодарную работу. Было видно, что они страдают от холода ничуть не меньше, чем немцы, спешно отступающие всего в нескольких милях от нас. Мне подумалось: такие вот люди и составляют костяк Красной Армии — крепкие, мускулистые парни, они любят своего командира, готовы ринуться в бой по первому его слову и уважают специалистов, знающих толк в технике. Немецкая техника вызывала у них безграничное любопытство. Они копались во внутренностях немецких танков и транспортёров, словно мальчишки-кладоискатели».

Часть трофейных машин, подлежавших ремонту, эвакуировалась на заводы Москвы. Например, только 5-й армией Западного фронта с декабря 1941 по 10 апреля 1942 года было отправлено в тыл для ремонта 411 единиц трофейной техники (танков средних — 13, танков лёгких — 12, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 24, бронетранспортёров — 2, САУ — 2, грузовых автомобилей — 196, легковых автомобилей — 116, мотоциклов — 43. Кроме того, за этот же период части армии собрали на СПАМах (сборных пунктах аварийных машин) 741 единицу трофейной техники (танков средних — 33, танков лёгких — 26, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 17, бро¬нетранспортёров — 2, САУ — 6, автомобилей грузовых — 462, автомобилей легковых — 140, мотоциклов — 52), а ещё 38 танков ( PzKpfw I — 2, PzKpfw II — 8, PzKpfw III — 19, PzKpfw IV — 1, Pz.Kpfw.38(t) — 1, арттанков (так в советских документах первого года войны часто именовались штурмовые орудия StuG III ) — 7) было взято на учёт в местах прошедших боёв. В течение апреля-мая 1942 года большая часть этой техники была вывезена в тыл.

Для более организованного сбора трофеев, в конце 1941 года в Автобронетанковом управлении Красной Армии был создан отдел эвакуации и сбора трофеев, а 23 марта 1942 года издан приказ «Об ускорении работ по эвакуации с поля боя трофейной и отечественной автобронетанковой матчасти».

Бойцы Красной Армии отправляются в бой на трофейном танке PzKpfw III, ранее принадлежавшие 18-ой танковой дивизии Вермахта. Брянский фронт, сентябрь 1941 г.

Бойцы Красной Армии отправляются в бой на трофейных танках PzKpfw III. Западный фронт, сентябрь 1941 г.

На снимке хорошо видна эмблема 18-ой танковой дивизии Вермахта и полковой знак 18-ого танкового полка нанесённые на башне танка PzKpfw IV. Западный фронт, сентябрь 1941 г.

Советские танкисты-ремонтники осматривают захваченный в полной исправности танк PzKpfw III, Западный фронт, сентябрь 1941 г.

Захваченный немецкий бронеавтомобиль SdKfz 261 на службе в Красной Армии, Западный фронт, август 1941 г. Машина перекрашена в стандартный советский защитный цвет 4 БО.

StuG III, захваченная в районе Киева, август 1941г.

Бойцы Красной Армии у захваченного румынского танка R-1. Район Одессы, сентябрь 1941 год.

Бойцы Красной Армии осматривают захваченную САУ sIG33(Sf) auf PzKpfw I Ausf B, Западный фронт, декабрь 1941 г.

Трофеи в Красной Армии

Трофеи в Красной Армии

Трофеи в Красной Армии

Трофейный ЗСУ SdKfz 10/5 на базе полугусинечного 3-тонного тягача. Северо-Кавказский фронт, август 1942 год.

Бронированный транспортёр французского производства Renault UE (номер WH 4223536), брошенный Вермахтом в Пятигорске. Северный Кавказ, декабрь 1942 года.

Захваченные советскими войсками танки Pzkpfw IV, III. Северный Кавказ, район Моздока, ноябрь 1942 года.

Бронетранспортёр SdKfz 250/1, брошенный Вермахтом в районе Нальчика. Северный Кавказ, ноябрь 1942 года.

Немецкий танк PzKpfw III 13-й танковой дивизии брошенный юго-восточнее Нальчика, Северный Кавказ, январь 1943 года.

Лёгкий танк чехославацкого производства PzKpfw 38(t) Ausf G. Скорее всего, принадлежал разведывательному подразделению 16-ой дивизии Вермахта. Юго-Восточный фронт, сентябрь 1942 года.

11,5-тонный Немецкий полугусеничный тягач SdKfz, захваченный в районе Нальчика. Ноябрь 1942 года.

Статью подготовил: Колосов Дмитрий

battlefront.ru/view_articles.php

Самолёты

Самолёты довольно редко попадают в исправном состоянии в руки противника. А к концу войны почти все немецкие самолёты была выбиты в боях. Исключение составляла новейшая реактивная авиация, за которой буквально охотились представители союзных держав. Им было важно как можно скорее наладить выпуск такого оружия у себя для Третьей мировой войны.

Большое значение имел двухмоторный реактивный немецкий истребитель Ме-262. К маю 1945 года у немцев было больше тысячи таких машин. После войны они широко использовались в ряде стран мира. Так, до середины 50-х гг. они состояли на вооружении Чехословакии и франкистской Испании (которая купила их у Великобритании и США). В Чехословакии, где располагались основные производственные мощности Рейха для этих самолётов, после войны продолжался их выпуск для собственных вооруженных сил.

В СССР на базе Ме-262 сразу после войны был разработан истребитель Су-9, который, однако, не пошёл в серию из-за наличия других, более перспективных самолётов Як-15 и МиГ-9, созданных, однако, с использованием некоторых трофейных проектных наработок немцев.

Ещё один самолёт – истребитель-перехватчик с ракетным двигателем Ме-163 – тоже в довольно большом количестве достался союзникам. В СССР, США, Англии, Франции производились его испытания. В их результате военные и авиаконструкторы этих стран отказались от использования ракетных двигателей на самолётах.

Последняя германская армия

Далеко не сразу после капитуляции вся немецкая военная техника перешла в руки победителей. На севере Германии, в Шлезвиг-Гольштейне, до 23 мая в британской зоне функционировало последнее правительство Третьего рейха во главе с гросс-адмиралом Дёницем. Там же англичане держали в интернированном состоянии, при полном вооружении, включая танки, несколько дивизий вермахта.

По плану войны с Советским Союзом «Немыслимое», одобренному британским премьером Черчиллем 22 мая 1945 года, предусматривалось использование этих немецких дивизий (в количестве 10-12) в Третьей мировой войне против СССР. После ареста, по настоянию СССР и США, правительства Дёница, в июне 1945 года англичане были вынуждены разоружить эти дивизии и обратить их технику в трофеи.